261. Мария З. о первом бое, в котором она принимала участие

[...] При переправе не оказал им никто препятствия. Ширина реки позволила натальским добровольцам без труда на лошадях перебраться на другую сторону. Отряд конницы, до двух тысяч человек, понесся вперед, желая выиграть время. Они поравнялись с нашей возвышенностью не более как на пятьсот шагов от нас, но нам приказано было не стрелять.

Не подозревая засады, весь отряд спешился у нас на глазах; лошади были сланы коноводам, а люди пустились в атаку. В первый раз я видела войну, в первый раз я видела сражение, в первый раз до моего уха донеслась резкая команда, переданная десятками голосов. Отряд, построившись по-пехотному, шел браво вперед. Мы все замерли. Соседи мои говорили, что англичане достигли уже мертвого пространства; мне же самой казалось, что все буры с возвышенности ушли и враг нас сейчас же отрежет от нашего главного отряда.

Не более двухсот шагов отделяло английский отряд от бурских ложементов, когда раздался первый залп. Колонна сразу остановилась, и передние ряды ее поредели. Этот залп для нас послужил сигналом. Мы держали прицел в лошадей и коноводов.

Минут двадцать продолжалось это побоище без всякой почти опасности для буров, хорошо прикрытых камнями и высокой травой. Английские офицеры напрасно старались ободрять своим примером солдат; напрасно десятки из них, подняв высоко сабли, с криком бросились вперед. Расстроенные ряды солдат не следовали за ними; офицеры поворачивались назад к командам, стыдили и проклинали их, но ничего не помогало. Больше всего смутил солдат боковой огонь с нашей позиции. Много коноводов было убито, а раненые и взбесившиеся лошади со ржанием разбежались по долине; и полчаса не прошло от начала атаки, как весь отряд с какой-то безумной поспешностью побежал назад под градом бурских пуль. В панике бежала армия, но офицеры медленным шагом удалялись вслед за бегущими.

Более всего меня поразил следующий случай. Один из офицеров, обезумевший от позора своего войска, лишившись лошади, шел один прямо на бурские позиции; он был так близко, что уже слышались крики со всех сторон: «Не убивайте офицера, возьмем его живым». Не более пятидесяти шагов оставалось между этим обезумевшим героем и бурами, когда шальная пуля сразила его.

Все буры вскочили на ноги и преследовали своими залпами убегающего врага. Многие побежали к лошадям и, обогнувши гору, преследовали врага; но вообще буры не умеют преследовать противника, они всегда более бывают заняты ловлей лошадей и конфискацией военных принадлежностей у сдающихся в плен. Так [380] случилось и на этот раз — человек 80 рассыпалось по долине, стреляя в бегущих и забирая в плен отставших. Более сотни англичан было взято в плен, более пятидесяти лошадей было изловлено на равнине. Велика была радость буров среди этой леденящей сердце обстановки смерти и страданий. Но нужно отдать полную справедливость их великодушию: не прошло и получаса, как священник и с ним человек двадцать буров занялись ранеными; как братьям они им делали первоначальную перевязку и отправляли в свой лагерь. Когда я подошла к месту, где лежали убитые, то немало поражена была тем, что десятка два англичан лежали почти правильным рядом головой вперед. При ближайшем осмотре у многих оказались простреленными головы, так как первый прицел на близком расстоянии бур всегда старается держать не в грудь, а в голову [...]

Мария З. Как я была добровольцем в Трансваале. Киев. 1901, с. 15-17.