Предисловие к первому изданию

До издания сей книги в свет вообще я писал о Китае побочным образом, т. е. в тех только отношениях, по которым сие государство было прикосновенно к событиям соседственных ему народов. В одном только Китае (Название книги, изданной мною в 1840 году.) я распространился о просвещении, нравах и обычаях китайского народа. Но, кроме помянутой книги, цель всех, досель изданных мною разных переводов и сочинений, в том состояла, чтобы предварительно сообщить некоторые сведения о тех странах, через которые лежат пути, ведущие во внутренность Китая. Порядок требовал прежде осмотреть Тибет, Тюркистан и Монголию, т. е. те страны, которые издавна находятся в тесных связях с Китаем и через которые самый Китай имеет связи с Индией, Средней Азией и Россией. Надлежало прежде обозреть географическое положение и политическое состояние помянутых стран, и отсюда вывести политические виды Китая на оные. Таким образом я имел в виду еще до вступления в Китай подать некоторые понятия о тамошнем дворе и политике его, о тамошнем правительстве и законах его, о народных нравах и обычаях. По вступлении в самый Китай уже менее встретим затруднений при обозрении полного состава Китайской империи во всех политических ее изгибах.

Уже два столетия, как в Европе пишут о Китае, но при всем том и ныне нередко в отношении к одному и тому же предмету писатели противоречат друг другу и в повествовании и в суждении. Отсюда возникают два довольно важных вопроса: откуда происходит сие противоречие в описании и суждениях о Китае? и на чем в таком случае читателям основываться должно? Может быть, кому-нибудь и приходило на мысль обратить внимание на сии вопросы, но со всем тем они и до сего времени остаются неисследованными, а разрешение их необходимо для раскрытия истины.

Из всех описаний Китая, изданных в Европе до настоящего времени, можно почесть удовлетворительнейшими Описание Китайской империи аббата Гросье и Китай г. Дависа (По уверению некоторых ученых, описание Китая, изданное Гюцлавом на английском языке, удовлетворительнее против Гросье и Дависа. Я верю сему и сожалею, что не в состоянии читать сочинения Гюцлава на английском языке.). Оба сии сочинения написаны с [32] основательностью, в обоих, особенно у Гросье, предметы изложены в систематическом порядке и довольно верно. Со всем тем, у сих двух писателей заметна неполнота в описании предметов, ибо многого они касались как будто вскользь или мимоходом, и можно указать на несколько мест в их сочинениях, где, по незнанию вещей, допущены ими погрешности, очень впрочем маловажные. Но надобно сказать и то, что в подобных случаях не должно упрекать ни писателя, который составляет нечто целое из отрывков, путешественниками написанных, ни путешественника, который осматривает предметы мимоходом.

Вообще из недостатков, встречающихся в сочинениях ориенталистов в отношении к Китаю, есть извинительные, которые зависят совершенно не от воли писателей, и при всех требуемых условиях неизбежны для каждого, кто будет писать о сем государстве как путешественник, т. е. мимоходом и вскользь. В Китае много есть вещей, которые в сочинениях, правительством изданных, изложены со всею ясностью, полнотою и отчетливостью, но к получению точных сведений о тех вещах не довольно одного знания китайского языка, для сего требуются еще личная поверка вещей с описанием и сверх того, при долговременных наблюдениях, верный взгляд на вещи и проницательное соображение.

Китай долго был не известен Европе, долго был закрыт для глаз ее. Римско-католические веропроповедники первые (кроме Марко Поло) проникли во внутренность сего государства и утвердились в недоступной его столице. С сей стороны они оказали Европе неоцененную услугу. Живопись, астрономия и музыка сблизили их с двором и правительством, и доставили им права китайского гражданства С сего времени вся империя была открыта для их любознательности, и они, к чести и славе своей, умели воспользоваться сим обстоятельством, ибо никто столько не обогатил Европу сведениями о внутреннем состоянии Китая, как веропроповедники римско-католические. Но здесь еще должно заметить, что и они не вполне удовлетворили любопытство просвещенной Европы. Они много писали о Китае, писали верно и подробно, но при возможности наблюдать Китай со всех сторон они слишком озабочены были делами проповедничества и мало имели времени заняться обзором сего государства в целом его составе. Они описывали Китай в частях, и притом не всегда с тою ясностью и полнотою, каковых новость и необыкновенность предметов требовали. Сверх сего при самом описании не все из них руководствовались одинаковыми правилами и побуждениями. Некоторые, желая возвысить святость христианской веры перед язычеством, с намерением представляли Китай с одной дурной стороны, иногда даже с преувеличением Другие хотели в китайских преданиях найти тождество с древними событиями библейской истории, не имевшими никакой связи с востоком Азии. Даже были из них и такие, которые считали китайцев одним из ветхозаконных народов, и [33] мыслителя Кхун-цзы признали пророком, возвещавшим пришествие Мессии. Нет сомнения, что последнее сделано было с тою скрытою целью, чтобы поколебать основания священных китайских книг, на которых незыблемо утверждены китайское законодательство и религия ученых. Европейские писатели, заимствуя что-либо из записок веропроповедников, иногда по вышеизложенным причинам не так понимали вещи, а иногда за истину принимали мнения совершенно ложные. Вот первый источник неверных сведений о Китае и вместе с тем ложных суждений о сем государстве.

Путешественники, проезжавшие почти через весь Китай, также имели случай видеть многое собственными глазами, и при всем том впадали в погрешности только другого рода. Они облекали встречавшиеся предметы в формы европейские и составляли себе ложные о них понятия, или при верном взгляде на вещи делали ошибочные выводы, и в обоих случаях погрешали. Подобные погрешности встречаются в путешествии Макартнея в Китай. Кто не знает сего государства по долговременному пребыванию в нем, тот, читая записки путешественников, не в состоянии отличить истинное от ложного и нередко, следуя неверному повествованию или ложному суждению, делает ложные заключения. Вот второй источник неверных суждений о Китае. Дюмон Дюрвиль доказал нам сие в XXXVII и XXXVIII главах своего Путешествия вокруг света.

Есть еще третий источник, из которого сами собою проистекают сведения о Китае, довольно неверные, и суждения, иногда слишком погрешительные. Сии сочинения ориенталистов, которые при поверхностном сведении в китайском языке хотели объяснять все им неизвестное по собственным умствованиям или пополнять догадками. Таким образом Дегинь превратным изъяснением текста китайской истории ввел европейских писателей в такие погрешности, исправление которых потребовало бы и труда и времени. В настоящее время Луи Домени де Риенци не менее погрешил в описании Китая, обманутый своею уверенностью в точности приобретенных им сведений о сем государстве, между тем как сии сведения были односторонние и неполные. Его сочинение о Китае также содержит в себе ложные мнения о сем государстве, и хвастовство, признак чувствуемого недостатка, приметно отражается в его предисловии к сему сочинению.

При выборе сочинителей, писавших о Китае, советую также осторожно пользоваться журнальною европейскою критикою. Ныне пишут критики с различною целью, и нередко такие люди, которые несовершенно знают обсуживаемый предмет, а потому и самая критика их по большей части бывает ошибочна. «О путешествиях и новейших наблюдениях в Китае г. Добеля все периодические издания в Англии, Франции и Германии, разбиравшие оное, отозвались с отличною похвалой» (Слова, взятые из предисловия к оной книге. См. стр. XV и XVI.). И в русских [34] журналах, подражателей всего европейского, отдалось эхо иностранных журналов. Но, при полном моем уважении к г-ну Добелю, я советую читать его путешествия только для препровождения времени, а ничем из него не пользоваться, потому что его наблюдения о Китае наибольшею частью составлены из недомеков разного рода.

Сколь ни справедливо изложенное мною мнение об ученых, писавших о Китае, но я произношу сие не к унижению трудов их, всегда достойных общей благодарности. Моя цель показать, откуда произошли неверные сведения и ложные толки о Китае, и сверх того намекнуть, сколь осторожен должен быть читатель при встрече двух мест, не согласных между собою в повествовании или суждении об одном и том же предмете.

Указав на источники неверных сведений и суждений о Китае, я тем самым стараюсь обратить внимание ученого света на составленное мною статистическое описание Китайской империи. Но, желая сделать самое чтение книги более ясным и незатруднительным, я предварительно предложу вкратце общее понятие о сем сочинении. Оно по способу описания объемлет часть географическую, историческую и политическую. Каждая из сих частей требует особого объяснения.

В руководство по географической части была принята топография (Сия топография помещена в Статистическом описании Китайской империи, изданном в 18-ти больших томах под названием Да-цин и-тхун-чжы, значит: Описание монархии Да-цин.), изданная китайским правительством, та самая, которою руководствовались веропроповедники при составлении географического атласа Китайской империи (В Европе сей атлас известен под названием Аанвилева атласа.). Если топографическое описание какого-либо места противоречило карте, в таком случае я брал в соображение описание смежных с ним мест, и когда описания двух или трех мест были согласны между собою, то уже не было никакого сомнения в ошибке на карте. Подобных ошибочных мест открылось несколько на юго-западных пределах Китая и в Восточной Монголии. Что касается до Западной Монголии и части Восточного Тюркистана, то надлежало почти десятую часть во многом изменить (Сие изменение относится только до значительных мест, время не позволило мне заняться поверкою маловажных мест.). Погрешности на картах наиболее относились к озерам и рекам. О горах не могу сказать того, потому что они вообще разбросаны по картам без означения их направления и пространства, что нередко скрывает и связь их между собой.

Я очень далек от мысли приписать сии погрешности веропроповедникам, составлявшим карты империи, ибо они основывались на китайской топографии. Весьма вероятно, что сие произошло от китайских [35] граверов, которые, по незнанию науки, пренебрегали точностью подлинников, а корректоры довольствовались надзором за чистотою механической отделки карт. Вот пример: в атласе Китайской империи слова на карте Тибета вырезаны маньчжурскими буквами, следовательно, и карта была гравирована знающим маньчжурский язык. На юго-западной границе Тибета есть город Нелам, а в маньчжурском языке есть слово нялма, человек. Гравер принял слово нелам за ошибку и вырезал нялма.

При составлении карты Китайского государства я положил себе правилом, для избежания излишней пестроты, наносить названия тех только мест, которые по значительности своей вошли в состав географического описания. Таким образом, я со всею точностью показал на карте:

1. Управляющие города.

2. Крепости, важные в географическом, политическом и стратегическом отношениях.

3. Направление горных кряжей и пространство их.

4. Славные горы, особенно те, на которых разведены чайные усадьбы, произращающие чай.

5. Большие озера.

6. Источники, течение и устья судоходных рек.

7. Главные сухопутные и водяные сообщения.

При составлении карт Маньчжурии, Монголии и Восточного Тюрки-стана пустота поля в некоторых местах дозволяла мне делать отступление от вышеизложенного правила, и я, сверх нужного, внес места замечательные по историческим преданиям. Другим образом я поступил с картой Тибета. Она составлена в 1712 году не римско-католическими проповедниками, а монгольскими ламами, которые несколько изучили европейскую астрономию. Но ученые ламы, как видно из описания их трудов, дошли только до Гантесири, высочайшей снеговой горы, по южную сторону которой положили исток Ганги из озера Мапам. Они, по указу своего государя, наполнили сосуды священною водою из мнимой Ганги и прекратили свое астрономическое путешествие, а земли, лежащие от Гантесири далее на запад, положили на карту со слов туземцев, с большими погрешностями в отношении к истинному положению гор и рек. Сию часть Тибета я снял с карты Восточной Азии, изданной г. Риттером, а сей основался на карте г. Мур-Кроффа, который первый из европейцев в 1812 году (ровно через столетие) открыл вышеозначенную ошибку монгольских астрономов.

В определении географической широты и долготы мест я следовал астрономическим съемкам, учиненным веропроповедниками при составлении карт. Одно только место исключено из сего правила, это русская граница, часть которой от Бухтармы на восток до Кяхты снята с разных русских карт, а от Кяхты на восток до стрелки, образуемой соединением Аргуни [36] с Шилкою, положена по новейшим наблюдениям, учиненным в 1832 году членом Российской академии наук Егором Николаевичем Фусом. По его же наблюдениям положен на карту путь Российской духовной миссии, следовавшей из Кяхты в Пекин в 1830 году. Только при составлении карты Маньчжурии встретилось мне затруднение. Многие места как на китайских, так и на европейских картах поставлены против астрономического определения долготы их в западные от 15' до 1°. Таковые места суть: Цзинь-чжеу-фу 45', Гиринь 24', Нингута 30', Бэдунэ-хотонь 32', Цици-кар 15', Мэргэнь 30', Хэй-лун-цзян-чен 28' и проч. Все сии места я оставил на прежних точках долготы, предполагая, что самые астрономические наблюдения, которыми я пользовался, неверно было списаны.

Границы монгольских владений с Китаем взаимно между собою положены на основании частных (специальных) топографических карт, находящихся в изложении китайского законодательства, изданном в 1812 году (Сие изложение занимает первые четыре тома в Собрании китайских уложений, изданном в 48 больших томах под названием Да-цин хой-дянь.). Сии границы в европейском атласе Китайской империи нигде не означены, исключая Великой стены, отделяющей Китай, частокола, отделяющего Маньчжурию от Монголии, и черты, отделяющей Южную Монголию от Северной.

В моих картах, как я предвижу, будет заметно каждому небольшое от прежних карт отличие, которое в некоторых местах может привести читателя в недоумение. У нас при составлении карт не обращают внимания на собственные имена, а в Китае названия мест вообще состоят из целых выражений и пишутся иногда полные, иногда неполные. На малых картах часто в именах городов опускается то слово, которое означает степень города, например, вместо Шунь-тьхянь-фу, Тхун-чжеу и Мын-цзинь-сянь пишут Шунь-тьхянь b01.JPG (537 Byte), Тхун , Мын-цзинь b03.JPG (584 Byte). Здесь слова: фу областной, чжеу окружной, сянь уездный город опущены потому, что самые географические знаки b04.JPG (1192 Byte) заключают в себе смысл помянутых слов. Подобным образом и на русских картах пишут b05.JPG (712 Byte) акшинская, b06.JPG (569 Byte) чалбучинский. Здесь по географическим знакам можно видеть, что в первом месте разумеется крепость акшинская, во втором караул чалбучинский. Но в сочинениях не должно следовать сему правилу. Известнейшие места иногда употребляются без слов, означающих степень города, например, Су-чжеу, Хан-чжеу, Ян-чжеу. Касательно прочих городов, если доведется в сочинении употребить неполное название, например, Шунь-тьхянь, Да-мин, то иногда может произойти двусмысленность и даже бессмыслица. Таким же образом иногда путешественники пишут: мы сделали привал у речки Хара, ночевку имели при речке Шара. Спросите у местного монгола, водится ли рыба в Харе или глубока ли Шара? Он немед ленно [37] даст вам ответ: не понимаю. Хара черный и шара желтый без приданных к ним существительных имен означают только качества цветов, а помянутые речки полными именами называются Хара-усу черная речка и Шара-гол желтая (т. е. мутная) речка.

По исторической части, в которой заключается и политическая, я неуклонно следовал Китайской истории (Сия История издана в восьми больших томах под названием Цзы-чжы тхун-цзянь ган-му с собственноручными замечаниями государя правления Кхан-си.), очищенной критикой ученых китайских комитетов, а в начертании политического существования разных народов, обитающих в Китайской империи, я руководствовался изложением китайского законодательства, о котором выше упомянуто было. Наши умствования в сем случае, известные под блестящим названием собственного взгляда, совершенно не уместны, что, к сожалению, самым опытом доказали некоторые из ученейших мужей настоящего времени, писавшие о Китае. Я сие говорю о Абель-Ремюзе, Клапроте и Алтмейере, а к ним можно присоединить Гутенберга и Гегеля.

Стараясь изложить каждый предмет со всею подробностью, совместною с расположением сего сочинения, я встретил несколько таких предметов, которые не столько по новости, сколько по своей известности требовали особливого описания. Сие выполнено мною в прибавлениях, помещенных в конце II части.

При описании местных естественных произведений я отметил в примечаниях дерева и растения, вывезенные в Китай из-за границы. Из сих примечаний можно видеть, что собственно принадлежит климатам и почвам Китая и что заимствовано им из других стран света.

Многим, может быть, излишними покажутся прибавления с описанием древних городов, существовавших некогда в Маньчжурии и Монголии, и также древние китайские названия гор и рек в тех же странах. Сие сделано для пособия нашим миссионерам, занимающимся восточною словесностью в Пекине. Мне довольно известно, сколь много затрудняют и сколь много времени отнимают справки о подобных местах, без справок же легко может произойти сбивчивость в понятиях, а отсюда погрешности. Сюда же должно отнести раскрытие некоторых предметов в историческом отношении. Конечно, история мало имеет связи с статистикой, но я счел нужным коснуться древности тех предметов для того, чтобы показать постепенное развитие гражданского образования в Китае и последовательные изменения в китайском народе, совершившиеся в продолжение 40 веков.

Собственные имена, переиначенные или испорченные европейскими историками и географами, заменены подлинными нынешними именами или исправлены по произношению с языка того народа, которому они [38] принадлежат. Знаю, что некоторые скажут мне: сие мелочи, не стоящие внимания. Я в ответ скажу, что сии мелочи, не стоящие внимания, произвели в истории древних народов и в географии древних государств такую запутанность, которой ученые общества настоящего времени еще не могли, да едва ли в состоянии будут когда-либо распутать. Для сего не нужно далеко искать доказательств. Назад тому около 150 лет русские караваны ходили из Нерчинска в Пекин через город Наун, лежавший в Маньчжурии или в Монголии — неизвестно. Ныне сей город совершенно потерян, и единственно потому, что русские путешественники дали ему неправильное название. Но здесь вот что кажется довольно странным лучшие из наших новейших историков и географов все еще не оставляют держаться старинной привычки в отношении к неправильности собственных имен, и даже истории и географии, принятые у нас классическими, касательно Азии особенно отличаются подобными погрешностями, несмотря на то что сии погрешности уже исправлены новейшими ориенталистами и путешественниками русскими.

В заключение неизлишним нахожу сказать, что сочинение сие в некоторых отношениях совершенно новое и требует предварительного наставления, каким образом читать сие с пользой и без затруднения. Вот для сего правила, мною предлагаемые:

1. Китайцы, говоря о древних событиях, употребляют названия народов, стран, областей и городов, современные событиям. Сие нередко затрудняет даже знающих китайский язык, а для читателя, не знающего страны события, самое происшествие много теряет своей занимательности. В сем сочинении везде употреблены нынешние названия, в выносках показаны места существования уничтоженных городов.

2. В исторических повествованиях китайцы говорят о времени происшествий, указывая на династии. Желающему знать время царствования какой-либо династии надобно заглянуть в предисловие, в конце коего все династии изложены в летосчислительном их порядке.

3. Желающему отдельно получить сведение о каком-либо государстве, народе, стране, городе и проч. должно обратиться к алфавиту, приложенному в конце II части. По указанию сего алфавита легко найти искомое.

Будет ли удовлетворено сим сочинением требование ученых касательно статистики Китайской империи или нет, в обоих случаях один ответ с моей стороны. Я старался поместить все, что сообразно было с планом и обширностью сочинения; а содержание взято из подлинников, изданных китайским правительством. Мне оставалось только собрать, расположить, связать и сей труд назвать Статистическим описанием Китайской империи.

Китайская империя лежит между 18°и 51° северной широты; между 22° восточной и между 38° западной долготы, считая от пекинского полуденника. От востока к западу содержит 72, от юга к северу 43 степени географического пространства. К востоку граничит с Восточным океаном, [39] к западу с Западным Тюркистаном и разными индийскими владениями, к югу с Южным океаном, к северу с Россиею.

Империя и государство, по понятию китайцев, суть две вещи, существенно различествующие одна от другой. Империею называют такое государство, в составе коего, кроме господствующего народа, находятся другие народы, поддавшиеся ему. При таком определении империи само собою открывается определение государства.

Китайская империя заключает в себе:

а) Разные владения, соединенные в одно политическое тело, составляющее монархическую державу, и управляемые китайскими законами.

б) Разные владения, существенно зависящие от империи, но управляющиеся собственными законами.

Владения, составляющие Китайскую империю, суть: 1. Китай, 2. Маньчжурия, 3. Монголия, 4. Тибет, 5. Восточный Тюркистан.

Владения, существенно (Слово существенно употреблено для отличия владений, зависящих от Китая по дипломатическому слогу.) зависящие от империи, суть: 1. Чао-сянь, иначе Гао-ли (Корея), 2. Ань-нань (В королевстве Ань-нань две столицы: северная Бэйцин, у нас Пекин, и восточная Дун-цзин, или Тун-кин. Европейцы название восточной столицы превратили в название королевства, и вышло Тонкин.), 3. Сянь-ло, ныне части Бирманского королевства, 4. Острова, известные под общим названием Лю-цю, 5. Горка, иначе Непул.

Китайцы издревле дали своей империи пышное название тьхянь-ся, что значит: поднебесная (Употребляемое в Европе выражение Небесная империя не известно в Китае.), но под сим словом разумеют они не всю землю, а известное пространство земель, занимаемое разными народами, состоящими под державою китайского императора, которого небо, по их мнению, предизбрало своим наместником для управления миром. Основываясь на самомнении, китайцы название поднебесная исключительно приписывают своему государству и полагают, что оно должно быть единственною империею в мире.

Китайская империя никогда не имела постоянного народного названия. В силу древнего обыкновения, превращенного в неизменяемый закон, каждая царствующая династия принимает себе наименование, которое купно служит общим народным названием и всем ее владениям, составляющим империю. Такое обыкновение существует в Китае с 2205 года до Р. X., когда вместо древнего избирательного правления введено наследственное. С того времени до настоящего Китайская империя носит уже двадцать третье название, заимствуемое от наименований династий, которые в летосчислительном порядке суть следующие: [40]

 

Время царствования

Продолжение царствования

1. Ся

2205-1766

439

2. Шан (с 1400) Инь

1766-1122

644

3. Чжеу

1122-255

867

4. Цинь

255-206

49

5. Хань

205 до 23 по Р. X

228

6. Хань, Младший дом

23-220

197

7. Вэй

220-265

45

8. Цзинь

265-420

155

9. Сун

420-479

59

10. Ци

479-502

23

11. Лян

502-557

55

12. Чень

557-581

24

13. Суй

581-618

27

14. Тхан

618-907

289

15. Лян

16. Тхан

17. Цзинь

18. Хань

19. Чжеу

907-960

53

20. Сун

960-1280

320

21. Юань

1280-1368

88

22. Мин

1368-1644

276

23. Цин

1644-1842

198

К наименованию каждой минувшей династии придается слово чао (двор); а к наименованию царствующей династии придаются слова: да или дай (великий) перед наименованием и го (царство) после наименования. Таким образом пишут мин-чао, что значит: в царствование дома или династии Мин; дай-цин-го, что значит: великое царство Цин, или царство великого (дома) Цин.

Государство на китайском языке называется го, но в отношении к иностранным владениям китайцы под словом го разумеют второстепенную державу; посему иностранным владетелям беспрепятственно уступают титул го-ван, что в понятии европейском значит: король, а в понятии китайцев государь второстепенной державы, и по большей части зависимой.

Иакинф

Текст воспроизведен по изданию: Н. Я. Бичурин. Статистическое описание Китайской империи. М. Восточный дом. 2002

© текст - Тертицкий К. М. 2002
© сетевая версия - Тhietmar. 2009
© OCR - Бычков М. Н. 2009
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Восточный дом. 2002

Мы приносим свою благодарность
М. Н. Бычкову за предоставление текста.