СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

КУРОПАТКИН А. Н.

АЛЖИРИЯ

I

ВОЕННО-СТАТИСТИЧЕСКИЙ ОБЗОР

III.

Население Алжирии туземное и европейское. Кабилы, арабы, мавры, негры, мозабиты. Влияние европейской цивилизации на туземцев. Французы, испанцы, итальянцы, англо-мальтийцы и немцы. Народное образование, землевладение и колонизация.

По переписи 1872 года в Алжирии считалось:

а. Туземцы.

Туземное население Алжирии разделяется по образу жизни на две части: оседлое и кочевое. Главную массу оседлых жителей составляют кабилы, населяющие горную полосу Алжирии и занимающиеся земледелием. Они отличаются суровым характером, воинственностью, любовью к родине и свободе. Религиозные, нередко до фанатизма, они не любят нововведений и, не смотря на соседство европейских колонистов, практикуют, до сих пор, при земледелии самые первобытные способы. По мнению некоторых писателей, кабилы наиболее способны из всех туземных народов принять европейскую цивилизацию, хотя нельзя не сознаться, что прогресс в этом направлении, до сих пор, еще весьма мало заметен.

При завоевании Алжирии, кабилы, прикрываясь своими горами, представляли для французов наиболее упорных и искусных противников. [53] Суровые на войне, кабилы ведут суровую жизнь и дома. Они обитают в бедных хижинах «гурби», ограничиваясь самыми грубыми предметами домашнего обихода. Главные предметы их производства суть: пшеница, ячмень и оливковое масло. Они обменивают эти предметы, с одной стороны у европейцев, на хлопчато-бумажные изделия, железо, кофе, сахар; с другой — у номадов, на скот, шерсть и финики. Большая часть кабилов живет на гражданской территории Алжирии. Они говорят языком, отличным от арабского, и во внутреннем управлении держатся демократических начал. Каждое из трибю (род) делится на фракции, которые подразделяются в свою очередь на дешера (decheras). Каждое дешера образует одну коммуну, разделенную на «каруба» (karoybas), по числу семейств. Члены каруба выбирают из своей среды одного дамана (dahman), которые все вместе составляют коммунальный джема (совет).

Председатель джема называется амин (l’amin), который в каждой деревне есть одновременно мэр, судья и военачальник. Он выбирается народным собранием, возобновляемым каждый год. До последнего восстания все амины трибю выбирали из своей среды главного амина, но в настоящее время эти лица назначаются до усмотрению местного французского начальства ³⁰.

В провинциях Орана и Алжира к кабилам примешиваются оседлые арабы, занимающиеся тоже земледелием. Значительная часть их находится еще в переходном состоянии от кочевого образа жизни к оседлому.

Туземное население городов состоит из мавров, турок, бискрийцев, кулуджи и негров.

Мавры, как мы видели в очерке истории Алжирии до завоевания ее французами, составляют аборигенов страны. Сперва язычники, они вместе с римским господством приняли христианскую религию, а с нашествием арабов переменили ее на магометанство. Мало воинственные, они без борьбы подчинялись победителю, принимая его религию и смешиваясь с ним путем браков. Некогда мавры были богаты своею торговлею и ручным производством предметов роскоши. Целые поколения от отца к сыну и внуку занимались одною какою-нибудь специальностью, например, отделкою золотом седел, золотошвейством, отделкою оружия и проч. С занятием Алжира французами, торговля перешла в их руки, а медленный ручной труд [54] туземца убивается мало по малу машинным производством европейцев. Внутрь страны уже идут в продажу кольца, браслеты, серьги, брошки, шелковые материи французского или английского изделий. Сохранив местный рисунок, эти изделия дешевле и изящнее изделий туземных. Бедность и развращенность, в связи с нежеланием и неумением мавров обратиться и другим отраслям производства, признаются французскими исследователями Алжирии как причины явного вымирания этого когда-то многочисленного народа. Та же участь ждет кулуджи (смесь турок и арабов) и турок, потомков янычаров, некогда владевших Алжириею. Впрочем, те и другие немногочисленны по числу и не имеют серьезного значения для Алжирии.

Бискрийцы, мозабиты и негры составляют пришлое население городов, являющееся в них для заработков и потом снова возвращающееся на родину.

Бискрийцы (так называют жителей оазиса Бискра и других с ним соседних) исправляют в городах обязанности носильщиков, водоносов, чистильщиков сапог, чернорабочих. Проведя целый день в работе, они к вечеру часто не имеют угла, где бы могли переночевать. Ночью, по набережным больших городов Алжирии, можно видеть многих из них спящими на каменной мостовой, подложив под голову только свой собственный локоть. Скопив незначительную сумму денег, они, большею частью, возвращаются в свои оазисы.

Мозабиты, жители конфедерации Мзаба, состоящей из семи городов, расположенных в Большой Сахаре, более развиты и энергичны, чем бискрийцы. Они являются в большие города Алжирии делать свою карьеру. Начав часто с чистки сапог, мозабит постепенно переходит к продаже спичек, потом бумаги, карандашей, разных безделушек, прибавляя понемногу нитки, материи, духи, помаду и проч. Путем необыкновенной бережливости и воздержанности, пользуясь к тому же поддержкою своих старших товарищей, он в скором времени составляет себе денежное сбережение, с которым и открывает лавку. В настоящее время, в Алжирии нет города и почти нет деревни, где бы один или несколько мозабитов не имели торговых заведений. По искусству, начав торговлю с рублем, достигнуть богатства, они имеют соперников только в евреях.

Негры довольно многочисленные в Алжирии, не суть местные жители или добровольные пришельцы. Туареги, разбойничье кочевое племя, населяющее центральную Сахару, захватывают их в Судане и, перегнав через пустыню, продают в рабство жителям оазисов или [55] номадам-арабам. Негры невольники продаются и до настоящего времени на юге Алжирии, и французы пока еще не в силах прекратить эту возмутительную торговлю.

Негры, проданные в рабство в оазисы, занимаются обработкою пальмовых садов. Обращение с ними хозяев довольно человечно и дети от негров-наложниц считаются у туземного населения такими же законными детьми, как и все остальные. По закону Магомета, негр, принявший магометанство, становится свободным; точно также получает свободу, по закону, установленному французами, и всякий негр, перешедший условную границу Большой Сахары (линию оазисов Бискра, Лагуат и Жеревиль). В городах Алжирии негры составляют чернорабочих и прислугу. Многих из них нанимают богатые европейцы, посещающие Алжирию, и увозят в Европу.

Нам остается еще сказать о туземцах, населяющих ксары, расположенные в Малой Сахаре, и оазисы Алжирии. Те и другие арабского происхождения с примесью негритянской крови.

Жители ксаров не имеют ни стад окота, ни значительных земельных участков для земледелия, с их главное занятие есть садоводство и производство ковров и одежды. Ксары, лежащие большею частью, приблизительно, на полпути перекочевок номадов от юга к северу и обратно, служат для них в роде депо, в которых арабы, при перекочевке к северу, оставляют часть фиников, а при перекочевке к югу, часть зерна. Кроме того, ксары снабжают номадов одеждою, огородными овощами, перцем, получая в замен от них баранов, шерсть и верблюдов ³¹; последних только в наем.

Прежде чел говорить о жителях оазисов, нужно оговориться, что значение слова «оазис» несколько иное в Алжирии, чем то, которое мы привыкли ему давать. Оазисы Алжирии — не несколько пальм с бьющим ключом около них, а целые пальмовые сады, орошаемые почти исключительно водою из колодцев. В оазисе Уаргла, например, считается 450,000 пальм, при 160 артезианских колодцах ³². Подле каждого оазиса, смотря по величине его, имеется город или деревня (ксар), окруженные крепостною оградою. В самих садах живет лишь незначительное число жителей, остальные же только приходят в них работать, возвращаясь на ночь под защиту своих оград.

Занятие жителей оазисов состоит в возделывании пальмовых [56] садов, доставляющих им главный доход. При садах имеются небольшие поля, на которых сеется пшеница и ячмень. Урожаи получаются огромные (до сам 100), но расширение полей ограничено необходимостью иметь для каждого незначительного клочка земли особый колодезь, рытье которого обходится весьма дорого, Финики, составляя часто почти единственную пищу жителей, служат в то же время и главным предметом сбыта из оазисов. В обмен жители их получают от номадов зерно, скот, шерсть и европейские товары. Обыкновенно, за одну меру пшеницы жители отдаленных оазисов отпускают три меры фиников; по перевозке их на север, в земледельческие районы (горная и приморская полосы), наоборот, за одну меру фиников жители гор дают три меры пшеницы.

Номады Алжирии — все арабы. Скотоводство составляет их главное занятие; к нему, у арабов, кочующих ближе к горам, примешивается и земледелие в небольших, впрочем, размерах. Стадо баранов, несколько верблюдов и одна лошадь (редко несколько) составляют наиболее ценное имущество семейства араба. Палатка, несколько бедной утвари, запасы зерна, фиников, все приспособлено у него, чтобы в какой-нибудь час быть уложенным и навьюченным на верблюдов. Насколько кабил любит неподвижность, настолько араб не может жить без передвижений. Каждый год номады Алжирии совершают периодичные передвижения от юга к северу и обратно. Первое движение производится в период вызревания зерновых хлебов. Номады, прикочевав к земледельческим районам, запасаются в годовой пропорции зерном (пшеницею и ячменем), получая его в замен привезенных ими с собою из оазисов фиников, прибавляя к ним шерсть, скот и проч.; тут же делаются и различные запасы для продажи жителям ксаров и оазисов. С наступлением зимнего времени холод и недостаток кормов заставляют номада начать передвижение к югу. Проходя через ксары, служащие ему депо, он оставляет в них часть своих запасов. Зимние месяцы он уже в Сахаре, в которой после дождей временно появляется местами довольно богатая растительность. Многие трибю арабов не доходят до самых южных оазисов, находящихся под номинальным управлением французов, и только некоторые из них переходят их линию и доходят до кочевок туарегов. Наибольший путь, совершаемый номадами в продолжении года, в два конца, составляет около 1,400 верст. По пути, встретив местность, удобную для жилья, например, закрытую долину с растительностью или урочище, богатое дождевою водою, скопившеюся в ямы — арабы останавливаются, разбивают свои [57] палатки и остаются столько времени, сколько им нравится выбранное место или на сколько позволит имеющийся корм и вода. Несколько палаток, с живущими в них родственниками, их друзьями, слугами, скотом, образуют дуар, основную ступень в общежитии номада (у нас в Азии «дуару» отвечает «аул»), Старший по возрасту, а иногда по богатству или уму, добровольно признается в дуаре его начальником и все повинуются ему беспрекословно. Несколько дуаров образуют ферк (отделение, начальник которого называется шейк). Несколько ферков, а иногда и один, составляют трибю, во главе которого стоит каид. Наконец, высшее должностное лицо из туземцев есть ага, в заведывании которого находится несколько трибю. Аги и каиды выбираются французским начальством, а шейки — каидами, с утверждением их в должностях французами.

Перекочевка обыкновенно совершается каждым дуаром отдельно. Порядок каравана в степи обыкновенно следующий:

Впереди едет хозяин верхом, сзади идут навьюченные верблюды и стада баранов; на одном из верблюдов, в особо устроенной люльке с дугами, завешанной ковром, сидит любимая жена хозяина; остальные жены, братья, родственники и слуги идут пешком. Если хозяин владеет кобылою, составляющею его гордость, на вей сидит любимый сын. Начальник этого каравана, обыкновенно старший в роде, вероятно, уже не раз перекочевывает во этим местам; он верно сообразит, где ему надо будет приказать остановиться и разбить палатки. Выбирая стоянку, он примет в расчет, прежде всего, корм для скота, близость водопоя, затем, топливо, близость кочевок соседних родов и, отдав приказание остановиться, слезет с лошади и, завернувшись в бурнус, будет спокойно и бесстрастно ожидать окончания разбивки палаток. Главная работа падет на женщин. Они развьючат верблюдов, разобьют палатки, принесут топливо и станут варить обед.

Туземцы Алжирии все магометане, и попытки французских миссионеров распространить между ними христианство остаются до сих пор тщетными. Вместе с магометанством у туземцев, в области семейной жизни, господствует многоженство, обращающее одну половину населения в рабынь и преждевременно истощающее физически другую. Французы, отнимая у туземцев свободу, имущество, землю и самую жизнь, тем не менее считают себя не вправе наложить руку на деспотизм мужей, освященный кораном. Женщина туземка, купленная мужем за определенный калым, есть совершенная раба его, пока живет под одним с ним кровом. Насладившись ее молодостью и [58] красотою, он обращает ее в свою работницу, покупая себе новую, молодую жену. Кроме других законных жен, бедная женщина имеет соперницами своего супружеского счастья еще многочисленных служанок и невольниц, дети которых, по закону Магомета, признаются законными и сохраняют равные с прочими нрава на наследство. Особенно тяжело положение женщины в ксарах Алжирии, где они целые дни работают, не разгибая спины над пяльцами. В это время мужья их, окончив небольшие садовые и огородные работы, спокойно ожидают накопления значительного количества сработанных женами изделий, чтобы свезти их на продажу в Тель (горная полоса). Мужья, не принимающие на себя никаких обязанностей в отношении верности своим женам, с своей стороны, считают себя вправе жестоко наказывать их за неверность. Страшные побои, иногда смерть, ждут изменницу. Одно ее спасение в разводе. К счастью, развод утверждается простым решением кади (местного судьи — туземца), без всяких формальностей. Если кади признает жену виновною, то она возвращается отцу, который обязан выплатить обратно мужу калым, уплаченный им при женитьбе. Если напротив, жена сама потребует развода и будет найдена кади правою в своем требовании, то калым переходить в ее личную собственность и она становится свободною от мужа. Искусная работница тотчас же по разводе находит себе скоро нового мужа, который на этот раз часто смотрит на нее только как на рабочую силу, способную принести ему в год известное число бурнусов или ковров,

Образование туземцев ограничивается уменьем писать и читать по-арабски и знанием наизусть большего или меньшего числа стихов из корана. Попытки французов привлечь богатых и знатных детей туземцев в устроенные ими в некоторых городах Алжирии школы и лицеи не увенчались большим успехом. Туземцы предпочитают отдавать своих детей в медресе, где, под руководством местных ученых, они могут достигнуть звания талеба (ученого), знающего почти весь коран наизусть и считающего Константинополь столицею мира, а все европейские народы данниками султана.

Взамен образования, как оно понимается европейцами, туземцы обладают множеством знаний, тесно связанных с их образом жизни и вполне их удовлетворяющих. Капитан Вилло ³³, в своем прекрасном сочинении, которое мы рекомендуем всем желающим ознакомиться с многими подробностями жизни туземцев, так говорит [59] по этому поводу: «Туземец, по традициям или по опыту, имеет массу сведений, более полезных в человеческом смысле, чем кабинетные умозрения многих людей, живущих только мозговою жизнью; он знает все законы (по корану и обычаю), которыми должна регулироваться его жизнь; он знает историю своего трибю; может лично добыть все предметы, необходимые для его жизни; умеет защитить себя и своих ближних от внешних нападений; знает почву и умеет извлечь из нее свой насущный хлеб; знает жизнь животных, их пищу, болезни и лекарства против них; он умеет воспитывать лошадей и пасти стада. Он сроднился с мыслию о смерти, которая может его настигнуть каждодневно. Все его чувства просты и натуральны, он не приготовляет себе беспомощную жизнь людей, которые, развивая в себе только ум или память, становятся неспособными ко всякому действию, требующему телесной крепости, или бесполезную жизнь многих других, израсходовавших в кутежах энергию и здоровье, которые они должны бы были отдать на служение своей родине».

Религия делает туземца фаталистом; что бы с ним ни случилось, вы услышите от него всегда одну фразу «так было предопределено свыше». Самую смерть он принимает с равнодушием, мало нам известным. Мы позволим себе и на этот раз привести страницу из сочинения капитана Вилло, на которой описывается смерть туземца.

«Сказать, что надежда выздороветь сохраняется у больного до последнего вздоха, значит повторить всем известную истину, приложимую ко всему человеческому роду. То же встретите и у туземцев. Родные и друзья больного (туземца) сами себя обманывают, чтобы оживить эту, уже потухающую, надежду умирающего. Все средства испытаны; остается одно: призвать талеба (ученого) и просить его написать амулет (заклинание, заговор), самый неотразимый из всех ему известных. Для придания амулету силы режут курицу и собирают кровь ее в глиняный горшок. Кровь мешают с перьями и костями. Ребенок бежит с этим горшком и ставит его недалеко от палатки на протоптанной тропе, и если его никто не заметил, то больной спасен, Дитя выполняет это поручение с легко понятным усердием. Желания всех ему сопутствуют. Наконец, ребенок возвращается; он не встретил никого и очевидно теперь, что амулет произведет выздоравливающее действие; все окружают больного, его ободряют, его возбуждают, а если и не достигают его спасения, то, по крайней мере, дают ему надежду еще на несколько часов, пока смерть не положит конца его страданиям. [60]

«Однако, по некоторым признакам заметно, что смерть близка; старики и родственники окружают больного, лежащего, завернувшись в бурнус, на своем тюфяке. Иногда старик отец поддерживает голову своему сыну; дети глядят издали; жены, сестры и мать убиваются у него в ногах.

«Талеб медленно читает стих корана: «Где бы вы ни находились, смерть вас всюду настигнет. Радости здешней жизни — ничто; жизнь будущая — вот истинная награда тех, которые боятся Бога».

«Слышно только дыхание; больной открывает с трудом глаза и произносит умирающим голосом»: «Нет Бога кроме Бога и Магомет его пророк»! Все кончено. Женщины выходят, испуская крики отчаяния; дети идут искать убежища в соседних палатках.

«Полный веры в великие догматы религии, туземец сознает свою слабость. Он знает, что он ничтожный атом в руках всемогущего Творца» ³⁴.

С завоеванием Алжирии французами, туземцы пришли в соприкосновение с европейцами, что отразилось на них как в хорошую, так и в дурную стороны. Так, для сбыта туземных произведений открылись обширные рынки; проложение путей сообщения облегчило сношения и внутреннюю торговлю; при постройке городов, железных дорог, шоссе, явились новые заработки; уровень потребностей туземцев расширился; в его домашнем быту начала встречаться все большая и большая масса вывезенных из Европы произведений: кофе, сахару, мыла, стеариновых свечей, спичек, железных изделий, мануфактурных товаров; наконец, от беспрерывного соприкосновения с европейцами, религиозный фанатизм ослабел и несколько улучшилось положение женщин. С другой стороны, самое завоевание Алжирии сопровождалось разорением побежденного народа (система razzia, реквизиции и секвестр имуществ), а частые восстания, в связи с повальными болезнями и голодом, еще более истощили народ. Вместе с наплывом европейского населения, часть которого составляет далеко не сливки общества, в туземное население стали проникать пьянство, азартные игры, разврат и связанное с ними распространение сифилиса. В особенности большие города Алжирии: Орав и Алжир явились рассадниками пороков, составляющих неизбежные язвы европейской цивилизации. В результате неблагоприятная сторона столкновения туземцев с европейцами отразилась на первых весьма печально: уменьшением туземного народонаселения и обеднением его.

В 1867 году население Алжирии считалось в 2.921,246 [61] человек, а в 1872 — только в 2.416,225, т. е, за пять лет произошло уменьшение на 505,021 человек. Так как за этот же период европейское население увеличилось всего на 28,252 человека, то, следовательно, что туземцев уменьшилось на 533,273 человека ³⁵. За это же время количество скота у туземцев уменьшилось на 3,688,979 голов, число сох уменьшилось на 31,252, а стоимость земледельческих орудий на 300,000 франков. Стоимость земледельческих орудий европейцев за это же время увеличилась на 3.000,000 фр. ³⁶.

б. Европейцы.

Европейское население Алжирии в 1872 г. состояло из 245,117 человек, в том числе французов 129,601 и иностранцев 115,516 человек. Первые европейцы явились в Алжирию вмести со взятием г. Алжира. Это были различные авантюристы, следовавшие за армиею, и торговцы, снабжавшие ее различными предметами довольствия. Постепенно к ним стали прибавляться ремесленники и гражданские чиновники. Долгое время все европейцы составляли исключительно городское население и только в 1842 году, с признанием французского правительства, что Алжирия навсегда будет ими удержана, в нее начинают переселяться собственно колонисты. Но вследствие отсутствия безопасности, переселение шло медленно, как это видно из следующих цифр ³⁷:

В настоящее время главная масса европейского населения сгруппирована в приморской полосе. Многочисленные города этой полосы, из которых, например, г. Алжир имеет 48,908, Оран 40,015 и Константина 33,251 жителей, множество прекрасно отстроенных деревень, несколько железных дорог, шоссе, портовое оживление [62] напоминают Европу. Прибавив прекрасный климат Алжирии, дешевизну жизни в вей и щедро вознаграждающую труд почву; будет понятно, почему переселенцы скоро привязываются к своей новой родине, а родившиеся в ней, прежде всего, считают себя алжирцами, а уже потом французами, испанцами, итальянцами и т. д. Добавим, что из г. Алжира можно доехать в Париж в трое суток, израсходовав на дорогу около 25 руб. В больших городах Алжирии жизнь идет на европейский образец. Прекрасные мощеные улицы, освещенные газом, многоэтажные дома, ряды блестящих магазинов, множество кафе-ресторанов, огромные отели, полные иностранцев-путешественников, вокзал железной дороги, оживленные пароходные пристани, порты, полные судов всех величин, — все заставляет вас забывать, что вы не в Европе. Несколько местных газет, принадлежащих к различным партиям, цирки, кафе-шантаны, постоянная опера, всюду раздающиеся мотивы из «madame Angot», «Belle Helene» и т. д., бесцельное фланирование, каждый вечер, жителей по улицам, веселый говор и встречающиеся на каждом шагу мундиры уже прямо напоминают вам Францию. Но оставьте блестящую европейскую часть, например, г. Алжира и начните подниматься на казба, где скучилось туземное население города, и вас поразит другая картина. Длинные, узкие и темные улицы, исключающие возможность езды в экипажах, кой-где освещенные одним фонарем, тяжелая архитектура домов, постоянно с закрытыми ставнями, почти полное отсутствие прохожих, нечистота и бедность — вот что прежде всего бросается в глаза и производит тяжелое впечатление. Пройдясь по туземной части города и всмотревшись в болезненные, апатичные лица жителей, веришь, что городское население туземцев (мавры) вымирает. Действительно, уже в настоящее время, в большей части городов приморской полосы европейское население превосходит числом туземное. Так, в Алжире на общую цифру населения в 48,908 приходится 10,519 мусульман, а в Оране на 40,015 всего 4,181, и только в г, Константине на 33,251 ч. приходится несколько более половины на долю туземцев (а именно, 17,759).

В горной полосе европейское население еще немногочисленно и живет преимущественно в городах, но в последнее время колонисты уже проникли и в эту полосу и основали в ней несколько деревень. Мусульманское население городов этой полосы значительно превосходит пока по числу европейское, но, благодаря постоянному приливу переселенцев из Европы, это отношение, без сомнения, изменится не к выгоде туземцев, как это и произошло уже в приморской полосе. [63]

Что касается европейского населения в степной полосе, то оно крайне ничтожно и состоит единственно из торговцев и различного сорта аферистов, следующих за войсками и существующих на их счет. Колонизация еще не тронула эту полосу, если не считать нескольких ферм, основанных для эксплуатации «альфа».

Полоса Большой Сахары, входящая в территорию Алжирии и составляющая около половины всего ее пространства, не занята французскими гарнизонами, а вместе с тем закрыта и для поселения в ней европейцев.

Вообще, в территории гражданской считается 271,370 европейцев и натурализованных евреев, а в территории военной всего 8,321 чел. Из общей цифры европейцев в 245,117 на долю различных национальностей приходится:

Все эти народности сохранили в Алжирии свой национальный характер, всем хорошо известный, поэтому можно ограничиться лишь немногими замечаниями.

Французы составляют бесспорно самую интеллигентную и развитую часть европейского населения в Алжирии. Как колонизаторы-земледельцы, они, по мнению многих писателей, должны уступить первое место другим нациям, но причина такого явления кроется не в недостатке у французской нации колонизаторских способностей. Дело в том, что переселенцы из Франции в Алжирию, в большинстве случаев, суть жители городов, а из сельского населения, относительно пользующегося достатком и на родине, переселяются очень немногие. Отсюда понятно, что французские горожане ищут и в Алжирии пристроиться в городах. Тем не менее, большая часть цветущих деревень в Алжирии заселена французами, а прилив в последнее время эльзасцев еще более увеличит французский земледельческий класс в этой стране.

Испанцы, весьма многочисленные в Алжирии, по своему развитию должны быть поставлены ниже всех остальных европейских наций. Бедные и невежественные, они в экономическом отношении обставлены хуже всех. Между ними относительно мало собственников и, в большинстве, они принадлежат к рабочему классу. Весьма часто [64] трудолюбивые и неприхотливые, они, при высокой заработной плате (от 2 до 6 франков в день), могли бы легко себе составлять сбережения, если бы страсть к азартным играм, весьма сильно развитая между ними, не держала постоянно многих из них в положении, близком к нищете. Относительно неприхотливости испанца, сравнивая его с французом, в Алжирии говорят, что последнему нужно в день на удовлетворение его необходимых потребностей (считая при этом за потребность многое, что у нас было бы отнесено к роскоши) 2 франка 50 сантимов, тогда как испанец обойдется только 1 фр. 50 сант. и даже 1 франком. В последние годы переселение испанцев особенно усилилось вследствие междоусобной борьбы, разорявшей их родину.

Число испанцев в Алжирии возрастает весьма быстро:

и это возрастание уже начинает беспокоить французов.

Итальянцы занимаются в Алжирии преимущественно рыболовством и ловлею корала. Они же большею частью служат чернорабочими при тяжелых портовых работах, от которых, например, французы, по возможности, уклоняются.

Англо-мальтийцы также преимущественно рыбаки, но более зажиточные из них весьма часто собственники гостиниц, трактиров и кафе-ресторанов.

Немцы, по общему отзыву, прекрасные колонисты-земледельцы. Весьма экономные и трудолюбивые, они умеют скоро приобрести себе достаток и связанное с ним обеспеченное положение. К сожалению, последняя франко-прусская война, поселившая ненависть между двумя нациями, отразилась и на небольшой кучке немцев, искавших себе новую родину во французской колонии; в последнее время, число их в Алжирии уменьшилось.

Кроме постоянных обитателей Алжирии, в нее являются из Европы каждогодно многочисленные путешественники всех наций, из которых многие периодически проводят каждую зиму в одном из прибрежных городов ее и часто заводят недвижимую собственность; так, в окрестностях Алжира богатейшие виллы принадлежат англичанам.

Мне остается еще сказать о евреях, которых считается в Алжирии 39,812. Как и всюду, их главное занятие есть торговля и разных видов факторство. До завоевания Алжирии французами, евреи находились в унижении у туземного населения, совершенно [65] противоположного им по характеру. Еще и теперь в отдаленных оазисах, где нет французских гарнизонов, еврейское население находится в положении, близком к рабству. Например, в Мзабе, еврей не может носить оружие, ездить на лошади, не имеет права выезда из города и т. д. С завоеванием Алжирии французами, евреи сперва были сравнены в правах с туземцами, а с объявлением французской республики, неожиданно для многих, им были даны права французских граждан. Эта мера вызвала неудовольствие всего туземного населения, считавшего себя обиженным подобным предпочтением, оказанным французами всегда презираемой магометанами нации. С другой стороны, мера эта благодетельно отразилась на евреях. Масса их тотчас же приняла европейский костюм, стала отдавать своих детей в европейские школы и, благодаря природным дарованиям этого народа, ему не потребуется много груда, чтобы скоро «объевропеиться» окончательно. Добавим, что евреи владеют большими капиталами и играют весьма заметную роль в торговле Алжирии.

Иностранцы могут получить права французских граждан или сделаться «натурализованными» французами не ранее, как после трехлетнего пребывания их в Алжирии. Натурализация их есть не право каждого, прожившего этот определенный срок, а как бы награда, которая зависит от усмотрения генерал-губернатора. На сколько иностранцам трудно на практике сделаться натурализованными, можно видеть из того факта, что из 100,000 испанцев, итальянцев и мальтийцев натурализовано всего около 1,000 человек ³⁸.

Каждый иностранец в Алжирии имеет право:

1) Поступать на службу во французские войска.

2) Быть свидетелем.

3) Быть медиком, без утверждения его в этом звании французскими властями, и, наконец,

4) Иметь право на свободную торговлю.

Для приобретения избирательных прав иностранцы должны:

1) Быть земельным собственником.

2) Исполнять одну из обязанностей, требующих диплома.

3) Состоять на государственной, департаментной или коммунальной службе.

4) Быть кавалером ордена почетного легиона или иностранных орденов. [66]

5) Жить в коммуне, в которой желает приобрести избирательный голое, не менее двух лет ³⁹.

________________

Образовательные средства в Алжирии весьма значительны. Кроме одного высшего заведения (медицинской школы), в ней существуют девять заведений с общеобразовательным курсом (один лицей и восемь колегий), в которых считается 2,06.3 ученика, в том числе: французов 1,466, евреев 212, иностранцев 159 и мусульман 245. Всего на 10,000 европейцев приходится 70 учеников, тогда как во Франции на то же число душ приходится всего 17 учеников. Еще в лучших условиях находится низшее образование. Для начального образования имеется 626 школ и приютов с 57,200 учениками, которые следующим образом распределены между различными национальностями:

Из этого числа почти половина обучается в духовных католических школах. Любопытны следующие цифры, показывающие, что население предпочитает отдавать мальчиков в светские школы, а девочек в духовные.

Так, в школах светских в 1872 году обучалось:

в школах духовных:

Общее число обучающихся дает одного ученика на пять жителей европейцев; отношение, существующее только в Америке. Припомним, кстати, что в Германии и Швейцарии один ученик приходится на шесть жителей, во Франции один на девять ⁴¹.

Приращение европейского населения, от которого зависит будущность колонии, совершается еще не с такою быстротою, какая была бы [67] желательна французам. В период от 1867 до 1872 г. оно увеличилось всего на 28,252 человека. Еще менее могут быть довольны французы при распределении этого прироста по национальностям. Из него на долю французов приходится всего 7,482 человека, на долю испанцев 12,856, англо-мальтийцев 885 и прочих национальностей 4,711. (Число немцев за этот же период уменьшилось на 503 человека).

Можно добавить, что вообще за последние 11 лет число испанцев в Алжирии увеличилось на 19,738, тогда как число французов всего на 10,797.

Увеличение европейского населения в Алжирии за период от 1861 до 1872 года происходило приблизительно по 5,000 человек в год. Главным образом, это увеличение шло путем переселений из Европы, так как перевес рождающихся европейцев над умершими составляет в год всего около 500 душ ⁴². Переселенцы из Европы частью селятся в городах Алжирии, частью же составляют собственно колонистов-земледельцев. Бесспорно последние составляют более дорогое приобретение для Алжирии, чем первые, и от более или менее сильного прилива их зависит более или менее быстрое возрастание благосостояния колонии. С другой стороны, успех колонизации каждой страны много зависит от легкости тех условий, при которых колонист может становиться землевладельцем. Поэтому, прежде чем говорить о колонизации Алжирии, мы коснемся оснований землевладения в ней.

Земли, занятые в Алжирии туземцами, разделяются на три категории,

1) Земли бейлик, т. е. государственные.

2) Земли мельк, составляющие родовую собственность отдельных лиц или фамилий.

3) Земли арш или себека, которые составляют общинное владение трибю (рода) туземцев.

С завоеванием Алжирии французами, явилось два мнения относительно землевладения туземцев. Защитники одного из них требовали полной неприкосновенности земель, принадлежавших туземцам, которые, в большинстве случаев, обеспечивались за ними различными договорами.

Защитники второго мнения были в то же время и защитники [68] колонизации, Они требовали подробного исследования земель арш, находящихся в общинном владении у туземцев, для отделения в них участков действительно обработанных, от запущенных, по недостатку рабочих рук или по нерадению. Эти-то невозделанные участки защитники второго мнения и предполагали отобрать у туземцев и употребить для нужд колонизации. Кроме того, по их же мнению все земли государственные должны были бесспорно отойти во владение французам.

В 1863 году settatus-consulte решил вопрос в пользу первого мнения. Земли, уже обещанные переселенцам, были возвращены туземцам и за ними утвердили права собственности над всеми землями арш, независимо от того, были ли они обработаны или нет.

Несчастная для французов война 1871 года вызвала многочисленные переселения в Алжирию эльзас-лотарингцев, которых права победителей лишили отечества. Сенат обещал отвести в распоряжение их 900,000 гектаров земли из категории бейлик, т. е. государственных. Но тогда, неожиданно для всех, обнаружилось, что земли бейлик были тоже почти все разобраны туземцами в частную собственность. Оказалось, что каждый раз, когда туземец предъявлял требование на участок земли бейлик, как на родовой мельк, эту землю оставим за ним, и администрация смотрела сквозь пальцы на подобные проделки весьма многих из них ⁴².

С назначением генерал-губернатором генерала Шанзи, поземельная реформа в Алжирии была решена, и в настоящее время она уже приводится в исполнение. Основания этой реформы следующие:

Из всех земель арш, признанных за туземцами постановлением senatus-consulte 1863 года, за ними будут оставлены только те, которые они действительно могут обработать; эти земли будут разделены на участки, сообразно правам отдельных лиц, и перейдут в их личную собственность. Все остальные земли арш частью будут причислены к дуарам (аул, деревня), как общинная их собственность, частью поступят в распоряжение государства, которое и будет раздавать их по мере требования переселенцам.

Постановления по землевладению туземцев, основанные на мусульманском праве, будут считаться недействительными, если они несогласны с французским сводом гражданских законов. Земельная собственность туземцев смешивается с земельною собственностью французов. Каждому личному собственнику туземцу (получившему [69] из бывшей общинной земли арш) будут выданы документы на владение ею, сообразно французским законам. Равно будут выданы документы и на владение землями мельк (родовыми). Эти документы будут заключать в себе имена всей фамилии, чтобы обеспечить покупателя от обратного требования купленной им земли каким-нибудь неизвестньм ему членом семейства.

Земли бейлик (государственные) остаются в распоряжений правительства. Кроме того, в его же распоряжении находятся и все земли, секвестрованные после восстания 1871 года.

Защитники туземной реформы в Алжирии, соглашаясь, что, отбирая от туземцев часть земель арш, они хотели дать средства для развития колонизации, утверждают в то же время, что помянутая реформа производится и в интересах туземцев, которым должна принести существенную пользу. Они утверждают, что если у туземцев многие земли, способные производить обильную жатву, находятся постоянно под паром и зарастают кустарниками и сорными травами, то причина этого явления кроется в общинном землевладении.

Находясь совершенно в руках своих начальников племен: каидов, кади и др., туземец не считает выгодным для себя затрачивать много труда на землю, которая может быть от него отнята во всякое время.

При организации личного поземельного владения, земля туземцев должна сделаться в несколько раз производительнее. Правда, у туземцев отнимают землю, признанную для них бесполезною. Но что за важность? — говорят защитники реформы — если эта мера, не разоряя туземцев, обогащает европейцев! Может быть следует остановиться перед нею в видах уважения прав собственности? Но, по мусульманскому закону, эти права принадлежат султану, а не отдельным личностям, культивировавшим почву. Со времени же завоевания не перешли ли права султана в руки французского правительства? Ни что таким образом не мешает ввести личное землевладение у туземцев и отобрать у них для колоний незанятые и необработанные ими земли ⁴⁴.

Гораздо правильнее можно составить себе понятие о мотивах, которыми руководились французы, при уничтожении общинного землевладения в Алжирии, по другому документу, а именно, по рапорту адмирала Гедана, бывшего губернатора Алжирии, национальному собранию о состоянии Алжирии за 1870-1871 года. В этом интересном документе, Гедан, соглашаясь, что для процветания колонии прежде [70] всего необходимо заботиться о развитии колонизации, утверждает, что успех колонизации будет обеспечен только в том случае, если переход земель от туземцев к европейцам сделается легким ⁴⁵.

Так как при общинном владении земля остается неподвижно укрепленною за туземцами и не может переходить к европейцам, поэтому необходимо разбить ее на отдельные участки и обеспечить свободную перепродажу их европейцам, на основании французских законов.

Ниже, говоря о колонизации, мы увидим, что французское правительство, облегчая покупку земель европейцами у туземцев, в то же время затрудняет, всеми зависящими от него способами, покупку земель последними у первых.

Для применения на практике, поземельная реформа потребовала огромных трудов и издержек. Приходилось для определения прав каждого отдельного владельца произвести кадастровые работы по всей Алжирии. Правительство не останавливалось перед встреченными трудностями, и в Алжирии в 1873 году было сформировано 25 специальных комиссий (для которых пришлось выписывать топографов из Франции), которые и приступили к работе. Предполагалось, что каждая комиссия окончит в месяц кадастровую работу на одной тысяче гектаров, что даст годовую работу в 250,000 гектаров.

В результате, к 1-му января 1875 года комиссиями было исполнено:

Переходя к колонизации, заметим, что первые годы после завоевания Алжирии, ее почти не существовало. Она становится заметною только с начала 50-х годов.

Первые колонисты должны были вынести на себе тяжелую борьбу и с природою, и с враждебным населением. Несколько первых деревень, основанных в окрестностях городов Алжира и Бужи, вымерли почти поголовно от лихорадок, порожденных болотистою местностью. Но на место умерших колонистов селились новые, болота понемногу осушались и в настоящее время многие, когда-то самые [71] нездоровые местности превратились в весьма здоровые. Первоначально, выселения были одиночные и только в 1848 году прибыла значительная партия переселенцев из 843 человек, которая и была поселена в провинции Орана. Первые колонисты получали каждый земельные участки, небольшой дом (сработанный большею частью солдатами, часто кое-как и не в срок), земледельческие орудия, некоторое количество скота и зерно для посева. Иногда приходилось довольствовать их и хлебом до первой жатвы. Такая широкая поддержка была вполне необходима, так как первые переселенцы принадлежали к числу самых недостаточных французских граждан, которых только крайняя нужда заставила покинуть свое отечество. Не отличаясь и нравственными качествами, первые колонисты поддерживали в противниках колонизации убеждение в ее непригодности для Алжирии. После 1851 года, императором Наполеоном III были высланы в Алжирию для колонизации ее многие тысячи республиканцев, преимущественно из рабочего класса Парижа, которые, будучи мало способны к земледельческой колонизации страны и в то же время внеся с собою в Алжирию все пороки больших городов, еще более утвердили противников колонизации в убеждении о вреде ее. Частая сиена губернаторов Алжирии, из которых каждый применял свою систему в управлении страною и свой взгляд на колонизацию, часто противоположный взглядам своего предшественника; отсутствие безопасности, частые восстания туземного населения — вот причины, которые замедляли успехи колонизации.

Взгляды французского правительства на значение колонизации в Алжирии тоже менялись до последнего времени. Каждый раз, когда партия военной системы брала верх, колонизация в Алжирии тормозилась; наоборот, вместе с перевесом партии гражданского управления этою стороною давалось движение и колонизации. Падение империи и восстание туземного населения 1871 года заставили французов еще раз отказаться от военной системы управления Алжириею.

Новый генерал-губернатор, сообразно взглядам правительства и своим личным, отвел колонизации самое широкое место в ряду тех мер, которыми он надеется положить прочное основание благосостоянию вверенной ему колонии. Мы видели, что новый закон о землевладении в Алжирии дает в руки французского правительства обширные средства, с одной стороны, усилить землевладение европейцев и с другой — ослабить туземное. Новые переселенцы найдут в настоящее время для себя обширные земли и поддержку от [72] правительства — условия, при которых колонизация может делать быстрые успехи.

Вместе с усмирением восстания 1871 года, в Алжирии было предпринято несколько крупных работ для облегчения колонизации этой страны. Первоначально началось исследование всех земель, которые могли быть раздаваемы переселенцам. Их разбили на участки от 25-30 гектаров, если они находились близ основанных деревень, и на участки до 50 гектаров, если они должны были составить отдельные фермы. Вместе с этою работою правительство основывало новые центры. На выбранных участках строились на счет казны целые деревни и затем в них приглашались переселенцы ив Франции. Каждый год составлялось печатное объявление о всех землях, предназначенных для колонизации. В этих объявлениях, рассылаемых во все префектуры Франции для сообщения всем желающим, помещены следующие сведения: для каждой провинции земли, находящиеся в территории гражданской, представлены отдельно от находящихся в территории военной; в каждой из них обозначены названия вновь основанных деревень, ферм, деревень уже прежде основанных или урочищ, при которых отдаются земельные участки, а также проставлено и число последних. Затем, помещены указания относительного положения этих участков и составлены краткие описания их почвы и способности к возделыванию тех или других растений и т. п. Для примера мы приведем следующую выдержку из объявления о землях, предназначенных для колонизации в 1874 году.

А. Провинция Алжир.

К объявлениям, составляемым для отсылки во Францию на 1876 год, будут приложены карты Алжирии.

В каждое подобное объявление вложен бланковый лист, на котором желающие получить землю в Алжирии должны прописать следующие сведения против соответствующих вопросных пунктов:

1) Имя и фамилию.

2) Место и год рождения, национальность.

3) Общественное положение. Женат или вдов. Имеет ли детей, сколько и какого возраста.

4) Состав семейства (указать имена мужчин, женщин и детей, как членов семейства, так и служителей).

5) Денежные средства (земледельческие орудия).

6) Место жительства. Срок пребывания в коммуне (деревне). [74]

7) Профессия, степень подготовки к земледельческим или промышленным занятиям.

8) Не был ли проситель собственником земли? Ее протяжение, положение и ценность.

9) Некоторые общие сведения, как-то: не был ли уже проситель в Алжирии? Время пребывания (военная служба) и т. д.

На другой стороне бланка имеется обязательство в подчинении всем условиям, на которых отдаются земли в Алжирии. Обязательство это подписывается просителем, чем и удостоверяется готовность его подчинится этим условиям.

Бланковый лист, по проставлении на нем всех требуемых сведений, подписывается мэром коммуны, в которой живет проситель, и затем отправляется в Алжир. При легкости сообщения между Франциею и Алжириею разрешение на выдачу просимой земли может уже прибыть обратно во Францию на вторую неделю, после чего проситель и может собираться в путь.

Условия, на которых должны отдаваться земли в Алжирии, установлены декретами от 16-го октября 1871 года и от 15-го июля 1874 года. Согласно последнего, наиболее полного декрета, генерал-губернатору Алжирии предоставляется право раздавать государственные земли всем французам европейского происхождения или натурализованным ⁴⁷, на следующих условиях:

Земельные участки отдаются в наем на 5 лет, по истечении которых они переходят в собственность нанимателя.

Все французы европейского происхождения или натурализованные имеют право на получение земельных участков, если только они представят доказательства в обладании ими средствами для прожития одного года.

В виде особой награды, земельные участки могут быть раздаваемы на этих условиях и туземцам, отличившимся на службе во французских войсках.

Нанимателю ставится в непременное условие жить на занимаемой им земле во все время найма.

Независимо от величины участка, наниматель обязан уплачивать, вперед в казначейство, наемную плату, в размере одного франка в год.

Величина участка должна быть пропорциональна числу лиц [75] семейства нанимателя. 10 гектаров на душу составляют наибольший размер и 3 гектара — наименьший.

Величина участка не может быть менее 20-ти гектаров и более 50-ти в местностях населенных, и более 100 гектаров в отдельных фермах.

По истечении пяти наемных лет участок переходит в полное владение нанимателя, с одним лишь условием: он не имеет права, в продолжение следующих пяти лет, продавать его туземцу (не натурализованному). У не выполнивших этого условия земля конфискуется в казну.

По истечении трех наемных лет, наниматель может передать свой участок, по свободному договору, другому лицу, если, только оно удовлетворяет вышеприведенным требованиям. Участок перейдет в полное владение последнего через пять лет, считая со дня передачи.

Наниматель, сделавшись собственником земельного участка, в продолжение пяти лет освобождается от всех налогов, которыми государство облагает земельную собственность.

Общества, имеющие целью, в видах промышленных или земледельческих, основание деревень и их заселение, имеют право на получение земельных участков на тех же основаниях, как и отдельные личности.

Земли, предназначаемые под отдельные фермы, могут быть продаваемы с аукциона участками от 20-25 гектаров. Покупщиками могут являться как французы, так и иностранцы. Запрещается продавать эти участки только туземцам (не натурализованным). Купивший землю, под страхом конфискации ее, не имеет права перепродавать ее в продолжение 10 лет туземцу (не натурализованному).

При рассмотрении этих условий видно, насколько французское правительство заботится облегчить приобретение земель в Алжирии французам, затрудняя в го же время, по возможности, переход ее к туземцам.

Применение на практике только что изложенного декрета первоначально было сопряжено со многими злоупотреблениями. В Алжирию явилась масса авантюристов французов, которые, получив земельные участки, тотчас же их передали в аренду на весьма выгодных для себя условиях туземцам, а сами большею частью вернулись во Францию. К сожалению, некоторые из старых колонистов Алжирии последовали тоже их заразительному примеру. Подобные поступки возбудили во Франции справедливое негодование. Появились несколько статей, [76] в которых авторы зашли слишком далеко, упрекая, на основании единичных примеров, всю французскую нацию в отсутствии у ней колонизаторских способностей. Один из этих авторов прямо высказывается, что будущность Алжирии, как земледельческой колонии, находится в руках не французов, а иностранцев и туземцев. По его мнению, в Алжирию из Франции переселяется преимущественно фабричный пролетариат, привыкший к высокой заработной плате, к удовольствиям больших городов и не очень способный взять на себя тяжелый труд колониста. Земледельческое же сословие во Франции, по мнению автора, благоденствует и не имеет нужды переселяться в Африку.

Насколько автор неправ относительно французских колонистов, можно видеть из того факта, что большая часть европейских деревень в Алжирии находится в их руках и эти деревни достигли цветущего состояния. Ниже, в главе о земледелии и промышленности, мы увидим, что производство земледельческих продуктов туземцами год от году падает, а производство этих же продуктов европейцами (преимущественно французами) возрастает. Что касается иностранцев, обитающих в Алжирии, то нельзя не согласиться с автором, что им должна принадлежать весьма важная роль в экономической жизни колонии.

Составляя почтя половину всего европейского населения Алжирии (115,000 из 245,000), иностранцы уже и теперь монополизируют некоторые отрасли труда. Так ими производится почти вся горная промышленность Алжирии, работы в портах; они жгут уголь, разводят табак, имеют в своих руках почти всю рыбную ловлю, ловлю кораллов и т. д.

Что касается земледельческой деятельности, то в ней иностранцы принимают весьма большое участие как работники и гораздо меньшее, как землевладельцы. Мы видели, что выдача земельных участков производится только французам или натурализованным французам. Хотя иностранцы, по истечении трех лет пребывания в Алжирии, и имеют право быть натурализованными (т. е. получить все права французских граждан, а в том числе и права на получение земельных участков), но число их в Алжирии еще весьма ничтожно.

Нельзя не думать, что натурализация иностранцев, в особенности испанцев, в виду быстрого прилива их в Алжирию, искусственно замедляется французским правительством. Создавая, путем привилегии, из алжирских французов как бы аристократию страны, французское правительство надеется надолго удержать за ними если не численное, то материальное и нравственное превосходство.

Отторжение Эльзаса и Лотарингии от Франции лишило отечества многих жителей этих провинций, не желавших принять германское подданство. Алжирия в последние годы, в лице нескольких тысяч жителей этих провинций, приобрела прекрасных земледельцев. Правительство и общество дружно помогали переселению их, давая денежные субсидии, отводя обширные земли и строя деревни. В 1871 г. для населения эльзасцев и лотарингцев было отведено 100,000 гектаров земли. Средняя затрата на переселение каждого семейства составила от 5,500-6,250 франков ⁴⁹. К ноябрю 1872 г. в Алжирию уже переселилось 328 семейств эльзасцев и лотарингцев с 2,030 душами ⁵⁰. В настоящее время общее число их дошло до 5,000 душ.

Как результат всех вышеизложенных мер для поднятия колонизации, из земельных участков, помещенных в вышеприведенных объявлениях, к маю 1874 г. взяли земли 839 семейств с 3.959 душам ⁵¹, не считая в этом числе эльзасцев и лотарингцев. Вместе с разбором заготовленных участков, алжирские власти деятельно заготовляют новые. К 1-му января 1875 г. было основано 20 новых центров, при которых еще есть участки на новые 1,100 семейств, не считая еще нескольких деревень, основанных обществом покровительства эльзасцев-лотарингцев. Все вновь основываемые деревни усиливаются оборонительными постройками, на случай восстания местного населения.

Без сомнения, энергичное участие, оказанное, в настоящее время, французским правительством в деле колонизации Алжирии, даст сильный толчок развитию благосостояния колонии, столь долго страдавшей от беспрерывных войн и только что оправляющейся от последнего восстания.

Комментарии

29. «Statistique generale de l'Algerie». Paris 1874, p. 81.

30. «Geographie physique et politique de l'Algerie», par Fillias 1873, p. 237.

31. Подробности о ксарах помещены мною в «Письмах из Алжирии», «Русский Инвалид», 1875 г. № 156.

32. «Письма из Алжирии», «Русский Инвалид» 1875 г. №№ 195, 201, 206, 207.

33. «Moeurs, coutumes et institutions des indigenes de l'Algerie», par le capitaine Villot, 1871, p. 57.

34. Villot, 1871, p. 171.

35. Statistique generale de l'Algerie, p. 81.

36. Там же, p. 295.

37. «Geographie de l'Algerie» par Fillias, p. 234.

38. “La naturalisation des etrangers en Algerie". Revue des deux mondes, 1 juin 1875.

39. “La naturalisation des etrangers en Algerie". Revue des deux mondes, 1 juin 1875.

40. Statistique generale de l'Algerie.

41. «L'Algerie» par Clamageran, 1874, p. 241.

42. За период 1867-1872 года:

родилось......53,371

умерло.........50,894

избыток ....... 2,477

43. “L'avenir militaire". Journal des armees de terre et de mer. K 182, 26 decembre 1873.

44. “L'avenir militaire” № 182, 26 decembre 1878.

45. Journal officiel, 22 novembre 1872, № 332.

46. Algerie. Conseil superieur de gouvernement. Expose de la situation de l'Algerie par M, le gouverneur-general 1875, p. 41.

47. Здесь подразумеваются алжирские евреи и иностранцы, получившие через натурализацию права французских граждан.

48. «Revue des deux monde», I juin 1875.

49. “Akbhar", 15 Decembre 1874,

50. «Journal officiel», 22 Novembre 1872 № 322.

51. «Statistique general, Je l'Algerie», p. 287.