— Военные действия Испанцев в Африке все еще продолжаются, хотя Испания достигла уже первой цели своего похода — овладела Тетуаном. Силы, употребленные ею для этого, весьма значительны и, как мы уже говорили в последнем обозрении, состоят из корпусов генералов Эшагю, Цобала, Рос-де-Олано, и одной резервной дивизии генерала Прима. В последнее время, к ним присоединилась еще кавалерийская дивизия генерал-майора Галиано и дивизии генерала Pиoca. Вот, на сколько известно, состав этих частей:

1-й корпус, генерала Эшагю, состоит: из авангардной полубригады — 2 линейных баталиона и 2 стрелковых; пехотной дивизии (генерал Гассет): 1 бригада — 2 линейных баталиона и 2 стрелковых; 2 бригада — 2 линейных баталиона и 2 стрелковых; кавалерия — 1 эскадрон; артиллерия, три роты — 18 орудий; инженеров — 1 рота. Всего 6 линейных баталионов и 6 стрелковых, 1 эскадрон, 18 орудий и 1 рота инженер.

2-й корпус — генерала Цобала:

1-я дивизия (генерал Цунига) — 1 бригада: 2 линейных и 2 стрелковых баталиона, 2 — 3 линейных и 1 стрелковый баталион; 2 дивизия (генерал-майор О'Доннел) (Младший брат главнокомандующего) — 1 бригада — 3 линейных и 1 стрелковый баталионов, 2 бригада — 3 линейных и 1 стрелковый баталион, кавалерии — 1 [255] эскадрон; артиллерии: конной артиллерии и — 12 орудия, горной 6 орудий инженеров 1 рота. Всего 11 линейных баталионов и 5 стрелковых, 1 эскадрон кавалерии, 18 орудий и 1 рота инженер.

3-й корпус — генерала Рос-де-Олано:

1 дивизия (генерал-майор Тюрон-и-Протс): 1 бригада — 2 линейных и 2 стрелковых баталиона, 2 бригада — 2 линейных и 2 стрелковых баталиона; 2 дивизии (генерал-майор Квеседа): 1 бригада — 3 линейных и 1 стрелковый баталион, 2 бригада — 3 линейных и 1 стрелковый баталион; кавалерии — 1 эскадрон; артиллерии: конной — 8 орудий, горной 6 орудий, инженеров 1 рота. Всего 10 линейных и 6 стрелковых баталионов, 1 эскадрон кавалерии, 14 орудий и 1 рота инженеров.

Резервная дивизия, или 4-й корпус генерала Прима:

Пехоты: 1 бригада — 3 линейных и 1 стрелковый баталион; 2 бригада — 2 баталиона нашей артиллерии и 2 баталиона инженерного полка; артиллерии: конной — 12 орудий. Всего 8 баталионов и 12 орудий.

Наконец, кавалерийская дивизия генерала Галиано: 1 бригада — 5 эскадронов, 2 бригада — 4 эскадрона, артиллерии конной — 12 орудий. Всего 9 эскадронов и 12 орудий.

Таким образом, общая числительность испанских войск, с которыми маршал О’Доннел открыл военные действия против Марокко, заключалась в 52 баталионах и трех ротах, 12 эскадронах и 74 орудиях, что составляет, если эти части были приведены в комплект военного положении, до 80,000 человек, а даже если они были оставлены на мирной ноге, то и тогда не менее 50,000. Сверх того, в Африку еще перевезены были дивизия генерала Pиoca и отдельные корпуса волонтеров, что все вместе, по самому умеренному исчислению, должно составить никак не менее 10,000 человек. К сожалению, о составе дивизии генерала Pиoca не имеется положительных сведений, и только по письмам некоторых корреспондентов можно судить, что дивизия эта состоит из семи баталионов пехоты, разделенных на две бригады, одного эскадрона кавалерии и шести горных орудий.

Состав всех корпусов, как видно, весьма однообразен, число дивизий в них не одинаково, но за то состав самых дивизий постоянно один и тот же, а именно в две бригады; каждая же бригада состоит из двух полубригад, по два [256] баталиона в каждой. Существование в испанской армии еще до настоящего времени полубригад, оставленных уже везде вследствие их неудобств, показывает еще некоторую отсталость в военных учреждениях Испании. Нет никакого сомнения, что настоящая война должна во многом оказать свое влияние на испанские военные учреждения, так что, быть может, через год или два, нельзя будет и узнать теперешней испанской армии.

В половине февраля месяца, испанская экспедиционная армия вполне успела утвердиться при устье речки Тетуан, на которой, в нескольких милях от моря, лежит город того же имени. Достичь Тетуанской долины было весьма нелегко, потому что Мавры не пропускали ни одного случая, ни одной сколько-нибудь более сильной позиции, чтобы не тревожить Испанцев. Поэтому-то движение Испанцев от самой Сеуты до окрестностей Тетуана было целым рядом постоянных сражений, из которых, надо отдать справедливость, испанское оружие всегда выходило победительно. Так наиболее замечательные дела происходили (по новому стилю) 25 и 30 ноября, 9 и 15 декабря, 1, 23, 24 и 30 января и, наконец, последнее самое решительное — 4 февраля. Все эти дела имеют решительно один общий им всем характер. Постоянно первыми завязывают дело Марокканцы, которые большими массами устремляются против Испанцев, стараясь, по возможности, охватить их с обоих флангов. Против этого первого напора очень часто испанская пехота не устаивает, подается назад до задних своих линий; но тогда, увлекаемые этим первым успехом, Мавры рассееваются вокруг опрокинутых ими частей, которые почти всегда отступают в совершенном порядке и чрез то теряют значительную часть своей силы. А, между тем, Испанцы, отступая еще более, расстраивают своих противников артиллерийским огнем, преимущественно из нарезных орудий. Наконец, соединившись с задними своими линиями, испанская пехота и кавалерия стремительно, с криками: «да здравствует королева!» переходит в наступление, и тогда победа всегда бывает за нею вполне обеспечена. Марокканцы, если они и страшны при первом своем нападении, которое всегда производится ими с необыкновенным увлечением, за то, при малейшей неудаче, совершенно теряются и обращаются в самое полное, беспорядочное бегство. Лучше всего [257] характер действий как Испанцев, так и их противников виден в тех операциях, которые происходили во второй половине января и в первых числах февраля месяца в Тетуанской долине, а потому и постараемся представить очерк этих действий, на сколько это позволяют имеющиеся, весьма ограниченные, сведения с театра воины.

Еще в последних числах декабря месяца, когда испанская экспедиционная армия находилась довольно далеко от Тетуанской долины, флот испанский, сильным бомбардированием, разрушил марокканские укрепления, защищавшие вход в речку Тетуан; для занятия же этого пункта, который должен был служить новым основанием действий для Испанцев, назначена была дивизия генерала Pиoca, которая и высадилась близ устья реки Тетуан, на левом ее берегу, около половины января, по новому стилю. С этого времени дивизия эта составляла уже авангард испанской армии. Почти вся вторая половина января занята была утверждением Испанцев при устье реки Тетуан; находившиеся здесь здания марокканской таможни и башня, служившая для защиты входа в реку, послужили Испанцами для устройства в них магазинов как продовольственных, так и военных запасов. Надо заметить, что, во все время следования армии от Сеуты до устья реки Тетуан, все необходимое для ее довольствия было ей доставляемо из Испании. Но доставка эта была крайне затруднительна, как вследствие трудности сухопутного пути, пролегающего по горам, так и вследствие постоянных бурь, затруднявших подвозы морем: оттого часто положение армии становилось крайне тягостным; люди получали свежий хлеб через три дня, а иногда и через четыре сутки в пятые: были даже минуты, когда армии вовсе оставалась без продовольствия. Чтобы предотвратить возможность возобновления такого положения, приняты были самые деятельные меры для совершенного обеспечения довольства войск в Тетуанской долине, в которой полагалось, что армия останется довольно долгое время, так как ей предстояла осада Тетуана. В то же время, для предстоявшей осады, решено было перевезти из Испании обширный осадный парк, который должен был состоять из 40 орудий большого калибра с 25,000 снарядов. Перевозка и особенно выгрузка этих орудий и снарядов, весивших более 3,000 тонн, должна была занять немало времени, и на это-то и [258] была употреблена вся вторая половина января. Единовременно с этими приготовлениями, Испанцы постоянно все более и более укрепляли занятый ими стратегически пункт устья реки Тетуан. Силы их были расположены на левом берегу реки, так что левый фланг их (2 и 3 корпуса) примыкал к реке, а правый (дивизия генерала Pиoca) был выдвинут эшелоном вперед к самым ближайшим окрестностям Тетуана; резервная дивизия назначена была для непостредственного охранения тыла армии и ее магазинов у таможни. Этою дивизиею, с конца января, уже более не командовал генерал Прим, который получил начальство над 2 корпусом, за отсутствием генерала Цобала, который, по болезни, должен был уехать в Испанию. Наконец, корпус генерала Эшагю оставался впереди Сеуты, на высотах Серавьйо, и занимал устроенные там Испанцами укрепления. Сколько можно судить по описаниям Тетуанской долины, сообщаемым корреспондентами некоторых газет, находящимися при испанской армии в Африке, долина эта представляет местность чрезвычайно пересеченную и по большей части низменную. От моря до самого города Тетуана ширина ее довольна значительна, и только у самого города горы приближаются к реке и образуют господствующие над городом высоты. Одна из наибольших высот занята старинным укрепленным замком, расположенным на весьма трудно доступной высоте и могущим почитаться как бы цитаделью города. Самый город, расположенный частию на скатах гор, частию же в самой долине, окружен старинной стеной и, сверх того, отдельными укреплениями, совершенно новейшей постройки. В ближайших окрестностях города, преимущественно в местах не столь возвышенных, раскинуто множество фруктовых, апельсинных и лимонных садов. Марокканцы, собравшиеся у Тетуана, в числе, по некоторым сведениям, до сорока, по другим — до 20,000, под личным начальством двух братьев: императора Мулей-Абаса и Сиди-Ахмеда, полагали, как кажется, что Испанцы прежде всего обратят свои усилия против цитадели, то есть захотят прежде всего занять главные господствующие над городом высоты. В этих видах, они, заняв цитадель лишь небольшим гарнизоном, гланные свои силы соединили на высотах, окружающих город с северной и западной сторон, где им представлялась очень хорошая оборонительная позиция, прикрытая [259] с фронта низменною и болотистою местностию. Но маршал О’Доннел рассчитывал совершенно иначе: он очень хорошо понимал, что, атакуя Марокканцев в их укреплениях, он встретит самое отчаянное сопротивление, так как они знамениты своим уменьем защищать и драться в укреплениях; напротив же того, атакуя нестройные сборища Марокканцев вне укреплений, хотя бы даже и на выгодных для них позициях, он мог гораздо вернее рассчитывать на победу, и тогда результаты этой победы могли бы быть самые блистательные, каких никогда не доставило бы трудное овладение цитаделью. Он знал, что Марокканцы сильно уже упали духом, вследствие всех понесенных ими с самого начала кампании неудач: разбив их в занятых ими позициях и в их собственных лагерях, он мог надеяться, что они не посмеют уже сопротивляться ему в укреплениях, а поспешно очистят и Тетуан. И, действительно, как увидим, предположения маршала О'Доннеля как нельзя лучше оправдались на деле. Проливные дожди и постоянные непогоды, продолжавшиеся почти весь январь месяц, чрезвычайно как затрудняли и замедляли наступление Испанцев к Тетуану. Вся местность, отделявшая их от неприятельских позиций, была до того размыта дождями и стекавшими с окрестных гор водами, что затруднила не только движение артиллерии и кавалерии, но даже и пехоты. Только уже в последних числах января дожди стали уменьшаться и местность начала обсыхать, а вместе с тем и Марокканцы стали чаще обеспокоивать расположение испанской армии. Спускаясь с занимаемых ими высот, они стремительно бросались на испанские баталионы, но, будучи встречены штыками и картечью, столь же стремительно отступали, чтобы потом снова идти в атаку. Так, 31 (19) января, они столь стремительно ринулись на передовые войска генерала Pиoca, что сам этот генерал едва успел скрыться с своим штабом в одном из кареев. Но лишь только первый натиск был выдержан, как тотчас же баталионы разворачивались и преследовали бегущих Мавров сперва батальным огнем, а потом кавалериею. При одном из таких преследований, эскадрон улан, состоявший при дивизии Pиoca, увлекшись преследованием, гнал Мавров почти до самых их лагерей, но тут-то потерял до 35 человек, попавших в особо [260] устроенные неприятелем ямы и рвы, прикрытые сверх соломою и хворостом.

Обеспечив наконец вполне довольствие армии и укрепив новое основание своих действий, маршал О'Доннел решился, в первых числах февраля, действовать наступательно, и 4 февраля (23 января) назначена была общая атака всей испанской армией неприятельских лагерей. В восемь часов утра, Испанцы выступили из укреплений у таможни и стали устроиваться на равнине для атаки; главную атаку назначалось произвести 2 и 3 корпусами, а дивизии генерала Pиoca должна была прикрывать правый Фланг армии. Но прежде, чем начать атаку, выдвинута была батарея из десяти нарезных орудии, для обстреливания неприятельского лагеря. Против нее Марокканцы открыли огонь сперва из семи орудий, а потом и еще из нескольких, помещенных частию в укреплениях, окружающих город. Действие марокканской артиллерии, необыкновенно, было весьма плохо, между тем, как испанская, в короткое время, успела взорвать несколько пороховых погребков и значительно ослабила огонь неприятеля. Во все это время Мавры оставались неподвижно в своих позициях и только на своем левом фланге пытались кавалериею атаковать дивизию Pиoca, но безуспешно. Наконец, в четверть третьего пополудни, маршал О’Доннел дал приказание к общему наступлению, и вся линия пехоты двинулась на неприятельские высоты. Мавры, как кажется, хотели остановить атакующих своим артиллерийским и ружейным огнем, но, не успев в этом и видя, что Испанцы уже ворвались в их лагерь, не представляли особенно сильного сопротивления, а обратились в поспешное бегство. Надо полагать, что такому упадку нравственных сил Марокканцев особенно много содействовало продолжительное, почти четырехчасовое действие испанской артиллерии по их лагерю. Героем этого дня, по прежнему, был генерал Прим, который, командуя 2 корпусом, во главе каталонских волонтеров, первым ворвался в неприятельский лагерь. Вообще баталион каталонских волонтеров, состоявший всего из 460 человек и прибывший в Тетуанскую долину только накануне, действовал в деле 4 февраля не хуже старых, обстрелянных уже войск. Успех атаки Испанцев был самый блистательный: они овладели двумя знаменами, восемью орудиями и пятью лагерями, в которых находилось до 800 палаток, [261] каждая на 25 человек. Сверх того, в лагерях захвачено было множество военных и продовольственных припасов, несколько вьючных верблюдов и великолепная, увешанная богатыми коврами палатка Сиди-Ахмета. Потерю Испанцев считают всего убитыми и ранеными от 1,200 до 1,500 человек; но она оказывается весьма незначительною, сравнительно с теми результатами, какие имело сражение 4 февраля. Атака Испанцев ограничилась только занятием неприятельских лагерей; но все укрепления города находились еще во власти Марокканцев, и из и их до самого позднего вечера еще производился огонь по Испанцам. Но ночью, увлеченные общим паническим страхом, и гарнизоны этих укреплений оставили их и устремились в город, чтобы грабить мирных жителей. Вследствие того, уже 5 февраля, к Испанцам явилась депутация от городских жителей, с просьбою занять город и защитить его от грабежа остатков марокканской армии, а утром 6 числа дивизия генерала Pиoca, без всякого сопротивления, вступила в город, к великой радости всего остававшегося еще в нем населения. Вместе с тем, заняты были также цитадель и все укрепления города, в которых найдено было 78 орудий различных самых разнообразных калибров и большое количество пороха и снарядов. 8 февраля (27 января), сделана была рекогносцировка по направленно к Танжеру, вследствие которой оказалось, что нигде в ближайших окрестностях Тетуана не видно марокканских войск, а что они собираются милях в пяти от Тетуана, на соединении дорог, ведущих в этот город из Феца и Танжера.

Трудно себе представить тот энтузиазм, который возбудило во всей Испании, и особенно в Мадрите, известие о взятии Тетуана. В Мадрите сделано было 300 выстрелов в честь победителей; по всему городу устроивались разные процессии, которые устремлялись ко дворцу для поздравления королевы; нечего и говорить о том, что вечером весь город был иллюминован. В награду маршалу О’Доннелю за оказанные им услуги, королева сделала его грандом Испании 1 класса, с титулом герцога Тетуанского.

Таким образом, кончился первый акт военных действий против Марокко; но по всему можно полагать, что на этом не остановятся Испанцы. Надеяться на мир весьма сомнительно, так как, кажется, его вовсе не желает герцог Тетуанский, [262] который хочет шумом африканской войны заглушить возбуждение весьма щекотливого для Испании вопроса римского. В Испании папа имеет весьма многих приверженцев, которые полагают, что для Испании более было бы славно употребить свою африканскую армию на поддержание светской власти папы; но, как кажется, и сама королева не очень склоняется на сторону этого мнения и желает продолжения войны в Африке, где успехи ее оружия вернее и надежнее, чем в Италии. По крайней мере, так можно судить по тем военным приготовлениям, которые продолжаются, несмотря на занятие Тетуана. В Альжезирасе готовится новый корпус для отсылки в Африку; наконец, в последнее время Испанией сделан новый внутренней заем в 200 миллионов реалов, на покрытие военных издержек в Африке. Что же касается до марокканского императора, то он сам решился просить мира и пожелал узнать, на каких условиях хотят его Испанцы. С этою целью к маршалу О’Доннелю являлся Мулей-Абас; но условия, предложенные, с согласия королевы, испанским главнокомандующим, таковы, что вряд ли на них согласятся Марокканцы. Условия эти заключаются в трех пунктах: 1) чтобы Испанцам было уплачено двести миллионов реалов за военные издержки; 2) Тетуан и все пространство, завоеванное Испанцами, должно быть уступлено им во владение; 3) чтобы император формально обязался уважать и покровительствовать католической религии. Срока на обдумание этих условий дано было неделя, и когда, но ее истечении, Марокканцы просили отстрочки, то герцог Тетуанский не согласился дать ее и объявил, что он будет действовать по своему усмотрению. По последним известиям, Испанцы готовятся к дальнейшему наступлению к Танжеру.