СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРЕНИЕ

1 сентября 1902.

Бурские вожди в Капской колонии и в Англии. — Политическое движение в южной Африке. — Капский парламент и Чемберлен.

Сколько ни нападают на Англию за ее бесцеремонный политический эгоизм, за ее рассчетливость и алчность, но одного только никто отрицать не может, — что англичане удивительно умно устраивают свои дела и несравненно легче других народов справляются с самыми крупными затруднениями внутренней и внешней политики. Континентальная европейская печать с полным недоумением следила за известиями о пребывании знаменитых бурских вождей в Англии, о встреченном ими там необыкновенном оффициальном почете и о делаемых им восторженных народных овациях. Почему эти смелые герои, считавшиеся непримиримыми врагами британской империи, добровольно явились в ненавистную им страну, в качестве ее гостей? Что побудило их к этой поездке, которую нельзя понимать иначе, как в смысле торжественного подчинения британскому владычеству? Странное на первый взгляд поведение бурских генералов становится, однако, понятным и естественным, если обратить внимание на те условия, при которых им пришлось впервые почувствовать себя в положении британских подданных.

В конце июля (нов. ст.) Луи Бота, Девет и Деларей прибыли в Капштадт, чтобы оттуда отправиться в Европу, для сбора пожертвований в пользу пострадавших от войны буров, особенно женщин и детей, согласно поручению собрания народных представителей в Ференингине, от 31 мая. В главном городе Капской колонии, политическом центре британской власти в южной Африке, они чрезвычайно сочувственно приняты были своими соплеменниками и сразу были поставлены в необходимость произносить речи на публичных митингах и банкетах, где их чествовали без всяких стеснений, как национальных героев. То, что они говорили, не могло быть приятно для англичан. Луи Бота заявлял, что буры не должны падать духом: «надежда и вера помогут им пробраться через обступившую их темную мглу». Местные английские газеты давали подробные отчеты о действиях и словах бурских [357] генералов; те же сведения немедленно сообщались по телеграфу в Лондон и делались достоянием всей британской печати. «Сегодня, — телеграфируют, например, в «Times» от 28 июля, — генералы Бота и Деларей приехали в Штелленбош, где встретили самый сердечный прием. Они посетили все учебные заведения и говорили в каждом из них. Воспитанники повезли их коляски до училищного здания и услуживали им за завтраком. Генерал Бота сказал, что день подписания мира был самым тяжелым днем его жизни; народ потерял свою независимость, но продолжает существовать как национальность и остается важным фактором в общественной жизни южной Африки. Буры спустили свой флаг, но приобрели права в этой стране. Будущее находится в руках учащихся, ибо все зависит от воспитания молодых поколений; когда африкандеры будут обладать образованием, они никому не уступят своего места в мире. Генерал Деларей объявил, что хочет пожать руку близким по крови людям; пришло время, когда все должны подать друг другу руки в южной Африке. Народ может точно так же процветать под одним флагом, как и под двумя — республиканским и колониальным. Будущность нации африкандеров обеспечена, если воспитатели юношества успешно исполнят свою задачу». «Небывалое в летописях Капштадта зрелище, — читаем мы в другой телеграмме той же лондонской газеты, от 30 июля, — представилось нам вчера, когда большая толпа народа слушала речи бурских генералов. В толпе было не менее двух тысяч человек; там были англичане, африкандеры и малайцы. Генералов громко приветствовали. Девет благодарил за сочувствие. Генерал Бен-Вильжоэн, только что возвратившийся из плена с острова св. Елены, описал тревожное состояние пленных буров при первых известиях о мире; он закончил свою речь выражением надежды, что африкандеры соединятся и будут совместно действовать конституционными способами для поддержания голландского элемента и для общей пользы страны. Затем генерал Бота тоже призывал к мирной совместной работе. Сегодня генералы Бота, Девет и Деларей в трех колясках были повезены учениками голландских школ до пристани, где их ожидал пароход, на котором они должны были отправиться в Европу. Составилась процессия, и на всем пути провожали генералов шумные возгласы. Перед своим отъездом генералы сделали оффициальные визиты губернатору, сэру Гордону-Сприггу (первому министру Капской колонии) и генеральному атторнею».

Таким образом, о губернаторе и вообще о представителях английской власти упоминается здесь только потому, что бурские генералы удостоили их своим посещением. Где же были эти [358] английские администраторы, когда в Кашптадте и в других городах недавние злейшие враги Англии собирали около себя толпы сочувствующих обывателей и говорили им политические речи? Вероятно, администраторы тоже смотрели и слушали; но об этом ничего не сообщают газеты. Никому из английских очевидцев и корреспондентов не приходило на мысль, что публичные обращения популярных бурских вождей к родственным им африкандерам могут быть опасны для общественной безопасности и для интересов британского владычества. Во время «небывалых» уличных демонстраций многочисленного голландского населения в Капштадте полиция отсутствовала или бездействовала, как будто это вовсе ее не касалось. И действительно, все это не касалось ни администрации, ни полиции, так как устройство политических сборищ и публичное произнесение речей входят в число обычных законных прав британских подданных вообще и обывателей Капской колонии в частности; и теми же широкими правами могли свободно пользоваться бурские генералы, в качестве вновь принятых граждан. Полицейские агенты в подобных случаях заботятся лишь о том, чтобы скопление народа не останавливало движения на улицах и чтобы нигде не совершалось прямых насилий и преступлений; остальное для них безразлично. Английская власть не боится народа и народного мнения, хотя бы и враждебного; напротив, она желает знать это мнение во всей его полноте и не только не избегает публичности, но сознательно ищет и поощряет ее. Публичность — это та атмосфера, среди которой привыкли жить англичане и их правители. Бурские генералы, вступив в пределы британской территории, сразу очутились в обстановке, обеспечивающей каждому неограниченную свободу действий; они ясно видели, что могут беспрепятственно стремиться к тесному сплочению с капскими африкандерами для совместной охраны прав и интересов своей народности; они видели, что и воспитание лиц голландского происхождения находится в руках соплеменников и что, следовательно, нация еще имеет пред собою будущее. Если они на первых порах были поглощены мыслью об утрате независимости, то вскоре они пришли к сознанию, что приобрели также известные права, которых никто у них отнять не может, благодаря особенностям британского режима.

Во время своего пребывания в Капской колонии, бурские генералы были свидетелями политического движения, направленного в пользу Трансвааля и руководимого главным образом англичанами. Группа влиятельных местных деятелей образовала комитет для выработки проекта организации, которая временно заменяла бы правильное народное представительство в Трансваале. В манифесте комитета [359] сказано следующее: «Несомненно, что представительное управление в обычном смысле этого слова не может быть тотчас же введено в этой стране. Несомненно также, что активная интеллигентная масса подданных короля в этой колонии, с их традициями и политическими инстинктами, не может быть разумно управляема иначе как с их собственного согласия и по их собственным желаниям. Во всяком случае, они никогда не будут удовлетворены, пока не получат возможности законным путем заявлять свои желания и защищать свои интересы... Мы решились поэтому подготовить образование такой организации, которая, за отсутствием представительных учреждений, была бы способна говорить с авторитетом от имени всего общества по вопросам публичного интереса, с единственною целью давать сведения и оказывать содействие лицам, облеченным ныне политическою властью, поддерживая с ними гармонию для общего блага. Всякие расовые, классовые и партийные чувства безусловно чужды настоящему движению. Мы искренно имеем в виду обеспечить участие всех белых подданных короля в наших стремлениях, надеясь, что они лойяльно соединятся в совместной работе для общественной пользы». Другого рода политический союз основан руководителями рабочих в золотопромышленных округах Трансвааля; этот союз также выработал обширную и обстоятельную программу, имеющую уже отчасти социалистический оттенок. О том, чтобы ограничить или стеснить буров в пользовании какими-либо правами, нет нигде и речи; полная равноправность новых граждан с общею массою британских подданных никем не подвергается сомнению.

Однако, антагонизм между двумя главными племенами белой расы в южной Африке бесспорно существует; он сильно обострился под влиянием войны и выразился, между прочим, в проекте временной отмены капской конституции, для избежания последствий численного перевеса голландского элемента над английским в капском парламенте. Партия английских «лойялистов» настойчиво доказывала, что парламентское господство африкандеров не может быть терпимо до тех пор, пока не успокоятся умы; вместе с тем, сторонники этой партии не скрывали своей надежды на то, что непрерывный рост пришлого английского населения должен в близком будущем доставить англичанам прочное преобладание в народном представительстве. Высший представитель британской власти в южной Африке, лорд Мильнер, разделял этот взгляд и поощрял домогательства патриотов, основываясь на тревожном политическом положении страны. Нашлось около сорока тысяч граждан, которые подписали петицию о приостановке действия капской [360] конституции; петиция была послана в Лондон министру колоний, и в начале июля от него получен ответ. Сверх ожидания, Чемберлен решительно отверг предложенную меру, как незаконную и не оправдываемую обстоятельствами. «Прежде чем предлагать парламенту (британскому) совершение столь серьезного акта, — писал министр лорду Мильнеру, — правительство должно было бы иметь неопровержимое доказательство того, что сохранение конституции представляет положительную опасность для спокойствия колонии и для интересов империи, или что значительное большинство белого населения желает передачи всей власти в руки имперского правительства. Это желание должно бы быть выражено в конституционной форме, постановлением капского парламента. По мнению правительства, лишить капских поселенцев их конституционных прав, хотя бы на время, и навязать им систему управления коронных колоний, не дав представителям народа возможности высказать свое мнение о столь крупной перемене, — значило бы вызывать неудовольствия и агитацию, вместо того, чтобы способствовать смягчению племенной вражды». Чемберлен согласился с заключением министров Капской колонии, что во всяком случае нужно прежде созвать колониальный парламент; «правительство тем охотнее присоединяется к этому выводу, что усматривает в нем искреннее желание избегнуть новых пререканий и успокоить страсти, возбужденные войною». Местные «лойялисты» думали нанести удар африкандерам, оставив колонию без парламента; принцип равноправности формально не был бы нарушен, так как все граждане одинаково перестали бы пользоваться конституционными гарантиями. Но в действительности правительственная власть, находясь в английских руках, стояла бы на стороне англичан, и голландский элемент чувствовал бы себя беззащитным, еслибы не имел за собою представительства в парламенте. Решение Чемберлена положило конец лицемерным усилиям охранителей в Капской колонии и рассеяло опасения африкандеров, вызванные двусмысленным образом действий лорда Мильнера. Обыватели голландского происхождения имели повод торжествовать, когда объявлено было о скором открытии капского парламента.

Этот момент нравственного подъема и оживления среди африкандеров совпал с прибытием бурских генералов и не мог не отразиться и на их собственном настроении. Присмотревшись к делам Капской колонии, вожди буров, быть может, имели случай убедиться, что способы английского управления совершенно непохожи на приемы внешней политики Англии, и что с британским владычеством совместимо свободное, национальное развитие, открывающее простор для будущего. Генералы Бота, Девет и Деларей считали [361] полезным для своего народа поддержание хороших оффициальных отношений с метрополиею, и свой задуманный объезд различных стран они начали с Англии, согласно переданному им оффициозному приглашению министерства колоний. Почет, с каким встретила их Англия, имел в себе нечто подкупающее. Их принимали не как побежденных врагов, а как славных, великодушных победителей, заслуживших признательность нации. Оба британские главнокомандующие, лорды Робертс и Китченер, и сам Чемберлен, ожидали их на пароходе в Соутгемптоне, при их прибытии 16 августа. Бурских вождей пригласили присутствовать на предстоявшем морском смотре у Спитгеда, но они решительно отклонили эту честь и проехали прямо в Лондон. На следующий день они, в сопровождении лордов Робертса и Китченера, посетили короля Эдуарда на его яхте, и на обратном пути к Соутгемптону должны были объехать собранный на смотр броненосный флот, по личному желанию короля. Они покинули Лондон 18 августа, чтобы вернуться впоследствии для выполнения практической части своей миссии. Это первое ознакомление с Англиею было для них каким-то триумфальным шествием. Описания малейших подробностей их встречи и переездов занимали в лондонских газетах почти столько же места, как отчеты о коронации 9 августа. Визит бурских вождей, не дававших покоя англичанам в течение более двух лет и не раз наносивших жестокие удары британскому могуществу и авторитету, был наглядным и красноречивым выражением английской победы; это был в то же время успех британского политического искусства, не довольствующегося грубым торжеством силы, а создающего основы для мирного делового сближения на началах равноправности и свободы. На таких началах может прочно устроиться новый порядок вещей в южной Африке, без необходимости для Англии держать там значительные войска и иметь периодические столкновения с туземными инородцами. Полноправность и автономия чужих культурных племен — таково главное орудие, которым скрепляются воедино разрозненные части великой колониальной империи англичан.