238. Евгений Августус о прибытии в бурский полевой лагерь российских подданных
[...] Тем временем приехал к нам в отряд новый волонтер, состоящий на льготе по Кубанскому войску, сотник 103 Г. [Гучков]; привез он собственную палатку и много всякого добра: настоящего московского чая и сахару, гороховой колбасы и давно уже невиданных нами папирос, а храброму Павлуше Риперту письмо из Претории. Такое блаженство и восторг отразились на его безусом молодом личике, что и на костлявой, заросшей щетинистой бородой физиономии королевско-баварского лейтенанта, присутствовавшего при чтении письма, появилось нечто вроде улыбки: «О, ich habe auch geliebt» [О, я уже полюбил].
Багажом и палаткою Гучкова заведовал вывезенный им из Москвы денщик, старый Иван Петрович. Он доставил нам столько веселых минут, что я посвящу несколько строк его памяти.
В сапогах гармоникой, возбуждавших удивление и зависть буров, в красной кумачовой рубашке, поверх которой он, несмотря на нестерпимый зной, всегда носил теплый жилет, при часах и цепочке, с картузом на лысой голове, он напоминал гостинодворского мелкого приказчика, занесенного Бог весть какими судьбами за моря, за тридевять земель, в стан бурских воинов. Но Иван Петрович — воплощение всех достоинств бессмертных Санчо-Панса и гоголевского Петрушки — живо освоился с непривычной для него обстановкой; расторопный, услужливый и добродушный в высшей степени, он добровольно взял на себя обязанности метрдотеля и стал заведовать нашей кухней: «Уж вы там себе сражайтесь, а бифштекс али там котлету я вам изготовлю на лучший манер, слава Богу, служил у господ».
Двух мальчишек-кафров, которых фельдкорнет великодушно предоставил в наше распоряжение, он привел в христианскую веру, дав каждому по имени: «Ты, Ванюша, принеси ватеру [воды], понимаешь? А ты, Петруша, дров, понимаешь? Ну чем огонь разводят, понял?»
Чернокожий карапуз только хлопает глазами.
«Амба, ляпа, бой!» — кричит кафр, чтобы вывести Ивана из затруднения.
О бурах он был невысокого мнения и открыто симпатизировал англичанам: «Так зря взбунтовались, и начальства-то настоящего нет у них. А вот англичане, что и говорить! У нас, к примеру сказать, в Москве есть купцы английские — так очень даже народ политичный».
Мы до слез хохотали, когда он, услышав впервые зловещий визг снарядов над головой, одним прыжком очутился под стоящим вблизи фургоном, откуда выбрался лишь с наступлением вечера.
Но он скоро привык и к этой музыке и только тщательнее закрывал котлы, чтобы в борщ или жаркое не попадали взрываемые гранатами комья земли и щебня. «Ишь ты, нехристи, хоть бы перемирие что ли заключали, когда добрые люди пищу готовят!» [313]
Нашей мирной лагерной жизни, однако ж, не суждено было долго продолжаться; над нами собирались грозные тучи, и вскоре разразилась катастрофа, приведшая к полному dеbаcle [разгрому] бурской армии.
С 15 февраля противник стал проявлять усиленную бдительность. Мимо нашей позиции тянулись густые колонны войск, батареи, обозы. Было очевидно, что Буллер намеревался теперь атаковать наш левый фланг, ряд крутых возвышенностей по ту сторону Тугелы. Хотя движение это и происходило вне пушечного выстрела, но тем не менее Long Tom был перевезен на вершину ближайшей к нам возвышенности, Гроблерс-клооф, и над нашими головами перекрещивались теперь и свои и английские снаряды. Усилилась и канонада по занятой крюгерсдорпцами горе.
Мы уже не ночевали в палатках, а все время проводили в траншеях, в напряженном ожидании наступления англичан со стороны Колензо [...]
Евгений Августус. Воспоминания участника англо-бурской войны 1899-1900 гг. Варшава. 1902, с. 115-117.
Комментарии
103. Кубанское казачье войско с 1860 по 1920 г. — часть российского казачества, жившего в Кубанской области (ныне Краснодарский край и часть Ставрополья). Общее число кубанских казаков составляло 1.4 млн., в основном потомков донских и запорожских казаков.
Казак (тюрк — удалей, вольный человек) — так с конца XV в. стали называть вольных людей, живших на окраинах Российского государства Позднее, в XVIII-XX вв., их потомки составили казачество — военное сословие (в сущности, нерегулярные войска). Ныне в России, по разным оценкам, насчитывается от 4 до 4,5 млн. казаков.
Сотник — офицерский чин в казачьих войсках, соответствовавший чину поручика русской армии.