137. К епископу Максиму.
Когда я подумаю о ваших трудах и усилиях, продолжающихся долгое время, то чувствую необыкновенное и величайшее [750] утешение в своих незаслуженных страданиях, почерпая величайшее подкрепление себе в вашей любви, такой горячей и искренней, в вашей сердечной заботливости, в вашем напряженном и неусыпном старании исправить совершившееся. Необыкновенно воодушевляет меня мысль, что живя от нас так далеко, никогда не видавши нас, никогда не быв видены нами и не обменявшись с нами ни одним словом, — вдруг, единственно по чувству противозаконности происшедших событий, вы показали к нам такую любовь, какую только отцы показывают к детям, или даже превзошли отцов своею о нас попечительностью. Благодарим, превозносим, ублажаем за это ваше благоговение и усердно просим вас продолжать по-прежнему, и то усердие, какое показали сначала, довесть до конца. Хотя бы положение дела от этого и не поправилось, — во всяком случае, как я выше сказал, нам весьма утешительно будет знать, что мы пользовались и пользуемся такою любовью вашей честности.