262. Мария З. об отрядах иностранных добровольцев

[...] Первый мой визит был в один отряд, расположившийся лагерем в шестидесяти шагах от амбуланса [санитарного отряда] Красного Креста. Командир этого отряда начал составление его с того, что потребовал у правительства провианта, амуниции, седел и всего необходимого на 80 человек. В числе других богатств в палатке коменданта был запас коньяку и сладостей. Чтобы окончательно устроить команду, этот офицер при помощи привезенных из Претории казенных кафров разбил двенадцать палаток, имея пока только под своей командой двух добровольцев, перешедших к нему с тайным условием пользоваться абсолютной свободой и равными с ним офицерскими привилегиями. Таким образом, в отряде провиант, амуниция, командир и штаб были готовы; не было только солдат.

Один грек и один Йоганнесбургский еврей помогли коменданту разыскать и солдат. Они разъезжали по всем бурским и добровольческим командам и, встречая добровольцев, захваливали им обилие пищевых запасов, присутствие коньяку в этих запасах, возможность воспользоваться неклеймеными лошадьми отряда, одеждой и амуницией. В течение двух недель набрался отряд в сорок человек всех национальностей. Все, только что получившие в Претории оружие и одежду, требовали вторично всего. В отряде был составлен устав, обещавший много хорошего. Он гласил: «Отряд должен исполнять передовую службу бурским войскам и, в случае необходимости, оказывать этим войскам самую энергичную поддержку. Абсолютная власть принадлежала командиру, но в случае его смерти или выбытия из строя все вместе выбирают себе другого командира. Все пушки, отнятые у англичан, должны быть передаваемы в руки Трансваальского правительства. Вся остальная добыча должна быть разделена между участниками отряда по соответственному распоряжению командира. Принципы военной чести должны быть святыней для членов отряда».

Не прошло и трех недель, как все запасы были расхищены, а командиру пришлось обратиться с жалобой к главнокомандующему на разнузданность собственных подчиненных. Между палатками отряда и палатками Красного Креста находилась палатка не то комиссара, не то особого какого-то агента, приставленного правительством к своему амбулансу [Потапов?]. Не имея определенных занятий [381] и считая себя более военным, чем врачом, он соединял собой добровольцев и Красный Крест, и вскоре они все вместе занялись в его нейтральной палатке пьянством, карточной игрой и самыми гнусными интригами.

Являясь на войну, я решилась примириться с мужскими разговорами, но цинизм разговоров этой смешанной компании врачей и военных был совершенно невыносим. Они сделались омерзительны мне благодаря их наглому старанию, с которым они, предполагая во мне малоопытного юношу, рисовали заманчивые картины различных мерзостей.

Я явилась в новый отряд и там застала нечто необычное на войне. Вечером того же дня был сервирован обед из восьми блюд, предложенный командиром этого отряда своим собратьям из других отрядов. Надо правду сказать, что эти пирушки вызывали большой соблазн между бурами.

Добровольцев редко встречали среди военных трудов, но зато очень часто в пьяном виде [...]

Мария З. Как я била добровольцем в Трансваале. Киев, 1901. с. 18-20.