301. Мнение Максимова о столице Трансвааля

1/14 марта [1900], Претория

ПИСЬМА С ТЕАТРА ВОЙНЫ

(От нашего специального корреспондента)

Приведя себя в порядок, я отправился с рекомендательным письмом к директору динамитного завода, величайшего в мире, господину Форстманду, который великолепно меня принял, обещал оказать всевозможное содействие и на первых порах переговорил по телефону со статс-секретарем Рейцем, который и назначил мне свидание у себя в 6 часов вечера.

Рейц, бывший 7 лет, до Стейна, президентом Оранжевой Республики, по болезни отказался от своего поста, ездил в Европу лечиться и теперь два года как состоит при Крюгере. Это высокий, с бородой кошельком и умным лицом, лет 55 колонист.

Единственный его недостаток — крайняя забывчивость, которая немного тормозит дела. Вообще он любезный и обходительный человек. Говорит немного по-французски и по-немецки. Отлично, конечно, по-голландски и по-английски. Рейц обещал свое содействие и назначил свидание в governement в понедельник, в 9 часов утра, чтобы представить меня президенту Крюгеру, но забыл об этом, а потому мне так и не удалось видеть южноафриканского льва, пользующегося необыкновенной популярностью среди всех африкандеров.

В городе оживление — видно, что война близко. Вот тянутся несколько длинных (до 2 1/2 сажени) четырехколесных повозок, запряженных быками от 6 до 8 пар. Там две пары лошаков быстро везут орудие Максима. Несколько волонтеров, уже одетых в выданные правительством полотняные желтые блузы и штаны, в высоких сапогах, несут несколько седел, а за ними ведут довольно порядочных верховых лошадей. Вот два кавказца в национальных костюмах гарцуют на отличных конях и удивляют публику костюмами и ездой.

Эти два кавказца (из которых один князь Б[агратион]-М[ухранский]) попали сюда случайно: они приехали в Париж, чтобы показывать кавказскую джигитовку в цирке на Выставке [Всемирной выставке в Париже], да узнали, что какой-то комитет в Париже посылает волонтеров. Кавказцы к ним пристроились и в ожидании открытия выставки очутились здесь. По некоторым данным, я не ожидаю от них никакого толка.

Наших волонтеров здесь немного — всего десять человек, большей частью бывшие офицеры. Некоторые уже побывали на позициях под Ледисмитом и теперь отдыхают здесь, а некоторые отправляются туда. [453]

Каждый волонтер лает подписку оставаться в стране до окончания войны и за это получает одну пару платья и белья, пару сапог, ложку, вилку и нож, ружье, патронташ, фляжку для воды, бурскую широкополую шляпу с гербом Трансвааля с загнутым левым полем и с четырехцветной лентой (зеленый, малиновый, белый и синий — национальные цвета), непромокаемый плащ (теперь все вышли), лошадь, седло и полное довольствие.

В Претории все волонтеры могут помешаться в первоклассных гостиницах и едут в 1 -м классе за счет правительства, а на позициях получают рационы и фураж от тех начальников, в распоряжении которых находятся.

Некоторые из волонтеров набрали себе небольшой отряд и действуют более или менее самостоятельно.

28/16 февраля [1900 г.] прибыли немецкие волонтеры и остальные французы.

Из немецких волонтеров прусский поручик граф В. сформировал отряд в 42 человека. Прием волонтеров в свой отряд граф В. обставил немного театрально. Собрав их на площадке во втором этаже отеля, он сказал им речь, в которой говорилось о немецкой чести, о правом деле буров, жадности и несправедливости англичан, и закончил свою речь предложением поклясться не уходить из его отряда и бороться до конца. Поднялось несколько рук, и послышались возгласы «клянемся!». Совсем как из «Вильгельма Теля», только мечей не хватало, потому что у буров нет холодного оружия, что очень жаль, так как отсутствие холодного оружия или штыка часто не дает им полной победы.

Французы пошли к полковнику графу Вильбоа, который надумал формировать также отряд в Оранжевой Республике. Говорят, что правительство дало ему два орудия для будущего отряда и 250 фунтов жалованья в месяц. [454]

28 [февраля] пришли тревожные вести с фронта: Ледисмит освобожден, Кольсберг (на юг от границы Оранжевой Республики, по линии железной дороги Блумфонтейн-Порт-Элизабет) оставлен фрейштатерами (так зовут оранжистов), генерал Кронье с 3 тысячами и 5 орудиями взят в плен англичанами, а Кимберлей свободен.

После недавно одержанных бурами побед такие крупные неудачи должны были, казалось, сильно потревожить трансваальцев — ничуть не бывало. Только в governement немного сильнее зашевелились, да дядя Крюгер тотчас же собрался и, сопровождаемый женой, личными секретарями и секретарями Рейца, покатил на позицию под Ледисмит, да бывшие в отпуску волонтеры немедленно отправились ко своим местам.

Я тоже собрался, но не к Ледисмиту, а в Блумфонтейн, куда, как я знал, должен приехать потом президент Крюгер.

Макс[имов]

«Московские Ведомости». 8/21 апреля 1900 г., № 88, с. 4-5.