298. Софья Изъединова о сражении при Табанчу
Сражение при Табанчу является кульминационным пунктом движения, предпринятого бурскими войсками генералов Ф. Бота и Кольбе с некоторыми из добровольческих отрядов, чтобы дать возможность Христиану Девету соединиться с главными силами буров на севере Фрейштата [Оранжевого Свободного Государства], от которых он был отрезан английскими войсками под начальством генералов Френча и Гамильтона, оперировавшими между Блумфонтейном, Вепенером и Табанчу (известный английский корреспондент Уинстон Черчилль 137 признает его важнейшим военным событием после Паардеберга).
По сведениям англичан, в бою при Табанчу с их стороны участвовали кавалерийские бригады Френча, Гамильтона, Диксона и Гордона, дивизия Рендля и [447] бригада гайландеров Смит-Дорриена, не считая войск, оставшихся у ватерверков под начальством Китченера, и бригады, с которой сам Робертс счел нужным провести диверсию в сторону Карри-Сидинга. Силы противника английские источники ценят в 4000 тысяч; господин Уинстон Черчилль уверяет даже, что «сам их видал» в этом числе при отступлении открытым полем; но мне достоверно известно, что со стороны буров здесь участвовало не больше 800 человек (не считая, конечно, сил Девета, действовавших на значительном расстоянии, шедшего по другому пути, где его не мог видеть этот корреспондент); у Ф. Бота 400 трансваальцев, у Кольбе 300 фрейштатцев и около сотни европейцев.
Такими же погрешностями страдают и остальные отчеты английских корреспондентов, особенно же в указании своих потерь, означенных в 50 с чем-то человек всего, тогда как я знаю, что по окончании боя 30-го числа [1900 г.] на английской позиции, занятой войсками Ф. Бота, было насчитано 167 трупов, Кольбе и европейцами — 208; сколько-нибудь убитых надо предположить и со стороны Девета, кроме пленных, взятых в числе нескольких сот, — итого?
Став лагерем 28 апреля на расстоянии приблизительно 10 миль от Блумфонтейна, 4-х — от ватерверков и 6 — от Табанчу, буры поместились нарочно не близко от горы Туба, безусловно лучшей позиции этого района, так как считали ее занятой неприятелем, по сведениям, доставленным разведчиками Терона. 29-го Максимов, находившийся здесь со своим голландским отрядом, предпринял рекогносцировку в сторону ватерверков с целью выяснить, нельзя ли отрезать водоснабжение Блумфонтейна (центрального организационного пункта английских войск и главной квартиры лорда Робертса). Это оказалось немыслимым по количеству войск, находившихся около ватерверков; но в течение этой рекогносцировки он убедился: 1) что Тубакон еще свободна от неприятеля и 2) узнал от одного бура, накануне выпушенного англичанами из тюрьмы в Блумфонтейне, что следующей ночью из этого города в Табанчу с небольшим прикрытием пойдет военный обоз в 200 подвод. Вернувшись уже в темноте, он сообщил эти сведения генералу Кольбе, близ которого стоял лагерем.
На другой день предполагался военный совет, и смело можно утверждать, что, имей буры возможность, заняв утром Тубу, выработать соответствующий план сражения, дело окончилось бы гораздо более решительным поражением англичан и могло бы значительно изменить дальнейший ход событий. К сожалению, Кольбе увлекся мыслью захватить английский обоз и с этой целью, не сообщая никому своих намерений, ночью вышел из лагеря и устроил засаду; но, напав неожиданно на англичан, он оказался лицом к лицу не с небольшим прикрытием, как предполагалось, а со всем отрядом Гамильтона, шедшим по тому же направлению на помощь войскам, запертым в Вепенере.
Остальные бурские войска были, таким образом, непроизвольно втянуты в бой, вскоре сосредоточившийся около Тубы, которую англичане успели первые занять несколькими пехотными частями, так что пришлось их оттуда выбивать. Эта задача пала на фрейштатцев Кольбе, главным же образом на бывших здесь европейцев — немцев, небольшое число французов и hollander corps Максимова, который в этот день особенно выделился неустрашимостью и стойкостью, заняв с бою выдавшуюся часть Тубы — ключ всей позиции — и продержавшись на ней до полдней ночи, когда вся остальная гора была уже давно очищена занявшими ее войсками.
Роль hollander corps'a и его начальника в этот день ярко освещается следующим небольшим фактом: видя опасное движение голландцев, с десяток немцев, раньше, как было сказано, отделившихся от них вследствие дурно понятого национального [448] гонора, бросились с криком «наш колонель!» [полковник]. Из присоединившихся на Тубе немцев двое поплатились жизнью — Гюнтер, разорванный пополам гранатой, и артиллерийский офицер фон Брахель, пораженный пулей в сердце в 20 шагах от англичан. В общем же потери отряда, находившегося здесь даже не в полном составе, — 45 человек, не считая немцев, остальные были оставлены для охраны лагеря, брошенного бурами без прикрытия.
И эта горсть храбрецов выбила из позиции, по признанию английских пленных, несколько сот человек (положив на месте счетом 208 трупов); их собственные же потери были незначительны по числу — 2 убитых и 5 раненых, но тяжело, так как 3 раны пришлись на долю командира 138, а именно плечевая контузия с раздроблением кости, тяжелая рана лопатки, вероятно разрывной пулей, и височная рана с повреждением черепа. Перевязку делал доктор нашего русско-голландского отряда К. К. фон Ренненкампф, незадолго перед этим примкнувший к отряду с походным лазаретом. Доктор фон Ренненкампф, единственный из русских докторов до конца находившийся на театре войны, в этот день обнаружил храбрость и стойкость, которые сделали бы честь любому офицеру, с утра до вечера накладывая повязки под непрерывным огнем английской артиллерии.
Высказанное им бесстрашие и хладнокровие произвели глубокое впечатление на всех, видевших его в это время; что же касается израненного командира, то его заслуги, отмеченные в телеграммах с поля битвы главнокомандующего Деларея, скоро приняли прямо сказочные размеры, так что в разговорах о нем у флегматичных буров слово «герой» так и сыпалось.
Дело при Табанчу, хотя и разыгралось вопреки всех предположений и в невыгодных, в сущности, для буров условиях, дало, однако, возможность осуществить главную цель всей операции: услышав пальбу близ Тубы, Девет, уже двигавшийся от Вепенера, правильно заключил, что это войска, высланные ему на поддержку. Недалеко от Табанчу он, в свою очередь, вступил в бой с попавшимися ему на пути англичанами, причем, как это признают сами буры, неоценимую услугу оказала ему именно молодецкая атака Тубы голландерами, отвлекшая в эту сторону главное внимание англичан. Захватив у них часть обоза и большое число пленных, Девет на другой день прошел на север путем Винбурга и наконец недалеко от Шмаделя, на Ветривере, соединился с главными силами буров под начальством Деларея, отступавшими от занятого англичанами Брандфорта.
Отступление всех бурских войск во Фрейштадт было результатом серьезнейшей ошибки буров после боя под Табанчу. Заняв 30 апреля, как уже было сказано выше, с боя всю Тубу, они на ночь оставили эту важнейшую позицию и возвратились в свои лагери, намереваясь вернуться на позиции угрюм. Утром они, конечно, нашли гору сильно занятой англичанами и понесли тяжелые потери при попытке завладеть ею с боя. Особенно пострадал храбрый hollander corps; увлеченные своей удачей предыдущего дня, они пытались штурмовать свою прежнюю позицию и отступили после всех, оставив несколько человек убитыми и 12 пленных (израненных), между которыми временно исполнявший начальство, храбрый, но недостаточно опытный лагеркомандант Гессинг.
Не более посчастливилось голландерам и в следующем крупном деле при Ветривере, где им начальствовал назначенный в заместители Максимову командант Бранд, храбрый, но тогда еще малоопытный. Приученные к стойкости и в невыгодных положениях, голландеры при Ветривере были почти полностью уничтожены, в бою под Кронстадтом от этого молодецкого отряда в строю оставалось всего 15-20 человек, так что hollander софэ, переданный впоследствии Максимовым [449] Блихноту (Блиньо), был уже не прежний отряд, а собравшиеся вокруг него в числе нескольких сот не одни голландеры, но европейцы разных национальностей (кроме голландцев составляли главное ядро преимущественно немцы и французы) и даже буры, привлеченные его репутацией.
Потеряв выгодные позиции под Табанчу, войскам Ф. Бота и Кольбе только и осталось отступить перед численностью свежих английских войск, наступавших от Блумфонтейна. Этим они открыли расположение Деларея, все эти дни сражавшегося с англичанами, сосредоточенными вокруг Тафелькопа, так что и он был принужден отступить, оставив врагу Брандфорд. В остальной части Фрейштата местность также не благоприятствует отпору врагу, наступающему с юга в подавляющем количестве.
Уже упомянутое дело на Ветривере и последующий тяжелый бой 10 мая под Кронстадтом, хотя причинили англичанам серьезные потери и делают честь храбрости отдельных команд и начальников, были уже только последним усилием задержать и ослабить главную английскую армию. К этому времени телеграф принес с других границ известие о таких событиях, которые делали неизбежным отступление гораздо дальше на север из опасения быть отрезанными от Претории — тогда еще главного правительственного и нравственного центра — английскими войсками, прорвавшими наконец саму границу Трансвааля.
С. В. Изъединова. Несколько месяцев у буров. СПб.. 1903, с. 218-223.
Комментарии
137. Черчилль Уинстон Леонард Спенсер (1874-1965) — выдающийся английский политический деятель. Сын лорда Рандольфа Черчилля. Закончил привилегированную частную школу Харроу и военную академию в Сандхерсте. После пяти лет военной службы вышел в отставку в звании подпоручика, чтобы посвятить себя политической деятельности. В 1908-1910 гг. — министр торговли, в 1910-1911 гг. — министр внутренних дел, в 1911-1915 гг. — морской министр, в 1918-1921 гг. — военный министр и министр авиации, в 1921-1922 гг — министр колоний, в 1924-1929 гг. — министр финансов. С мая 1940 по июнь 1945 г. — премьер министр Великобритании и лидер консервативной партии. В 1951-1955 гг. — вновь премьер министр Добровольно ушел в отставку по возрасту.
В качестве военного корреспондента британской газеты «Morning Post» участвовал в Суданской экспедиции (1898), а также побывал на театре военных действий в Южной Африке, где попал в плен (ноябрь 1899 г.), но совершил благополучный побег из Претории в Португальский Мозамбик. Именно этот эпизод весьма бурной и насыщенной многими интересными событиями жизни У. Черчилля в немалой степени способствовал его яркой политической карьере. О своих приключениях в Южной Африке он рассказал в двух томах своих воспоминаний (см. Библиографию)
138. Известно, что английский капитан Таус, ранивший Максимова в голову в бою при Табанчу, и сам был тяжело ранен им, вследствие чего потерял зрение; позднее был награжден Крестом Виктории — высшей наградой Великобритании.