27. Письмо российского посланника в Мадриде М. А. Горчакова министру иностранных дел Российской империи Н. К. Гирсу с сообщением о целесообразности учреждения дипломатического представительства в Марокко.
Мадрид. 12/24 марта 1894 г.
Господин министр
Серьезные события последних месяцев в Марокко 13, которым лишь прозорливость и мудрость осторожной и умеренной позиции испанского правительства помешали перерасти в кровавые конфликты, легко могли бы привести к вмешательству нескольких европейский держав и вызвать общее потрясение, побуждают меня предложить императорскому кабинету ряд размышлений, которые представляют мне заслуживающими его внимания.
Мне разумеется, не избежать исследования вопроса, вот уже пятнадцать лет привлекающего внимание западных держав, — Франции, Англии и Италии, обратившего всех их к этому региону Африки и вызвавшего с их стороны серьезные притязания с целью преобладания в этой важной восточной проблеме 14. Марокко долгое время не входило в эти махинации. Но час пробил, и отныне оно призвано сыграть свою роль.
Если до сего времени державы еще отступали перед выступлением (то есть вмешательством в дела Марокко — Н. П.), то исключительно из-за опасения развязывания крупномасштабного конфликта, который стал бы результатом этого, если Танжер должен [170] был попасть в чьи-либо другие руки, то война стала бы всеобщей. Тогда они предпочли поддерживать статус-кво, методично действуя в направлении, чтобы утвердить его во взаимных интересах, таким образом, предвидеть, что главную роль здесь сыграет непредвиденность и что тот или иной европейский вопрос явиться тем моментом, который улучит та или иная из держав, дабы неожиданно завладеть Марокко. Такому потрясению эта страна, власть султана довольно часто является эфемерной, противостоять не сможет.
В этих условиях не следовало бы отрицать необходимость обратить внимание в первую очередь на этот регион Африки и на идущий там, порой скрытный, процесс.
В течение долгого периода пребывания в Испании я предельно бдительно наблюдал за событиями, происходящими в Марокко, эпицентр которых находится в Танжере, на территории, разворачивается деятельность различных держав, подобно борьбе влияний, происходящей в Константинополе, главном театре событий. Однако, постоянно изыскивая возможность поступить как можно лучше, я не могу ввиду расстояния, приводящего к слабой и несовершенной информированности императорского кабинета, не обратиться еще к одному источнику чуть более надежной информации — данным, которые предоставило мне испанское правительство, представитель которого в Танжере имеет честь представлять также и Россию.
Если сейчас мы видим, что Марокко призвано представлять собою часть восточного вопроса и после высочайшего решения августейшего повелителя завладеть ролью, которая принадлежит нам в Средиземном море, то считаю долгом предложить императорскому кабинету соображение, согласно которому наше прямое и эффективное представительство в Марокко было бы, на мой взгляд, абсолютно необходимостью.
Все державы, даже Бельгия, имеют уже там представителей. Германия не так давно произвела своего чрезвычайного и полномочного посланника в ранг министра.
Я не позволил бы себе предлагать эти соображения императорскому кабинету, если бы Марокко не было столь связано с вопросами, которые доверены моему наблюдению на земле Мадрида. [171]
Отсутствие непосредственного представителя России стало ошибкой, в то время кик все другие державы своевременно решили о себе султану в недавнем вопросе о Мелилье 15. Но отдельно второстепенный вопрос, главный вопрос будущего мог бы в значительной мере быть решен в этом регионе Африки и там место первостепенного.
Соблаговолите принять, господин министр, уверение в моем высоком уважении.
/подпись/
АВПРИ. ф. Канцелярия, оп. 469. 1894. д. 74. л. 29-30 об. Перевод с французского. Копия Русский язык.
Комментарии
13. Видимо, речь идет о смене руководства в Марокко и связанной с этим нестабильностью политической обстановки.
14. Африка европейцам представлялась Востоком. Поэтому вопрос о разграничении сфер влияния на континенте получил название «восточного вопроса», или «восточной проблемы».
15. Борьба за сферы влияния в Марокко проявилась, в частности, в притязаниях на Мелилью, которая в конечном счете была превращена в анклав Испании на марокканской территории.