5. Четвертая статья поручика Едрихина о Трансваале

ПИСЬМА О ТРАНСВААЛЕ

IV

Ревниво оберегая чистоту своей нации, буры с болью в сердце терпели присутствие в своей среде иноземцев. Поэтому поднятый уитлендерами вопрос о натурализации явился вопросом первостепенной важности, отодвинувшим все остальное на задний план.

Но посмотрим сначала, имели ли уитлендеры какое-нибудь право на то, чтобы сделаться гражданами Республики, и если да, то какие следствия могли вытечь из принятия их в подданство, то есть угрожала ли государству опасность или же, наоборот, оно могло извлечь из этого пользу, и какую именно.

До прибытия иностранцев и открытия золотых приисков Трансвааль был в полном запустении. Не было ни доходов, ни кредитов, не было даже собственной монеты. Во время войны с англичанами в 1881 г. бурам приходилось заряжать свои старинные ружья камнями за неимением пуль. Свою единственную пушку они также заряжали круглыми булыжниками. Города представляли собой группу домиков, столпившихся вокруг деревянной церкви. Не было ни железных дорог, ни телеграфа. Такое бедное состояние государства представляло большую опасность, окруженная английскими владениями, республика могла исчезнуть почти так же бесшумно, как исчезли Матабелеленд, Машоналенд, как не сегодня завтра исчезнет Португальский Мозамбик. Но началась золотая промышленность, и произошла внезапная метаморфоза — в несколько лет Трансвааль превратился в первое по значению государство в Южной Африке. Быстро выросли и устроились города. Появились почта, телеграф, телефон. Три железные дороги соединили пустыню с морем. Явилось новое вооружение.

Всем этим прогрессом Трансвааль обязан, конечно, уитлендерам; но отлично сознавая это, буры все же смотрели на иностранцев как на сознательных или [18] бессознательных агентов англичан. А между тем главная масса иностранцев — люди среднего достатка, для которых, в сущности, и важен был новый закон, не питали, да и не могли питать к Англии ровно никакого пристрастия. Все эти немцы, американцы, шведы, итальянцы бежали с родины вследствие главным образом экономических причин; в Трансваале они нашли работу, хорошую плату и забыли свою нищету. Очень многие женились там, стали отцами семейств, собственниками домов, и эти связи навсегда прикрепили их к Южной Африке и Трансваалю. Нужно было принять этих людей, не массами, конечно, а понемногу, последовательно. Эти новые граждане оценили бы честь, которую им оказали предоставлением прав, они не ослабили бы национальности, но дали бы государству то, чего ему недоставало, — граждан с высокоразвитой инициативой, людей, способных подвинуть отечество по пути прогресса без толчков и кровопролития. Буры оттолкнули эту хорошую часть населения, и она перешла к английской партии, питавшей другие замыслы.

Теперь борьба принимает новый фазис. На сцену выступают два крупных человека, — с одной стороны, президент Крюгер — мистический старей, как будто выплывший из глубины XVII столетия, говорящий библейским языком и сам глубоко верящий в то, что каждая мысль внушена ему Богом, человек с железной силой воли и неотразимой силой убеждения, с другой стороны, Родс — идеал политика-финансиста последней формации, одно имя которого внушает буру ужас, а у уитландера вызывает благоговейный трепет.

История Родса несколько известна русским читателям. Из простого рабочего сделавшись в короткое время архимиллионером, Родс показал, что в стремлении к богатству им руководила не жадность, не необузданное честолюбие. Чуждаясь всех тех вульгарных удовольствий, которым обыкновенно предаются богатые люди, презирая роскошь, женщин и мелочное тщеславие, он смотрел на деньги как на средство к достижению власти. Сделавшись первым министром Капской колонии, он энергично принялся за устройство дел. Население колонии, состоявшее из англичан и голландцев, находилось в страшной вражде между собой. Чтобы помирить враждующие элементы, Родс повсюду начинает выдвигать голландцев наравне с англичанами. Войдя в соглашение с Африканерским союзом (Африканерский союз — Africaner-Bond — основан Яном Гофмейером еще в 1879 году. Официальная цель его — агитация в пользу капских буров. Благодаря действиям союза буры отвоевали себе такое положение, что при парламентских выборах 1898 г. они оказались в большинстве и англичанин Гордон Сприг должен был уступить место первого министра буру Шрейнеру), он [Родс] в парламенте вершит дела за счет союза. За счет Англии он завоевывает (промышленно-военной политикой) Матабелеленд и Машоналенд и учреждает Chartered Company, а в то же самое время зорко следит за тем, как развиваются неудовольствия между уитлендерами и бурами Трансвааля. Втайне руководя первыми, он внушает надежду капиталистам на введение Compound System [проживание рабочих на огороженной территории], убивающей всю мелкую промышленность [...], а мелким промышленникам — на процветание (?!).

Учреждение Chartered Company, представлявшей собой cef d'ouvre [шедевр] дерзкой колониальной политики, страшно подымает престиж Родса: имя его гремит по всей Южной Африке. Надо, следовательно, пользоваться этим.

Уже давно в Южной Африке существовала идея Соединенных Южно-Африканских Штатов. У кого она зародилась — неизвестно. Но до сих пор, пока она носилась в воздухе, она представляла собой бесплодную химеру, в руках же Родса она сразу получает осязаемую форму. [19]

Служа одновременно и Африканерскому союзу, и Англии, Родс, правильнее, заставлял их обоих служить себе. По многим признакам он видел, что назрело время, когда нужно выбрать, которым из этих двух слуг лучше воспользоваться. Если Англия даст ему гарантию в том, что он будет вице-королем или первым министром объединенных южноафриканских владений (включая Трансвааль и Оранжевую Республику), он завершит свой удар в пользу Англии, в противном случае он будет президентом Соединенных Южно-Африканских Штатов!

А. Вандам

«Новое Время». 9/22 мая 1900 г., № 8691. с. 2.