-

ПРИСЦИАН

ПАНЕГИРИК АНАСТАСИЮ

Прозаический перевод Н. Н. Болгова

Вступление

Чувства, которые величайшие поэты привыкли выражать в своих стихах, составленных в честь императоров — такие, когда они нечестиво следуют путем, противным природе, и молятся небу и звездам — неугодны тебе из-за твоего выдающегося благочестия. Зная это, я не скажу ничего кощунственного, ничего не соответствующего действительности. Поэт, который дарует божественные атрибуты смертным людям, осуждается, по мнению всех мудрецов. И если он возглашает что-то правдивое, ему не поверят, потому что он выбрал ложное начало для своей поэмы. Поэтому я прошу тебя с удовольствием послушать рассказ о твоих поступках. Я не смогу провозгласить их все, если мне не дана тысяча языков, и если у меня нет способности, как фонтан изливать новую песню. Но, в соответствии с моими силами и способностями, я избрал какую-то часть твоих достижений, чтобы привнести великолепие в мою песню. И замечательно, что в стихах, как правило, добавляют блеск к делам, а не извлекают его из дел. С Божьей помощью я сейчас беру на себя бремя похвалы, бремя освещения безмятежного лика, который всем очевиден, как и чувства, приоткрывающие тайны нашего самого кроткого Принцепса.

1-9

Прими римскую песнь с добрым сердцем. Прими то, что я привык воздавать Небесному Царю в обмен на дар жизни и прекрасный свет солнца. Ибо ты знаешь, о самый великий Принцепс, правый сердцем, что Бог, Которому ты следуешь, и чья власть настолько велика, чтобы усмирить песней — Бог даровал тебе власть, и кому единственно ты обязан всем счастьем, которое ты обрел как в войнах, так и в мире. Ведь с дерзостью я посмел воздать тебе хвалы, которые воспевают небеса, и которые облетают всю землю.

10-18

И не удивительно, что такой человек возник из могучего рода Помпея, которого Рим вознес на свою высочайшую вершину. Кто может счесть триумфы Помпея, так справедливо выигранные, которого видело Солнце, когда оно заходило, и вновь рыскало в глубоком море, и из-за которого, на своем пути, оно остановилось, пораженное в середине Олимпа? Но все же, о Помпей, уступи знаменитому потомку. Из-за племени (Речь идет о племени исавров), которое ты, завоеватель всего мира, оставил неукрощенным на высоких холмах Тавра, человек, который победил, совершенно вырвав семена войны. [280]

19-37

Племя, не так давно вставшее на высокий гребень удачи, и верившее, что не будет конца их фортуне, преследовавшее домохозяев с жестокостью грабежей и насилия, и так воздвигшее на Земле нечестивые памятники горя. В то время, когда они [исавры] считали, что все люди так должны страдать, ни самые суровые наказания, ни звание, ни возраст не могли защитить никого, потому что законы - надежная защита порядка, были низвергнуты, и одна лишь сила держала власть в стране. Лишь злые люди тогда получали удовольствие в захвате плодов своих преступлений, когда суды правосудия принуждались присуждать только к чрезмерным наказаниям. Из-за законов, теряющих свою власть, сохраняется лишь пустое имя, и справедливость остается лишь тенью в этом мире. Крайняя нищета, которая в царствование алчных царей обычно обеспечивает [им] защиту, бессильна кому-то помочь. Ибо люди вместе страдали от таких трудностей, которые они не могли терпеть в их нынешних обстоятельствах, и он [император] был поражен тем, что ему грозили более серьезные потери, чем у богатого человека с огромными ресурсами и ценными металлами. Ибо если им не представлялось возможности для грабежа, они [исавры] связывали тела своих жертв цепями и избивали их жестко дубинками.

38-49

Наконец, Царь небесный освободил мир от этих страданий, когда Он сделал Анастасия нашим господином, хотя я могу лучше сказать, нашим отцом, Анастасия, который силен своим благочестием, и в чьей жизни мы видим все добродетели. Он прост, мудр, целомудрен, храбр и благочестив; он милостив, тверд, умерен, наш родной, и уважаем. Позвольте мне кратко выразить то, что я чувствую в глубине моей души. Анастасий обладает каждым качеством, вызывавшим восхищение у любого из древних: его благочестие превосходит Антония; его мудрость — Марка, а его самое милосердное сердце — язычника Нерву. Тит не так заслуживал похвалы [как он] по причине своей доброты. Слава доблестного Траяна уступает его [славе].

50-66

Ибо кто в одной войне захватил так много тиранов, которых Исаврия породила от своих скалистых вершин, хотя судьба была против нее? В своей милосердной благости, наш господин приказал им отойти от стен города, и у него не было никакого желания причинить им вред вообще, хотя они должны были миру [выплатить] долг наказания. Но Отец [небесный], держа все в деснице Своей, взвесив вес правосудия на весах справедливости, не дал согласия злому племени жить безнаказанным. Безумие нашло на них, безумие подвигло их к мысли о нечестивой войне и подстрекало их в своей слепоте опустошить цитадель Рима, с тем, что они страдают заслуженным наказанием, что они погибают и оставляют свет. Ибо, когда они хотели учинить еще раз более жестокие страдания, и когда они угрожали еще страшнее опустошить Латинские области, торжествующая армия непокоренного Принцепса и его командиров, мощная в своей справедливости, а также в их мужестве, принесла им смерть и разгром со всеобщей [281] разрухой, вместе с предводителями восстания, как раз когда они шли под безбожными знаменами.

67-79

Так же, как лев, который правит, и является хозяином на возвышенности лесов по всем рощам Ливии, не поднимает оружия, не призывает свои силы, ударяя своим хвостом, пока благородная ярость не разбудила его — все же, если некоторый шум или толпа окружающих людей провоцирует его, он яростно ревет, открывает широкие челюсти, и закатывает, сгорая от кроваво-красного пламени, свои глаза. Он врезается в гущу массы слабых людей и оружия; никакая сила не может выдержать его гнев. Его нападение разрывает некоторых на куски; других он поражает и бьет когтями. Некоторые лежат мертвыми, растерзанные его ожесточенными зубами; страх обездвиживает других, и они погибают, хотя и без ран. Таким же образом император своей мощью ударил по его диким врагам, несмотря на их ярость, для неописуемых подвигов, и поверг их непрерывным рядом различных катастроф.

80-86

Теперь Греция молчит, Греция, которая могла похвастаться мне Беллерофонтом, который завоевал Солимы [Иерусалим] так, что они в очередной раз пошли на войну. С другой стороны, раз и навсегда наш господин с триумфальной армией захватил этих людей для того, чтобы, в дальнейшем они никогда не могли быть в состоянии бунтовать. Даже Сервилий, один из самых выдающихся командиров, которому, как заслуженную награду, было даровано имя Исаврик за его кампанию, не смог совершить такой подвиг для римлян.

87-97

Ни золото, ни сила, ни поставки оружия, ни действительные оплоты высоко на крутых скалах, ни такие великие города, укрепленные сильными стенами, которые прежде завоеватели никогда не брали, не сохранят их от справедливого разрушения и гнева Принцепса. И те, кто, обманутые непостоянной надеждой, сделали все от них зависящее, и не насытились, когда они вели войну, влачили жизнь заключенных среди ограничивающих их скал: они страдали от голода, и их судьба была хуже, чем жестокость смерти. После того, как они были завоеваны, голод убил их, а не любой другой вид смерти, и [они] хотели пожирать людей, жадные до всего мира.

98-111

Кто мог удержаться от упоминания стрел, которые разили, чтобы защитить нашего принцепса? Огненная рука верховного Отца, представляющая Его власть, и борьбу с несправедливостью, поражала тех людей, над которыми ни мощь Марса не была властна, чтобы уничтожить, ни стены, осажденные со всех сторон вала огромным числом командиров. Как памятны достойные благочестия, чтобы их вспоминали во все времена! В поддержку этого благочестия ветры и штормовые тучи выступают как союзники в их сражениях; вспышки [282] молний вооружены к войне разящим огнем, и гремящий гром с треском поражает горы. Почему я, малый [мира сего], упоминаю бури, возникшие в море, и разбившие вражеский флот на берегу Лидии? Тогда волны взяли на себя задачу римских солдат, и скипетр знаменосца восторжествовал, потому что море боролось за него. Так, мужество привлекло всё для спасения.

112-118

Кто мог вспомнить так часто происходившие бои и резни, башни с их высокими защитными (сооружениями), сровненные с землей, когда реки, изменившись от потоков крови, стали горячими, и их устья чуть не забились трупами, прибитыми (течением) вниз, потому что побежденные войска пали повсеместно? Потом море сверкало красным, окрашенное кровью, которая смешавшись с его водой, и так насытило рыбу, что она [уже] отвергала такое множество тел.

119-129

Таким образом, те, кто надеялся привести домой пленных матрон и наслаждаться добычей из города и священного дворца и — о невыразимая мысль! — вернуться к нам снова, как цари были лишены не только света неба, но и захоронения в земле. Оставшиеся в живых, лишенные своих детей и траурных дорогих обещаний любви, [были вынуждены] отказаться от города своих предков и своих домов. Они разрушали все стены, которые огонь пощадил, и в поражении они поняли, что они страдают справедливо, неся наказание за презрение небесного Бога грома в течение тысячи лет. После их поражения, они признают, что Бог сеет месть, и что они знают, что они стали причиной своей собственной гибели.

130-139

Но еще милость императора простирается надо всем. Он поднимает [из праха] побежденных, чью гордость он покорил в войне, и награждает врагов мира дарами мира. Он радуется, что теперь обеспечил знатным уверенность, что они будут жить, и что его правление сделает их жизнь процветающей. Никто сегодня не боится грозного предательства и ядовитых языков, которые вызвали много смертей по ложным обвинениям. Более того, наш Господь в чудной Своей мудрости восстановил благосостояние народа, которое были разрушено во время невзгод, и он твердо восстановил империю, ослабленную, когда он сменил [предшественника] на посту правителя.

140-148

В запутанном порядке мыслей толпы многое [звучит] вместе и одновременно, на мой взгляд, и они оттягивают все виды чувств от сердца, справляясь со своей задачей. Так же, как когда в Дельфах жрица Аполлона, полная божественного вдохновения, видит все вещи, которые есть, и которые должны быть, и, несмотря на ее желание, предотвращается их выход на свет, так и я, о принцепс, хотя и постоянно [нахожусь] в курсе бесчисленных дел, за которые ты несешь ответственность в различных частях мира, не могу составить словами, [283] что созрело в моем уме; поэтому я вспоминаю только самые высокие пики твоих славных достижений.

149-161

Теперь наступает самый процветающий век для рода человеческого. После того, как нечестивые указы [привели к] обнищанию людей и заставили многих бежать из домов своих предков, эти законы отец и повелитель земли уничтожил навсегда, и освободил мир от бремени серебра и золота. Подготовив себе навечно высшие награды, которые дарует небо, он презрел богатство и, из-за этого, один человек приносит пользу всем людям. Те, кто был едва в состоянии получить еду, необходимую для жизни, вынужден был плакать в своей убогости, после того как сдал налоги казначейству, дань, которая была собрана в сопровождении их скорбных стонов и слез. Конечно, эта ситуация давала возможность насильственных действий людям, замышлявшим как добро, так и зло, которые упоминали ранее многие поэты, воспевавшие тебе хвалы в латинских или греческих песнях.

162-171

И в том месте, где правитель Олимпа дал тебе твой скипетр, и где Он Сам первым короновал [твою] главу диадемой, здесь Он увидел посвященные Себе груды списков о разорениях, письменные записи горя. Он предал эти вечные подарки благословенному пламени, к которому Он подошел более снисходительно, чем любой алтарь. Солнце, с его золотыми лучами, осмотрело твое пламя и свет, которые нарушили день с приятным ему дымом, свет, который ты, спокойный и сияющий посредством твоего чистого разума, разжег.

171-179

Это место очень по праву отображает трофеи, [принесенные] тебе, и предлагает посмотреть на побежденных тиранов в оковах, которые были сбиты с ног в середине циркового представления. Ранее таким же образом, как наблюдал латинский народ, Эмилий Павел, самый смелый из мужей, верхом своей на колеснице вытащил царя персов к Тарпейской скале и успокоил Юпитера, Господа храмов Капитолийских. Но все это всемогущий Бог увидел и от тебя в цитадели небес, как и ты успокоил божественное величие Того, Кто правит небесными храмами.

180-192

Радуйся приметам, благоприятным для двора, о принцепс. Бог - создатель всего - доверил тебе восстановление мира. Он повелевает справедливости спуститься снова с неба, и Он настроил свой слух, чтобы услышать молитвы народов. Ты восстановил основания их разрушенных городов, построил гавани, стены и высокие акведуки. Теперь парусам снова безопасно в закрытых гаванях. Когда некогда они держали курс к родным берегам, они страдали хуже, чем от опасности, которую они испытали на предательских водах открытого моря, и их [284] якоря [находились] под угрозой кораблекрушения из-за их утомленных вёсел. Барьеры, которыми море было оковано, были разорваны на куски. Но теперь, за своё спасение, они изливают молитвы к Богу всем сердцем, благодаря Его за благочестие, которое заставляет тебя заботиться обо всех вещах.

193-205

Так как тебе было жаль крестьян, ты облегчил их тяжелые расходы. На каждые курии [было возложено] воздерживаться от злых и неправедных дел, не разрешается презирать законы по своему обыкновению. Теперь всадники, которые несут приказы, боятся чиновников, не ради прибыли они сочетают в себе священное и мирское. Ты сам, отражение небесного судьи, судишь, и ты своими собственными устами даешь святые слова для людей. Ты не уклонялся ни от кого, кроме тех, кто просил за то, что было не просто. Тебе не нужно использовать золото, которое правившие до тебя привыкли давать, чтобы предотвратить интриги и заговоры твоих коллег. По твоему примеру ты учишь людей презирать неприятные насилия. Новобранцы теперь наполняют армию в одном ряду с сильными солдатами, и их храбрость, а не взяточничество, являют их истинные знамена.

206-217

Что еще я могу сказать? Ты распределяешь поставки зерна, дар жизни, и, заботясь о будущем, ты проверяешь расточительность городов. Если когда-нибудь дожди принесут наводнения, люди не почувствуют себя в бедности из-за неба, поставки продовольствия не провалятся, а мы много раз будем в целости и сохранности от твоей отцовской мудрости. Так и Иосиф сохранил Египет в течение семи лет. Это тот, кто заслуживает вечную славу, потому что в славе своего целомудрия, в своей мудрости, он объяснил странные сны царя Мемфиса, и так успокоил божественный гнев. Для Иосифа первым делом было построить житницы на берегу Нила, и он смог преодолеть голод с помощью своего божественно вдохновленного провидения.

218-227

Благодаря твоей власти, гражданская рознь, которая влечет за собой невинные жертвы, когда солнце садится под землю, в настоящее время полностью устранены из городов. В пределах городских стен, под воздействием вина, бунтовщики, хлопая в ладоши и радуясь трофеям мира, который они получили на ночь, использовали его, чтобы поставить своих сограждан к мечу. Ты также запретил злые игры, что влекло осуждение душ. Ты предотвратил кровопролитие как источник удовольствия, и тем самым, спас людей от потери своих жизней, чтобы прокормить свое тело, и человеческие конечности от раздирания зубов, которые вооружали смертельную ярость диких зверей. [285]

228-238

Ты превзошел всех своей невиданной щедростью духа, и смог предоставить льготы всем, потому что ты лишен алчности. Хотя ты даешь бесчисленные подарки, восстанавливая [в правах] свободнорожденных, даровав свои подарки тайно; для себя же ты хочешь лишь быть увиденным глазами Бога; ни гордости не сохранило твое сердце, ни счастье вообще не изменило своего благожелательного расположения [к тебе]. Тот, кто обидел тебя, прежде чем ты мог бы его назвать, чтобы взять скипетр, и был опозорен обвинительным приговором, в настоящее время пользуется процветанием твоего благоприятного правления, и шокирован тем, что он получает награды вместо ожидаемых наказаний.

239-253

Но, о принцепс, твой мудрый план выбрать лояльных стражей императорского двора, чтобы увеличить через них власть Рима, и щедрая поддержка тех, кто приехал из старого Рима, одаривая их во всех мыслимых отношениях, превосходит все твои похвальные поступки. Ты с удовольствием продвигаешь их по служебной лестнице [вплоть до] выдающихся назначений, так что они не могут чувствовать боль в связи с гибелью своей родины. Поэтому они обязаны тебе своим процветанием и безопасностью, и они возносят молитвы о тебе день и ночь. Могучий принцепс, ты также можешь выбирать своих коллег в правительстве, что отличаются своим красноречием, которые украшены силой обучения и сотворения поэзии, те, чья мудрость защищает римские законы. Ты один за дары для ученых людей заслуживаешь награды за свои труды, наделяя их подарками и поддерживая их с щедрым сердцем.

254-260

По этим причинам всемогущий властелин высоких небес уклонил от твоих твердынь опасных врагов, которые бурлили несправедливой яростью, так как это было у них [в обычае], [у тех], кто нарушал договоры, и кто внезапно и жестоко разразился бандитизмом возле могучих потоков обширного Евфрата. Но Бог отвел их к собственной своей погибели, и из-за своих планов они понесли потери, которые они заслужили.

261-269

Та же участь будет ждать всех, кто угрожает войной возвышению и миру твоего правления так, чтобы солнце, когда оно поднимается из океана вместе со своей свитой и возвращает их нам, да увидят имя Анастасия процветающим во всех местах. Оба Рима, я надеюсь, теперь могут слушаться только тебя с помощью всемогущего Отца, который видит все вещи, и кого ты с неизменным пиететом задабриваешь во всем мире, всегда строя и восстанавливая сверкающие храмы Богу, и используешь золото лишь в целях настоящего усиления [государства]. [286]

270-279

Таким образом, о император, не так давно мы все испытали, каким мощным является наличие Небесного Царя, который сохраняет жизнь и устраняет опасности Своей добротой. Ибо, когда ветры и коварные паруса, трепещущие над твоим кораблем, шатались над ним из-за его объема, и безопасность твоей драгоценной жизни висела на волоске, — жизни , с помощью которой латинские законы поддерживают всё, Сам Бог прибыл и вырвал тебя из глубины, доказывая в момент опасности, как Он проявляет Себя в Своем могуществе, ради тебя. Ни в каких других обстоятельствах он не привык [прямо] показывать Свою высшую милость.

280-289

Священные писания свидетельствуют о благочестивых людях для вечности. В них бесчисленное множество историй, так как это связано с хорошими людьми, чьи добродетели воссияли всем векам, потому что рука Божья хранила их от опасности. Также их благочестие воссияло, пока они не были защищены безопасностью, которую неожиданно дал им Бог Олимпа. Таким образом, всемогущий царь показал Свою милость тебе, Тот, Кто сотворил мир, который защищает все Своим светом, которому ты всегда поклоняешься, отражая Его в своем сердце, потому что ты был удостоен родственников, достойных твоей благородной крови.

290-300

Что я могу сказать о самом милосердном сердце Павла? Его честность, оплот его репутации, а не просто священные узы почтенного родства, объединяют его с тобой. Он преследует скромные привычки с чистотой сердца. С чьим голосом я должен праздновать венец твоего великого благочестия, щедрого духа, с которым ты обнимаешь сыновей твоего брата, лелея их не только как дядя, но и как отец? Ты стоишь в их тылу как у детей, достойных превосходных качеств и благородного происхождения их родителей. Должен ли я упомянуть о наиболее бесстрашных делах твоего Ипатия, кто согнал скифские племена с берегов Истра? Парфянин увидел, что он силен, и знает, что он сделал, чтобы его боялись.

301-312

[Ради] какой заслуженной похвалы я мог говорить об Августе, которая была автором и причиной таких великих и добрых дел, в то время как она защищала империю своих предков с помощью такого мощного принцепса, и поручает этому человеку опеку над миром, и самой собой? От каждого важного желания ее сердце было защищено, и судьба ее благочестия распространяется за пределами каждого берега. Она добилась более, чем ее пол позволял ей сделать, когда ее предвидение так [принесло] большую пользу римскому миру. Пусть Бог, который видит небо, и землю, и море, всегда сохраняет эти дары для римских областей, и сможет победить диких варваров, и по-настоящему подвести их под ярмо, и сможет удовлетворить мольбы людей и священного сената.

(пер. Н. Н. Болгова)
Текст воспроизведен по изданию: Присциан. Панегирик Анастасию // Классическая и византийская традиция. 2014: Материалы VIII международной конференции. Белгород. Эпицентр. 2014