212. К ВАЛЕНТИНИАНУ (196).
Жалуется на необходимость удалиться из Карвалы, обители, посвященной Мученикам; потому что Валентиниан поселил против нее каких-то женщин.
Самым нечестивым образом гонят нас из Карвалы (употреблю слово трагедии, изменив его не много), гонят не словом, но самым делом, и весьма жестоко. Ибо гораздо было бы лучше объявить приказ об удалении явным предписанием, нежели нарушать святость нашей жизни поселением женщин прямо против нас, и присовокуплением ежедневного позора и хулы от свободно ругающихся над избравшими такую жизнь, какова ваша. Если не смело будет сказать, то чрез Еву изверг ты и нас из рая. Правда, что не трудно найти какую-нибудь благовидную отговорку, и сказать, по-видимому, как нечто и похожее на дело, а именно, что ты не гонишь нас, но оказываешь еще нам честь, желая соседства с нами; а может быть, присовокупишь к этому, что желаешь принимать нас дружески и родственно, и насладится сколько-нибудь нашею дружбою: однако же слово не дело. Когда вы приходите на это место, и принимаем вас и лобызаем; но от домоправления женщин также спешим удалиться, как и от набега ехидн. Поэтому дело наше кончено. Мы перехитрены, предались бегству, сами себя подвергли наказанию, оставив и труды рук своих и надежды, принеся не мало оправданий пред святыми Мучениками. Хотя, конечно, это тяжело и неудобоносимо, однако же входит в любомудрие избранной нами [310] жизни, и не тягостнее того, что велено нам переносить, то есть, переходить из города в город. А ты населяй это место и долее, нежели жившие прежде тебя, и целомудреннее, нежели как надеемся, чтобы не оскорбить вам святых Мучеников, и самим не потерпеть чего от близкого жительства. Прежде же всего употребите ту осторожность, чтобы щадить посвященное Мученикам, и не удумать чего худого и для вас самих и для ваших, внеся тлю в свое имущество неправедным присвоением.