-

ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРЕНИЕ

1 декабря 1901.

Англичане пред судом международного права. — Обычные проявления права войны. — Вопрос о третейском суде по южно-африканским делам. — Политические дела в Турции и в Греции.

При всеобщей наклонности к забвению собственных национальных грехов создается иллюзия существования какого-то хорошего и справедливого международного нрава, которое только нарушается отдельными неблагонамеренными и несимпатичными державами. Для [851] многих в западной Европе такою неприятною державою была долго и отпасти поныне остается Россия, которой приписывались всевозможные вопиющие несправедливости и корыстные замыслы относительно чужих земель и народностей; теперь эта роль как будто перешла к Англии. Англичане выставляются уже главными нарушителями справедливости и законности в международных отношениях, особенно против слабых государств и национальностей в равных частях света. Нечего удивляться тому, что сами злополучные боэры или их представители разделяют эту иллюзию и упорно надеются на торжество права в будущем. Уполномоченные делегаты обеих бывших республик обратились к постоянному международному трибуналу в Гааге с ходатайством о третейском разбирательстве спорного дела между Англиею и ее южно-африканскими противниками. Трансвааль и Оранжевая республика требовали третейского суда еще перед началом войны; тогда их требование было отклонено британским правительством, так как названные республики не признавались вполне независимыми и не участвовали в Гаагской конференции. Возобновляя теперь свое ходатайство, делегаты предлагают рассмотреть вопрос о том, «справедливо ли Англия обвиняет обе республики в совершении актов, имеющих целью стеснить в чем-либо английский элемент в южной Африке или удалить их из своих территорий, и виновны ли вообще эти республики в совершении таких действий, которые по международным принципам давали бы Англии право отнять у них независимость». Делегаты указывают, далее, на ясное и резкое нарушение Англиею общепризнанных правил войны между цивилизованными народами, — правил, обязательных для Англии в силу подписанной ею Гаагской конвенции 29 июля 1899 года. В виду того, что британское правительство с своей стороны отрицает факты, относящиеся к несоблюдению им правил войны, делегаты просят разобрать этот новый спор и постановить о нем надлежащее третейское решение. Они знают, что для рассмотрения дела третейским судом необходимо предварительное согласие Англии; озаботиться получением этого согласия или сделать к тому попытку предстояло бы комитету международного трибунала, непосредственно или через отдельные правительства, представляемые его членами, — что соответствовало бы «великому и возвышенному принципу», провозглашенному Гаагскою конвенциею. «Если Англия ответила бы отказом, — заключают уполномоченные злосчастных республик, — то этот отказ свидетельствовал бы, что она не осмеливается подчиниться приговору добросовестного судьи, хорошо осведомленного и беспристрастного. Она будет вместе с тем, в силу этого отказа, продолжать нести на себе [852] всю ответственность за продолжение этой жестокой и бесполезной войны, и она молчаливо подтвердит этим, что способ, какими ведется война, находится в формальном противоречии с теми условиями человечности, которые она сама признала в Гааге».

Как ни трогательно это обращение к новому международному судилищу, созданному Гаагской конференциею, но оно не имело, очевидно, ни малейших шансов успеха, — не только по формальным причинам, но и по существу. Заявление обеих республик не могло получить хода уже потому, что сами республики перестали существовать с точки зрения Англии; сверх того, категорический отказ ее в допущении третейского суда был известен заранее. Но третейский суд, даже еслибы он и состоялся, нисколько не помог бы боэрам и ни в чем не облегчил бы их положения. Вопрос о виновности правительств Трансвааля и Оранжевой республики в каких-либо враждебных действиях против английского элемента в южной Африке устраняется тем печальным и бесспорным обстоятельством, что война объявлена и начата впервые обеими республиками, а не Англиею; поэтому события, предшествовавшие войне, не могли бы уже быть предметом третейского разбирательства. Результаты войны зависят всецело от победителей, и нет таких «международных принципов», которые мешали бы англичанам лишить побежденных боэров независимости; следовательно, и этот вопрос не подлежал бы рассмотрению третейского суда. Что касается нарушения военных правил и обычаев, то англичане в свою очередь могли бы сослаться на многочисленные примеры подобных же и еще более сильных нарушений со стороны боэров, напр. на злоупотребления белым флагом, особенно частые в первый период войны; затем партизанский характер нынешних военных действий — на чем настаивают англичане — дает возможность оправдывать многое из того, что не допускается военною практикою регулярных армий. Наконец, даже полная доказанность фактов, на которые жалуются делегаты обеих республик, не привела бы ни к чему, и судьба южной Африки по прежнему оставалась бы в руках Англии. Таково практическое значение возвышенных формул и принципов международного права, когда слабые народы спорят с сильными и взывают против них к чувствам человечности культурных наций.

Текст воспроизведен по изданию: Иностранное обозрение // Вестник Европы, № 12. 1901