137. Мнение российского агента подполковника Ромейко-Гурко о бурах

[...] Для выяснения причин одержанных бурами успехов и испытанных ими неудач необходимо принять в соображение боевые средства и боевую годность обеих воюющих сторон. Люди, которые до начала военных действий категорически заявляли, что сопротивление буров будет весьма быстро сломлено, очевидно, неверно оценивали силы и средства противников. Всего более они ошибались в оценке боевой годности английских войск и в особенности их моральных сил, низкий уровень которых являлся одним из главных факторов, понижавших их боевую годность. С другой стороны, изучив характер местного населения и его взгляды на ведение военных действий, они не без основания полагали, что война никогда не примет народно-партизанского характера. Первые месяцы войны вполне подтвердили справедливость их предположений. Как до войны, так и в первые кампании партизанская война и ее неизбежные последствия были глубоко ненавистны простым бурам, благодаря их врожденной любви к своему имуществу. Эта черта является одной из характерных особенностей местного населения, вследствие чего им было до крайности трудно самим уничтожать то, что было накоплено в течение долгого времени, подчас ценой тяжелого труда и денежных затрат.

Нужно было, чтобы это разорение совершено было руками вторгнувшегося противника, после чего лишенным всего имущества, оторванным от своих семей бурам не было иного исхода, как сдаться на полную милость врага и вернуться на свои пепелища, которые не представляли уже никакой ценности, а требовали лишь затрат, или же продолжать борьбу до тех пор, пока наконец утомленный их упорством противник не покинет наводненной им земли. При восстановлении прежнего режима и прежнего правительства буры имели право надеяться, что оно войдет в их положение и придет к ним на помощь в деле восстановления их материального благосостояния. Иное дело, если хозяевами положения сделаются их враги — англичане.

Неправильно также была оценена боевая годность ополченских войск Южно-Африканских Республик. Обладая такими недостатками, при наличии коих всякая другая европейская постоянная армия давно бы рассыпалась и прекратила свое существование, как-то: полный недостаток организации, отсутствие представления о воинской дисциплине, полное неумение, а отчасти и нежелание подчиняться приказаниям и требованиям начальника, а следовательно, и неспособность не только к сколько-нибудь сложному маневрированию, но и вообще к активным действиям в сфере влияния боевых столкновений, — войска рядом с этим обладали качествами, которые лишь в малой степени присуши постоянным войскам и которые оказали им незаменимые услуги. Начать с того, что отсутствие всякого [210] наружного порядка для них дело обычное; издавна привыкли они, не дожидаясь приказаний, сами разбираться в окружающем их хаосе, сами находить исход из него. К положительным качествам и свойствам буров надо отнести: большую выносливость и неприхотливость, если того требуют обстоятельства; способность совершать большие переходы, не подрывая сил конского состава; знание местности и умение ориентироваться на незнакомой местности; прекрасное владение ручным огнестрельным оружием; внимательное отношение к окружающей обстановке в бою и по большей части правильная, хотя и своеобразная, оценка ее и, как следствие этого, умение обходиться без указаний начальников. Всякий бур даже гордится и хвастается тем, что «в бою всякий сам себе офицер», и если, с одной стороны, это приводило к тому, что люди отказывались исполнять приказания начальников, то, с другой — оно им помогало выходить из затруднительного положения, в крайности рассыпаясь почти поодиночке и становясь, таким образом, неуловимыми для противника, с тем чтобы через некоторое время снова собраться воедино. Хладнокровие и спокойствие во всех случаях и при всякой обстановке — свойства, неоценимые для воина, предоставленного самому себе. Инстинктивно и безотлагательно проводился за все время военных действий принцип: никогда не доводить боевых столкновений до такого момента, после которого может последовать тяжелое поражение, иначе говоря, всячески уклоняться от занесенного противником удара.

Благодаря последнему обстоятельству, можно сказать, что за целый год кампании войска союзников не подверглись ни единому серьезному поражению на поле сражения. Даже окружение и пленение отряда Кронье, несмотря на то что оно нанесло очень сильный нравственный удар бурам, все же нельзя назвать поражением.

Эпизод этот, подорвав до некоторой степени моральные силы ополченских команд, имел последствием обострение в людях чуткости к наблюдению за ходом боя и вообще за окружающей обстановкой в бою и к развитию еще большего опасения за безопасность пути отступления. Стойкость команд при обороне после пленения Кронье значительно понизилась, но тем более возрастала их неуловимость; с этого времени уже нельзя отметить ни одного поражения большого или малого отряда союзников. Постепенно бурские отряды развили в себе способность внезапно нападать на врага, если к этому представляется удобный случай и есть надежда без особых потерь одержать успех над ним, но вместе с тем, коль скоро перевес начинает склоняться на сторону врага, быстро уходить из-под выстрела, хотя бы иеной потери уже в то время несложного обоза.

Проведение принципа экономии в людях с течением времени только усилилось. Если в начале кампании оно всего более вытекало из того, что людей жалели как членов или глав семей и как необходимых работников, наконец, просто как бюргеров страны, то с течением времени их жалели и берегли как уже редеющих бойцов, необходимых для продолжения борьбы.

Начиная кампанию, никому из трансваальцев не приходила мысль, что явится возможность протянуть войну на год и более, а посему делали попытки к тому, чтобы сравнительно в короткий срок нанести врагу столько вреда и ущерба, чтобы он отказался от продолжения борьбы; кроме того, людей, стоявших у власти, не покидала надежда на благоприятное вмешательство Европы.

Когда впоследствии определилось, что война может затянуться, так как бюргеры продолжают упорствовать в продолжении борьбы, то всю надежду на успех [211] начали возлагать не на поражение врага в открытом поле, а лишь на приведение его к такому состоянию, чтобы дальнейшая борьба ему стала невыносимой, чтобы запас энергии и выносливости в войсках совершенно иссяк, а равно чтобы и центральное правительство в Лондоне, не видя конца утомительной, безрезультатной, в особенности же дорогостоящей борьбы, пришло бы к заключению о необходимости прекращения ее и изыскало бы обоюдно удовлетворяющий Modus Vivendi. С этого времени принцип постоянно тревожить врага — как выразился президент Стейн [Штейн], «желание стать ему в тягость» и одновременно уклоняться от серьезных столкновений — стал проводиться еще строже [...]

Война Англии с Южно-Африканскими Республиками. Отчет командированного по Высочайшему повелению Генерального штаба полковника В. И. Ромейко-Гурко. СПб., 1901. с. 254-258.