Деяния отступнического сборища

(Под председательством Иоанна антиохийского. См. выше стр. 282-291)

Послание восточных к императору, с приложением символа святых отцев никейских, при чем они (восточные) противополагают определения святого и вселенского собора мнениям, изложенным святейшими Кириллом и Мемноном. Послание это было отправлено к комиту Иринею и чрез него доставлено императору.

Поистине достойно слез, рыдания и плача то, на что дерзают так называемые епископы, потому что великие и неизреченные таинства церкви они осмеивают, как на сцене в театре. Кирилл и Мемнон, лишенные нами общения за многие беззакония и нечестивый образ мыслей Аполлинария, который мы открыли в присланных им самим мнениях, составили, как мы ныне узнали, некоторые сочинения и присоединили к тем еретическим мнениям. Подвергнутые за это отлучению, они, как бы обиженные, нас, избранных для сохранения в целости православной веры, призвали в судилище, употребив для этого судей, виновных в извращении закона и в тех же преступлениях. Потом, когда мы ответили надлежащим образом и дважды и трижды говорили, что об этом деле надобно дождать распоряжения от вашего благочестия, они возвратили право священнослужения лишенным его, поступая так же, как если бы кто, быв сам связан и не имея возможности разрешить себя, старался освободить другого. Ибо если бы отлучение Кирилла и Мемнона, определенное нами, не имело силы, то не следовало бы ни составлять сочинений, ни разрешать, как они думают, отлученных. А если это отлучение было, как и на самом деле, справедливо и законно, то оно должно иметь силу и оставаться непременным: ибо от одних и тех же произошло то и другое. А если это так, то каким образом отлученные и лишенные всякого права священнослужения, могли возвращать священнослужение отлученным, подвергая себя при этом еще большему осуждению? Ибо они, быв лишены общения, дерзновенно покусились на общение, и с отлученными вошли в общение прежде этого смешного разрешения. Итак, просим ваше величество не оставить без внимания попираемые церковные законы, но, сколько возможно, скорее спасти [343] обуреваемую веру и помочь нам, преследуемым кознями (ибо нам угрожают бесчисленные бедствия); освободив нас отсюда, призвать в царственный град, чтобы пред лицом вашего благочестия мы могли изобличить их нечестие и беззаконие. Ибо невозможно, по нашему мнению, чтобы составленное определение утверждено было законным порядком, без воли вашего величества. Если же это неугодно будет вам, просим созвать нас в Никомидию, чтобы мы могли ясно показать вашему величеству все происходящее и получить утверждение от вашего благочестия. Еще молим возлюбленное о Христе величество ваше, чтобы с каким-нибудь митрополитом призваны были только двое боголюбезнейших епископов. Ибо для исследования догматов не нужно множество, которое производит только шум. Посему и вышеупомянутые пришли со множеством, уповая на него только, а не на истину и правоту догматов, и множеством хотят достигнуть исполнения своих намерений, выиграть дело множеством подписей. Но мы, повинуясь вашему велению и убежденные, что и немногих людей достаточно для исследования догматов, пришли сюда только трое из каждой провинции, и, сохраняя ваши приказания даже до настоящего времени, мы отсюда не послали боголюбезнейших епископов, как поступили те, которые на все осмеливаются, а письменно объяснили, что нужно, с тою целью, чтобы не противиться вашим благочестивым велениям. Усильно же молим ваше благочестие приказать, чтобы все подписали исповедание веры, составленное в Никее, которое мы приложили при сем нашем послании, не прибавляли к нему ничего чуждого, и не называли Господа нашего Иисуса Христа только человеком, — ибо Он есть совершенный Бог и совершенный человек, — и не вводили бы божества Христова, подверженного страданию, — ибо то и другое равно безрассудно.