129. К епископу Елпидию.
На бумаге редко, но в душе очень часто мы пишем к твоему богопочтению, не забывая тебя ни на один день, и этого неразрывного сопребывания с тобою не могут лишить нас ни давность времени, ни дальность расстояния, ни прискорбное положение обстоятельств. Такова сила любви: она не уступает и не поддается ничему подобному, но стоит превыше всего. Не измеряй же, честнейший и благоговейнейший мой владыко, нашей привязанности к твоей мерности количеством писем, и из нашего долгого молчания не выводи никакого подозрительного заключения, зная наши чувства и расположение, какое мы всегда оказывали к твоему благоговению. Так и сами мы, редко получая письма от твоей любви, нисколько не заключаем из этого, чтобы ты стал равнодушнее к нам, но твердо знаем и уверены, что ты постоянно сохраняешь к нам живейшее расположение, не только не ослабевая в нем вследствие непрерывно возникающих бедствий, но делаясь еще усерднее, за что мы весьма благодарны тебе. В полной уверенности, что тебе желательно знать о настоящем нашем положении здесь, уведомляем тебя, что мы теперь здоровы, пользуемся совершенным отдыхом и спокойствием и живем в безопасности, освободившись до поры от исаврийских ужасов. Что касается армянской зимы, то я научился наконец переносить ее и терплю от нее [745] вред весьма умеренный сравнительно с тем, какому естественно подвергаться при таком слабом здоровье: сижу постоянно взаперти дома, когда бывает невыносимая стужа, и редко выглядываю за двери. За то другими, приятнейшими временами года мы пользуемся столько, что легко можно вознаградить ослабление, производимое зимою.