115. Донесение полковника Стаховича о дальнейших операциях англичан и буров после падения Блумфонтейна

ОПИСАНИЕ ОПЕРАЦИЙ АРМИИ ЛОРДА РОБЕРТСА С 13 МАРТА ПО 19 АПРЕЛЯ [1900].

Как я доносил в предшествующем рапорте, Блумфонтейн был занят английскими войсками 13 марта. Начиная с 10 марта немногочисленные неприятельские силы, бывшие против армии лорда Робертса, находились в полном отступлении и не обнаруживали намерения где бы то ни было оказать сопротивление. Со всех сторон приходили известия о полной деморализации противника, о том, что буры Оранжевой Республики, утомленные войной и под впечатлением занятия столицы, готовы отступиться от союза с Трансваалем, в большом числе покидают войско и возвращаются в свои фермы. Хотя этим известиям и нельзя было вполне доверять, потому что они исходили от немногочисленных граждан, оставшихся в городе и заискивавших расположения англичан, но так как эти известия были приятны, то им охотно верили.

Под впечатлением этих известий все внимание и заботы [англичане] сосредоточивают лишь на трех предметах: 1) организации административного управления занятых неприятельских областей и столицы, а также на установлении ряда мер для успокоения населения и внушения ему уверенности, что под английским господством материальные его интересы не только не пострадают, но даже выиграют; 2) сборе возможно большего количества местных средств для продовольствия армии и 3) открытии в скорейшем времени сообщений с базой через Норвальск-Понт или Бетули.

О существовании неприятельских сил как бы забывают: не только не считают нужным войти с ними в соприкосновение, чтобы знать, где они и что делают, но даже полагают излишним выслать авангард к стороне противника и занять не разрушенный бурами железнодорожный мост через реку Моддер в 21 версте к северу от Блумфонтейна. Свыше 30-тысячная армия располагается в ближайших окрестностях города и для своего охранения считает возможным ограничиться кавалерийскими бригадами, выдвинутыми от города на расстоянии от 3 до 7 верст.

Такое странное пренебрежение противником объясняется не только убеждением в отсутствии предприимчивости с его стороны, но и желанием дать войскам, утомленным тяжелым походом, полный отдых.

Административные меры

К первой категории мероприятий относятся: назначение военного губернатора столицы (генерал-майор Притеман), установление судебных, почтовых, таможенных и других порядков. [162]

При введении различных отраслей гражданского управления всячески стараются возможно меньше изменять существовавшие в стране ранее законы и обычаи.

По занятии столицы главнокомандующий еще раз подтверждает свою Якобсдальскую прокламацию о гарантировании личной и материальной безопасности всем гражданам, возвратившимся на свои фермы; кроме того, он объявил, что за исключением нескольких лиц, которые своими преступными действиями вызвали настоящую войну, а равно и тех, которые предводительствовали войсками, все прочие граждане, поднявшие оружие против Англии, не будут подлежать никакой ответственности, если теперь же положат оружие и вернутся к мирным занятиям.

Военный губернатор столицы, со своей стороны, объявил, что все граждане, живущие в городе, а равно и в районе в 15-верстном расстоянии, обязаны в недельный срок представить всякое имеющееся у них оружие. Это распоряжение исполняется, но приносятся большей частью старые охотничьи ружья; современного же оружия между сданными не было видно вовсе.

Сбор запасов

К сбору продовольственных запасов приступали без промедления и, как сказано в предыдущем моем донесении, путем реквизиции забирают все имевшиеся в городе продукты, платя за них очень высокие цены; открывают рынки; окрестное население, однако, является неохотно; привозятся для продажи мелкие продовольственные продукты, как-то; молоко, зелень, картофель; фуража же, в котором особенно ощущалась потребность, не привозится вовсе.

Для сбора продовольственных средств высылают в восточном направлении конный отряд под начальством полковника Бродвуда. Этот отряд кроме вышеуказанной цели имел назначение усмирять и обезоруживать окрестное население и расклеивать всюду прокламацию лорда Робертса; он выступил 18 марта и 22-го беспрепятственно прибыл в Табанчу.

Открытие сообщений с югом

После сдачи Кронье, как известно, отряды буров, оперировавшие в северной части Капской колонии, были численно значительно ослаблены, почему принуждены были отступить от Стромберга и Колесберга и отойти на северный берег Оранжевой реки, где они остановились для обороны переправ. Около 11 марта оба железнодорожных моста у Поплас-Понта и Бетули были взорваны бурами; попытки же генералов Клементса и Гатакра форсировать переправы были отбиты. Только 14 марта, по получении известия о занятии Блумфонтейна, буры очистили свои позиции и отошли на север. На другой день генерал Гатакр переправился по оставшемуся невредимым шоссейному мосту и занял Бетули, а генерал Клементс навел понтонный мосту Норвальск-Понта и тоже переправился на северный берег.

В последнем пункте немедленно приступили к постройке временного железнодорожного моста, для чего пользуются готовыми устоями старого тоже временного моста. Благодаря этому обстоятельству, а также тому, что заранее был собран и оставлен на место весь потребный материал, временный мост был готов к 28 марту. Временный мост и устроенный обходной путь должны служить вполне удовлетворительно, если уровень воды в реке за это время значительно не поднимется (рельсы возвышаются над настоящим уровнем воды — я ездил осматривать Норвальск-понтский мост 10 апреля — не более как на 1 аршин 10 вершков).

Почти одновременно с удалением буров от Оранжевой реки из Блумфонтейна были высланы на юг по железной дороге два гвардейских батальона с одной [163] батареей. Они нашли железную дорогу невредимой, население вполне мирно настроенным. Во всех пунктах по пути они расклеивали прокламацию лорда Робертса, отбирали оружие и патроны и нигде не встретили ни малейшего сопротивления. 16 марта батальоны прибыли в Спрингфонтейн, куда одновременно подошел генерал Гатакр с большей частью своих сил, выступивших из Бетули накануне днем.

На следующий день гвардейские батальоны возвратились в Блумфонтейн, а генерал Гатакр, оставив в Спрингфонтейне небольшой отряд, передвинулся в Эденбург.

За время своего передвижения гвардейские батальоны собирали по линии подвижной состав; всего на участке Блумфонтейн-Норвальск-Понт было собрано 26 локомотивов и свыше 300 вагонов (в том числе подвижной состав, оставленный бурами в Блумфонтейне). Благодаря этим счастливым обстоятельствам (линия невредима, оставлен подвижной состав) явилась возможность восстановить железнодорожное сообщение с югом уже 17 марта, то есть на I 1 дней ранее устройства моста через Оранжевую реку, конечно при условии перегрузки товаров при переправе.

С этого времени можно считать, что была открыта коммуникационная линия армии, занимавшей Блумфонтейн.

Меры по занятию южных областей Оранжевой Республики

Немедленно по занятии переправы у Норвальск-Понта генерал Клементс получил приказание двинуться к Блумфонтейну и по пути пройти юго-западные области республики с целью утвердить там британское господство.

В Норвальск-Понте для охраны строящегося моста был оставлен один батальон милиции и до 600 человек ездящей пехоты.

Свои силы (пять батальонов пехоты, 2 полевые батареи, 2 эскадрона, около 800 человек ездящей колониальной пехоты и две роты регулярной ездящей пехоты) генерал Клементс разделяет на три колонны: одну главную, в которой вся пехота и немного ездящей пехоты, и две боковые, составленные исключительно из конных частей.

Выступил он 18 марта широким фронтом, двинулся на Филипполис, Форесмит, Кофифонтейн, Петрусбург и прошел области перечисленных городов. Неприятеля нигде не было; разрозненные его партии отступили на север до прибытия генерала Клементса; всюду было обнаружено мирное настроение оставшегося на месте населения. В Блумфонтейн генерал Клементс прибыл 4 апреля.

Во время этого, по-видимому, вполне мирного общего настроения неприятель начинает понемногу напоминать о своем существовании.

В ночь с 19 на 20 марта, то есть через неделю после занятия Блумфонтейна, буры на глазах у английского патруля, занимавшего южный берег реки Моддер у Глена, взорвали большой железнодорожный мост через эту реку.

Подробности этого события были переданы мне бывшим на стороне буров голландским военным агентом поручиком Никсом (поручик Никс был тяжело ранен в деле 31 марта у Уотер-Уэрка [Water-Work-водокачка]; был привезен в Блумфонтейнский госпиталь, где скончался через несколько минут после проведенной ему операции). Оказывается, что буры вспомнили о необходимости разрушить мост только 16 марта. Из Брандфорта был выслан специальный поезд с отрядом и материалом для разрушения моста. [164]

На полпути, не доезжая до Глена, машинист поезда объявил, что у него может не хватить воды для возвращения из Глена в Брандфорт, что при этих условиях он может попасть в руки англичан, а потому далее не последует. Начальник следовавшей в поезде команды не имел возможности заставить его повиноваться, а потому решил взорвать вместо большого гленского моста два малых мостика, до которых они доехали, после чего и возвратились в Брандфорт.

Этим поступком он оказал плохую услугу, потому что для взрыва гленского моста уже нельзя было воспользоваться железной дорогой и пришлось выслать команду с воловьей повозкой.

Взрыв моста напоминает англичанам, что на севере еще есть противник и что буры Оранжевой Республики вовсе не так уж склонны к миру, как это первоначально предполагалось.

21 марта в Глен посылают два батальона гвардейской бригады, которые, придя туда, не находят неприятеля. Принимаются меры к постройке нового (низкого) моста.

23 марта происходит небольшой эпизод, о котором стоит упомянуть, дабы показать, насколько все были под впечатлением полного отсутствия какой-либо опасности со стороны противника.

Два полковых командира с двумя полковыми адъютантами и в сопровождении одного лишь вестового выехали из Глена на прогулку.

Отъехав на север около 5 верст, они увидели несколько буров. Решив захватить их, они устроили за ними погоню. Буры сначала удирали, но видя, что их окружают, они остановились и открыли огонь по преследователям. В результате один офицер был убит, а трое прочих и нижний чин ранены. Буры к ним немедленно подъехали, перевязали раны, послали предупредить в Глен о происшедшем и оставили их, лишь когда приехали лазаретные повозки.

До 27 марта все тихо, не происходит ничего интересного. Только в этот день получается известие, что буры выслали из Брандфорта в южном направлении довольно сильный отряд.

Нужно заметить, что это известие получено не от передовых войск, которые не были в соприкосновении с противником, а через разведывательное отделение штаба (intelegence department). (Все сведения о противнике всегда получались этим путем. Насколько я мог заметить, разведывательную службу кавалерия несла весьма плохо. Я вынес впечатление, что даже никто не рассчитывал получить от кавалерии какие-либо ценные сведения о противнике, это как будто вовсе не ее дело. Что же касается разведывательного отделения, то, по-видимому, дело поставлено там недурно: помимо шпионства оно располагает несколькими предприимчивыми разведчиками, действующими всегда в одиночку. Главный разведчик, получающий баснословно высокую плату — около 300 фунтов в месяц, — американец Burham.)

Ввиду этого в Глен немедленно высылается вся 14-я бригада (7-й дивизии) с тремя батареями.

На другой день, когда получилось известие, что буры заняли Кари Сайдинг [Карри-Сидинг] отрядом свыше 5 тысяч человек (оказалось меньше), туда высылаются остальные части 7-й дивизии, 3-я кавалерийская бригада с двумя конными батареями и бригада ездящей пехоты. Эти подкрепления прибывают в Глен 28-го около полудня.

Тут же принимается решение произвести на следующий день атаку неприятельской позиции, чтобы не дать ему время ее укрепить. Вследствие этого 28-го после полудня высылают в Глен еще одну кавалерийскую бригаду с 3 батареями. [166]

Дело у Кари Сайдинга 29 марта

(К сожалению, мне не удалось присутствовать при этом деле, потому что по обыкновению от нас скрыли о готовившейся атаке. Через несколько дней после сражения я посетил Кари Сайдинг, и настоящее описание составлено на основании сведений, полученных мной от многих участников дела).

Позиция, занятая бурами, представляла цепь довольно высоких холмов, тянувшихся перпендикулярно к дороге, в 1 1/2 версты к северу от станции Кари Сайдинг. Дорога проходила как раз по перевалу; западный участок состоял из двух плоских высот, восточный же командовал всей местностью и имел три ряда холмов, удобных для последовательной обороны. Местность на флангах и особенно в тылу была совершенно ровная и открытая. Подступы к позиции были удобные — ряд холмов и оврагов, в которых войска могли найти закрытие.

В начале дела буры занимали южные склоны холмов западного участка и первого ряда высот — восточного. Артиллерия их (всего три орудия и 2 скорострелки Максима-Виккера) расположена была весьма укрыто по восточному участку.

Здесь следует отметить, что буры, располагая всегда количеством орудий в пять-шесть раз меньшим, чем противник, никогда не думают об артиллерийском единоборстве, вследствие этого они имеют обыкновение ставить их разрозненно и укрыто, искусно выбирая для них позиции с отличным обстрелом против наступающей пехоты.

Указанную позицию решено (по обыкновению, общего начальника над всеми войсками не было, старшим был генерал Френч, но он ничем не распоряжался, а находился при кавалерии в обходе, а генерал Теккер как младший не мог распоряжаться кавалерией) было атаковать с фронта всей пехотой (8 батарей) и произвести одновременно обход обоих флангов противника: правого — двумя кавалерийскими бригадами с 5 конными батареями и левого — бригадой ездящей пехоты.

Войска выступили от Глена в 8 часов утра, и пехота подошла к позиции около 11 часов утра.

Главный удар фронтальной атаки решили направить на левый (сильнейший) фланг неприятеля; сюда была послана 14-я бригада; один батальон 15-й бригады имел приказание наступать против высот правого фланга, а три батальона были оставлены в резерве. Три пешие батареи выехали на высоту в центре, левее железной дороги.

В 12 часов 30 минут бригада развернулась и начала наступать, имея в первой линии три батальона и один батальон за левым флангом. В 1 час 15 минут дня первая линия высот занимается без особого сопротивления. Буры, отступив во вторую линию, открывают сильный артиллерийский огонь, направляя его преимущественно против левофлангового батальона. Огонь этот приводит в полное расстройство Хампширский батальон, который в беспорядке бросается назад, увлекая в своем отступлении и стоявший позади батальон King’s own Borders. Последний был вскоре остановлен, приведен в порядок и направлен в первую линию на место Хампширского батальона.

Начальник 7-й дивизии генерал Теккер, видя это замешательство, направляет в 2 часа 30 минут дня для поддержки атаки 14-й бригады одну батарею и один батальон 165-й бригады.

Два орудия этой батареи с большим трудом на руках были подняты на высоты, откуда они с расстояния около 500 сажен открыли фланговый огонь по траншеям буров. [167]

Батальон 15-й бригады вошел в середину первой линии, а Хампширский батальон, который к этому времени удалось привести в порядок, становится в резерве за правым флангом.

Вследствие удачного действия указанных двух орудий буры в 3 часа 30 минут принуждены были очистить вторую линию обороны и отойти на третью.

14-я бригада последовательно, начиная с правого фланга, занимает вторую линию высот, но продвинуться далее не может, потому что предстояло пройти совершенно открытое пространство около 700-800 шагов, обстреливаемое противником перекрестным огнем (третья линия буров имела вид входящего угла).

После этого бой на этом участке принял неподвижный характер.

Ездящая пехота, направленная в обход левого фланга буров, по обыкновению не выполнила возложенной на нее задачи. Она сделал обход в пять верст и, выйдя почти на высоту позиции противника, была встречена небольшим отрядом буров. Вместо того чтобы оставить против них часть сил, с остальными продолжать обход с целью выйти в тыл, бригада остановилась и оставалась здесь до конца дня, не принудив даже к отступлению бывший против нее небольшой отряд.

Наступление на левом участке началось около 3 часов 15 минут: один батальон 15-й бригады двинулся левее железной дороги, остальные два батальона остались в резерве далеко позади, у фермы. Встреченный сильным огнем из скорострельного орудия, передовой батальон залез в овраг и не в силах был продолжать наступление; вызванные в помощь батальоны резерва направились к железной дороге, некоторое время следовали вдоль полотна и отсюда направлялись на восточный край высот правого фланга позиций буров. Они прошли сквозь залегший в овраге батальон, который не присоединился к наступающим, а там и остался.

Правый участок позиции буров был занят ими сравнительно слабее, кроме того, на этом участке в продолжение трех часов был сосредоточен огонь двух батарей. Ввиду этого наступавшие два батальона не встретили серьезного сопротивления; в 4 часа буры начали отступать, а в 4 часа 30 минут высоты были заняты 15-й бригадой.

Начало отступления буров как раз совпало со временем, когда кавалерия начала угрожать их тылу и когда позади их позиции послышались первые выстрелы конных батарей.

Вся кавалерия (и конная артиллерия), как указано было выше, была направлена в обход правого фланга противника. Отойдя влево около семи верст, она остановилась и в полном бездействии простояла здесь до 3 1/2 часа дня, когда наконец решилась двинуться вперед. Конная артиллерия с очень дальнего расстояния открыла огонь в тылу противника. Буры сейчас же начали отступать, медленно двигаясь с обозами и орудиями по совершенно открытой обширной равнине, расстилавшейся до самого Юрандфорта. Для ограждения себя слева от стоявшей в отдалении кавалерии они выделили небольшой отряд, который, спешившись, открыл огонь по кавалерии и конной артиллерии. 15 эскадронов кавалерии с 30 конными орудиями не решились предпринять что-либо решительное против отступавших, несмотря на то что обстановка вполне благоприятствовала атаке.

Стараясь выяснить причину этой бездеятельности, я расспрашивал многих очевидцев; одни объяснили это противодействием высланного бурами бокового отряда, остановившего наступление кавалерии, другие говорили о проволочных изгородях, мешавших атаке, и, наконец, опять я слышал ссылку на утомление лошадей (причина, которой объяснялись все неудачи до прибытия в Блумфонтейн, но которая, казалось бы, теперь не должна была бы иметь место). [168]

Мне дело представляется в следующем виде: кавалерия упорно избегала решительных действий, ограничиваясь лишь угрозами, без доведения их до конца. Причиной тому, мне кажется, служит, с одной стороны, нежелание нести крупные потери, неизбежные при решительных действиях и атаке, а с другой стороны, боязнь потерпеть неудачу и потерять приобретенную (незаслуженно) громкую репутацию — марш кавалерии в Кимберелей был сильно раздут английской печатью, и из генерала Френча сделали гениального кавалерийского начальника.

Собственно говоря, кавалерия в этот день точь-в-точь повторила то же, что имело место 7 и 10 марта под Попларгровом и Абрамс-краалем.

Неприятель отступил невредимым. Потери англичан: убитых — 1 офицер, 10 нижних чинов, раненых — 19 офицеров, 154 нижних чина; пленных не было.

После боя войска остались в окрестностях Кари Сайдинга.

Действия на востоке. Марш колонны Бродвуда

Как упомянуто выше, отряд подполковника Бродвуда (по поводу подполковника Бродвуда следует отметить, что принцип назначения на высшие должности, не руководствуясь старшинством, доведен в английской армии до крайнего, даже несколько странного предела. Бродвуд числится подполковником 12-го уланского полка, командир полка — полковник), который входит теперь в командуемую им бригаду; занимая в последнее время разные штабные должности, он 10 февраля был назначен командиром бригады и сделался, таким образом, прямым начальником своего бывшего полкового командира. Он получил чин местного (local) генерал-майора (это означает, что когда он перестанет командовать бригадой, он вернется снова к прежнему своему чину подполковника), два полка кавалерии, две конные батареи и до 1000 человек ездящей пехоты. Выступив из Блумфонтейна 18-го марта, 22-го прибил в Табанчу, где нашел население совершенно спокойным. Здесь главные силы отряда остановились, а небольшие летучие отряды он послал в нескольких направлениях для сбора запасов и обезоружения населения.

Один из таких летучих отрядов, но несколько более сильный (около 400 человек ездящей пехоты) под начальством подполковника Пильчера прибыл в Ледибранд 26-го и вступил в город без сопротивления; подполковник Пильчер немедленно арестовал городского главу, известного своими враждебными действиями против англичан. Однако сейчас же после этого отряд принужден был покинуть город, потому что подвергся нападению со стороны как жителей города, так и подоспевшего к ним в подкрепление отряда буров. При своем отступлении в Табанчу он нашел совершенно иное настроение населения: вся страна была полна мелкими вооруженными партиями буров, которые угрожали ему со всех сторон. По прибытии подполковника Пильчера весь отряд подполковника Бродвуда с транспортом в 100 повозок выступил из Табанчу 29 марта и вечером 30-го перешел реку Моддер у водокачки (Water-Work) и расположился на ночлег в равнине в 1 1/2 версты от реки на западном ее берегу.

Дело у Water-Workа

Несмотря на то что во время похода со всех сторон видны были буры, отряд не предпринимал никаких мер предосторожности. Не только не имелось никакого охранительного отряда, но даже не было выслано ни одного разъезда, не било выставлено ни одного часового.

С наступлением темноты к водокачке прибило около 1000 человек буров. Увидев никем не охраняемый бивак кавалерии, они решились окружить его. Около [169] половины буров остались на восточном берегу реки Моддер, заняли переправу и поставили на прибрежные высоты, значительно командующие всей окружающей местностью, три орудия; остальная половина отряда обошла кавалерию с юга и расположилась в лощине ручья, текущего параллельно реке Моддер, в 4 1/2 версты к западу от нее, как раз в тылу бивуака отряда Бродвуда.

Около 6 1/2 часа утра восточный отряд буров открывает артиллерийский огонь по мирно пробуждающемуся отряду. На бивуаке возникает необыкновенная паника (все подробности этого дела мне тоже переданы голландским военным агентом). Имей буры холодное оружие и атакуй они в это время отряд, несомненно, они забрали бы его целиком в плен.

Понеся сравнительно небольшие потери, потому что большинство снарядов буров, по обыкновению, не разрывались, а ружейный огонь с берегов реки они открыли несколько позже, отряд кое-как изготовился и стал отступать по дороге в Блумфонтейн.

В голове шли 100 повозок-фургонов, по нескольку в ряд, потом обе батареи (правее дороги), потом ездящая пехота, часть которой, впрочем, отступила в северном направлении, и, наконец, оба полка кавалерии. На марше, так же как и на бивуаке, никаких мер охранения не было.

Первые повозки благополучно переправлялись через ручей и были остановлены бурами только на другом берегу; они объявили проводникам, что они в плену, что в случае неповиновения будут немедленно пристрелены; повозки были свезены в сторону от дороги. Таким же образом, не обнаруживая себя, они поступили со следующими, пока наконец не скопилось много повозок и не началась паника. Тогда они вышли на другой берег и поступили со скопившимися и остановившимися повозками так же, как и с переправившимися.

Как раз в это время подошла к ручью головная батарея. Один из офицеров (может быть, командир батареи), видя замешательство, поехал вперед узнать в чем дело. К нему навстречу вышел генерал Де-Вет и, объяснив положение, сказал, что он может немедленно открыть огонь и перестрелять массу народу, но во избежание излишних потерь он предлагает отряду слаться. Офицер сказал, что не может дать ответа помимо начальника отряда, передал генералу Де-Вету свое оружие и поехал к подполковнику Бродвуду. Главная батарея в это время остановилась всего в 30 шагах от буров, и нижние чины начали обезоруживаться.

Через несколько времени Де-Вет увидел, что задние орудия и следовавшие за ними конные части начали поворачивать назад. Тогда только буры открыли сильный оружейный огонь, действительности которого сильно мешали скопившиеся на берегу повозки. Тем не менее пять орудий головной батареи и два задней, потеряв большинство лошадей, не могли отступить и были взяты в плен. Остальные же пять орудий, отойдя около версты назад, сняли с передков и открыли огонь по лощине. Конные части, вторично понеся потери, в нерешительности стали поодаль батарей. Подполковник Бродвуд послал ординарца в Блумфонтейн предупредить о происшедшем, и вместе с тем начал искать, где бы удобнее пробраться.

В 9 верстах от места происшествия у высоты Бушманская [Бушманскоп] находилась бригада ездящей пехоты полковника Мартира. С места расположения бригады вся местность видна превосходно, и он, конечно, не мог не знать о деле. Тем не менее он не двинулся на выручку отряда. Он даже не сделал этого после того, как проехавший мимо ординарец предупредил его о критическом положении отряда. Бродвуд ждал подкреплений, а буры тоже не атаковывали его и ограничились одним обстреливанием. Так дело шло почти до двух часов дня, когда Бродвуд решил отступить на юг и этим путем постараться пробраться к Блумфонтейну. [170]

Во время его движения в указанном направлении к бурам совершенно случайно подошли подкрепления. Дело в том, что отряд около 3000 человек шел из Брандфорта на юг. Следуя восточным берегом реки Моддер, отряд услышал выстрелы, свернул на них и подошел к водокачке как раз, когда Бродвуд двинулся на юг. Прибывшие буры не успели преградить путь отряду, который переправился через ручей в 7 верстах южнее дороги, и около 4 часов дня достиг Бушманскопа.

Потери отряда в этот день были: 3 офицера и 9 нижних чинов убитыми, 15 офицеров и 108 нижних чинов ранеными и 17 офицеров и 413 нижних чинов взятыми в плен, 7 орудий и весь обоз (97 больших повозок).

Еще накануне, то есть 30 марта, в главной квартире получены были сведения (опять же через разведывательное отделение штаба), что из Брандфорта в юго-восточном направлении двигаются буры.

На рассвете 31 -го высылают на восток, в Уотерфаль, всю 9-ю дивизию, а по получении известия о происшедшем, около полудня туда же высылают только что прибывшие из Кари Сайдинга 1-ю и 3-ю бригады кавалерии.

9-я дивизия подошла к Уотерфалю в 3 1/2 дня, то есть вскоре после окончания дела, когда буры еще не успели увезти с поля сражения всех орудий и обоза. По дороге она, конечно, слышала о происшедшем деле, но все-таки не свернула на водокачку и не постаралась отбить у буров орудий и обоза. (На другой день я спросил одного из штабных офицеров дивизии, почему они не свернули прямо на водокачку; и он мне ответил, что они были высланы в Уотерфаль, а не на водокачку и, кроме того, что имелось в виду отрезать бурам путь отступления на север. Дальнейшие действия показывают, что этот аргумент был простой отговоркой.)

Уотерфаль дивизия нашла слабо занятым противником. После нескольких выстрелов и главное после того, как одна из бригад была направлена в обход влево, буры отступили, а дивизия, переправившись на правый берег реки Моддер, остановилась здесь.

На другой день, в 10 часов утра, я приехал в Уотерфаль (нас опять не предупредили о высылке 9-й дивизии; о деле бригады Бродвуда мы узнали лишь 31-го к вечеру), где нашел 9-ю дивизию. Расспросив об обстановке и о том, что намерены были делать, я узнал следующее: ранее чем что-либо предпринять в этот день, генерал Кольвиль отправил 1-ю кавалерийскую бригаду, прибывшую к нему накануне вечером, в восточном и юго-восточном направлении для разведки о противнике. В 11 часов утра туда же была выслана и подошедшая 3-я кавалерийская бригада.

До 2 часов дня от кавалерии никаких сведений получено не было. От местных жителей узнали, что противник накануне вечером и ночью отступил в северном направлении.

Настроение в правящих сферах резко меняется, после в высшей степени гуманного отношения к населению и заигрывания с ним наступает эра чрезвычайных строгостей — производят в городе массу арестов. Все убедились, что война еще не кончена.

3 апреля 13-я бригада в Кранц-краале сменяется прибывшей туда из Кари Сайдинга 14-й бригадой (7-й дивизии), а 13-я возвращается в Блумфонтейн, куда в тот же день прибывает и 9-я дивизия. Таким образом, Уотер-Уэрк (водокачка) оставляется во власти буров. С тех пор для наблюдения за ними в фильде [велде] и [171] Бушманскопе постоянно держится по одной бригаде пехоты и свыше 1200 человек ездящей пехоты.

С этой стороны буры больше ничего не предпринимали.

Нападение на Редерсбург

Сведение, что от Уотер-Уэрка буры отступили на север, оказалось неверным; действительно они отправили на Брандфорт под небольшим прикрытием захваченные орудия и обоз, а с главными силами двинулись на юг.

Дивизия генерала Гатакра — 4 батальона пехоты, 4 батальона милиции и около 800 человек ездящей пехоты (сведения о состоянии дивизии приблизительные, точных данных добыть не мог) — была расположена вдоль железнодорожной линии между Спрингфонтейном и Бетани; главные силы и штаб отряда были в последнем пункте. Отсюда в последних числах марта был выслан отряд из 2 рот ездящей пехоты и 3 рот регулярной в Редерсбург и Де-Ветс-Дорп для сбора продовольствия и обезоружения населения.

1 апреля отряд встретил в Де-Ветс-Дорпе прибывших с севера буров; он поспешно отступил в Редерсбург. Буры последовали за ним и, немного не доходя последнего пункта, вечером 3 апреля окружили его; в этот день и на другой день происходит ряд небольших стычек, в результате которых отряд в 500 человек, потеряв 9 убитых и 35 раненых, сдается противнику 4 апреля в 4 часа дня. Об этом событии официальный отчет гласит: отряд, оказав упорное сопротивление, принужден был сдаться, потому что не имел орудий, тогда как противник имел артиллерию (3 орудия).

Генерал Гатакр, бывший от места происшествия всего в 18 верстах, не поспел на выручку (за это он был отослан в Англию); он подошел к Редерсбургу около 6 часов вечера и, найдя его занятым, отошел назад.

Казалось, буры, подойдя к железной дороге всего на расстояние 18 верст и находясь в превосходных сравнительно с неприятелем силах, должны были бы попытаться разрушить железную дорогу, по которой в это время производилась обширная перевозка грузов и войск. Они не делают ни малейшей попытки в этом направлении (они, видимо, не хотят понять, что это единственный путь для достижения успеха — действовать на сообщениях противника; забирание пленных и орудий в конце коницов никакого влияния на исход войны оказать не может), а довольные достигнутым успехом отступают на восток к Вепенеру (об этом движении 4 дня ничего не было известно).

Нападение на Редерсбург внушает серьезное опасение за целостность железной дороги. Не имея сведений о направлении движения противника, потому что после каждого столкновения войска сейчас же теряют соприкосновение с ним, штаб армии действует ощупью, бесцельно рассылая в разные стороны отряды. (Надо заметить, что с этого времени, согласно сведений, добытых разведывательным отделением штаба, можно было ожидать атаку на Блумфонтейн.)

4 апреля 9-я дивизия посылается на юго-восток в Риетфонтейн, откуда на другой день она следует далее в южном направлении; отойдя 14 верст и не найдя противника, она возвращается в Риетфонтейн, а 6-го прибывает назад в Блумфонтейн.

19-я бригада посылается в Спрингфильд, где она и остается.

7 апреля гвардейская бригада с одной батареей посылается для охраны моста через Кафир-ривер. [172]

Охранение пути сообщения

10 апреля железная дорога Блумфонтейн-Норвальск Понт охранялась приблизительно так. Начиная с севера, следующие пункты были заняты: Ферера-Сайдинг — 1 ротой и около 300 человек ездящей пехоты, Лейнберг — 1 ротой, Кафир-ривер — 4 1/2 батареи и одной батареей (в том числе гвардейской бригадой, которая здесь, видимо, находилась временно); Бетани — 2 1/2 батареи 3-й дивизии (бывшая [генерала] Гатакра, ныне — генерал-майора Чермсайда); Эденбург — 1 батальоном; Йагерфонтейн — 1/2 батальона; Спрингфонтейн — 1 батальонами и Норвальск-Понт — 1 батальоном и 600 человеками ездящей пехоты.

В этот же день в Спрингфонтейн начала прибывать из Каптауна 8 дивизия, которая следовала в Блумфонтейн, но была остановлена здесь видимо вследствие известия об атаке бурами Вепенера.

Атака Вепенера

9 апреля буры, бывшие в Редерсбурге, подошли к Вепенеру (нужно заметить, что указанный отряд буров, выступив из Брандфорта около 28 марта, до 9 апреля, то есть в 12 дней, сделал свыше 300 верст); этот пункт был занят колониальными войсками дивизии генерала Брабанта (остальные части дивизии и сам Брабант находились в Аливал-Норте) — около 800 человек ездящей пехоты при семи орудиях: 2 полевых, 2 двенадцатифунтовых морских, 2 горных и 1 скорострелка Гочкиса.

Этот слабый отряд, по-видимому, занял хорошую позицию, потому что, будучи окруженным со всех сторон значительно превосходящими силами, стойко держался и отражал все нападения.

Никаких подробностей об операциях против Вепенера и сообщить не могут: газеты дают несвязные сведения, а в главной квартире все держится в секрете. Думаю, что около 14 апреля имели в виду концентрическим движением с двух сторон окружить буров, оперировавших против Вепенера: 8-я дивизия должна была двигаться из Эденбурга, а 10-я дивизия с частью ездящей пехоты генерала Брабанта — из Аливал-Норта.

Эта последняя дивизия (генерал-майор Гунтер) в начале апреля была вызвана из Наталя, 10-го она погрузилась в Дурбане, 12-го головные части стали высаживаться в Ист-Лондоне, оттуда по железной дороге они должны были быть доставлены в Аливал-Норт.

Лорд Китченер, по-видимому, должен был руководить этими операциями, потому что с 9 апреля он находился все время между Спрингфонтейном, Аливал-Нортом и Норвальск-Понтом.

Впоследствии я узнал, что этому плану, кажется, не суждено осуществиться (лорд Китченер 17-го возвратился в Блумфонтейн); видя, что буры не угрожают пути сообщения армии, по-видимому, решили не предпринимать против них столь серьезных операций, требующих много времени для выполнения и могущих задержать предполагаемое вскоре начало наступления к реке Вааль. Здесь господствует убеждение, что начало решительного наступления армии должно отвлечь всех буров, действующих в тылу.

Я слышал (может быть, это неверно) тоже, что 10-я дивизия уже направлена в Кимберлей, в окрестностях которого опять стало что-то беспокойно; отсюда она должна двинуться на освобождение Мафекинга, а впоследствии должна оперировать против правого фланга и в тыл бурам при обороне их линии Вааля. [173]

Прибытие подкреплений. Новая организация армии

Начиная с 4 апреля стали прибывать к армии многочисленные подкрепления. По прибытии всех ожидаемых частей армия лорда Робертса примет, по-видимому, следующую организацию. (К сожалению, по этому вопросу я не могу представить теперь точных и полных сведений, потому что, несмотря на многочисленные обещания, мне не удалось до сего времени добыть нового ordre de bataille.)

[1) Пехота.]

7-я и 9-я дивизии (каждая дивизия — 8 батальонов) остаются в прежнем составе.

6-я дивизия ныне имеет 12-ю (прибывшую из Норвальск-Понта) и 13-ю бригады и прежнюю артиллерию; 18-я же бригада, входившая в состав этой дивизии, с гвардейской бригадой составляет 11-ю дивизию (генерал-майор Поль-Кару), к которой приданы 74, 77 и 79-я полевые батареи.

8-я дивизия (генерал Рундель) состоит из 16 и 17-й бригад, прибывших из Англии в половине марта, артиллерия этой дивизии еще не назначена; дивизия, вероятно, скоро прибудет в Блумфонтейн.

9-я дивизия (генерал-майор Гунтер), прибывшая из Наталя, состоит из 5-й (генерал-майор Барттон) и 6-й (генерал-майор Харт) бригад; вероятно, с дивизией прибыли три батареи, но какие именно, мне неизвестно.

3-я дивизия (генерал-майор Чермсайд) состоит из одной полевой и одной бригады милиции. Эта дивизия, вероятно, будет оставлена для охранения пути сообщения.

Не вошедшая в дивизии 21-я пехотная бригада сформирована из батальонов, бывших на путях сообщения (кажется, имеется один или два батальона милиции); эта бригада, вероятно, останется для охраны Блумфонтейна, хотя, мне кажется, что для этой цели далеко не достаточно одной бригады.

Большинство батальонов получили из Англии укомплектование, остальные должны получить его в самом скором времени, так что все батальоны достигнут почти штатной численности (в среднем свыше 900).

2) Кавалерия.

Благодаря прибытию новых частей: 8-го гусарского, 7-го драгунского (гвардейского) и 17-го уланского полков и остальных двух эскадронов 14-го гусарского и 6-ю драгунского Еннискилинского полков (по одному эскадрону этих полков входили раньше в состав дивизии) — явилась возможность сформировать новую бригаду. Ныне дивизия заключает.

1-я бригада: 2-й драгунский. 6-й драгунский (карабинерский), 6-й драгунский и Еннискилинский полки и сводный полк Ново-южно-валийских улан.

2-я бригада: сводный гвардейский, 10-й гусарский и 1 2-й уланский полки.

3-я бригада: 9, 16 и 17-й уланские полки.

4-я бригада (полковник Диксен): 8-й гусарский, 14-й гусарский и 7-й драгунский (гвардейский) полки.

К каждой бригаде по новой организации придается по одной конной батарее (раньше было две) и по одному отделению орудий Максима-Виккера (2 орудия).

В конце марта и в первой половине апреля должны были прибыть в Южную Африку свыше 12 тысяч лошадей, закупленных в Англии, в Австралии, в Северной и Южной Америке; из этих лошадей 2200 предназначаются для артиллерии и около 11 тысяч — для кавалерии и ездящей пехоты. Почти все указанные лошади уже доставлены в Блумфонтейн (остальные должны прибить ранее выступления армии). Благодаря этой мере удалось довести эскадроны до штатной численности (свыше [174] 120 сабель) и совершенно обновить конский состав (многие полки получили более [?] новых лошадей).

Я слышал, что в предвидение дальнейших потерь в лошадях уже закуплены еще 20 тысяч голов, которые начнут прибывать в начале мая.

3) Ездящая пехота.

Со времени вступления в Блумфонтейн числительность ездящей пехоты увеличилась более чем вдвое; ныне ее более 8000 человек. Благодаря этому она получила новую (с начала февраля четвертую) организацию.

Теперь она сведена в дивизию (начальник — полковник Гамильтон), состоящую из двух бригад (1-я — генерал-майор Гюттон, 2-я — генерал Радлей); каждая бригада состоит из четырех батальонов (почему-то называемых тоже корпусами ездящей пехоты); батальоны имеют от 4 до 5 рот регулярной и от 2 до 3 рот колониальной ездящей пехоты; большинство батальонов (каждый несколько более 1000 человек) имеют 7 рот.

К каждой бригаде придано по два отделения орудий Максима-Виккера (4 орудия) и по 4 отделения обыкновенных скорострелок Максима (8 орудий).

4) Корпусная артиллерия.

Кроме указанных в предыдущем донесении орудий корпусной артиллерии ныне к ней причислены: вновь прибывшие 43-я и 87-я мортирные батареи и две конные батареи. (Таким образом, ныне имеется 8 конных батарей; до 13 марта имелось семь, две вновь прибыли, а одна (7 орудий) была взята в плен.)

Из перечисления частей, входящих в новый состав армии лорда Робертса, усматривается необходимость разделить ее на два корпуса; но кажется, этого не имеют в виду исполнить.

С открытием железнодорожного сообщения немедленно приступлено было к усиленной подвозке продовольствия.

Насколько я мог заметить, англичане в настоящую кампанию не могли вообще широко пользоваться железными дорогами. Вероятно, это являлось последствием несовершенного устройства дорог (недостаточное водоснабжение, малое количество разъездов и подвижного состава), а может быть и вследствие плохой организации железнодорожной службы, но им редко удавалось пропускать по одноколейной линии более шести-семи пар поездов в сутки.

В настоящем случае они употребили все старания, чтобы увеличить провозоспособность дороги, и недавно достигли возможности пропускать 10, а иногда даже 12 пар поездов.

Перевозились почти исключительно: продовольствие, артиллерийские снаряды, палатки для войск (9 прибыли 4 апреля), запасы для обновления обмундирования и снаряжения (теплая одежда). Почти без исключения все войска и лошади следовали из Норвальск-Понта походным порядком. До 16 апреля администрация железной дороги не предоставляла ни одного поезда для нужд города и торговли, почему все лавки окончательно опустели и население и войска ощущали большую нужду во всем, кроме продовольствия, отпускавшегося интендантством.

К сожалению, мне не удалось достать сведений о количестве доставленных продуктов. Посещая часто продовольственный парк, я видел, что горы запасов быстро растут; на глаз было собрано более чем на месяц продовольствия. [175]

Санитарное состояние армии

За последнее время санитарное состояние значительно ухудшилось. Последствия похода в плохих условиях (особенно вода) сказались: в настоящее время в Блумфонтейнском госпитале имеется следующее количество больных (кроме раненых) почти исключительно желудочными болезнями: 75 офицеров и 2464 нижних чина, из которых 26 офицеров и 776 нижних чинов больны тифом.

Нужно заметить, что эти цифры не показывают еще всех больных, потому что с 6 апреля началась эвакуация. Хотя эвакуировали преимущественно раненых, но все-таки некоторое количество и больных.

Донесения Генерального штаба полковника Стаховича, командированного на театр военных действий в Южной Африке.

Донесение № XX от 7/20 апреля 1900 г. из Блумфонтейна. с. 1-22.