Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

30. (ЭДИКТ, ЗАПРЕЩАЮЩИЙ ХРИСТИАНАМ ПРЕПОДАВАТЬ 1) (61с)

Мы считаем, что истинное учение заключается не в прекрасном звучании речи, но в здравом суждении разумной души и истинных представлениях о хорошем и плохом, прекрасном и постыдном. И кто думает одно, а учит своих учеников другому, тот, очевидно, так же далек от преподавания, как и от того, чтобы быть честным человеком. И если у кого-нибудь в чем-либо, самом малом, есть расхождение между мыслью и словом, то все равно это – зло, хотя и терпимое; но если кто в величайших вещах думает одно, а учит другому, противоположному своим мыслям, то разве это не образ действий торгашей, причем не дельных торговцев, а самых негодных людей? Ведь они восхваляют больше всего то, что сами же считают наиболее дурным, привлекая и обманывая похвалами тех, кому, как я думаю, хотят всучить свои плохие товары 2.

Итак, всем, заявляющим о своем намерении что-либо преподавать, надлежит быть людьми нравственными, не таить в душе мыслей, враждебных тем, какие они излагают публично, а более всего такими надлежит быть тем, кто наставляет юношей в искусстве слова и толкует древние сочинения – риторам, грамматикам, а еще более – софистам. Ведь они хотят быть для других наставниками не только в искусстве речи, но и в нравах и говорят, что к ним же относится преподавание политической философии.

Правда это или нет – этого сейчас мы не затрагиваем. Я хвалю тех, кто стремится к столь прекрасной профессии, но я стал бы хвалить их еще больше, если бы они не лгали и не позорили сами себя, думая одно, а обучая своих учеников другому. В самом деле, ведь для Гомера, и Гесиода, и Демосфена, и Геродота, и Фукидида, и Исократа, и Лисия боги были наставниками во всяком учении. Разве не считали себя одни из них – служителями Гермеса, другие – муз? [248] Чудовищно, думаю я, толковать их творения и быть нечестивыми по отношению к богам, которых те почитали. Но, считая это чудовищным, я отнюдь не говорю, что они обязательно должны из-за учеников изменить свои убеждения, а предоставляю им свободу выбора или не учить тому, что они не считают хорошим, или, если они хотят учить, то учить прежде всего делом и убеждать учеников, что ни Гомер, ни Гесиод, и никто из тех, кого они толкуют...... и чье невежество и заблуждение по отношению к богам они порицали, на самом деле не таковы. Ведь кто при этом кормится, зарабатывая деньги на их сочинениях, тем самым признаются, что они – корыстолюбивейшие люди, готовые на все ради нескольких драхм.

До сего времени было много причин не посещать храмы, и нависающий со всех сторон страх мог служить извинением тем, кто скрывал истиннейшие представления о богах. Но теперь же, когда боги дали нам свободу, мне кажется чудовищным учить людей тому, что сам не считаешь хорошим. Но если они действительно считают мудрыми тех, толкователями и комментаторами кого они восседают, пусть прежде всего подражают им в почитании богов. Если же они полагают, что те обманывались в том, кого наиболее чтили, то пусть идут в церкви галилеян и там толкуют Матвея и Луку...

Ваш закон повелевает вам воздерживаться от мяса жертвенных животных; я же хочу, чтобы и ваши уши и язык, как вы выражаетесь, «возродились»... 3 от того, в чем хорошо было бы всегда быть участником и мне и каждому, кто делает или думает так, как мне нравится.

Таков общий закон для всех учителей и наставников в образовании. Но никому из юношей не запрещается посещать занятия. Ведь неразумно 4 закрывать лучший путь перед мальчиками, не знающими еще, к чему обратиться, и против воли, страхом влечь их к вере предков. И хотя было бы справедливо лечить их и против собственной воли, как лечат безумных, мы оказываем снисходительность всем страдающим этой болезнью. Ибо, нужно, я думаю, учить, а не наказывать этих безумцев.


Комментарии

1. Об эдикте, запрещающем христианам преподавать, произведшим очень большое впечатление, сообщают многие современники (Hieronym., Chronica, a. 363; Oros., VII, 30, 3; Amm. Marc., XXV, 4, 20; Rufin., Hist, eccl., X, 33; Augustin., Confess., VIII, 5; Philostorg., VII, 4).

В кодексе Феодосия (XIII, 3,5) сохранился закон Юлиана следующего содержания: «Учителям и наставникам в образовании надлежит отличаться нравами, а уже затем – красноречием. Но так как я сам не могу присутствовать в каждом городе, то я приказываю, чтобы каждый, кто хочет преподавать, не захватывал неожиданно, никого не спросясь, эту должность, но после надлежащего испытания, по общему согласию всех лучших граждан, получал постановление сословия куриалов. Это постановление должно поступать на рассмотрение к нам, чтобы наше решение придавало еще большую честь делу преподавания в городах».

Очевидно, этот закон – сокращение написанного самим Юлианом греческого текста. Не удивительно, что в кодексе Феодосия ничего но говорится о запрещении преподавать христианам – в греческом тексте Юлиан дает мотивировку и аргументацию своего решения не допускать христиан к преподаванию, а в латинском тексте излагается та мера, при помощи которой это предполагалось достигнуть. Христианские писатели в своем стремлении усугубить «ужасы» правления Юлиана превратили этот указ в указ, запрещающий христианам учиться (Socrat., III, 12; Theodoret., III, 8; Zonaras, XIII, 12; Gregor. Nazianz., Or., IV, 5, 6, 101, 102, 105; V, 39). Такого указа Юлиана, несомненно, не было.

2. У Биде: ...τα σφέτερα έθέλουσιν, οϊμαι, κακά. Ван Гронинген предлагает чтение: ...τα σφέτερα έθέλουσιν <α γεγνώσκουσιν> είναι κακά – «то, что сами считают плохим».

3. Ван Гронинген вставляет в этом месте: <και καθαρθηναι> «и очистились».

4. У Биде: ουδέ γαρ <εικις> ουδέ ευλογον – «ведь неразумно и нецелесообразно». У Ван Гронингена: ουδέ γαρ ουδέ ευλογον – «ведь совсем неразумно».