39. К Адолии.
Что ты была больна, — ми это знаем, трудно была больна и даже была совсем при смерти, потом освободилась от болезни и, избавившись совершенно от опасности, теперь [670] понемногу выздоравливаешь. Но не яз твоих писем я узнал все это, — что было очень прискорбно, — а со стороны и от других. Конечно, мы рады уже, что ты избавилась от болезни. Но из того, что мы рады этому, вовсе еще не следует, что мы кротко переносим твое долгое молчание в подобных обстоятельствах. Мы желали, как тебе известно, чтобы ты приехала сюда. И действительно, если бы болезнь не остановила, то не было бы никакого препятствия. Зима здесь доселе похожа на самую приятнейшую весну; Армения избавилась от исаврийцев. Разумеется, мы тебя не принуждаем, не заставляем против воли ехать сюда. Но, чему уже ни опасение исаврийцев, ни суровость зимы, ни утомительность дороги и ничто решительно не может попрепятствовать, того просим от горячего и искреннего расположения к нам, то есть: писать к нам постоянно. Если бы мы имели счастье постоянно получать от тебя письма с приятными известиями о твоем здоровье и благодушии, то это принесло бы нам здесь немалое подкрепление. Подумай, какою ты таким образом будешь радовать нас радостью, и не поставь в труд делать это. Ты знаешь, как мы дорожим твоим благородством и какую всегда оказывали любовь к твоей мерности.