СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

НЕИЗВЕСТНАЯ ГРАМОТА КАРЛА V ВАСИЛИЮ III

В подтверждение своих прав на императорский титул Петр I в мае 1718 г. опубликовал в Петербурге немецкий текст и русский перевод Договорной грамоты императора Священной Римской империи Максимилиана I от 4 августа 1514 г., которой Василий III именовался "Божьей милостью императором и государем все Руси" ¹. Подлинность этого документа вызвала в Германии сомнения, порожденные, частности, необычностью именования российского монарха ², хотя в габсбургских архивах имелись заготовки других грамот Максимилиана I, датированные августом 1514 г., с аналогичной титулатурой Василия III ³. Петр I мог бы аргументировать свои права на императорский титул еще одним документом той же эпохи, оспорить который его оппонентам на Западе было бы нелегко, ибо издан он за подписью императора Карла V, внука и преемника Максимилиана I, в 1526 г. в Тюбингене приближенным эрцгерцога австрийского Фердинанда, родного брата императора.

Речь идет об отрывке грамоты Карла V к Василию III, помещенном в предисловии к трактату Иоганна Фабри "Религия московитов" ⁴. Фабри (1478-1541), советники духовник эрцгерцога Фердинанда ⁵, завершил свой труд в сентябре 1525 г. Сам он никогда не бывал в пределах Российского государства, и сочинение его представляет собой по преимуществу запись бесед с участниками посольства великого князь Московского Василия III к императору Карлу V, которое отправилось из Москвы вместе с императорским послом Антонио де Конти в июне 1524 г. По дороге он посетило Вену, где было с честью принято братом императора эрцгерцогом австрийским Фердинандом. Затем через германские земли, Фландрию и, по-видимому, Англию [225] посольство добралось до Испании. 6 апреля 1525 г. состоялся торжественный въезд русских послов в Мадрид, а 29 апреля — прием у императора в Толедо. Обратный путь послов пролегал через Францию, а в августе или в начале сентября 1525 г. они вновь встретились с эрцгерцогом Фердинандом уже в Тюбингене. Из владений Габсбургов русское посольство выехало в январе 1526 г. вместе с ответным посольством императора и эрцгерцога к Василию III. Его возглавили граф Леонардо Нугарола и барон Сигизмунд Герберштейн. 26 апреля 1526 г. оба посольства прибыли в Москву.

В Тюбингене русские послы князь Иван Иванович Засекин Ярославский и дьяк Семен Борисович Трофимов ⁶ были приняты при дворе эрцгерцога Фердинанда, где Фабри вместе с какими-то другими не названными лицами взял у них своего рода интервью, следы которого ощутимо чувствуются в появившемся вскоре повествовании об отечестве, народе, религиозных нравах и уставах московитов. Беседы проходили при посредничестве толмача посольства Василия Власа, сведущего в немецком и латинском языках ⁷. Заказчиком сочинения был эрцгерцог Фердинанд, действительным адресатом — вся образованная, читающая по-латыни Европа.

Примером московитов, "нравы и весь уклад жизни которых, — по словам Фабри, — исполнены ничем иным, как истинным благочестием" ⁸, он хотел не только поразить воображение своих современников, но и выступить против церковной смуты и гражданских настроений в Германии. Поэтому, по признанию самого Фабри, дабы придать больший вес в глазах читателей рассказам о малоизвестном, но могущественном и, несомненно, заслуживающем внимания народе, он и предпослал им фрагмент грамоты, направляемой Карлом V Василию III. Фрагмент этот представляет собой инскрипцию, содержащую полный, развернутый титул российского государя и обращение к нему. Приведем его целиком на языке оригинала и в русском переводе:

"SERENISSIMO, et potentissimo principi domino BASILIO dei gratia Imperatori et domi-natori uni uersorum Ruthenorum, et magno principi Volodomeriae, Moscouiae, Nouogardiae, Plescouiae, Smolenskiae, Iferiae, Lugariae, Permiae, Vuerthiketiae, et Bologariae, Nouogardiae terreae inferioris Tzeringouiae, Rozauiae, Volotschiae, Rheseiae, Bolami, Beleskiae, Roscouiae, laresklauoriae, Belozeriae, Vdoriae, Optiorae, Condiuiae, etc, fratri maiori, et amico nostro chariss.

CAROLVS ROMANORUM IMPERATOR".

"СВЕТЛЕЙШЕМУ и могущественному государю господину ВАСИЛИЮ, Божьей милостью императору и повелителю всех рутенов ⁹, и великому князю Владимирскому, [226] Московскому, Новгородскому, Псковскому, Смоленскому, Тверскому, Югорскому, Пермскому, Вятскому, Болгарскому, Нижегородскому. Черниговскому, Рязанскому, Волоцкому, Ржевскому, Белевскому, Вельскому. Ростовскому, Ярославскому, Белозерскому, Удорскому, Обдорскому, Кондийскому и ин[ых], старшему нашему брату и другу драж[айшему].

КАРЛ, ИМПЕРАТОР РИМЛЯН".

Императором (в немецких документах — кайзером, в русских — царем) именовали уже Ивана III ливонские и ганзейские города, Псков, в новгородско-шведском договоре 1482 г., а Василия III — также датский король, турецкий султан, патриархи Константинопольский и Александрийский ¹⁰. Однако о полном международно-правовом утверждении императорского титула российского государя речь могла идти только тогда, когда этим титулом его назвал бы монарх равного статуса, а таковым был император Священной Римской империи. В 1514 г. между империей и Московской Русью был заключен союзный договор, по которому стороны обязывались взаимной военной помощью в борьбе с Сигизмундом I, королем Польским и великим князем Литовским, признавали право российского государя на Киев и другие западнорусские земли, Тевтонского Ордена — на территории, отошедшие к Польше по договору 1466 г.; в "докончалной” грамоте, подписанной императором Максимилианом 4 августа, Василий III, как уже отмечалось, титуловался "кайзером". Правда, Максимилиан оговорил вступление договора в силу условиями, несколько сокращавшими его союзнические обязательства ¹¹; Василий III отказался от какого-либо изменения достигнутых ранее сторонами соглашений. Это дало повод императору, ввиду новых обстоятельств не заинтересованному более в тесном союзе с Россией, через своего уполномоченного Конрада Пейтингера в мае 1515 г. на сейме в Аугсбурге выступить с протестом и объявить договор не имеющим силы с самого начала ¹². Итак, подписанный было договор остался нереализованным, а грамота с текстом его два столетия, вплоть до времени Петра I, лежала похороненной в архивах.

В Европе постарались предать забвению факт признания императором Священной Римской империи равного ему статуса российского государя. Но русские напоминали об этом западным дипломатам, в первую очередь, польским и литовским. "Некоторые мужи, — свидетельствует Герберштейн, дважды отправлявшийся с посольствами на Русь, в 1517 и 1527 гг., — не усомнились обратиться ко мне с заявлением, более того, даже с упреком за то, что нынешний государь Московии (речь идет об Иване IV. — O. K.) обыкновенно ссылается на грамоты блаженной памяти Максимилиана, в которых будто бы дарован царский титул отцу его Гавриилу, пожелавшему впоследствии изменить свое имя и назваться Василием... Следствием этого было то, что в последних переговорах с королем польским он (Иван IV. — O. K.) потребовал именовать [227] его царем” ¹³. Дабы оправдаться перед поляками, Герберштейн пошел на заведомую ложь, утверждая, что "хотя было время, когда Максимилиан желал иметь союзником московита, однако он никогда не даровал ему имени царя" ¹⁴. По наблюдению А. Л. Хорошкевич, в своей книге Герберштейн стремился убедить всех в том, что империя не поддерживала политические претензии российских государей и, поэтому, не признавала за ними императорского (царского) достоинства ¹⁵. "Но пусть никто не верит, — заклинал Герберштейн, добиваясь "милости королей польских и доброжелательности польских сословий", — будто Максимилиан или его внуки сделали его (т.е. государя Московии. — O. K.) царем в обиду польским королям" ¹⁶.

Беря под защиту от обвинений в потакании "имперским" амбициям российских государей не только Максимилиана I, но и его внуков-наследников — императора Карла V и эрцгерцога австрийского Фердинанда, — Герберштейн еще раз покривил душой. В трактате Иоганна Фабри, хорошо известном Герберштейну ¹⁷, содержится документ, ставящий под сомнение его заверения насчет "внуков". Речь идет о приведенном выше фрагменте грамоты Карла V к Василию III, будто бы "случайно" попавшей в руки издателя, в которой "государь московитов" поименован "императором и повелителем всех рутенов", а также "старшим братом и другом нашим дражайшим". Это был второй случай, после Договорной грамоты 1514 г., когда император Священной Римской империи в официальном документе называл российского государя "императором" и признавал его власть над "всеми рутенами" (или: "всеми руссами", "uniuersorum Ruthenorum", "aller Rewssen"), стало быть — и над русскими подданными Великого Княжества Литовского и Короны Польской.

Существенное отличие грамоты из трактата Иоганна Фабри от предшествующих документов, адресованных Василию III и от имени Карла V ¹⁸, и от имени его деда Максимилиана I, состоит в том, что российский государь назван в ней не просто "братом", но — и это следует подчеркнуть как случай небывалый — "старшим братом".

Такое обращение могло означать признание за ним первенства по отношению к императору Священной Римской Империи, по традиции считавшемуся наивысшим среди всех европейских монархов.

Грамота Карла V к Василию III с той инскрипцией, какую привел Иоганн Фабри, так и не была направлена адресату. Главную роль в этом сыграл, по-видимому, Сигизмунд Герберштейн. Собираясь вместе с графом Леонардо Нугаролой, представителем Карла V, во второе свое московское посольство, Герберштейн в качестве доверенного лица эрцгерцога Фердинанда получил верительные грамоты, в которых обращение к российскому государю его настолько не устраивало, что он запросил новые. В них так же, как и в документе, напечатанном Фабри, Василий III именовался "императором" и "нашим старшим братом", а этого, по мнению Герберштейна, не следовало делать, ибо прибавило бы спеси "московиту"; Герберштейн предлагал "писать ему как государю Руссии и великому князю" ¹⁹. Более чем вероятным выглядит предположение о том, что в руки Фабри попал аналогичный документ, т. е. первоначальный текст верительной грамоты к Василию III, которой был снабжен императорский посол Нугарола. Следует заметить, что именно Нугарола доставил Герберштейну инструкции Фердинанда относительно их предстоящего совместного посольства в Московию ²⁰, вызвавшие столь негативную реакцию Герберштейна. Уместно также предположить, что "замечания" Герберштейна на первоначальный вариант присланной ему [228] верительной грамоты оказались роковыми и для первоначального варианта верительной грамоты, данной Карлом V Нугароле. Новый, дошедший до нас целиком текст верительной грамоты с более скромной титулатурой российского монарха, названного "государем" и "великим князем Руссии", был подписан Карлом V и Толедо 12 августа 1525 г. ²¹ и, следовательно, получен Нугаролой в Германии значительно позже, а 18 сентября 1525 г. в Тюбингене Фабри уже закончил свой трактат, которому предпослал отрывок из первоначального и, по-видимому, вскоре уничтоженного текста подобного; рода грамоты. Эта грамота, немаловажная для изучения отношений Московской Руси и европейских государств в XVI в., до сих пор оставалась вне поля зрения исследователей, которые, если и — такое бывало — использовали трактат Фабри, то, сутя по всему, в более поздних его изданиях. Дело в том, что уже во второй публикации трактата в: 1541 г. и во всех последующих было опущено предисловие ²² с отрывком из грамоты; Карла V. Возможно, это произошло по прихоти издателей, скорее всего, — потому что своим содержанием оно не устраивало влиятельные в империи круги, к которым принадлежал Герберштейн, ориентированные на союз с Ягеллонами.

Просмотрели ее и русские современники Фабри и Герберштейна, не проявившие интереса к тому, что писали об их стране иноземцы. Поэтому, когда пришла нужда доказывать законность употребления государем Московии царского титула, его дипломаты ссылались лишь на грамоту Максимилиана I 1514 г., покоившуюся в архивах, и изготовляли в подтверждение своей правоты ее копию ²³, которая внушала подозрение уже тем, что высылалась из Москвы, и которая могла быть легко утаена от широкой огласки. На Руси далеко не сразу сумели оценить значение книгопечатания для утверждения своих династических притязаний: грамота Карла V, опубликованная в 1526 г. в трактате Фабри, который в многочисленных экземплярах разошелся по всей Европе, могла бы стать весьма убедительным аргументом в доводах российской стороны. Тем более, что никто в империи не выступал публичное заявлением о ее недействительности или подложности. Ее просто замолчали.

Комментарии

1. Латинский текст см.: Собрание государственных грамот и договоров, ч. V. М.. 1894, с. 62; Идея Рима в Москве XV-XVI века. Источники по истории русской общественной мысли. Roma, 1989, р. 439. Описание первого издания этой грамоты Петром I в 1718 г. см.: Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными, ч. 1. СПб., 1851, стб. 1501-1510.

2. Grundmaessige Untersuchung von dem Kayserlichen Titul und Wuerde. Coelln, 1723; Bestand des Russischen Kayser-Titels worben der von Kayser Maximilian dem Ersten Anno 1514 den 4 Augusti zu Brundenach geschlossene Allianz-Tractat gegen alle bissher gemachte nichtige Einwuerffe vertheidiget wird. Riga. 1724. Тем не менее, текст этой грамоты вскоре был включен в состав свода дипломатических документов: Codex Germanicae diplomaticus, t. I, № 88. Ed. J. Ch. Luenig. Frankfurt — Leipzig, 1738. p. 575-577.

3. См. недавнее издание: Идея Рима в Москве XV-XVI века, р. 442, 446.

4. Ad Serenissimum principem Ferdinandum Archiducem Austriae, Moscovitarum iuxta mare glaciale religio, а Ioanne Fabri aedita. Basileae, 1526. Sig. Alv.

5. Основные биографические данные о Фабри см.: Real-Encyklopaedie fuer protestantische Theologie untj Kirche, Bd. 4. Leipzig, 1879, S. 475-477; Kirchenlexikon oder Encyklopaedie der katholischen Theologie und ihr Huelfswissenschaften, Bd. 4. Freiburg (Breisgau), 1886. S. 1172-1175; Aschbach J. von. Geschichte der Wiener Universitaet, Bd. 3. Wien, 1888, S. 307-322; Staub J. Dr. Johannes Fabri bis zum offenen Kampf gegen Luther Einsiedeln, 1911; Helbing L. Dr. Johann Fabri: Generalvicar von Konstanz und Bischof von Wien, 1478-1541. Muenster, 1941; Contemporaries of Erasmus. Biographical Register of the Renaissance and Reformation, v. 2. Toronto — London, 1986, p. 5-8.

6. См.: Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными, ч. I, стб. 1487; Uebersberger H. Oesterreich und Russland seit dem Ende des 15. Jahrhunderts, Bd. 1. Wien-Leipzig, 1906, S. 184-199; Lopes de Meneses A. Las primeras embajadas rusas en Espana (1523, 1525 y 1527). — Cuadernos de Historia de Espafia. Buenos Aires, 1946, № V, p. 112-117; Лурье Я. С. "Открытие Англии" русскими в начале XVI в. — Географический сборник, т. 3. 1954, с. 185-187; Зимин A. A. Россия на пороге нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.) М., 1972, с. 260, 261, 302-304.

7. См.: Гамель И. Х. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. — Приложение к VIII тому записок Императорской академии наук. СПб., 1865, с. 172, 173; Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV-XVII вв. Библиографические материалы. — Сборник отделения русского языка и словесности Императорской академии наук. т. 74. № 1. СПб., 1903. с. 184-189; Казакова H. A., Катушкина Л. Г. Русский перевод XVI в. первого известия о путешествии Магеллана. — Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР. т. XXIII. Л., 1968, с. 236; Зимин A. A. Указ. соч., с. 323, 324; Алексеев М. П. Московский подьячий Яков Полушкин и итало-испанский гуманист Педро Мартир. — Культурное наследие Древней Руси. М., 1976, с. 127-136; Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977, с. 62-66.

8. Ioannis Fabri Moscovitarum religio, Sig. Alv.

9. В русских грамотах этой части титула (по-латыни: Imperatori et dominatori uniuersorum Ruthenorum) соответствует "царь и государь всея Руссии [или: Руси]". См.: Идея Рима в Москве XV-XVI века. р. 431. Рутенами в античных источниках называлось кельтское племя на границе Аквитании и Нарбоннской Галлии. Указания на них см.: Буданова В. П. Этнонимия племен Западной Европы: рубеж античности и средневековья. М., 1993. с. 169. В европейских документах средних веков и эпохи Возрождения этот термин употреблялся для обозначения восточных славян, выступая синонимом слова "руссы". См. у Матвея Меховского: "regiones Russorum seu Rutenorum", т. e. "области руссов, или рутенов" (Меховский М. Трактат о двух Сарматиях, 1.1.1. Перевод С. А. Аннинского. M.-Л., 1936, с. 47. 129). Также у Герберштейна: "Народ этот, говорящий на славянском языке, исповедующий веру Христову по греческому обряду, называющий себя на родном своем языке Russi, а по-латыни именуемый Rutheni". — Герберштейн С. Записки о Московии, перевод А. И. Малеина и A. B. Назаренко. М., 1988, с. 58. Соответственно, термин "Ruthenia", наряду с "Russia, Ruscia, Ruzzia", начиная уже с XI в., применялся для именования Руси. — Соловьев A. B. Византийское имя России. — Византийский временник, вып. XII. М.. 1957, с. 139.

10. См. подробнее: Зимин A. A. Указ. соч.. с. 140, 141: Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV — начала XVI в. М., 1980, с. 87, док. 62, с. 102, 103, 117, 121, 156; ее же. Сигизмунд Герберштейн и его "Записки о Московии". — Герберштейн С. Указ. соч., с. 24.

11. См. заготовленный императорской канцелярией текст латинской грамоты в кн.: Идея Рима в Москве XV-XVI века, р. 442-445.

12. См. исследования: Fiedler J. Die Allianz zwischen Maximilian I. und Wassilij Iwanowicz Grossfuersten von Russland, von dem Jahre 1514. — Sitzungsberichte der Wiener Akademie der Wissenschaften. Philosophisch-historische Klasse, Juli, 1863, Bd. 43, H. II, S. 183-289; Писаревский Г. К истории сношений России с Германией» начале XVI века. — Чтения в Обществе истории и древностей российских, кн. 2, 1895, с. 1-21; Uebersber; ger H. Op. cit., S. 78-87; Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV — начала XVI в., с. 125-128; Ronchi de Michelis L. Nota sull alleanza tra l'imperatore dei Romani Massimiliano I e l'imperatore di Russia Vasilij III. — Идея Рима в Москве XV-XVII века, р. 425-430.

13. Герберштейн С. Указ. соч., с. 76.

14. Там же, с. 77.

15. Хорошкевич А. Л. Сигизмунд Герберштейн и его "Записки о Московии", с. 18.

16. Герберштейн С. Указ. соч., с. 77.

17. См. там же, с. 55, 267.

18. См. грамоту 1523 г. в публикации: Lopes de Meneses A. Las primeras embajadas rusas en Espana, p. 123.

19. См. замечания Герберштейна на инструкции, полученные от эрцгерцога Фердинанда, в кн.: Герберштейн С. Указ. соч., с. 265.

20. Там же. с. 263.

21. См. там же, с. 262.

22. Ad Sereniss. Principem Ferdinandum Archiducem Austriae. Moscovitarum iuxta marc glaciale religio, a D. Ioanne Fabri aedita. — Opus historiarum nostro saeculo convenientisximum. Basileae, 1541. Apud Barptolomaeuni Uvesthemerum, p. 196-233.

23. В 1555 г. для обоснования царского титула Ивана IV в Великое Княжество Литовское были направлены списки с грамот Максимилиана I и султана Сулеймана Великолепного. См.: Сборник русского исторического общества, т. 59, № 31. с. 474 476; Соловьев С. М. История России с древнейших времен, кн. III, т. 6. М.. 1989, с. 500.