139. К ФЕОДОРУ ЕПИСКОПУ (225).
Жалуется на Елладия, Епископа Кесарийского, представляет причины, по которым отказался сам он от правления Назианзскою Церковью, и желал избрания в Назианз епископа (который уже и избран), и просит не верить клеветам на Воспория, Епископа Колонийского (383 г.).
И у вас отыскала себе нечто зависть, которой никто не избегает без труда. Вот и мы Каппадокияне, так сказать, взбунтовались, — зло, доселе неслыханное и невероятное! Да не похвалится всяка плоть пред Богом; но да знаем, что все мы люди, и не будем скоры в осуждении других. А для меня есть несколько выгоды и от несчастия (если надобно сказать некоторую странность); и подлинно, по пословице, с терний собираю розы. Я, который прежде не встречался лично с твоим благоговением, и не беседовал с тобою чрез письма, но только озарялся слухом о тебе, теперь приведен в необходимость сноситься письменно; и великое благодарение Даровавшему это! Писать о сем к другим Епископам, не имея на то времени, не буду; а вместе и болезнь делает меня к тому ленивым. Но что пишу к тебе, чрез тебя пишу и к ним. Да престанет входить в исследования о моих делах господин мой боголюбивейший Епископ Елладий; ибо доискивается сего не духовными средствами, но околичностями, показывающими сварливость, не по строгости церковных правил, но в удовлетворение гневу, что обнаруживают время и многое вместе со временем [241] приведенное в действие без всякого к тому основания. Ибо надобно так сказать и не огорчить. Если бы имел я столько телесного здоровья, чтобы мог править Церковью в Назианзе, где первоначально провозглашен, а не в Сасимах, как некоторые уверяют тебя не правильно; то я не столько жалок и несведущ в Божественных постановлениях, чтобы стал или презирать Церковь, или гоняться за удобствами жизни, имея в виду награды, какие уготованы трудящимся по Богу и употребляющим в дело вверенный им талант. Ибо какая мне будет польза в великих трудах, и в великих надеждах, если худо распоряжаюсь в важнейшем? Но поелику и телом я болен, как всем это известно, и по причине, мною сказанной, не боюсь важных последствий от сего удаления, но вижу, что Церковь под моим правлением терпит вред в самом главном, и по расстроенному здоровью приходит почти в расстройство; но и прежде просил, и теперь прошу Боголюбивейших Епископов, разумею отечественных, дать Церкви главу (как при помощи Божией и дали), достойную и моего желания и ваших молитв. И так да будет сие известно тебе, досточестнейший мой господин; а то же внуши и прочим Епископам, чтобы они согласились, подали свои голоса, и не обременяли моей старости, веря клеветам. Но присовокуплю к письму еще следующее о Государе моем Епископе Воспории. Если ваше исследование находит его худым в вере (что выговорить не позволительно; не говорю уже о долговременности и о моем свидетельстве); то судите об этом сами. А если разыскание живущих по близости производит худую о нем славу, и новое есть обвинение; то не увлекайтесь клеветами, и прошу вас [242] не давать им более силы, нежели, истине, чтобы не привести в уныние многих, решившихся хорошо поступать. Будь здоров, благодушен, преуспевай по Богу, к удовольствию моему и всея Церкви, как общее наше украшение.