109. Из Отчета МИД Российской империи за 1902 год о деятельности генерального консульства в Танжере.

Санкт-Петербург, 1903 г.

Борьба Англии и Франции за преобладающее влияние в Марокко в 1902 году была отмечена такой же, если не большей настойчивостью, что в предшествовавшие годы. Ближайшее соседство Гибралтара для англичан, как и длинная пограничная линия с Алжира для Франции, побуждают каждое из названных государств ревниво следить за действиями другого и употреблять все средства для расположения в свою пользу повелителя страны. Более опытные в обращении с полудикими правителями англичане в минувшем году получили в отношении расположения к ним шерифа значительный на первый взгляд перевес над французами. Но успех их был построен на столь шатком основании, что едва не оказался гибелью не только для политического значения Великобритании в Марокко, но и для самого шерифского правительства .

Получив возможность при посредстве приближенного к султану Каида Мак-Лина и некоторых других англичан, проникших вслед за ним во дворец, воздействовать на личность Мулеи Абд-уль-Азиза, представитель Англии, верный ее обычной тактике, убедил его в настоятельной необходимости неотложно приступить к введению в стране реформ. А так как для этого прежде всего требовались средства, каковых казначейство махзена предоставить не могло, то первым шагом на пути реформаторской деятельности должен был явиться заем у предупредительно предложившей его Великобритании.

Заем, однако, не удался, так как Франция в этом случае проявила соответствующую важности обстоятельств твердость, заявив самым решительным образом марокканскому правительству, что она никоим образом не допустит, чтобы оно поставило себя этой мерой в зависимость от третьей державы положение .

Неудача с устройством займа не уменьшила энергии английских советников султана, и они продолжали воздействовать на него, не [281] только знакомя Мулей Абд-уль-Азиза с европейскими порядками и последними усовершенствованиями науки и техники, но и перевоспитывая его даже внешним образом на английский образец. Противно местным обычаям, наперекор вековым традициям мусульманской этики, молодой правитель страны стал проявлять особое пристрастие к английскому спорту всех видов, возбуждая тем негодование своих правоверных подданных.

Образ действий англичан, несомненно, сознающих, сколь гибельны увлечения для популярности и для личного престижа Мулей-уль-Азиза, — так как для быстрого восприятия серьезных сторон европейской культуры ни сам султан, ни страна его далеко не подготовлены, — в сопоставлении с осторожным образом действий Франции дает достаточное объяснение поставленным себе в Марокко великобританским правительством задачам.

Задачи эти сводятся, по-видимому, к тому, чтобы, доведя чувства молодого султана к Англии до наивысшей степени, воспользоваться удобною минутою и выговорить себе какой-либо пункт на северном берегу, который, дополняя значение Гибралтара, поставил бы весь пролив в полную зависимость от Англии. Если верить распространившемуся в конце минувшего года среди европейской колонии слуху, упорно держащемуся, несмотря на все опровержения, вышеуказанная цель уже достигнута тайным договором о передаче в руки Англии участка на берегу пролива с горой «Моисея», командующей над испанской крепостью Цеута, и находящегося против последней, в 200 метрах от берега, острова Перехиль, отстоящего на 10 морских миль от южной оконечности Гибралтара.

Интересы Франции в Марокко совершенно иные благодаря соседству ее алжирских владений Франция стремится прежде всего к поддержанию в стране спокойствия. Опасные опыты введения европейских новшеств являются для нее крайне нежелательными, так как они создают повод к беспорядкам, легко отражающимся, при отсутствии естественных границ, и на кочевых племенах, пребывающих на французской территории. Поэтому же, простирая, несомненно, свои воды на соседнее государство, одаренное естественными богатствами, занимающее выгоднейшее географическое положение и не имеющее, по-видимому, самостоятельного политического будущею, но не считая о своем решительном вмешательстве достаточно назревшим. [282] Франция занята в настоящее время поддержанием в Марокко во что бы то ни стало статус-кво как в смысле внутреннего порядка, так и в отношениях его к другим европейским державам .

Совпадая с воззрениями массы населения, с предвзятой враждебностью относящейся ко всяким новшествам, особенно навеянным «неверными», настоящая политика Франции имеет под собою, несомненно, весьма твердую почву.

В минувшем году Франции удалось покончить с проведением пограничной черты с Марокко на весьма выгодных для себя условиях.

Внутреннее недовольство, вызванное не только близостью султана к европейцам, но и такими нововведениями, как реорганизация армии по европейскому образцу, изменение системы налогов и т. т., подготовило весьма благодатную почву для народного восстания, которое и вспыхнуло в конце 1902 года, сразу приняв чрезвычайно опасные размеры. Руководителем его явился некто эль-Ранги, выдающий себя за одного из многочисленных дядей Мулей Абд-уль-Азиса и объявивший себя посланным Богом, чтобы вести «джихад» священную войну — против султана и всех находящихся в стране европейцев.

Высланные ему навстречу правительственные войска были разбиты наголову, потеряли весь обоз и, возвратившись в Фец, вызвали полнейшую панику. Непопулярность султана сказалась во всей силе, и его положение находилось на краю гибели. Однако он успел предотвратить ближайшую опасность, перевезя, при торжественной обстановке, в Фец своего старшего брата Мулей Мухаммеда, на которого главным образом указывал в своей проповеди к восстанию эль-Ранги как на будущего правителя страны. Почет, оказанный ему султаном, рассеял слухи, распускаемые про их отношения взаимные отношения, и на время поддержал в глазах народа поколебленный престиж Мулей Абд-уль-Азиса как законного повелителя Марокко.

АВПРИ. ф. Отчеты МИД РИ, оп. 475. 1902, д. 133, л. 60 об.-63. Копия. Русский язык.