-

БИЧУРИН Н. Я. [ИАКИНФ]

Ответ г-ну Клапроту, на замечания касательно книг, изданных Иакинфом Бичуриным, и относящихся к Истории Монголов.

(Окончание).

10-е. «Сия ученая особа (слова Г-на Клапрота) начинает Историю о Гуннах сими словами: Во время переворотов, происходивших в Китае при перемене правлений, в течение III и IV столетий до Р. Х., Монголия нечувствительно принимала новый вид. Из постепенного соединения поколений произошли три сильные Ханства: Дун-ху в Восточной Монголии, Хун-ну в нынешнем Ордосе и Халхе, и Юэ-чжи от Ордоса на запад. Но все Китайские Историки согласны в том, что сии три народа говорили различными языками; посему-то Абель-Ремюза и я доказали, что Дун-ху были Тунгусы, Хун-ну Турки, а Юэ-чжи в первые века по Р. Х. покорили часть Индустана и Северной Индии, и у Древних известны были под названием Индоскифов» (См. Тел. кн. VII, стр. 367.).

Все Китайские Историки, пишет Г-н Клапрот, согласны в том, что сии три народа говорили различными языками; посему Г. Абель-Ремюза [211] и я (Г-н Клапрот) доказали, что Дун-ху были Тунгусы, и пр. В сих словах Г-н Клапрот сам открывает основание новой их системы о существовании различных народов в Монголии. Основание сие есть совершенно ложное, ибо ни один из Китайских Историков не писал, что упомянутые три народа говорили различными языками! Напротив, в Китайской Истории именно сказано, что Дун-ху были Монголы, обитавшие в Восточной Монголии, а Хун-ну — Монголы же, обитавшие в Чахаре и Халхе. Что касается до народа Юэ-чжи, то еще за два века до Р. Х., пораженный Хуннским Модо-Ханом сей народ ушел в Чжуньгарию, а потом и отсюда вытесненный Усуньцами (Калмыками), пришедшими от пределов Китая, спустился в Бухару. Остатки Юэ-чжисцев, засевшие в горах на северо-восточной стороне Хухунора, существуют и ныне в Си-нин-фу, и причисляются к Турецким племенам, ибо до Р. Х. народы Турецкого происхождения простирались от Каспийского моря на восток, по южную сторону Снежного хребта, до нынешних пределов Китая, и самая северо-западная оконечность сего Государства находилась под народом Юэ-чжи. Но если бы один из древних Историков Китая упомянул, что сии три народа говорили различными языками, то и в сем случае не льзя положительно сказать, что Дун-ху были Тунгусы, Хун-ну — Турки, ибо различные языки, которыми сии народы говорили, по Истории неизвестны. [212]

11-е. «О. Иакинф, не исследовав сих обстоятельств, слепо принимает мнение Исправительной Коммиссии, которая, как сии, так и существовавшие после них народы: Сянь-би, Жу-жань и Ту-гюй сочла за Монголов» (Тел. кн. VII, стр. 367.).

В сих словах нет и тени истины! Уже несколько раз было сказано, что Коммиссия, при сочинении Исторических Словарей, не полагала никаких мнений, а занималась единственно исправлением тонического переложения иностранных собственных имен на Китайский язык, отнюдь не входя в исследование исторических событий. Сверх сего, исправляла она слова, входящие только в Историю трех династий: Ляо, Гинь и Юань. По сей причине в ее Словаре нет слов: Дун-ху, Хун-ну, Сянь-би, Жу-жань, Ту-гюй, и пр.

12-е. «Исправительная Коммиссия затруднилась словом Жоти на Монгольском языке, которое по предположениям сей Коммиссии должно быть Хуннское. В самой вещи: Жоти, есть самое сильное доказательство, что Хунны были не Монгольского племени. Сие слово без сомнения есть Турецкое: Яхчи, что значит: добрый. А из сего следует заключить, что Хунны были Турки» (Тел. кн. VII, стр. 369.).

Вот образец критического ума, достойные особенного внимания читающей публики, могущий [213] служить поучительным примером для Историков наших и будущих времен! Ежели бы слову Жоти (Слово Жоти вошло в Китайск. Историю еще до Р. Х.) встретилось в Остяцком языке созвучие ближе к нему подходящее, чем Турецкое Яхчи, то Г-н Клапрот, вероятно бы, велеречиво провозгласил удивленной Европе, что Хунны были Остяки! Дай Бог ему успеха в подобных открытиях! Но что скажет ученый свет, когда узнает, что слово: Жоти, столь затруднившее, как говорит уверительно Г-н Клапрот, Исправительную Коммиссию, не существует в ее Словаре? Если таковы самые сильные доказательства Г-на Клапрота, в важном деле определения народов, судите же: каковы должны быть те доказательства, которые он почитает слабыми? Вот каким тоном, и с каким бесстыдством пускается сей мнимо-славный Ориенталист в суждение о предметах, совершенно ему неизвестных!

13-е. «Слова народа Ту-гюй, встречающиеся в Китайской Истории, в самой вещи суть не Монгольские, а Турецкие, что я уже доказал в одной статье, изданной в прежнем Азиатском Журнале, и также в Memoires relatifs a l’Asie. Ту-гюй занимали в средней Азии те места, на которых, по Византийским Историкам, в то же время жили Турки» (Тел. кн. VII, стр. 376.). [214]

Опровергать Г-на Клапрота, доказывающего тождество слов: Ту-гюй и Турки, почитаю совершенно излишним, ибо доказательства его основаны на произвольных догадках, не токмо не имеющих основания, но противоречащих Китайской Истории. В сей Истории сказано, что Ту-гюй были Монголы, и самое слово Ту-гюй значит шлем, который и ныне по-Монгольски называется Тулга; на Турецком же языке нет названия шлему, ибо у Татар шлем составляет часть соединенную с панцырем. Что касается до ссылки на Византийских Историков, то, хотя Г-н Клапрот не указал ни на Историка, ни на время, ни на место, но я очень сомневаюсь, чтобы Византийские Историки, говоря о Турках, разумели под ними Тугюйцев. Даже, если бы Греческое Историки того времени изразительно писали что-либо о Турках, разумея под ними Тугюйцев, то и в сем случае свидетельство их было бы очень слабо, потому что Греки того времени не токмо не имели основательных сведений о восточных странах Азии, но даже об народах, обитавших около Каспийского моря писали баснословно (Вероятно, Г-н Клапрот говорит о подданных Хана Дизавула, которых Греки называли Саками и Массагетами, и к которым в 569 г. ездил из Царяграда Земарх. См. подробности, в Mem. populorum, Стриттера, т. III, стр. 44, и след. Любопытно видеть поверку этого места О. Иакинфом. Изд. Тел.): Напротив, сведения о Тугюйском Доме, [215] помещенные в Китайской Истории, не подлежат никакому сомнению. Китайцы отправили посольство к первому Тугюйскому Хану, когда он жил еще под Алтаем. Они дважды видели Тугюйскую армию под своею столицею, в средоточии Китая (под городом Си-ань-фу); проложили большую дорогу от В. стены на север чрез всю Монголию; долго воевали с Тугюйцами в самой Монголии, и наконец, покорив сию страну, разделили ее на области я управляли по своим законам. Г-ну Клапроту, без, сомнения, неприятно слушать сии исторические доводы в опровержение его бредней!

14-е. «Ежели после сего Г. Шмидт и О. Иакинф еще будут почитать их (Ту-гюй) Монголами, то предположения их должно поставить в число величайших заблуждений, происшедших от недостатка сведений, и особенно того критического духа, который день ото дня упадает между учеными» (Тел. кн. VII. стр. 376, 377.).

Сии слова, после всего предыдущего, должны сорвать невольную улыбку с уст мыслящего читателя. В самом деле: не забавно ли видеть человека, который, сочиняя небылицы, говорит о критическом духе? Который едва начал изрядно разуметь Китайскую грамоту, и уже пустился, для доказательства своих небывалых сведений, опровергать Китайскую Историю и труды Коммиссии, составленной из ученейших мужей Империи [216] Китайской? Благодарение Вышнему, ежели таковой дух, которому приличнее эпитет Клапротовского, чем критического, день ото дня упадает между учеными! Сим-то критическим духом водим был Г-н Клапрот, когда писал свои замечания на Путешествие Тимковского в Китай, не имея ни малейшего сведения о тех вещах, которые были предметом его критики. По сей причине, все почти его замечания на помянутую книгу суть не что иное, как бред человека, совершенно не понимающего, что он пишет.

15-е. «О. Иакинф, следуя мнению Исправительной Коммиссии, переменяет слово: Ту-гюй в Тулга; но Китайцы никогда не обезображивали тех иностранных имен, которые удобно могли тонически переложить на свой язык, и им ничто не препятствовало изобразить слово: Тул-га, буквами Тжу-эр-га (Тел. кн. VII, стр. 377.).

Думаю, что слово: неправда, уже наскучило читателям; но Г-н Клапрот поставил меня в необходимость повторить, что и здесь он говорит совершенную неправду, ибо в Словаре Исправительной Коммиссии нет слова: Ту-гюй! Но вот что замечательно: здесь Г-н Клапрот защищает Китайских Историков в том, в чем самое Правительство Китайское обвинило их, ибо Коммиссия составлена была единственно для исправления иностранных собственных имен, [217] которые Китайские Историки обезобразили, желая, при тоническом переложении оных на свой язык, удержать в связи букв смысл какой-либо. С другой стороны, ежели Китайцы, как уверяет Г-н Клапрот, никогда не обезображивали тех иностранных имен, которые удобно могли тонически переложить на свой язык, то как могла Коммиссия сии же самые слова снова переложить на Китайский язык буквами, созвучными правильному произношению оных? По всему видно, что Г. Клапрот, при сочинении своего опровержения, подобен, был утопающему человеку, который в отчаянии хватается за каждую хворостинку, плывущую поводе, чтобы только спастись от смерти.

16-е. «Что касается до Уйгуров, то, вероятно, Исправительная Коммиссия заблагорассудила назвать их: Хойхор, ибо О. Иакинф так их называет. В одном замечании, впрочем без всякой ссылки, он присовокупляет: — "Хойхор есть Монгольское название сего поколения. Туркистанцы называют его Уйгур. Китайцы писали Монгольское название чрез Хой-хэ и Хой-ху, а Туркистанское чрез Вэй-ву-элль, иначе Вэй-ву-р". В сем случае не соглашается с ним Г. Шмидт, желающий, чтобы уйгуры были Тибетцы. Как уже удовлетворительно доказано, что сей народ был Турецкого племени, и говорил Турецким языком, то я и не останавливаюсь на обоих сих предположениях, не заслуживающих никакого внимания» (Тел. кн. VIII, стр. 513.). [218]

Что Унгур и Хойхор, Вэйвур и Хойхэ суть одно и тоже слово, это Г-н Клапрот может найдти в Истории Династии Ляо. Что касается до Г-на Шмидта, он никогда не желал, чтобы Уйгуры были Тибетцы, а в переведенной им Истории Монгольского народа действительно есть подобная мысль, которая оказалась бы справедливою, если бы историк яснее выразил ее. Дом Хойхор, по Китайской Истории, составлял одно из сильных Монгольских поколений, кочевавшее на восточных пределах Чжуньгарии. В 744 году Хойхорский владелец положил конец владычеству Тулгаского Дома в Монголии, и покорив Халку и Чжуньгарию, объявил себя Ханом. В 844 г. господство Хойхорского Дома в Монголии рушилось. Но как скоро прекратились внутренние смятения, то открылись два Ханства из Хойхорского Дома: одно в Китае на северозападных пределах губернии Гань-су, в областях Гань-чжеу-фу, Су-чжеу и Ань-си-чжеу; другое в Восточном Туркистане, с частию Чжуньгарии. Первое покорили Тангуты, в 1035 году, а второе продолжалось до Чингис-Хановых времен. Но с Хойхорским Домом в Туркистане, в продолжение X, XI и XII столетий, тоже произошло, что и с Монгольскими Ханами между Турецкими племенами. По долговременной связи с Туркистанцами, они нечувствительно, и по религии и по языку, превратились в Турков. Как главное пребывание Хойхорского Дома в Туркестане находилось в Пичане, то сие владение во время Чингис-Ханово превращено было в военный округ, под [219] названием Уйгурского. Пичанцы, по долговременному пребыванию у них Хойхорского Дома, приняли древнее Монгольское письмо, которое и доныне употребляют, между тем как говорят Турецким языком. Г-н Клапрот знает только последнее обстоятельство, которым и доказывает, что уйгуры были не Монголы, а Турки; но сие, как и все его доказательства, неосновательно и опрометчиво. Язык малолюдного народа обыкновенно теряется, при смешении оного с многочисленным народом. Маньчжуры и Монголы, вошедшие в Китай, давно уже потеряли свой природный языке, и ныне дети их чиновников обучаются Маньчжурскому или Монгольскому языкам, как иностранным. Другой пример сему видим в потомках Чингис-Хановых. Из них, управляющие Турецкими поколениями, как в Средней Азии, так и в России, все говорят Турецким языком (Татарским), между тем как Князья Монгольские, потомки того же Дома, все говорят Монгольским языком. Удивительно, как Г-ну Клапроту до сего времени не пришло на мысль доказывать, что нынешние Монгольские Князья должны быть Турки и говорят Турецким языком, потому что Татарские Князья, происшедшие от одного с ними Дома, говорят Турецким языком, и употребляют Турецкое письмо!

17-е. «Что касается до мнения О. Иакинфа, что Дун-ху, следовательно и Ки-дань были Монголы, оно, мне кажется, не имеет основания. Дун-ху, действительно составляли нацию, [220] принадлежащую более к племени Тунгузскому, нежели Монгольскому» (Тел. кн. VIII, стр. 518.).

Китайская История, современная сим событиям., ясно говорит, что Дун-ху были Монголы. Дом Кидань происходил от Дун-ху.

18-е. «Должно сожалеть, что Китайские Историки мало нам оставили слов Киданьских: но и между сими словами многие ближе подходят к Маньчжурским, нежели к Монгольским» (Тел. кн. VIII, стр. 518.).

Г-н Клапрот привел в пример восемь слов Жужаньских, несколько созвучных с словами Маньчжурскими. Но ныне уже решено, что случайным сходством в созвучности и значении нескольких слов, в двух разных языках, не можно доказывать происхождения народов; потребно для сего грамматическое сходство в самых свойствах сих языков. В Монгольском языке находится довольно слов Турецких, в Маньчжурском множество слов Монгольских. В сих трех языках есть даже большое грамматическое сходство. Не смотря на все сие, Китайская История уже более 2000 лет почитает сии три народа за разноплеменные; сходство же в словах и правилах грамматических доказывает нам только то, что в глубокой древности сии три народа имели одно происхождение, а потом заимствовали друг у друга нравственное образование. И так. Г-н Клапрот, который и сам отделяет Тунгусов от Монголов, найдет себе сильнейшее [221] опровержение в сличении Словарей Монгольского и Маньчжурского.

19-е. «Род первых Киданьских Князей не Дахури, как О. Иакинф утверждает, но Дахо назывался. Да и в Китайских летописях нет, чтобы Дахури нынешние, составляющие отрасль Солонов, происходили от древних Князей Киданьских. Это есть одна из тех догадок, которую О. Иакинф, вероятно, почерпнул из трудов Исправительной Коммиссии (Тел. кн. VII, стр. 519.).

Г-н Клапрот, при пособии вероятностна в первый раз угадал, что слово: Дахури взято мною из Словаря Исправительной Коммиссии. Дом Дахури и ныне существует, и без сомнения лучше знает происхождение своих предков, нежели Г-н Клапрот, который впрочем никогда не читал и Китайских Летописей, хотя здесь и ссылается на них, ибо не знает, что о происхождении поколений Монгольских и Тунгузских надлежит справляться не в Летописях, а в Исторических Прибавлениях, в Родословной Восьми Знамен (Есть Русский перевод сей книги, Леонтьева, в 16-ти томах.), и в книге под названием: Происхождение Монголов (Мын-гу юань-лю).

Следует обратить внимание на слово: угадал, ибо сим одним словом совершенно объясняется причина столь неимоверной лжи, разлитой в опровержении Г-на Клапрота. Сей ученый, обладающий отличною способностию и судить и писать, [222] приобрел дурной навык спорить и блистать хвастовством. Он не токмо не имеет, но еще и не видел Исторического Словаря, сочиненного Исправительною Коммиссиею; а до сего места делал указания на помянутую книгу на угад, не имея ни малейшего понятия о ее содержании. Вот почему он по необходимости должен был просто лгать. И можно сказать, что лгал с таким открытым видом, как будто говорил совершенную истину. Только в сем месте при слове: вероятно, несколько забылся: ибо сим словом явно обнаружил, что он и не имеет, и не знает Исторического Словаря Исправительной Коммиссии.

20-е. «Имя: Монгол также есть очень древнее. Некогда оно принадлежало одному из главных поколений Монгольского народа, которое смешалось, может быть, еще в отдаленнейшие времена, с некоторыми Тунгузскими поколениями; посему, не без основания можно заключить (из может быть!), что сия отрасль есть та же самая, которую Китайцы знали в VI, VII и VIII-м столетиях, под названием Мо-хэ, которое, наймется, есть нечистый выговор слова: Монгол» (Тел. кн. VIII, стр. 520.).

Монгол есть слово Монгольское, на Китайском и Тунгузском языках: Мынгу, а в VII-м веке по Китайской Истории Мын-ву, Если бы слово: Монгол, было произведено Китайцами из слова: [223] Мо-хэ, то История их никак не упустила бы пояснить сие. Вместо того, чтобы писать что-либо о Монголах с ветра, советую Г-ну Клапроту выписать из Китая книгу: О происхождении Монголов, из которой может он почерпнуть самые точные сведения о сем народе. Но как дело уже сделано, то я, не останавливаясь на сем, прошу читателей особенно заметить здесь слова; может быть и кажется.

21-е. и Одна отрасль народа Мо-хэ, перешедшая от Амура к Ордосу, в VIII-м веке, сделалась здесь известною, под названием: Та-та. Имя: Та-та есть не что иное, как испорченное Китайцами слово: Татар (а слова: Тулга, Китайцы не могли испортить, см. выше зам. 15.), под которым впоследствии означались все Монгольские поколения, принявшие еще позже древнее свое название: Монгол» (Тел. кн. VIII, стр. 521 и 522.).

Вот как Г-н Клапрот умел, без всяких свидетельств исторических, при помощи одних слов: может быть и кажется, из Мо-хэ сделать слово Монгол, а Та-та превратить в Татар! Умствования его по сему предмету очень походят на нелепейшие умствования Буддистов о мироздании.

22-е. «В слове: Та-та, буква та последнего слога, по Китайским Словарям 543-го и 1011-гр годов, имеет двоякое произношение: та и чже. Уже [224] в Словаре, изданном в 1037 году, в первый раз встречается третий сей буквы выговор: Тань. Последний выговор, по всей вероятности, есть погрешность» (Тел. кн. VIII, стр. 522 и 523.).

Чтобы Китайцы могли погрешить при сочинении своего Словаря, и не приметили сего, а уже чрез восемь столетий один из Европейцев, никогда не бывавший в Китае, открыл сию погрешность, этому хотя очень трудно, но еще можно поверить. Но, вот что удивительно: Китайцы, с 1037 года до сего времени, выговаривают сию букву: Тань, как будто бы предписано было целому государству продолжать помянутую погрешность Словаря, изданного в 1037 году. Г-н Клапрот не имеет практических сведений в Китайском языке. Последний Китайский Словарь, под названием: Кхан-си, цзы-дянь, издан в 1716 году, и, не смотря на его недавность, ныне множество букв Китайцы произносят иначе, нежели как выговор их определен в помянутом Словаре. От чего происходит это? спросите вы. От того, что задолго до издания Словарей, общим употреблением укореняется выговор некоторых букв, вопреки выговору определенному в Словарях, ибо одни и те же буквы не одинаково произносятся в разных частях Китая, а Сочинители Словарей принимают, по своему усмотрению, один который-либо выговор. Буква: та, и до XI-го столетия выговаривалась: Тань, но [225] последний выговор до 1037 года не был только введен в Словарь.

23-е. «Как выговор Тань известным сделался «только с XII-го века, то он и не мог входить в состав слова: Та-та, которым Китайцы, в VIII-м веке, означали имя Татар, одного из поколений народа Мо-хэ, иначе Монгол, перешедшее от Амура к Ордосу (Тел. кн. VIII, стр. 523.).

Думаю, что читатели еще не забыли выше сего явившиеся: может быть и кажется. Здесь Г-не Клапрот переходит от оных слов к открытой неправде, и уверяет, что сами Китайцы под именем: Та-та, разумели Татар, а под именем: Мо-хэ, имя Монгол. Слово: Татань вошло в Китайскую Историю в начале IX-го, а слово: Татар, в начале XIII-го века, и Китайская История никогда не смешивала сих слов между собою. Даже при династии Юань, которая собственно называлась Татань, сие слово удержано, как произносимое правильно, а поколение Татар оставалось при своем прежнем названии. Если бы, как кажется Г-ну Клапроту, поколение Татань собственно называлось Татар, то неужели потомки Чингис-Хана, сидевшие на престоле Китая, не исправили бы сей погрешности, и дозволили носить свое народное имя одному из Монгольских поколений, а сами продолжали называться испорченным от Китайцев словом Татань? Напротив, здесь самое дело показывает [226] истину. Поколение Татань принадлежало к Тунгузскому народу, почему и называлось одним из слов собственного своего языка (Татань, на Тунгузском языке, значит: шалаш). Сверх сего, Дом Юань, изгнанный из Китая в Монголию, в начале XV-го века снова принял прежнее наименование Татань, и сие слово осталось и доныне в памяти Монголов.

24-е. «Но Исправительная Коммиссия заблагорассудила усвоить себе сей парадокс, и назвать Монголов словом: Татань, вместо: Татар» (Тел. кн. VIII, стр. 523.).

После изъяснений слов: Мо-хэ и Монгол, Татань и Татар, излишним нахожу указывать, кому более приличествует слово: парадокс — Исправительной Коммиссии, которая во всем основывалась на Истории своего отечества, или Г-ну Клапроту, который из может быть и кажется вывел нелепое заключение о словах: Татань и Татар? Кажется, что Г-н Клапрот принял на себя звание оппонента, который обыкновенно, хотя притворно, но с намерением говорит вопреки истине.

25-е. «Народ Монгольский, означенный Китайцами под общим названием: Та-та, во время Чингис-Ханово, делился на четыре большие поколения: Монгол, собственно так названное, и происходящее от Мохэ, Тайчут, Кэрэ и Татар. Китайцы, чтоб отличить народ от [227] поколения Татань, т. е. Татар, пришедший от Амура к Ордосу, означали его прежним именем Та-та, а поколение Монголов называли Татар» (Тел. кн. VIII, стр. 525.).

Сие предположение написано довольно складно; но жаль, что не имеет оно никакого основания: ибо Китайская История ничего согласного с оным не говорит. Еще замечательно здесь то, что Г-н Клапрот, вместо: Кэрэ, употребил слово: Караит. Первое находится в Словаре Исправительной Коммиссии, а второе в Истории Абулгази-Хана. Привычка говорить неправду, обратилась у Г-на Клапрота в такую страсть, что и в других писателях одни только ошибочные места кажутся ему справедливыми. Можно ли поверить, чтобы кочевой Киргизец Монгольское слово: Кэрэ, произносил правильнее, нежели сами Монголы?

26-е. «Музульманские писатели, подобно Китайцам, называли Монголов Татарами. Абул-Феда, в описании Кара кома, столицы первых преемников Чингис-Хановых, говорит: "Сие имя на Турецком языке значит: черный песок. Она лежит близ земли Монголов, которые суть происхождения Татарского, и от которых происходят также Ханы" (т. е. преемники Чингис-Хановы)» (Тел. кн. VIII, стр. 526.).

Не льзя сказать: подобно Китайцам, потому, что Китайцы не называли Монголов Татарами. [228] Напротив, Мугаммеданские писатели действительно называли их Татарами; но справедливо ли? Если Мугаммедане в то время справедливо называли Монголов Татарами, то для чего ныне называют их не Татарами, и даже не Монголами, а Колмаками, таким словом, которое неизвестно и самим Монголам? Известно, что не токмо в древности, но и в настоящее время, народы по большей части называют друг друга испорченными, или вымышленными народными именами. Возьмем в пример один только Китай. Тибетцы называют сие Государство — Гянак, Татары — Каталяшь, Монголы — Китат, Маньчжурцы — Никань, Европейцы — Хина. Даже просвещенные Европейцы означают все народы Средней Азии под названием Татар, между тем как ни один народ, и ни одно поколение, в Средней Азии не называется сим именем. И так правдоподобнее можно сказать, что Мугаммедане Средней Азии первые превратили слово Татань в Татар, и сообщили сию погрешность Европе. Я уверен, что Г-ну Клапроту прискорбно расстаться с словом: Татар, потому, что объяснение сего слова составляет жемчужину, украшающую его сочинения; но должно замолчать — а его молчание ныне вообще принимают знаком раскаяния. Что касается до Абул-Феды, то одно изъяснение слова: Кара-ком, доказывает, что он был худой историк. Кара-ком суть слова Турецкие, и значат: черный песок? Но столица Дома Чингис-Ханова называлась — не Кара-ком, а Хара-хоринь, по одной речке, имя коей на Монгольском языке значит: [229] Двадцать черных. Как слово сие, так и самое место еще и доныне в свежей памяти у Монголов. Абул-Феда превратил сие слово в Кара-ком! Подобною историческою точностию в толковании слов, особенно отличался Абулгази-Хан.

Вот все возражения, которые Г-н Клапрот мог найдти в плодовитом своем воображении, в защищение системы своей о различных народах, обитавших в Монголии — системы, основанной на одних предположениях, которыми он очевидно старался пополнить недостаток сведений своих в Китайской Истории! В моих объяснениях на его возражения совершенно раскрыты: и нелепое основание сей системы, и причины, побудившие Г-на Клапрота защищать оную открытою неправдою. В сих объяснениях вовсе нет ссылок на Китайскую Историю, потому что сам Г-н Клапрот тщательно старался избегать их. Очень жалею, что Г-н Абель-Ремюза, при всем своем благоразумии, и знании в Китайском языке, без дальнего рассмотрения дозволил нелепые замечания Г. Клапрота поместить в Журнале Парижского Азиатского Общества.

Я с своей стороны, удовлетворив желание занимающихся Историею Востока Азии, разрешением недоумений по сей части, советую с крайнею осторожностию пользоваться не токмо творениями Г-на Клапрота, но сочинениями и других Ориенталистов, последователей его, и особенно Дегиня, который положил основание ложной системе о различных народах, обитавших в Монголия; ибо [230] сия система производит беспорядок во Всеобщей Истории народов, и замешательство в согласовании самих Историков между собою.

В заключение, долгом почитаю сказать, что я имею в рукописи полную Историю Монгольского народа, от древнейших времен до XV-го столетия, переведенную мною с Китайского языка, в трех томах. Сия самая рукопись сокращенно помещена в моих Записках о Монголии.

И. Б.

Текст воспроизведен по изданию: Ответ г-ну Клапроту, на замечания касательно книг, изданных Иакинфом Бичуриным, и относящихся к истории монголов // Московский телеграф, Часть 39, № 10. 1831