БЮЖО ОБ АЛЖИРЕ.

Париж, 20-го Сентября. С некоторого времени носятся в публике слухи об уменьшении Африканской армии; даже в последнее время министерские журналы уверяли, что десять тысяч человек будут отозваны из Алжира во Францию в течении нынешней зимы Генерал Бюжо, которому в военном деле можно поверить более, чем другим, отвечает на эти слухи брошюркою, которая напечатана в Марсели, вчера после полудня явилась здесь, а сегодня разошлось уже все издание — редкий пример соединенных политического и торгового интересов. Не надобно забывать, что Бюжо прежде был один из самых жарких противников колонизации. Он говорит к заключении своей статьи: «Должно припомнить, что никакие мои представления не могли отвратить Францию от этого чудовищного предприятия но когда она раз без возврата впуталась в это дело, то я считаю своим долгом указать на средства, которые по моему мнению могли бы повести к последствиям, и вычислить выгоды этих последствий!»

Он развивает свою систему следующим образом: «первое дело, без которого невозможны никакие последствия, — есть совершенное покорение Арабов. Этого народа нельзя склонить на свою сторону; должно его победить и покорить, для того чтобы колонизовать приобретенную землю. Предположение удержать только небольшую часть земли и береговые пункты никуда не годится. Оно обрекло бы нас на вечное оборонительное положение, истощило бы наши силы, произвело бы крайнее расстройство в финансах и предоставило бы врагам вспомогательные средства внутренних земель для непрерывной против нас войны. И так завоевание всей страны есть первая задача колонизации. Что военное положение не производит на нее никакого вредного влияния, это видно уже из того обстоятельства, что килограм (2 фунта) мяса, который за несколько месяцев стоил в Алжире 2 фр. 50 сант., теперь [560] продается по 50 сант., хотя наши Gharazzias (а не Razzias), недостаток в корме, бег и другие военные нужды уменьшили скотоводство Арабов почти двумя третями. Эта дешевизна есть одно из первых видимых благодетельных последствий обширного завоевания; многие другие последуют за ним, если серьезно начнут колонизацию. Наши военные операции, наши издержки слишком далеко ушли вперед, чтоб нужно было заниматься вопросом — об их действительности: теперь надобно думать только об их ходе. Голоса с кафедр и журналы возвестили, что Африканская армия может быть значительно уменьшена: это ошибка, которую я из любви к отечеству должен разрушить. Народ воинственный, любящий приключения и опасности, как Арабы, склонный к восстанию, враждебный нам и нашей религии, народ, который еще проживет столетия, требует для сопротивления себе сильной армии, если не хотят потерять плоды многих лет в немногие дни. Достаточно сильная армия будет служить оплотом для сбора податей, для торговли и промышленности, она построит улицы, мосты и дороги, одним словом военные поселения необходимость для Алжира. Пусть каждый баталион построит деревню; пусть подкрепят их небольшими прибавками, для обработания полей; дело решенное, что по мере того, как баталионы строясь, переселяясь, будут подвигаться вперед, частные колонисты, всего лучше выбранные из отставных солдат и женатые вступят на их места и будут продолжать начатое. По этому плану Алжир будет уже не вопросом бюджета, но целью военного набора. Он требует не уменьшения армии, но увеличения ее, и я не понимаю, почему бы не послать всей находящейся во Франции пехоты в Африку. Она менее там будет стоить и более принесет пользы, чем занимаясь экзерцициями на плацпарадах во Франции и стоя в карауле у дверей префектов и комендантов. Каждую минуту, еслиб это было нужно, можно отослать ее назад в Европу, потому что она будет составлять не действующую армию, но вспомогательный корпус, занятый работами. Однакож дело идет не только о числительной силе армии, о ее надлежащем разделении и употреблении; главное. — постоянная движимость наших сил и соединение [361] (sic! нужно 561 — Распозн.) их на небольшом числе избранных пунктов; занять их, и очистить все другие бесполезные пункты — вот наша первая задача. Слабые гарнизоны на незначительных пунктах — бесполезны; они ослабляют большую часть армии и себя самих, потому что действуют только на расстоянии ружейного выстрела, и слишком слабы для вылазок и сшибок.

«Отношение подвижного занятия к укреплению многих пунктов такое же, как и отношение скорости достижения цели ружейным выстрелом и ногами. Ружье действует только на 200-300 метров: ноги производят обход 40—50 часов. Необходимы две оккупационные линии, одна внутри, другая на морском берегу. К первым я причисляю Тлесман, Маскару, Мидиану, Медеа, Сетиф, Константину и Гуельму, семь позиций; ко второй Оран, Мостаганем, Тенес, Шершелль, Алжир, Филиппвиль и Бону, также семь, следов. всего четырнадцать пунктов. Буджиа и Дшидмелли должны быть очищены, если не намерены покорить совершенно горных бедуинов. Для внутренней линии нужно 26,400 человек, для береговой же 36,800, всего 36,800; присоединяя сюда больных, выздоравливающих, получивших другое назначение и пр. в числе 12,000 — получим 75,200 или круглым числом 80,000 человек.

«Правительство, Палаты, Журналы, публика без сомнения испугаются этих цифр, но я не хочу ни обманывать моего отечества, ни льстить его ошибкам. — Я лучше буду бороться с его заблуждениями, и лучше представлю не скрывая условия последствий, чем предоставлю будущность несчастным ошибочным идеям. Но как можно изумляться 80-тысячному числу войск, если подумать, что Алжир простирается на 240 часов пути в длину и на 50 в ширину, что его почва гориста и разделена, и народонаселение существенно воинственное? Если Австрия в Ломбардии содержит 60,000 войска, то ужели 80,000 много для Алжира? Один умный государственный человек сказал мне однажды, что хорошие Генералы должны приводить в исполнение огромные планы с малым числом войск. Это положение имеет значение только в Европе, где выигравши две битвы, можно покорить царство, а с 60,000 [562] хорошо обученных и хорошо предводимых солдат эти две битвы можно выиграть против 120,000 неприятелей, но здесь в Африке, где чрезвычайно редко соберется от 12 до 15 т. Арабов, это положение не годится. Здесь нет центров, нет главных городов, нет столиц, нет торговли; здесь не найдем ни сердца страны, ни биющихся жил ее, по которым течет жизнь образованных народов: у Арабов нет ни сообщения, ни путей сообщения, ни фабрик, ни деревень, ни дворов предводителей. — Но у каждого из них есть лошадь, ружье, да мечь. По этому армия должна быть многочисленна, для того, чтобы она могла делиться сообразно с целию. Со дня на день умножаются прибывающие в Алжир люди, возрастают капиталы колонии, недвижимые имения получают двойную цену, обороты и труды в несколько месяцев увеличились вчетверо, а почему? Потому что наши завоевания распространяются, потому что наши победы внушают доверие. Уменьшите и ослабьте армию, и это доверие исчезнет, капиталы перейдут обратно и выходцы останутся в безопасной Франции.

«Я желаю для Алжира не армии на жалованье, но перевода всей армии и образования на месте офицеров и солдат: и эта армия не будет в тягость для бюджета: Алжир будет платить ей и кормить ее. Нам нужно не только колонизовать, мы должны скоро колонизовать и скоро завоевать страну, чтобы потом не потерпеть ни от каких перемен в Европе. Армия будет строить дороги, мосты, деревни, она будет разводить луга и нивы; она будет делать разъезды в окрестностях, чтобы показаться Арабам всегда готовою к бою: кавалерия будет состоять только из отборных людей, она должна выиграть в качестве, что проиграет в количестве: военные округи будут управляемы только молодыми Генералами, и преимущественно теми, которые выслужились в Африке. Пусть выберут хороших людей из генерального штаба, но вместе с тем за жертвы и лишения, необходимые в положении их вдали от отечества, пусть назначат им более постоянное и лучшее жалованье, чем они получают теперь. Магцены (туземная кавалерия из покоренных племен) будет полезным, вспомогательным корпусом, если [563] им оставить часть прежних преимуществ, а за те, которые должно отнять у них, назначить ежемесячное жалованье по 15 франков. Но и на это вспомогательное войско можно полагаться только до тех пор, пока в глазах их мы довольно сильны, чтобы тотчас наказать всякое вероломство. Колонии должны иметь воинский характер и деятельность частных и общественных управлений подчинена военным коммендантам частные колонисты должны упражняться в военном деле и действовать не только в виде национальной гвардии для охранения внутреннего порядка, но в нужных случаях уметь защищать свои жилища. Военные колонисты всегда будут на самых крайних постах, а частные вблизи укрепленных мест. Во всяком случае колонизация должна идти рука об руку с завоеванием, потому что во время мира нельзя отнять никаких земель, чтобы отдать их колонистам.

«Я знаю, есть во Франции люди, желающие совершенно гражданского управления. Если бы в Алжире было частное народонаселение от 4 — до 500 т. человек, я ничего бы не сказал против этого. Но так как в Африке находится только 40,000 выходцев, большею частию торговцев, негоциантов, спекулянтов, ремесленников, только малая часть их — в окрестностях Алжира, Орана, Мостаганема, Филиппвиля и Боны занимаются хлебопашеством; армия же напротив состоит из 75,000, то она сражается, работает, завоевывает и охраняет, и эта большая и важнейшая часть народонаселения должна быть подчинена гражданскому правителю? Военное управление в продолжении войны начало строить три большие военные дороги, и производить множество других полезных дел: пожелает ли даже этого гражданское управление? Пошлите самого ловкого гражданского губернатора: все он должен иметь в себе некоторые свойства Мария и Силлы, и если захочет иметь это, то должен уметь скакать на лошади и махать саблею. Внутренняя крепость и защита владения суть единственные ручательства, которые можно предоставишь колонистам, а они возможны только при военном управлении. И потому гражданское управление должно идти законною, но подчиненною высшим целям дорогою. Военное управление, к которому присоединяется и [564] верховное управление, пусть охраняет и защищает граждан; оно одно может это сделать, — и я говорю с полным убеждением: здесь идет вопрос о том: быть или небыть. Избирайте.

«Пособия страны велики даже теперь, когда она дурно и лениво обработана туземцами. Какие издержки ни сделал Абдель-Кадер, — он составил и содержал армию из 15,000 человеке, купил множество лошадей, построил пять замков, один пушечный завод, два пороховых завода, оружейный завод, выписал множество ружей из Европы, так же как и аммуницию, и между тем он всегда имел полную воинскую кассу, а из сборов подвластных племен доставалась ему только частичка: большую часть оставляли у себя его сборщики. Армия, обращенная к земледелию, будет в силах доставить весь корм для кавалерии и четвертую часть потребного хлеба, и за всем тем в вознаграждение за свои работы получит довольно. По этому мы должны устроить колонии, а не ожидать их от случая, что было бы дорого и опасно.

«Что касается до наших доходов, я должен предпослать обзор нашего положения в продолжении двенадцати лет. До 1837 года мы овладели только городами: Алжиром, Боною, Ораном. Будшиею и Мостаганемом; кругом было повсюду открытое сопротивление наконец достались в наши руки Константина, Калле и Гуельма. В 1838 году основан Филиппвиль; Милиаца, Колеаг и Блида становятся нашими форпостами; в 1839 году война снова начинается повсюду — Метидша расхищается Арабами: они доходят даже до ворот Алжира. В последние три года мы завоевали Дишелли, Шершели, Сетиф, Медеаг, Милиану, Маскару, Тлемзан; мы покорили окрестные земли; племена сделали данниками; открывается новая эра, но начало ее вчерашний день. Государственные владения, переписи, таможни и подати введены в Боне и Оране в 1832, в Мостаганеме в 1835, в Блиде Филиппвиле и Шершеле в 1841. Большие льготы продолжаются до сих пор. Европейцы в Алжирской провинции не платят ни поземельных, ни поголовных денег, ни податей с окон ни с дверей, переписные деньги только в половину против Французской таксы, питейные подати имеют свои льготы: [565] судоходная подать положена только на чужие суда. Большая часть необходимо нужных товаров без пошлин: за другие платится только пятая часть против Французского тарифа — необходимые меры для того, чтобы не мешать процветанию колонии. Но чтобы показать, что Франция может извлечь из Алжира, мы должны представить таблицу возрастания народонаселения и полученных доходов; мы вычислим потом, что при быстром, сильном и обширном завоевании и колонизации может быть получено, и каким образом Алжир, не обременяя своей метрополии, может прокормить себя и свою армию, и посредством торговли и судоходства принесши значительные выгоды самой Франции.

Еслиб тарифы были те же самые, как во Франции тогда доход 1841 поднялся бы до 14 миллионов. Путешественники приезжают со всех сторон, торговля возвышается, судоходство увеличивается, число потребляющих возрастает, вместе с тем возрастают и сборы и уже по этой одной причине уменьшение армии, которая много употребляет для себя, было бы очевидным вредом. Цивилизация Алжира не может быть делом одного дня, одного средства: она должна развиться в данное время, по естественным законам, но открытый ров, приведенная в исполнение мысль, полученный талер, возделанный продукт, поставленный поземельный камень — суть [566] значительные шаги к цели. В 1841 году издержки простирались до 62 миллионов, но 52 милл. из них остались в Алжире, и частию поступили в подати, частию переведены Алжирскими торговцами по векселям на Францию. Не будь в Алжире ни доходов ни торговли, тогда эти 62 миллиона пришли бы совершенно из Франции — и отняли бы много денег у нашей метрополии, между тем как они остаются таким образом в обороте в Алжире, и суммы, переведенные на Францию, обращаются в уплату за вывезенные в Алжир товары — двойная выгода промена и кругообращения; потому что только в быстром и целесообразном обращении денег состоит богатство земли. Города, деревни, дороги, мосты, гульбища, являющиеся повсюду, превращают Арабские пустыни во Французские провинции, и с расцветанием цивилизации — возрастают новые капиталы. Но всякое сомнительное прение в Палатах, каждый шаг назад, каждая остановка подвинет назад цивилизацию и вместе будущее благосостояние колонии. Цена акций постоянно возвышается, доходы с государственных владений в 1832 состояли в 99,000 фр., в 1841 293,000; товаров ввезено в Алжир в 1841 на 66 милл., и хотя на 55 мил. пропущено беспошлинно, не смотря на то таможня от 1831—1842 получила 10,383,987 фр.

«Ввоз в продолжение этого времени простирается до 296,417,556 фр. вывоз до 32,288,679 фр. — В том числе из Франции в 1840 г. на 32,192,822, а в 1841 на 34,990,948. Из всех земель вместе в 1840 г. на 54,872,102 фр, а в 1841 на 64,894,291 франк.

«Само собою разумеется, что военное положение в высшей степени неблагоприятно для вывоза: он возвысится только тогда, когда мир и устройство наших колоний дадут средства легко и на всех пунктах покупать от туземцев из внутренней Африки масло, кожи, шелк, хлопчатую бумагу и т. д., когда хорошие дороги и безопасное сообщение дадут возможность переводить караваны. Несмотря на то вывоз с 1840 на 1841г. возвысился на 190,000 фр., и составил 2,431,307 фр., в том числе 1,218,192 фр. за кожи. С тех пор, как вследствие последних действий спокойствие более [567] обеспечено, все предметы вывоза стекаются в изобилии на наши рынки. Прибрежное судоходство, которое очень живо, приносит до 28 милл., причем каждое новое поражение Арабов дает новое достоинство нашим гаваням.

«Торговля с Арабами незначительна по причине войны; впоследствии она конечно усилится.

«Мореходные сношения между Франциею и Алжиром, включая сюда и участие других наций, с Марта 1842 перешло из рук правительства в руки Французских негоциантов. Вообще с тех пор, как Франция основала свои колонии на Африканских берегах, вид Средиземного моря существенно переменился. Пароходы умножаются, карантины исчезают, со всех сторон света приходят суда к этим некогда столь опасным берегам, их принимают хорошие гавани, маяки, на всех трудных пунктах показывают им цель, и несчастные беглецы всех наций находят в Алжире убежище и средство к счастию (?).

«Но нетерпеливая Франция, увлеченная своею живостию и своим пламенным воображением — с болезненною поспешностию спрашивает о результатах этих двенадцати лет, хочет знать, чего достигла война, политика, колонизация. Конечно — двенадцать лет большое пространство времени в жизни одного человека, но они только мгновение в жизни народа. И прежде чем спрашивать нас о результатах, не должно ли было исследовать, нашли ли мы в это короткое время средства для последствий, знало ли правительство все, что ему нужно было знать, делали ли Палаты все возможное и потребное для благосостояния колонии, и наконец не изменялось ли ежеминутно общественное мнение, разрушая сегодня созданное вчера, и соразмерны ли были средства и способы действий с потребностями и фактами? Мы делали до сих пор только опыты; за два года еще — теперь разделенные Арабы соединены были под одною крепкою властию, производившею на них политическое и религиозное влияние; они зажигали наши владения перед воротами Алжира, пересекали наши сообщения, были господами провинций Алжирской, Оранской, Титтерейской и части Константинской, — спустя два года мы только что разогнали их, только несколько раз взяли [568] и отдали Медеаг, завоевали Милиану, утвердили за собою взятые в 1838—1831 г. и снова потерянные — Маскару и Тлемзан, и Франция спрашивает уже о результатах и об отсылке армии. Все требует времени, — результаты готовятся, но мы снова потеряем все, когда уменьшим наши силы. Наибольшая чаешь берега покорена, Французская армия утвердилась во всех внутренних городах до самых границ пустынь, религиозно-политическая лига ислама разорвана, племена покоряются, мы назначаем для них правителей, Абдель-Кадер скрывается в пустыне, он может еще обеспокоить нас на минуту, но не в силах предпринять ничего важного. Ужели это не результаты? Большие здания, мосты, дороги возникают повсюду, торговля возрастает с невероятною скоростию, в провинции Константине основывается новый город, имеющий уже 5000 жителей, другой возникает из развалин при подошве малого Атласа на расстоянии 48 километров от Алжира, деревни оживляют Саель, Мерсель Кебирс претерпел великое поражение, Мостаганем получает быстрое и значительное развитие, все старые города юнеют и образуются, 40,000 Европейцев трудятся под защитою действующей с этою целью армии над великим делом превращения Варварии в гостеприимную, дружественную землю — и все это не результаты? 6000 судов ежегодно приходят в Африканские гавани, провозя на 66 мил. товаров все эти деньги находятся в обороте в руках Европейцев, кредит утверждается, доходы возрастают, покоренные Арабы платят миллион подати, и это все не назовем результатами?

«Вам море, мне земля», говорил Абдель-Кадер в 1834 г., и действовал всегда по этой системе; он хотел отделить нас от рабочего народонаселения, он хотел торговли, только для себя одного, монополии, — он хорошо знал, что эти народы, вступивши раз с нами с дружественное и торговое общение, отпадут от него. Эта система показывает нам, что мы должны делать следуя противной мысли. Вино покорило Индийцев, торговля — положим не скоро, но одна торговля покорит нам Арабов. Мы должны покупать их товары, хорошо расплачиваться с ними, сначала даже не отвергать излишних требований, — [569] деньги наконец победят их; каждый разбогатевший Араб будет связан с нами не столько враждою, сколько дружбою: они будут притворно показывать, что они покорились силе, тогда как покоряются выгодам. Соперничество возрастет — и понизятся цены. На два предмета мы должны обратить внимание: 1) на безопасность дорог, и 2) на потушение вражды между отдельными племенами. Оба пункта связаны с безопасностию собственности, без которой не возможна никакая торговля. Пусть прекратятся набеги и грабежи как отдельных шаек, так и целых племен, тогда никто не будет бояться показать себя богачем и пустить в оборот свои деньги, но всякой будет торговать спокойно. Кроме легко собираемых податей, пошлин, тарифов и т. д., Алжир имеет еще другие источники доходов, которыми до сих пор мало пользовались, в своих огромных и прекрасных дубовых лесах и в своих драгоценных деревьях: до сих пор известные леса покрывают поверхность на 70,000 гектаров. Мы можем завести Арабские заводы прекрасных кровных лошадей и тем улучшить наши породы. Наша кавалерия учится здесь чрезвычайно многому: кавалерист сделавший два похода в Алжирии, наверно превзойдет лучших кавалеристов всех военных школ во Франции. Пехотные офицеры, очень часто назначаемые самостоятельными начальниками небольших отрядов, учатся даже многому, и эта колония делается большою практическою школою для нашей армии, преимущества которой окажутся когда нибудь в Европейской войне. Еще раз — переселения, торговля, колонизация, частное народонаселение — все основывается на политическом владении и господстве, а оно основывается на армии. Уменьшите армию — поколеблется доверие, перейдут назад капиталы, прекратится переселение, остановятся работы — ослабеет торговля, Арабы вновь восстанут и начнут неприязненные действия. А мы истощим себя в частных и потому бесплодных усилиях. Если же армия останется сильною и хорошо разделенною, тогда последствия последнего времени увеличатся, и мы пожнем плоды наших трудов. Будем ожидать будущего, будем заготовлять вперед, и результаты не будут неверны, если только мы будем верны сами себе. Основные [570] начала колонизации на предбудущее время не подлежат никаким спорам; они ясно оказались в фактах двенадцати лет и в нравах Арабов, в наших ошибках и в наших выигрышах. Нет полезного овладения без колонизации, нет колонизации логически возможной без политического владычества. Нужно повсюду господствовать и постепенно расширять колонии. Владычество начинает утверждаться с падения Абдель-Кадера; но его должно организовать, и для этого употребляют против этих народов те же материальные силы, какие нужны были для их покорения. Торговля, земледелие, промышленность, строения, — все это произведено более или менее армиею: под ее защитою все разовьется и колонизация победоносно пойдет вперед».

Доселе Бюжо. Мы сократили 125 стр. книги в краткий обзор. Так как книга явилась только вчера, то ничего еще нельзя сказать вперед о общественном мнении и об отзывах критики: конечно не будет недостатка ни в жарких противниках, ни в решительных защитниках. Даже враги должны признаться, что из всех посланных в Африку военных губернаторов Бюжо сделал наиболее, и в действии и планах его видно точное знание местностей, практическая прозорливость — и уменье действовать впопад. Колонизация Алжира и Север. Африки есть не только Французская, но и Европейская задача, и каждое основательное об ней мнение стоит внимания. — План Бюжо очень сходен с военно-колониальною системою Австрийских военных границ: здесь — в случае нападения диких Босняков, Сербов, Арнаутов и т. д. в четверть часа по сигналу — явится 56,000 обученных солдат, которые между тем пашут землю и живут, как поселяне, в недрах своего семейства. Но Французы умеют только завоевывать, а не колонизовать. Перья и кафедры погубят то, что приобрели сабли и пушки.

Из Allgemeine Zeitung.

Текст воспроизведен по изданию: Бюжо об Алжире // Москвитянин, № 10. 1842

© текст - Погодин М. П. 1842
© сетевая версия - Тhietmar. 2018
© OCR - Андреев-Попович И. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Москвитянин. 1842