-

Что касается до Алжирии, то желание некоторых депутатов было, чтобы колония эта была изъята из военного управления и вполне подчинена гражданскому. Известно, что попытки к этому были уже делаемы неоднократно и, между прочим, в 1858 году, когда было образовано особое министерство для управления Алжиром и колониями, под ведением принца Наполеона. В управление принца Наполеона, по словам его [505] собственного отчета, приведенного в прениях законодательного собрания, положение Алжирии было самое неблестящее: «Дороги безопасны — сказано в отчете — подати взносятся исправно, а, между тем, колонизация здесь ничтожна. Всего на все здесь находится не более 200 000 Европейцев, и из них едва 100 000 Французов. Земледелие падает, капиталы очень редки, дух предприимчивости подавлен, право собственности далеко не установилось; между колонистами и капиталистами Алжирии господствует полное уныние. Таково истинное положение края». И всему этому главною причиною нужно считать военное управление краем и существование арабских бюро, которые как были полезны в первое время, в эпоху покорения края, так сделались теперь вредными для него, вследствие совершенного отсутствия контроля в их действиях и господства совершеннейшего произвола. «Конечно — говорит один из депутатов — правительство ответит, что рядом с военною властию есть же и власть гражданская (в Алжирии). Но, в каждом благоустроенном обществе, обе власти не могут стоять рядом: непременно одна должна быть подчинена другой. В чем состоит назначение военной силы? Оно двояко: военная сила должна служить, во первых, на защиту отечества, во вторых — для побуждения к исполнению законов. В первом своем назначении она вполне самостоятельна; во втором она подчинена власти гражданской, законодательной. Поэтому-то там, где страна или общества вполне подчинены военному управлению, необходимо существует произвол».

Нельзя не согласиться вполне со справедливостию этих слов; но необходимо заметить, что полное подчинение страны или известного общества военной власти иногда бывает необходимо, особенно при управлении народами дикими и необразованными, не имеющими никакого понятия о гражданственности и о праве собственности, составляющем главное основание последней. Так, например, у нас подобное военное управление вполне необходимо для народов кавказских или для кочующих Киргизов; но надо заметить, что 3 000 000 туземцев Алжирии — Арабов и Кабилов, стоят гораздо выше, чем только что названные нами народы юго-восточной России. То, что вполне невозможно для последних, совершенно было бы возможно ввести относительно туземцев Алжирии, между [506] которыми гораздо более развиты начала гражданственности, чем между Киргизами, Чеченцами или Шапсугами. Но французское правительство, тем не менее, считает еще военное управление вполне необходимым для Алжирии и не решается даже уничтожить арабские бюро, приписывая все обвинения, возводимые на них, не основной мысли самого учреждения, а лишь недостаткам тех личностей, которые заведуют этими учреждениями. Между тем, в собрании прямо указывалось, что здесь виноваты не личности; приводились примеры, что даже самые молодые офицеры, вовсе еще не испорченные жизнию люди, будучи облекаемы значительною властию, часто бывали увлекаемы и превышали свою власть, а это, конечно, не может остаться и без некоторого вредного влияния на самую армию. Лучше всего может свидетельствовать, как вредна военная власть в деле управления страною или народом — это Индия, и замечательно, что Англия, в последнее время, поняла наконец это и решилась заменить прежде существовавший порядок новым (О преобразованиях этих в Индии было нами говорено в «Военном Обозрении» № 12 «Военного Сборника» 1860 года). Пример этот следовало бы не забыть при управлении Алжириею. .

Текст воспроизведен по изданию: Военное обозрение // Военный сборник, № 4. 1861