51. Донесение № 5. В. Р. Бахерахта министру иностранных дел Российской империи М. Н. Муравьеву с сообщением о поездке в г. Марракеш.

Марракеш. 27 марта/8 апреля 1899 г.

Милостивый государь
граф Михаил Николаевич.

Как я имел честь повестить ваше сиятельство телеграммой своей от 17/29 марта, я в тот же день сел на пришедшую накануне в Танжер предоставленную в мое распоряжение канонерскую лодку «Грозящий» и отбыл в Магазан, куда прибыл на следующий день утром. Здесь встретили меня посланные приветствовать меня марокканские сановники.

Население города и окрестностей густой толпой стояло за выстроенными шпалерами солдатами местного гарнизона и сплошной массой облепило разваливающиеся городские стены. Паша встретил меня во главе подчиненных ему чиновников и именитых граждан у самой пристани. В сопровождении паши и с многочисленным конным [213] конвоем окруженный толпой туземцев в белых плащах, при пушечной пальбе со стен крепости, я направится за город, где на берегу разбит был лагерь, состоящий большею частью из палаток, присланных султаном. Местный испанский консул представил мне всех своих сотоварищей.

На следующий день утром мы караваном двинулись в путь по направлению к Марракешую Караван состоял из сотни вьючных животных с проводниками и из команды мастеровых для установки палаток. Старшим над ними был присланный меня встретить полковник султанских телохранителей «каид-рга». Рядом с ним ехал «амин», чиновник мароккского казначейства, которому была поручена хозяйственная часть каравана. Ему же поручено было султаном раздавать милостыню вдоль дороги, что, как мне говорили, считается здесь знаком особенного ко мне внимания султана. Впереди всех ехал знаменщик султана с красным султанским штандартом в знак того, что караван находится под непосредственной защитой его величества.

Не буду утруждать внимания вашего сиятельства подробным описанием моего путешествия. Дни сменялись днями в пути по довольно однообразным равнинам, отделяющим Мазаган от Марракеша и перечисленным невысокими цепями холмов, которые вплоть до самого Марракеша скрывают величественный вид снежных вершин Атласа.

Проходы были незначительны, от трех до четырех с половиною часов в сутки. По мере движения нашего вперед через земли попутных кабил (племен) соответствующие каиды (уездные начальники) встречали меня на границе своих владений и провожали с более или менее значительным конвоем всадников, смотря по значению племени, до следующей границы. Для сокращения времени и для чествования гостей султана эти всадники в пути развлекали нас излюбленной «fantasia», стреляя залпом и производя на лошадях различные упражнения, смутно напоминающие лихие джигитовки наших казаков.

В девятый день после выступления из Мазагана т. е. в прошлую пятницу, мы наконец стали лагерем в семи верстах от Марракеша. Это был последний наш день, проведенный в палатках, раскинутых на этот раз в чудной пальмовой роще на берегу р. Тенсифт. Впереди тянулась стена увенчанного снегом Атласа.

Еще в пути я получил от великого визиря записку, в которой он просил меня назначить день для торжественного въезда моего в столицу. На другое утро в 7 1/2 часов я сел на лошадь и в сопровождении моих спутников, к которым присоединились чины здешней французской военной миссии и врач, состоящий при ней, поехал в город. [214]

По всему пути следования нашего стояли войска шпалерами, предводительствуемые своими пашами. Часть пехоты конвоировала нас во все время пути. Часть конницы также ехала за нами и по нашим сторонам, другая стояла вдоль улиц. За войсками собралась несметная безмолствующая толпа зрителей. Впереди шла рота мароккской пехоты с барабанщиками и горнистами.Знамена склонялись при нашем проходе. Дорогой меня приветствовал военный министр (брат великого визиря), который затем послал рядом со мною. Постепенно после приветствия к свите моей присоединились главный церемониймейстер, делегат великого визиря по иностранным делам, губернатор Марракеша и другие.

Медленными шагами приближались мы к городским воротам и, проезжая под ними, въехали в город, продолжая наш путь по пыльным, изрытым ямами и выбоинами улицам, окаймленным безоконными полуразвалившимися стенами. Наконец дошли мы до того сада, внутри которого расположен предоставленный в мое распоряжение и приготовленный заранее для меня дом, по здешнему дворец. Бывшие со мной сановники, приветствуя меня от имени своего государя, вели меня по всем помещениям, заново отделанным по-европейски, что свидетельствует об искреннем желании обставить нас со всем возможным в Марракеше комфортом.

У ворот поставлен почетный караул из тридцати человек. По установленному порядку мне придется ждать три дня аудиенцию у султана.

С глубочайшим почтением и совершенною преданностью имею честь быть

вашего сиятельства
покорнейшим слугою

/подпись/

АВПРИ. ф. Политический архив, оп. 482. 1899. д. 1369. л. 21-22 об. Подлинник. Русский язык.