136. Инструкция МИД Российской империи дипломатическому представителю в Марокко П. С. Боткину.

Санкт-Петербург. 2 августа 1907 г.

Вы имели возможность, пользуясь пребыванием вашим в С.-Петербурге, подробно ознакомиться с имеющимися в императорском министерстве материалами по делам Марокко, пополнив этим те сведения, которые вы почерпали из сообщавшейся представителям нашим за границей общей дипломатической переписки. Ближайшее же изучение инструкций, коими были снабжены предместник ваш д.с.с. Бахерахт и бывший нашим первым уполномоченным на Алжезирасской конференции по делам Марокко д.т.с. граф Кассини, дало вам, несомненно, определенные указания на то направление, коего держалась до сих пор наша политика по отношению к Магребу, и на то положение, которое мы занимали среди соперничающих около него других европейских держав.

Я не буду подробно останавливаться на быстро идущих событиях государственной жизни Марокко и на всех перипетиях его невольного и столь же пассивного участия в борьбе политических вожделений, ареною коих эта страна сделалась за последние годы. Но я нахожу необходимым выяснить для лучшего определения тех задач, которые вам предстоит выполнить, в какой мере эти явления могли отразиться на отношениях императорского правительства к судьбе страны шерифов и какой путь должен быть намечен для нашей дальнейшей политики в этой стране.

Мы не имеем пока в Марокко сколько-нибудь значительных экономических интересов. Установившиеся десять лет тому назад непосредственные сношения с этой страною при слабом росте промышленной жизни не создали широких торговых связей с нею.

Такое положение вещей, обусловливаемое тем обстоятельством, что Марокко, как и Россия, производит преимущественно сырье, представляет собою, очевидно, явление, могущее продолжаться еще неопределенный, но во всяком случае долгий срок. [377]

Поэтому этот фактор еще долго не будет призван играть главную роль во взаимоотношении двух стран, и искать в нем директив для направления нашей политики в настоящее время не приходится.

Таким образом, значение Марокко для нашей государственной жизни определяется по-прежнему его исключительно важным географическим положением на страже свободного выхода из Средиземного моря в океан и слабостью его внутренней организации, которая, не давая надежды на преобразование этого полудикого государства в сильную самостоятельную политическую единицу, вызывает соперничество сопредельных с ним или иначе заинтересованных в нем держав.

Таковыми до последнего времени были Франция, связанная с Марокко, помимо иных многочисленных интересов, непосредственным соседством его с Алжиром, вызывающим постоянные трения благодаря отсутствию естественной границы и слишком живому отражению на населении этой колонии более крупных событий жизни султаната; для которой положение дел в Марокко представляло важность ввиду близости Гибралтара как важнейшего этапного пункта на пути в Индию; наконец, Испания как ближайшая соседка, имеющая в Марокко многочисленные колонии и прочно установившиеся торговые интересы.

Соперничество этих трех держав, пройдя различные фазисы, привело в 1904 году к известному англо-французскому соглашению, которое не замедлила вскоре санкционировать и Испания.

По соглашению этому, отдававшему судьбы Марокко в сферу исключительного влияния Франции, не суждено было надолго сохранить собою определяющее значение для дальнейшей государственной жизни султаната. Властное и резкое вмешательство Германии в лице самого императора Вильгельма расшатало те устои, на которых Франция предполагала построить всю свою дальнейшую деятельность в пределах Марокко Алжезирасская конференция, признав за преимущественные права в некоторых отношениях, смягчила, правда, удар, нанесенный этим вмешательством несколько поспешным расчетам Франции, но все же начала международного характера в деле опеки над судьбою Марокко в противность единоличному попечительству Франции, установленному было двором 1904 г., были заложены вполне определенно. [378]

Едва ли можно сомневаться, что Франция приложит ныне все усилия, чтобы возможно более расширить и использовать преимущественное положение в Марокко и что она будет неулонно стремиться к тому, чтобы постепенно свести на нет интернационализированную опеку над султанатом. С этой точки зрения, если последнее франко-испано-английское соглашение от 16 мая 1907 г. о взаимной гарантии охраны территориального statu quo (так в тексте оригинала.— Н. П.) и прав этих трех держав в Средиземном море и в водах Атлантического океана, омывающих берега Европы и Африки, и не представляет собою ясно выраженного шага назад, в сторону восстановления во всем их значении принципов договора 1904 г., то во всяком случае оно является новым звеном, соединяющим Францию с теми же державами, которые наиболее реально были заинтересованы в судьбе Марокко, и может быть рассматриваемо как дальнейшая попытка обособить именно эти державы на почве вопросов Средиземного моря, в том числе и мароккских.

Явно враждебную позицию на пути французских вожделений в Марокко заняла сначала Германия. Стремительное развитие ее промышленности, делающее для нее вопросом жизненной необходимости утверждение на новых рынках уже одно достаточно объясняло бы ее желание проникнуть в Марокко, представляющее для ее предприимчивой торговой деятельности широкое поле.

Но кроме экономических стремлений Германию удерживало в положении, занятом ею в Марокко относительно Франции, и очевидное нежелание поступиться своим естественным правом как великой державы иметь голос при решении вопросов мирового значения. Если ход событий приведет к необходимости прекратить состязание и уступить дорогу Франции, то очевидно, что пример той же Англии, купившей ценою договора 1904 г. свободу рук в Египте, послужит, для Германии критерием для оценки той компенсации, которую она потребует за уступку в мароккском вопросе.

Во время Алжезирасской конференции императорское правительство, как вам известно, признало нужным стать совершенно определенно на сторону Франции и всем своим влиянием поддержать ее домогательства. Содействие наше сыграло весьма немаловажную роль в решениях, принятых на этом международном совещании, которые изложены в различных постановлениях так называемого [379] «Алжезирасского акта» определяющего как международное положение так и внутренние государственные нормы Марокко. Плодами нашего дружеского содействия Франция уже пользуется, и от ее умения и политической мудрости будет зависеть извлечь из ее преимущественного положения наибольшие выгода.

Но относительно дальнейшего нашего участия в судьбах Марокко я считаю необходимым установить, что мы отнюдь не должны поступаться теми выгодами, которые создает для России, не связанной специальными соглашениями и своими собственными реальными интересами, возможность в достаточной степени самостоятельно распоряжаться своим голосом в глухом споре Франции и Германии на магребинской почве.

В этих видах, продолжая оказывать необходимую поддержку нашей союзнице, мы не должны забывать и вековых дружественных уз, соединяющих нас с Германией. А так как при некоторых обстоятельствах оказание нами содействие начинаниям той или другой из спорящих сторон может быть поставлено в зависимость не только от соображений местного свойства, но и от выгод, которыми оно может быть обусловлено даже и в совершенно тругой области, то очевидно, что вам надлежит проявлять чрезвычайную осмотрительность во всех случаях, когда будет сделано обращение к вашей поддержке, и что многое будет зависеть от вашего умения использовать представляющую немало выгодных сторон роль посредника, выпадающую на вашу долю.

Независимо [от] сказанного вам не следует упускать из виду того обстоятельства, что длящийся спор о Марокко, затрудняя обращение Средиземного моря в замкнутое и давая нам возможность использовать в собственных выгодах взаимоотношения держав, не представляется прямо противоречащим нашим интересам.

Не ставя поэтому себе в принципиальную задачу скорейшее разрешение каждого из возникающих на мароккской почве вопросов, вы должны все же стараться придать вашей деятельности примирительный характер, который, несомненно, будет способствовать приобретению вами выгодного положения также и в глазах султана и его правительства.

Рассчитывая на ваш испытанный такт и опытность, приобретенную за время вашего служения на различных постах за границею, я надеюсь, что вы сумеете занять в Танжере положение, [380] вполне отвечающее месту представителя России, значение коей как мировой державы должно особенно высоко поддерживаться среди мусульманского мира благодаря миллионам находящихся под ее владычеством магометан и несомненной духовной связи, объединяющей их в одной религиозной идее с зарубежными единоверцами.

АВПРИ. ф. Политический архив, оп. 482, 1907. д. 2752. л. 1 -1 об. Копия. Русский язык.