159. Послание П. С. Боткина министру иностранных дел Российской империи А. П. Извольскому по поводу преобразования генерального консульства в Марокко в дипломатическую миссию.

Танжер. 7/20 июля 1909 г.

Многоуважаемый
Александр Петрович,

Осведомившись во время недавнего пребывания моего в С.-Петербурге о предстоящем преобразовании генерального консульства в Марокко в императорскую миссию, я узнал вместе с тем, что новой миссии будут сохранены прежние штаты генерального консульства, то есть что установленные для чинов генерального консульства оклады будут оставлены без изменения.

Я не поднимаю этого вопроса, ибо вперед уверен в отрицательном ответе императорского министерства на все, что я бы мог сказать по этому предмету.

Вы изволите припомнить, что когда я два года тому назад прибыл к месту служения, я не мог найти в Танжере помещения для миссии. Дом, в котором жил мой предшественник, оказался занятыми голландской миссией. Д. с. с. Бахерахт своевременно предупреждал об этом, но министерство отказалось заключать контракт с хозяин дома. [409]

Не находя возможным оставаться без крова в этой дикой и далеко не спокойной стране, я осмелился предложить императорскому министерству приобрести в Танжере собственность для помещения российского представительства.

Мне было в этом откачано.

Идя навстречу интересам службы и познав на месте необходимость для иностранного представителя иметь собственный угол в городе лишенном самого элементарного комфорта, я просил императорское министерство купить лишь за весьма скромную сумму участок земли, я же брался выстроить на свои средства дом, который сделался бы собственностью императорского правительства.

Я получил вторичный отказ. Меня даже никто не поблагодарил за выраженное намерение, которое не заключало в себе ничего другого, кроме скромного желания облегчить на будущее время положение нашего представителя в Марокко. Я вовсе не искал признательности министерства. Отмечаю этот факт лишь для характеристики отношения центрального ведомства к служащим за границей.

Далее Французская компания «Societe Immobiliere au Maroc», владеющая здесь значительными участками земли, предложила мне выстроить миссию за счет компании с условием лишь обеспечить наем на 20 лет. Я запросил министерство, и снова последовал отказ.

Наконец мне удалось найти виллу одного французского архитектора, г. Лиорель, проживавший на вилле с семейством, согласился выехать под условием заключения контракта на 15 лет. Запросив министерство, я снова получил отрицательный ответ. Министерство, было мне отвечено, не принимает на себя обязательств подобного рода.

Я кончил тем, что взял виллу архитектора без контракта, за что, разумеется, плачу вдвое дороже, и выстроил на свои средства необходимые для миссии пристройки. Таким образом, я могу сказать, что устроился в Танжере более или менее удобно. Квартирный же вопрос императорской миссии этим вовсе не разрешается. Мой заместитель окажется в таком же положении, как и я, если не хуже. За неимением контракта хозяин моего дома может ему отказать или запросить еще большую наемную плату ввиду сооруженных мною построек и подымающихся на недвижимость в Танжере цен. Жизнь в Танжере становится действительно с каждым годом все дороже. Со времени учреждения нашего генерального консульства все цены поднялись больше чем втрое, и что касается квартир, то дороговизна их превышает цены больших столиц в Европе. [410]

Кризис, переживаемый страной, нисколько не облегчает положение обывателя. Напротив, недостаток в деньгах, ощущаемый в каждом шагу в Марокко, делает жизнь здесь еще сложнее и дороже, так как застой в торговле принуждает европейцев за каждой мелочью обращаться в Европу и выписывать все из-за границы. Довольно сказать, что даже воду мы получаем в бутылках из Франции, так как употребление местной колодезной воды и из цистерн опасно для здоровья. При таких обстоятельствах императорское министерство, учреждая миссию в Марокко, сохраняя штаты генерального консульства, ставит российского представителя в Марокко в исключительно невыгодные, перед прочими нашими миссиями, условия.

Повторяю, я не подымаю этого вопроса. Вышеизложенное говорит само за себя с достаточной наглядностью.

Я только хочу установить факт, на который позволяю себе обратить ваше внимание. В других государствах более тяжелые дипломатические посты, связанные с большими расходами и рисками для служащих, обыкновенное лучше оплачиваются и дают больше служебных преимуществ по сравнению с европейскими миссиями.

У нас же наоборот, европейские миссии, где жизнь и дешевле, и удобнее, и приятнее, пользуются двойным окладом против миссии в Марокко, не говоря о том, что многие из них располагают казенными домами.

Между тем российский посланник в Марокко с 15.000-рублевым окладом в год остается даже без крова среди магометанского населения, не всегда миролюбиво настроенного.

При этом в случае отъезда посланника в отпуск он обязан из своего содержания уплачивать суточные поверенному в делах. Таким образом, окладом в 15.000 рублей посланник пользуется лишь в том случае, если он круглый год сидит на месте: на самом деле содержание его сокращается в размере проведенных в отсутствии дней.

В моей переписке с императорским министерством по вопросу о недостатках нашей служебной организации мне не неоднократно приходилось отмечать установившуюся между центральным ведомством и заграничными учреждениями рознь.

Настоящий случай учреждения новой миссии на далекой окраине, причем служащие в оной чиновники будут поставлены в совершенно исключительно невыгодные условия жизни, способствовать увеличению существующей розни как проявление ничем не оправдываемой несправедливости центрального ведомства по отношению к одному из его заграничных учреждений. [411]

С глубоким уважением и таковой же преданностью имею честь быть.

милостивый государь,
вашего высокопревосходительства
покорный слуга

/подпись/

АВПРИ. ф. ДЛСиХД. оп 749/3. 1909. д. 77. л. 34-36 об. Подлинник. Русский язык.