Комментарии

К ГЛАВЕ III

К § 1

Трапезиты (от греч. trapeza - 'стол') — собственно, это те, которые сидели за столом и вели денежные расчеты. Понятие «трапезит», в основном связанное с денежными расчетами, употреблялось в классической Греции с V-IV вв. до н. э. В древнем Византии, будущем Константинополе, уже в IV в. до н. э., как передает Аристотель, существовала монополия на размен монет (см. RE, R2, HI. 12, Stuttgart, 1937 _r S. 2197).

В эллинистических монархиях словами trapezai basilikai обозначались отделения государственного финансового ведомства, через которые правительство рассчитывалось по своим платежам и принимало взносы по обязательствам налогоплательщиков. Отсюда термин o epi trapezhV,. В Римской империи наряду с греческим термином «трапезит» употреблялся латинский — «аргентарий». Аргентарии меняли монеты, ссужали деньги под обязательства и залоги, учитывали долговые обязательства, были посредниками при вложении капиталов; занимались спекуляцией — скупкой и продажей хлеба, вели денежные дела по поручению клиентов (G. Preisike, Girowesen im Griechisch. Aegypten, Berlin, 1910). В одном из папирусов VI в. трапезитом назван кассир имения египетского вельможи Апиона (Рар. Оху., 2195 — см. Johnson — West, p. 172). В обязанности трапезитов входило и ведение счетных книг (R. Beigel, Rechnungswesen und Buchfuerung der Roemer, Leipzig, 1904).

По Книге Эпарха, все функции ювелира и торговца драгоценностями должны были сосредоточиться в корпорации аргиропратов. В этом следует видеть попытку упорядочить операции с монетами и ограничить деятельность трапезитов такими операциями, т. е. отвести им роль менял. Для обозначения профессии менялы в Византии применялись термины kollubistai (употреблен в Новом Завете, Матф. 21, 12 и Иоанн. 2, 15), kollubistai (там же, 2, 14). Последний не встречается в светской литературе. Канонист Зонара в комментариях на 76-е правило Пятошестого Трулльского собора писал: «kollubistai — это менялы, которые меняют на мелкие деньги, то есть на нуммии (nummia)». В Книге Эпарха им соответствуют каталлакты. Понятие «каталлакт» вообще уже понятия «трапезит», но в третьей главе Книги Эпарха  — это синонимы.

Трапезиты, по данной статье, представляют собою частную корпорацию, которая находилась под правительственным контролем и выполняла некоторые общественные функции, связанные с регулированием денежного обращения. Имелись трапезиты и у патриарха, и в монастырях, и в частных домах.

По Василикам (Bas., VI, 4 =  Dig., I, 12, 9) и Эпанагоге {IV, 6), эпарх должен был следить, чтобы «трапезиты честно относились к своим обязанностям и воздерживались от незаконного» (pistwV sunalassein touV trapezitaV kai apecesJai twn kekwlumwnwn).

Трапезит мог быть тесно связан с придворными кругами; некоторые трапезиты, видимо, сами имели придворные звания и должности. Панченко приводит надпись на моливдовуле: «Ампина, спатария, кувикулярия и трапезита» (ИРАИК, IX, стр. 360). Вряд ли функции трапезитов ограничивались операциями по обмену денег. Трапезиты были и ростовщиками. В «Чудесах Артемия» (Varia Sacra, p. 62) говорится: некий Георгий, сын людей, разбогатевших от операции обмена и ростовщичества (crisokatallaktikou kai shmadarikou), с детства приобщался к профессии родителей и получил отвращение к их алчности и корыстолюбию. Он не терпел ни взвешивания на весах, ни подсчета процентов, ни учета залогов. В агиографической литературе (у Мосха) есть рассказ о том, как бедняки — муж и жена скопили 50 милиарисиев и решили дать эти деньги в рост трапезиту (PG, vol. LXXXVII, col. 3060). Трапезиты брали в залог ценности, дома, земли, давали деньги под проценты.

Законодательство о проценте в разные периоды истории Византии было различным. При Юстиниане взимание процента регулировалось законодательством и было вполне легальным делом, однако, по церковным постановлениям, оно считалось греховным. В период снижения торговых оборотов византийское законодательство полностью запретило ростовщичество [10-й канон Пятошестого Трулльского собора в 692 г. запрещал духовенству давать ссуду под процент; Эклога не знала вовсе взимания процента, а доход по ссуде мыслился только в рамках соглашения о товариществе (Ecloga, X). См. Zachariae, Geschichte, pp. 301, 312]. Никифор I законом 811 г. запретил взимать проценты (Theoph. Chron., p. 488). Особенно ярко запрещение ростовщичества сформулировано в Прохироне (16, 4). Но к концу IX в. положение византийской торговли окрепло, и Лев VI 83-й новеллой снова легализовал ростовщичество, ссылаясь на то, что отсутствие последнего невыгодно населению. Законодательство Юстиниана, регулирующее взимание процента, было полностью восстановлено в Василиках (Bas., XXIII, 3) и сохраняло силу до конца существования Византии (Peira, XIX, 49, 50, 62; Harmenop, III, 7).

Трапезиты брались и за откупные операции. В Египте в VI в., согласно эдикту Юстиниана, функции менял выполняли cruswnai и zugostatai. Под контролем правителя-августала cruswnai вплоть до конца византийского господства в Египте являлись сборщиками тех налогов, которые население должно было вносить золотыми монетами (Johnson — West, p. 174).

... В качестве свидетелей ... При вступлении в корпорацию требовалось поручительство не трапезитов, а любых лиц, лишь бы они были состоятельными и почтенными (entimoi kai crhsimoi). Но кто считался «почтенным»? Понятие crhsimoV неоднократно встречается в Книге Эпарха. Оно, хотя и не имеет точного юридического определения, по всей вероятности, связано с правом свидетельствовать в судебных процессах. В условиях Византии показанию человека с незапятнанной репутацией, конечно, обладающего достаточным состоянием, придавалось особое значение. Правительство Византии стремилось не допускать в определенные корпорации людей неблагонадежных в социальном и политическом отношении. Штёкле (Stoeckle, Zuenfte, S. 58) считает, что подобное требование поручительства «почтенных лиц» в практике приема новых членов не имело прецедента ни в греческих, ни в римских корпорациях. Нужно думать, что эпарх, а часто и любой табуллярий, по своему усмотрению решал, может ли данное лицо выступать в качестве свидетеля. Но были и официальные ограничения в праве давать свидетельские показания. Уже в позднеримской империи бедняки, состояние которых не достигало 50 золотых монет, не могли быть свидетелями (Dig., 48, 2, 10). Это положение неуклонно вносилось во все законодательные сборники Византийской империи: Прохирон (Prochiron, 27, 22), Василики (Bas., LX, 34, 10; LX, 18, 17, schol. 8; XXI, 1, 3, schol. 5); в XIV в. — в сборник Арменопула (Harmenop., 1, 6, 33). Для того чтобы дать понятие о существовавшем в то время цензе, важно отметить, что заработок ремесленника в среднем равнялся двум номисмам в месяц. Таким образом, подавляющее большинство населения Византии, согласно этому старинному закону, было лишено права выступать свидетелями в суде и поручителями при приеме в корпорации.

... Ни выпускать фальшивой монеты... Трапезиты, имея дело с деньгами, могли использовать свое положение для подделки монеты. Дело в том, что до правления Льва VI полноценными считались монеты только с изображением правящего императора. Поэтому существовал особый вид подделки монеты — самовольное наложение штампа с изображением царствующего императора. Подобными операциями и занимались некоторые трапезиты. Так понимал слово paracarattein Николь. Однако при Льве VI все монеты любой чеканки, если они имели определенный вес и пробу, должны были одинаково приниматься при расчетах. Следовательно, в данном тексте нужно видеть запрещение не наложения штампа, а чеканки фальшивой монеты. Закон против фальшивомонетчиков (Cod. Just., IX, 24, 1-3) вошел в Василики (LX, 60, 1). Наказание — отсечение руки за изготовление фальшивой монеты — введено Эклогой (oi paracaraktai monhtaV ceirokopeisJwsan. — Ecloga, XVIII, 18. О том, когда и как появился такой вид наказания, см. Lopez, Law). Статьи о фальшивомонетчиках перешли в уставы западных городов. Отметим сходство формулировок Книги Эпарха с уставами далматинских городов. «Statuimus quod falsator (vel incisor) monete de civitate perpetuo expellatur solutas primo per eum communi lib. XXX parvorum et si non habuerit, unde solvat, fastigetur, et bulletur et expellatur, ut dictum est et si ipsum post modum aliquo tempore venire ad civitatem contingeret, et capi poterit iterum fastigetur et bulletur, et expellatur; et tociens hoc fiat, quociens caperetur» (Statutorum Trogurii, LII, с 27. Monum. Hist. iurid. slav., vol. X, Zagr., 1915). Обращают на себя внимание выражения «fastigetur», «bulletur», «expellatur» — это почти дословный перевод tuptomenoV, koureoumenoV, exorizesJw). Но в Книге Эпарха (III, 5) подобное наказание предусмотрено для тех, кто принимает фальшивую монету и не сообщает об этом эпарху. Для настоящих фальшивомонетчиков наказание суровее. В далматинском же уставе порка, клеймение и изгнание применяются к фальшивомонетчикам вообще.

... Сидеть за столом... Обычно у менял были особые столы, на которых они раскладывали монеты. Подобно аргиропратам, трапезиты имели свое местопребывание на улице Месе. Там находились их столы еще в XV в. (P. Merimee, Elude sur les artes аи Моуеп age, Paris, 1843, p. 356).

Трапезиты были самыми необходимыми людьми на византийском рынке. Постоянные затруднения в обмене золотой монеты на разменную характерны не только для Византии, но и для более поздних восточных рынков, вплоть до XIX в. Во-первых, разменной монеты было мало (перевозить, переносить ее было очень неудобно — выгоднее заплатить меняле, чем везти мешок денег!). Во-вторых, отношение между золотой и разменной монетой колебалось. В-третьих, при размене учитывалась стертость монеты; зачастую монету обрезали, поэтому трапезит должен был определить ее пробу и взвесить (при крупном подсчете). Для взвешивания монет существовали особые гири. Чаще всего в раскопках попадаются монетные гири в 18 номисм = 1/4 фунта, так как в литре 72 номисмы. Сохранились гири в 2, 3, 6 номисм.

... Прочих обязанностей. Трапезиты, подобно другим объединенным в корпорации профессиям, выполняли поручения общественного значения, в основном контрольно-инспекторского характера (см. прим. к § 6).

К § 2

Здесь речь идет об обязанностях контрольно-полицейского надзора, возлагаемых на корпорацию трапезитов. Вместе с тем трапезитам предоставляется этой статьей монопольное право заниматься своей профессией. Несколько спорно толкование выражения: sakkoulariouV emjanizein tw eparcw. В исследовании о константинопольском эпархе Ф. Успенский (Эпарх, стр. 93) эту фразу переводит: «предъявлять по требованию эпарха ящики с монетой», но такой перевод затрудняется выражением toutouV eidoteV; 'знающих это'. Близок к Ф. Успенскому в понимании этого текста и А. Фогт (Vogt, Basile I, p. 124): «доводить до сведения эпарха о наличии их касс». Штёкле и Боак считают саккуляриев фальшивомонетчиками, Черноусов — уклоняющимися от правительственного контроля менялами. По нашему мнению, саккулярий (буквально: «мешочник» от sakkoV 'мешок') — не состоящий в цехе меняла, который «из-под полы» занимается делом трапезита. Трапезиты были заинтересованы в поимке конкурировавших с ними саккуляриев. Однако при весьма распространенной в Византии коррупции отдельные трапезиты за взятку смотрели сквозь пальцы на незаконное занятие саккуляриев. Власти не могли разрешить лицам, не находящимся под постоянным контролем эпарха, осуществлять столь важные функции, как регулирование денежного обращения. Допустить деятельность саккуляриев — фактически значило допустить к обращению фальшивую монету, поэтому трапезиту, укрывавшему саккулярия, грозило то же наказание, что и фальшивомонетчику.

К § 3

Статья имеет в виду размен серебряной монеты, милиарисия. Милиарисий был наиболее ходовой монетой на потребительском рынке, размен которой на медные деньги был необходим для покупок. Данная статья требует, чтобы менялы принимали милиарисий по установленному курсу, но ничего не говорит о лаже. За один милиарисий нужно было дать 24 фолла или, как сказано в тексте, обола. Название «обол» в X в. уже не имело официального характера. Ученый глоссатор того времени Свида объясняет: «оболы, которые мы называем фоллами». В нашем тексте употребление слова «обол» свидетельствует о влиянии более ранних узаконений. Кубичек считает это ученой реминисценцией (Kubitschek, S. 186), однако в монастырских актах XI в. мы встречаем упоминание «обола» (Lavra, p. 156, 48).

Если золотая монета в продолжение длительного периода в Византии и за ее пределами была очень устойчивой, то отношение медной монеты к серебряной и золотой постоянно менялось. На торговле предметами роскоши, в которой оперировали крупными суммами, в основном золотой монетой, эти изменения не сказывались. Но они помогали имущим классам грабить трудящихся, которые при покупке предметов первой необходимости расплачивались медными деньгами [L. Schindler, Die Reform des Kupferegeldes unter Konstantin IV, — NumZ, 76 (1955), pp. 33-35; Stein, Histoire, pp. 44, 205,767].

... Неподдельное изображение императора... Серебро в монете было значительно дороже, чем серебро в слитке (это приносило доход государству), и поэтому выгодно было подделывать изображение императора. При наличии подлинного изображения императора на монете трапезит не имел права проверять пробу. В этом случае серебряная монета подлежала приему независимо от пробы. Правительство выпускало серебряные монеты любого веса и любой пробы и требовало их безоговорочного приема. Сохранившиеся серебряные милиарисии имеют самый разнообразный вес.

... Если... неповрежденный (parekekommenon) — милиарисий неподскобленный и неподрезанный (ср. § 1).

Нужно отметить, что для приема номисм в 52-й новелле Льва VI установлены были другие правила. Номисму нужно было принимать, если она aparapoihton thn morjhn (не деформирована по внешнему виду), thn ulhn akibdhlon (не фальшива по материалу, т. е. надлежащей пробы), thn olkhn teleion (полновесна). Таким образом, пригодность номисмы определялась с точки зрения формы, качества металла и веса. Для милиарисия требовалась лишь подлинность изображения императора и цельность монеты.

К § 4

... Прислужников (upiretoumenouV)... Нельзя думать, что это и есть те рабы, которым, согласно § 1, не разрешалось ведение дел. Правда, глагол kekthsJai 'приобрести' более подходит к рабам. К ним нельзя отнести этих «прислужников», хотя бы потому, что ограничение господина в «приобретении» рабов невероятно. Глагол kekithsJai, видимо, следует перевести словом «нанять». В данном случае, нужно полагать, мы имеем дело с наемными прислужниками, возможно, с учениками, которые обучались обращению с монетами.

Нуммии. При каждом императоре выпускалось большое количество разнообразной медной монеты весом от 1 до 15 г (см. Толстой, Монеты). На монетах обычно имеются буквы М ( = 40), К ( = 20), I ( = 40), Е ( = 5), обозначающие номинал в нуммиях. 40 нуммий составляли фолл. Номинал в нуммиях можно встретить и на серебряных монетах (см. прим. к ст. 1, 4).

Термин noummia иногда употреблялся в значении денег вообще, а слово noummoi применялось и к золотой монете. В Synopsis basilicorum (JGR, vol. V, p. 590) значится: kai ta nomismata noummoi legontai 'и номисмы называются нуммами'.

К § 6

... Своих людей... Вряд ли здесь подразумеваются два упомянутых в § 4 прислужника; они должны быть всегда при трапезите, чтобы помогать ему в подсчете мелкой монеты. Всего вероятнее понимать под «своими людьми» именно рабов, о которых говорилось в § 1.

Запрещение посылать «своих людей» в другие районы города отражало стремление правительства сосредоточить деятельность менял в центре столицы; операции, трудно поддающиеся контролю, не разрешались. Тем не менее нельзя категорически утверждать, что трапезит не мог иметь филиала своей конторы. Поскольку прием в цех зависел не от общего собрания трапезитов, а от поручительств, предъявляемых эпарху, то § 1 устава всегда давал возможность выдвинуть в качестве трапезита подставное лицо, у которого был бы свой «стол». В Киевской Руси богатые горожане поручали ведение денежных дел своим рабам, но несли за них ответственность («Правда Русская», стр. 730-734). Ключевский сравнивает киевских рабовладельцев с древнеримскими, которые вели дела через рабов. С гораздо большим правом можно было бы сопоставить киевских бояр с византийскими proswpa и arconteV того времени.

Хорегия, по Николю, — выполнение общественной обязанности (munus obituri); по Цахариэ-Лингенталю — раздачи народу во время торжественных процессий или празднеств (BZ, II, 1893, S. 135). В данном случае следует перевести: «во время денежных выдач». Это означает, что при всяких массовых выдачах правительством денежных сумм трапезиты в порядке повинности привлекались в помощь чиновникам для подсчета и размена денег.

... Не должны оставлять свои столы... — место, трудное для понимания. Во-первых, нет связи с началом предложения. Во-вторых, если трапезиты выполняли царскую службу, то как они могли не покидать свои столы? Вероятно, законодатель имел в виду, что, уходя, они не имели права передавать дела подручным. Очевидно, на срок выполнения хорегий и царской службы трапезиты обязаны были закрывать банки.

Николь и Боак придают этой статье другой смысл: трапезиты вообще, даже во время царской службы, не имели права оставлять свои столы. Непонятно тогда, каким образом они выполняли царскую службу? Хотя царская служба в основном связана была с выдачами правительством жалованья, однако, по нашему мнению, трапезиты несли и особую службу. При Юстиниане трапезиты и их сыновья участвовали и в походах (Nov. Just., 136,2 = Bas., XXIII, 4). Как лиц более зажиточных, имеющих дело с иностранцами, трапезитов и их детей привлекали к службе разведывательного характера. В стратегическом сочинении «О стычках с неприятелем» (De velitat, cap. VII, —  см. Leo Diac.) мы читаем: «Слыша о приготовлениях неприятельской армии, полководец должен чаще туда [в неприятельскую Киликию] посылать трапезитов, разведчиков из честных и верных людей, также позволять и купцам ходить в неприятельскую землю».

Привлечение купечества и вообще лиц, связанных с денежным обращением, к выполнению такого рода заданий было делом, обычным в Восточной Европе средних веков. Дмитрий Донской, отправляясь в поход против Мамая в 1380 г., взял с собой «“от сурожан, рекше от гостей", десять человек “поведания ради дальних земель"». Иван III посылал в поход «сурожан, суконников и купчих людей» (Васильевский, Житие стр. GGXVI-GGXVII).

Разумеется, в X в. военное значение слова «трапезит» отделилось от привычного значения этого слова «меняла». Трапезит-военный ничего общего не имел с трапезитом-менялой. В X в., как показывает приведенный текст из Стратегикона, слово «трапезит» в византийской армии означало кавалериста, который принимал участие в диверсиях на неприятельской территории (см. Du Cange, Glossarlum, s. v. trapezithV); Н. Gregoire, —  Byz, XIII, 2; Дельбрюк, История, стр. 148). Однако первоначальная связь между понятиями «разведчик» и «меняла» вполне вероятна. Привлекаемые к разведывательной службе трапезиты со своими людьми могли составлять небольшие кавалерийские отряды, которые потом превратились в более или менее постоянные пограничные части специального назначения. Действия этих разведчиков стали такими, что в дальнейшем слово «трапезит» в его военном значении стало почти синонимом «разбойника», «грабителя» (cwsarioV — trapezithV). Даже Париса за то, что он похитил Елену, называли «трапезитом» (Н. Gregoire, — Byz, XIII, 2).

К ГЛАВЕ IV

Термин «вестиопрат» представляет собой чисто византийское соединение латинского слова Vestis с греческим окончанием, выражающим профессию купца — торговца, prathV. Фогт (Vogt, Basile I, p. 389) считает вестиопратов торговцами шелковыми тканями, П. Безобразов, Штёкле и Боак — торговцами шелковыми одеждами. Необходимо иметь в виду, что слово bestion не имело обязательного смысла «шелковый», но означало ценную материю вообще, а понятие шелковой материи охватывало ткани, различным образом комбинирующие шелковые и шерстяные нити. Следовательно, вестиопрат — это торговец более или менее ценными одеждами, дорогими нарядами. Вестиопрат — последнее звено цепи: метаксопрат — катартарий — серикарий — вестиопрат; окончание «прат» (т. е. торговец) прилагается к торговцам сырьем и готовой одеждой (промежуточные звенья относятся к производственным профессиям). Вестиопраты упоминаются в Книге церемоний Константина Багрянородного. Им вменялось в обязанность на время торжественных процессий декорировать общественные здания (tribounalia) влаттиями, занавесями и тканями (De cerim., p. 12).

К § 1

... Шелковых (shrikaV)... Vestis serica vel subserica — так названы в Дигестах (39, 4, 16, 7) ткани, ввозившиеся наряду с прочими товарами из Индии. Но обычно serica — ценные ткани, изготовленные из импортных материалов, в первую очередь из шелка или шелка и шерсти, а роскошные ткани — и с золотыми нитями (см. Н. В. Пигулевская, Византия на пути в Индию, М.-Л., 1951, стр. 82). Чисто шелковые (oloshrika) ткани ценились на вес золота (Capita legis Rhodiorum, с. 40, Bas., vol. VII, p. 119). Под термином shrika нельзя понимать только импортные шелковые ткани из восточных стран. Ценилась именно византийская переработка ввозимых материалов. Шелковые ткани византийского производства имели большой спрос и в арабском халифате. В 768 г. христианские пленники были обменены на шелковые ткани (shrika imatia — Niceph. brev., 86).

... Высокосортных... Megalozhla — так назывались три сорта тканей, которые часто упоминаются у Константина Багрянородного. Значение этих терминов неясно. У Рейске (De cerim., II, pp. 306-307) мы находим два предположения: 1) ткани из толстых, средних и тонких нитей (это предположение Рейске не считает убедительным); 2) ткани крупного, среднего и мелкого размера (на различный рост — в Византии куски ткани при изготовлении одежды не резались). Но zhloV, как отмечает и Рейске, указывает на качественную меру, а leptoV имеет оттенок «дешевый». По смыслу данного текста megalozhloV — «высокосортный», «роскошный».

Николь считает (Nicole, p. 92), что упомянутые в тексте два запретных сорта соответствуют двум видам тканей специальной окраски, которые были предназначены эдиктом Грациана от 383 г. исключительно для императорского двора.

... Фиолетовых шелковых... Слово oxewn Беляев (Byzantina, т. И, стр. 197) переводит «фиолетовый». Фармаковский (ИРАИК, IV, стр. 302) приводит раскрашенную миниатюру с изображением императора в фиолетовом дивитисии. OxeuV иногда переводится «темно-красный» (Голубинский, История, т, I, ч. I, стр. 566). У Беляева (Byzantina, т. III, стр. 113) oxuV также «острый», «высокого качества» вообще. Позднее (в. конце XII в.) слово oxuV употреблялось для обозначения «настоящего шелка», без указания на окраску. «Евангелие, переплетенное ценной материей из настоящего белого шелка», oxeou leukou (ИРАИК, VI, стр. 120). Мы переводим — «фиолетовые шелковые».

Шерстяные — в тексте purjuraerion. Вероятно, от erion 'шерсть'. Речь идет о шерстяных, окрашенных пурпуром тканях, которые тоже считались ценными «влаттиями», кроме того, возможно, имеются в виду различные комбинации шелковых и шерстяных нитей. Но нельзя исключить и происхождение этого слова от aerion, что может означать «воздушные», т. е. чрезвычайно тонкие или голубые.

К § 2

По смыслу данного параграфа вестиопраты имели право на контролируемую эпархом торговлю роскошными одеждами местного производства независимо от того, кем были они изготовлены: ремесленниками, объединенными в корпорации, или же в частных домах. Очевидно, вестиопраты являлись посредниками между неорганизованными производителями и потребителями. Если же учесть содержание главы V, 1, то можно прийти к выводу о монополии вестиопратов (ср. прим. к ст. XVIII, 4) на посредническую торговлю одеждами и тканями местного производства.

Серикопраты. Это слово для Книги Эпарха необычно; в дальнейшем встречается термин «серикарии». Окончание prathV характерно для терминов, означающих торговцев, тогда как корпорация серикариев — производственная. Видимо, в отдельных случаях серикарии сбывали не только ткани, но и готовые одежды. Характер одежды того времени иногда и не требовал особых пошивочных работ, так что серикарии могли выпускать куски материи, приспособленные под одежду, а ткачи — готовые плащи и т. д. Таким образом, слово «серикопрат» может быть понято как синоним «серикария». В уставе же серикариев (гл. VII) термин «серикопрат» не употребляется, так как правительство Льва VI стремилось четко разграничить функции торговых посредников и ремесленников. В главе VI запреты касаются только торговли. В ней нет ни одной статьи, запрещающей изготовлять определенные одежды. Поскольку корпорация вестиопратов была чисто торгово-посреднической, важно решить вопрос, кто же шил одежду из тканей. В Василиках, прежде всего в схолиях, часто упоминается профессия портного. От более раннего периода сохранились могильные плиты с надписями: rapthV, rapthV robou, brekarioV (MAMA). В Книге Эпарха ничего не говорится о корпорации портных, возможно, таковой и не существовало, а портных-одиночек эксплуатировали организованные в сильную корпорацию вестиопраты. В схолиях к Василикам в качестве примера сдачи работы на дом приводится именно соглашение с портным.

... Стоящую дороже десяти номисм... Особенно дорогие высокосортные ткани находились под запретом. Требование предъявлять ценные ткани на осмотр чиновнику мы находим и в тексте договора русских с греками: «Да не имеют волости купити паволок лише по 50 золотник... да показываеть цареву мужу» (ПВЛ, стр. 36).

В Юстиниановом кодексе наиболее ранний закон, запрещающий частным лицам изготовлять шелковые ткани и пользоваться ими, относится к 369 г. (закон Валента и Грациана, —   Cod. Just., XI, 9, 1-Сod. Theod., X, 21, 1). Позднее Феодосии и Аркадий карают нарушителей смертной казнью (Cod. Just., XI, 9, 3): «Пусть воздерживаются все, кто бы ни был, безразлично от пола, достоинства, профессии и рода, владеть такого рода предметами, которые являются исключительной привилегией государя и его дома». Запрещалось также и изготовление шелковых тканей, окрашенных в чистый пурпур без примесей. Мало того, все запретные одежды и ткани надо было сдавать в казну. «И пусть никто не заикается о цене, так как достаточным возмещением является безнаказанность за нарушение закона» (Cod. Just., XI, 9, 4 = Cod. Theod., X, 21, 3. Эти законы в Василики не включены).

К § 3

Влаттии, ta blattia — драгоценные ткани, главным образом шелковые; славянский перевод — «паволоки». Позднее, в XII в., слово это потеряло свое первоначальное значение. Как видно из стихотворений Феодора Продрома, продавцы влаттий были людьми весьма низкого звания, бедными и забитыми (blattopwlhV — см. PG, vol. CXXXIII, col. 1265, и katablattaV — Prodromi poemata, p. 114).

Текст статьи в рукописи явно испорчен. Писец Женевской рукописи уже не понимал старой терминологии, обозначающей разные сорта тканей, которые были в ходу в X в., но к XIV в. вышли из моды. Названия всевозможных видов роскошных одежд, встречающиеся в Книге Эпарха, употребляются и в Книге церемоний. Поэтому Николь внес ряд конъектур в текст этой статьи.

...На две части пурпурово-шелковые... Вероятно, в ткани на каждые две нити пурпурово- шелковых приходилась третья — золотая.

Об «оттенке персика» см. комментарий Рейске к соответствующему слову в Книге церемоний (De cerim., II, pp. 306-307). У Льва Грамматика встречается название цвета платья crusopersikoV 'золотисто-персикового'.

К § 4

Это правило относилось к внешней торговле. Имеется в виду товар, который иностранные купцы закупали в упакованном виде для перепродажи за границей, а не товар, приобретавшийся для собственного потребления (ср. ст. VIII, 5 и VIII, 9). Можно предположить, что для продажи за границу производили товары особого качества. Пейрс и Тайлор (Н. Peirce and R. Tyler, U Art byzantin, vol. II, Paris, 1934) считают: единство типа изготовленных в византийских мастерских серебряных сосудов, которые найдены в кладах на территории России, свидетельствует о том, что эти сосуды были специально предназначены для сбыта «племенам» (eJnesin). Товары для продажи иноземцам отличались и тематикой рисунка. Лиутпранд Кремонский, посетивший Константинополь в 968 г., рассказывает, как он хотел контрабандным путем вывезти в Германию купленные им в Византии ткани. Чиновники указали: «Что предназначено Вам, должно иметь свинцовую пломбу» — и предупредили, что нарушитель запрета подвергнется побоям и будет острижен. Это требование таможенного осмотра было включено и в русско-византийский договор 945 г.: «... и от техъ паволокъ аще кто крьнеть, да показываеть цареву мужю, и ть я запечатаеть и дасть имъ...» (ПВЛ, стр. 36).

К § 5

Данная статья свидетельствует об особой привилегии корпорации вестиопратов. При приеме в корпорацию вестиопратов нового члена, безразлично раба или свободного, требовалось поручительство пяти вестиопратов, тогда как при приеме в корпорацию трапезитов рабу нужно было иметь только поручительство господина, а свободному — вообще чье-либо (не обязательно трапезитов). Можно поэтому полагать, что коллегия вестиопратов была сплоченной организацией богатых константинопольских купцов, которые с разбором принимали в свою среду новых членов. Подставных лиц (рабов знати) среди них было очень мало.

В XII в. о вестиопратах уже не было слышно. Это связано с тем, что господствующее положение в торговле на Востоке заняли итальянские купцы, а также и с изменением характера одежды: вместо дорогих, неудобных платьев из непрочных влаттий все большее распространение получает одежда из доброкачественного сукна... К тому же общая политика Комнинов, отражавшая интересы провинциальной землевладельческой феодальной знати, не могла содействовать благосостоянию византийских торговых организаций. Привилегии, дарованные Алексеем Комнином венецианцам в 1082 г., знаменовали начало упадка византийских торговых корпораций.

...Профессии ... В данной статье три термина: episthnh — переводится словом «профессия», tecnh (собственно: 'мастерствo') - «этим делом» и susthma (объединение лиц данной профессии) — в переводе «зачислен в состав вестиопратов».

...Шесть номисм... Вступительный взнос в пользу корпорации невысок. Сравним со вкладом в Иваньское «сто» в Новгороде: «А кто хочет в купечество вложиться в Иваньское, дает купцам пошлым вкладу пятьдесят гривен серебра, а тысяцкому сукно иньское...». 50 гривен серебра приблизительно соответствовали 50 номисмам («Дополнения к Актам историческим», т. I, 3-5).

К § 6

Если какой-нибудь домовладелец... o mellwn ginesJai oikokuroV. Перевод Николя несколько иной: «если кто захочет приобрести магазин для торговли...», «если кто захочет в своем доме иметь торговлю...» Однако выражение oikokuroV в соединении с eiV ergastrhon правильнее понимать как «хозяин дома для сдачи под мастерскую» (при открытии нового помещения используются иные выражения: ср. ст. VIII, 13, XII, 3). В § 5 уже указано, что для торговли и самостоятельного ведения дела достаточно было уплатить шесть номисм.

Константинопольские дома в центре и торговых районах строились с расчетом на сдачу в аренду нижних этажей; их обычно снимали мелкие торговцы и ремесленники, которые редко имели эргастерии и лавочки в собственных домах: большей частью им приходилось арендовать помещения в частных домах или казенных зданиях. Цена на дома, расположенные в центре столицы, была очень высока. По Метафрасту (X в.), дом около ипподрома стоил 2 тыс. номисм (PG, vol. CXIV, col. 433). Башня, сдававшаяся под эргастерию, давала домовладельцу в год 200 номисм дохода (ММ, IV, р. 286). В документах XIII в. говорится о помещениях, сдаваемых в наем под эргастерии, ergasthria enoikiaka (Kutlum., № 18, p. 44). По Diataxis Михаила Атталиаты (§ 19, 51), за аренду мироварной эргастерии следовала плата 14 номисм в год. Сдача помещений обеспечивала солидный доход. Монополизируя в своих руках собственность на земельные участки и дома столицы, городская, в особенности константинопольская, знать таким образом оказывала влияние на ремесло. Вопрос о помещениях был и прежде острым; законодательство (Nov. Just., 88) стояло всецело на стороне домовладельцев. В X в., когда торговое значение Константинополя поднялось, вопрос этот еще более обострился. О Романе I Лакапине (920-944) сообщается, что он «освободил от внесения платы за помещение [энойкион| на 23-м году своего правления» (Cedren, II, р. 319; Theoph. Cont., pp. 430, 448). Неясно, к кому это относилось, только ли к тем, кто арендовал в данном году помещения в казенных зданиях, или и к лицам, снимающим частные дома. Если принять во внимание, что Роман I, по сведениям тех же авторов, освободил от долгов всех — богатых и бедных, то логично считать, что распоряжение распространялось и на энойкион как за казенные, так и за частные помещения. Можно думать, что это мероприятие было весьма неугодно константинопольской знати (через год, когда Роман I лишился трона, городская знать его не поддержала).

Закон об энойкионе не сохранился, но, по всей вероятности, он запрещал вообще увеличивать плату за помещения. Такой запрет почти в одних и тех же словах повторяется несколько раз в Книге Эпарха; по-видимому, он представляет собой текст не дошедшего до нас распоряжения Романа I, которое было включено в Книгу Эпарха при повторном редактировании ее в конце X в.

Тому, кто ... является вестиопратом и серикопратом..., т. е. тому, кто одновременно занимается торговлей одеждою и шелковыми тканями [основная профессия вестиопрата — продавать не ткани, а готовую одежду (esJhtaV) ]. Запрет состоять одновременно в двух корпорациях восходит ко II в.: в Дигестах (47, 22, 1, 2) сказано: «Кто будет состоять в двух корпорациях, тому надлежит выбрать, в какой из них он сильнее желает быть» («si quis in duobus fuerit, rescriptum est eligere eum oportere, in quo magis esse velit»). Этот закон включен и в Василики (XXII, 32, schol. 4). Но он не относился к лицам, которые сдавали мастерские в аренду. В более поздних монастырских актах часто говорится о знатных собственниках самых различных заведений (например, Ангелина Кантакузина в Серрах, — Kutlum., № 18).

...Указанному наказанию... Какому наказанию — неизвестно. Вероятно, статья 7 механически включена в сборник целиком, а предыдущая статья переписчиком опущена (см. Кн. Эп., IX, 6).

К § 8

...Приезжие, пребывающие в столице... В тексте слово sundhmitaV, которое в других источниках не встречается. По смыслу равнозначно epidhmoutwn exwJen в статье XXI, 1 — «прибывающие извне».

...Живущие в гостиницах... В тексте — mitateoumenoV. Иностранные купцы останавливались в особых, отводимых для них постоялых дворах (см. ст. V, 5).

...Запретные... Здесь имеется в виду запрет на вывоз различных тканей и одежд и продажу их иностранцам.

Несшитые гиматии — вид одежды из одного куска материи. Вряд ли можно понимать arraja imatia как обозначение просто куска материи, хотя слово arraja в этом смысле и встреается у авторов. Вестиопраты продавали только готовую одежду (§ 1 —  esJhtaV).

...При условии, чтобы эта одежда была сшита в самой столице... Разрешалось вывозить из Константинополя только сшитые одежды, а не цельные куски материи. Запретные для вывоза ткани могли покупать пребывающие в столице, но лишь с условием, что они сошьют себе из них одежду и будут носить ее в Константинополе. «Запретную одежду» разрешалось даже вывезти из столицы, но не новую, а уже поношенную. Макри (Macri, p. 52) эту статью понимает как особое ограничение провинциалов в праве ношения определенных видов одежды. «Подданные Византии, которые не жили в Константинополе, не имели права даже одеваться так, как жители столицы. Ношение определенных тканей было разрешено в Константинополе и находилось под запретом в провинции». Однако запрещение вывоза некоторых товаров из Константинополя не дает еще оснований для вывода, что эти товары не изготовлялись в провинции, где производство шелка тоже было распространено (рыбу, например, также запрещалось вывозить из столицы, но нельзя же предположить, что ее ели лишь столичные жители).

...Будет подвергнут... конфискации... Имеется в виду конфискация запрещенного к вывозу имущества. Одежда считалась имуществом, подлежащим конфискации при судебных исках. В русско-византийском договоре 945 г. говорится: «яко да и порты, въ нихъ ж ходить, да и то с него сняти...» (ПВЛ, стр. 38).

К § 9

Подобный запрет повторяется в статьях IX, 4; X, 3; XI, 7; XIII, 6; XIX, 2. Вестиопраты, по-видимому, принадлежали к состоятельной прослойке константинопольского купечества и, как правило, были владельцами больших домов, приносящих доход. Естественно, этот запрет задевал их интересы. Почти дословное повторение данного запрета в разных уставах означает, что действительно существовал какой-то общий закон, регулировавший плату за аренду помещений в Константинополе (см. прим. к § 6, гл. IV). В таком случае понятно, что домохозяева, повышающие энойкион, обходили закон. В § 117 сочинения Евстафия Фессалоникийского «Об исправлении монастырской жизни» иронически говорится о дурных монахах-стяжателях: если «жильцы (henoikia) богатеют от всякого рода торговли и другими путями, то (дурному монаху. — М. С.) следует возвысить с них плату за помещение» (ЖМНП, ч. ССП, 1879, стр. 434). В Книге Эпарха, в статье VI, enoikion обычно означает сбор в пользу казны за помещение в домах, не принадлежащих частным лицам. Однако можно ли в данном случае видеть в энойкионе сбор в пользу казны за помещение в общественных «рядах»? Отметим, что в уставах корпораций, члены которых определенно занимались торговлей и ремеслом в «рядах» (аргиропраты, рыботорговцы), эта статья отсутствует. Но она встречается в уставах корпораций, члены которых имели свои помещения не в «рядах», а в разных районах города (см. уставы салдамариев — ст. XIII, § 1 и 6; корчмарей  — ст. XIX), или помещались в частных домах (например, вестиопраты — ст. IV, 6). В данном тексте enoikion нужно понимать как плату за помещение в пользу частного домовладельца. Наказание (конфискацией) вызывает некоторое сомнение... Неужели за повышение платы за помещение конфисковали дом? Вероятно, лишь незаконно взятую сумму.