-

ТУНИС

В 1847 г., французский офицер, г. Пракс, был отправлен своим правительством в Тунис и южные оазисы Алжирии, для собрания сведений о торговле северной Африки с землями негров. Заимствуем из заметок г. Пракса несколько подробностей о Тунисе.

Город этот возвышается на плане, незаметно склоняющемся к морю, верстах в трех от развалин Карфагена, в углублении озера, называемого Бахира (малое море). Место, где озеро это сообщается с Средиземным морем, арабы называют Гальг-эль-Уад (речное ущелье). Местность эта прикасается к развалинам Карфагена, и оттого по берегам пролива видно много тесового камня, оставшегося от древнего города. В ограде города находится семь ворот; одни выходят к морю, другие сообщаются с двумя обширными [122] предместиями, которые также окружены стеной и имеют десять ворот, ведущих в деревни. Город и предместия разделяются на множество кварталов.

Над террасами домов возвышаются куполы и минареты бесчисленных мечетей. В центре города стоит «масличная мечеть», джама-зетуна, и вокруг этого здания группируются главные базары. Ворота Туниса защищаются бастионами; стены вышиною в три сажени, с четырехугольными башнями.

На самом высоком пункте города находится крепость Касба. Она примыкает к обеим оградам, и ворота ее ведут на большую площадь. Крепость выстроена полукругом, из тесового камня, и раскрашена разными цветами, в арабском вкусе. Возле нее стоит минарет, увенчанный золотым куполом, и украшенный с четырех сторон минаретами. Он господствует над всеми другими минаретами, по вышине своей и по возвышенности почвы, на которой построен. Когда с вершины этого минарета муэззин призывает правоверных на молитву, призыв сей раздается со всех мечетей. В Касбе приготовляется порох и продается по два пиастра (40 к. сер.) за четверть фунта. Фабрикация эта продолжается уже двадцать лет, и с самого начала была поручена одному итальянскому мастеру, который получает за свою работу по полтора пиастра в день. Уголь, необходимый для приготовления пороха, делается в Касбе из [123] дерева розового лавра, сера присылается из Ливорно, а селитра добывается в Гафзе.

На площади Касбы мы увидели двух французов, с военными алжирскими кепи на головах, которые сидели на скамье, с раскрытыми картонами, и рисовали. Вскоре около них собрался кружок любопытных арабов. Мы тоже стали позади рисовальщиков. Многие из арабов поместились прямо перед ними, не заботясь о том, что загораживают им лучи зрения. Художники беспрестанно кричали, и делали руками знаки, приглашая публику посторониться. Но публика отвечала только рассуждениями; одни находили в их криках сходство с криком поросят, другие проклинали предков этих гяуров. Какой-то араб спросил у нас, зачем эти иностранцы рисуют на бумаге? на это мы отвечали движением головы и губ, предоставляя любознательному арабу объяснить себе немой ответ как ему заблагорассудится. Однакож минарет Касбы являлся на бумаге, к крайнему соблазну арабов. Драгоман французского, консульства, провожавший художников, не говорил ни слова, не зная как прекратить нетерпеливый шум толпы, но посоветовал художникам, на всякий случай, срисовать какого-нибудь араба. У мусульман существует поверье, что тому, с кого снимут портрет, будет несчастие, и драгоман надеялся разогнать народ этим средством. Художники последовали совету, и действительно несколько [124] человек убежали, испуская крики. Но менее суеверные стояли на своем, и доставили живописцам прекрасный случай срисовать с себя портреты и одежду. На следующий день они сидели на прежнем месте, с янычаром, но толпы уже не было. Грозное: «вот я вас», мусульманского жандарма, состоявшего во французской службе, было достаточно, чтобы остановить потоки народа.

Мусульмане, служащие при консульствах, называются янычарами, или драгоманами, смотря по, местности. В Тунисе они называются драгоманами. Эти чиновники даются консулами в распоряжение иностранцам, приезжающим с различными назначениями. Довольно выйти на улицу с консульским драгоманом, чтобы получить в глазах мусульман. Оффициальный характер и, следовательно, идти беспрепятственно там, где не было бы прохода обыкновенному путешественнику.

С самого приезда нашего в Тунис, мы захотели осмотреть казармы. Прежде всего мы увидели казарму пехотного полка, построенную в 1836 г. Она состоит только из одного этажа; комнаты выходят на галлерею мраморных колонн, идущую по четырем сторонам обширного четыреугольного двора. Нас встретил дежурный офицер, и когда мы вышли, то караул отдал нам честь, которою мы обязаны исключительно присутствию драгомана.

Потом мы посетили дворец Бея, замечательный столько же архитектурой, как и убранством. [125] Новейшая европейская мебель ясно свидетельствует об успехе мусульманской реформы. Во дворце мы видели множество картин в рамах; тут представлены сражения из эпохи Французской Империи, эпизоды из жизни Сен-Марса, Кромвелль, распускающий парламент, несколько сцен из жизни Дон-Жуана, взятие Константины, и проч.

За городом находятся артиллерийские казармы, и в Менабе, постоянном местопребывании Бея, казармы кавалерии. Над этим зданием возвышается купол, украшенный арабесками, вылепленными из гипса. Офицеры, обратившие наше внимание на эту работу, хотели более возвысить ее цену, сказав, что художник делал детали этих арабесок от руки, не отливая их в форму. Художник, о котором шла речь, уехал незадолго до нас в Париж, украшать замок Монте-Кристо, по приглашению Александра Дюма. Прочие казармы назначены для помещения турецкой милиции. В одной из последних казарм, на травяном базаре, помещен Тунисский банк.

В Тунисе считается более сотни мечетей; главнейшая между ними, «масличная мечеть», имеет двух муфтиев, одного для устава мельки, которому собственно следуют Варварийские арабы, другого — для устава ганефи, которого держатся турки. Кроме того есть тридцать шейхов, обязанных наставлять учащихся богословию. По словам мусульман и некоторых древних арабских писателей, [126] большая Тунисская мечет построена в 114 году гиджры, на том месте, где некогда стоял христианский монастырь, осененный масличными деревьями. В мечети семь ворот; к главным из них ведет богатая лестница. Минарет, построенный из плитняка, представляет тяжелую массу на квадратном основании. Внутренность мечети заключает большой двор с галлереей мраморных колонн, а в глубине этого двора находится святилище, которого терраса поддерживается десятью столбами, мраморными, гранитными и порфировыми. Колонны связаны между собой лепными арабесками. Пол святилища устлан циновками, а пол двора сделан из плит и на нем устроен фонтан для омовений. На этом же дворе находятся солнечные часы, начертанные на горизонтальном плане.

В мусульманских странах очень много марабутов, потому что в каждом поколении, в каждой стране, есть люди, уважаемые за благочестие и добрые дела. Независимо от гробницы, заключающей в себе смертные останки марабута, есть часовни (зауйя), воздвигнутые для увековечения его памяти.

Наиболее уважаемый в Тунисе марабут — Сиди-Мхарес-бен-Халеф (господин хранитель, сын Халефа).

Сиди-Мхарес, еще при жизни своей — в начале пятого века гиджры — уже пользовался большою известностью. Рассказывают, что Марокский [127] марабут, Сиди-Али-Бу-Зид, нарочно отправился на льве в Тунис, чтобы Взглянуть на Сиди-Махареса.

У мусульман есть класс людей, который, по своей странной одежде и роду жизни, совершенно отличается от марабутов, всегда одетых просто и известных непорочностью нравов. Мы говорим о дервишах, которые бегают, в лохмотьях, по улицам и площадям, пристают к каждому встречному и нахально требуют денег. Для этих ханжей нет ничего непозволительного: они пьют вино и водку, и публично едят во время рамазана. Если дервишу захотелось иметь бурнус, он обращается к первому незнакомому лицу на улице, и в случае отказа угрожает ему скорою неизбежною смертью. Разумеется, кто же не рад жизни, — и прохожий отдает свой бурнус. Марабуты резко отличаются от дервишей; первые благочестивы, набожны, и делают добро; последние — люди испорченной нравственности и существуют милостынею, взимаемою с доверчивости простодушных.

В Тунисе находится много кладбищ; иные в самом городе, но большая часть за городского стеной. Неподалеку от гавани есть христианское кладбище. Там же хоронят и жидов. Евреи схоронены лицем к Иерусалиму; мусульманские гробы обращены к Мекке.

Тунисские мусульмане носят на голове красную шапочку, украшенную кисейным тюрбаном; [128] материя свернута в виде длинного цилиндра, без складок, и лежит на голове винтом. Одежда состоит из рубахи с широкими рукавами и без воротника, широких шаровар, жилета, длинного шерстяного платья, или шелкового кафтана или, наконец, бурнуса.

Мужчины в Сагаре не носят шаровар; одежда их ограничивается шапочкой, веревкой из верблюжьей шерсти, свернутою в виде тюрбана, длинною рубахой с широкими рукавами, кафтаном и одним или двумя бурнусами. Бурнусы ткутся дома женами. Женщины в Тунисе надевают на голову шитый повойник и сверх него вуаль, которая падает сзади до поясницы и поддерживается шелковым тюрбаном. Они носят рубахи с широкими рукавами, корсет вырезанный спереди, шелковые или из цветной материи штиблеты, которых края вышиты и застегиваются, и сверх этой одежды большой шелковый одноцветный бурнус. Выходя на улицу, они закрывают лицо и закутываются в широкий белый каик; у кисти руки носят браслеты, а на пальцах перстни. В гаремах, женщины обуваются в красные сафьянные туфли, а на улицах в черные башмаки.

В окрестностях Баджи дико растет обыкновенный мирт. Арабские женщины истирают его цветы и листья в порошок, и посыпают этою душистою пудрой волоса, когда плетут их в косы. Сбор этих листьев днем производит головокружение, и [129] оттого их сбирают ночью. Верблюды, на которых перевозят мирт, часто изнемогают и падают от пронзительного запаха этой ноши.

Шафран употребляется не только в арабской кухне, но и в женском туалете. Женщины настаивают на нем масло для волос. Мусульманские женщины чернят себе концы ресниц. Для этого они употребляют свинцовую серу, которую сначала опускают на несколько часов в воду, потом толкут в порошок, и кладут в длинную и узкую тростниковую трубку. Арабские женщины вводят в этот сосуд длинную иглу, и потом натирают ею ресницы с необыкновенною ловкостью.

Текст воспроизведен по изданию: Тунис // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 90. № 357. 1851