Путешествия Денгама и Клаппертона во внутренность Африки, к северу от экватора.

(Продолжение.)

В Январь 1824 года, Денгам, которого здоровье не пострадало от дурной погоды, отправился к южному берегу озера Чада; ему сопутствовал Туль (Toole), молодой инфантерийский офицер, незадолго пред тем прибывший в Борну с караваном из Феццана. Денгам скоро нашел устье реки Гамбаларума, потом одно из устий Шари (Chary), большой реки, текущей с юга; средний рукав ее имеет в Шови (Chowi) 1050 футов ширины, а быстрота течения по три мили в час. Денгам спустился по реке до озера Чад, возвратился в Шови, и потом сухим путем отправился, чрез леса и болота, в Кернок, столицу Логгуна (Loggoun), лежащую под 11° северной широты. Он хотел плыть по реке выше на юг, но посланный Султана заставил его воротиться. Опасение [286] близкого нападения Бегарлиенцев побудило Султана Логгунского изгнать из своих областей подданных Борну и прочих иностранцев. Денгам возвратился в Куку, но Туль умер в дороге.

15-го Декабря 1823, Клаппертон и Оудней отправились в Судан (Soudan) с караваном из жителей Борну и Арабов; они следовали сперва по берегу реки Иеу, но потом удалились от оного, и взяли направление к югу, до берегов одной из рек, впадающих в Иеу и вытекающей из гор Джакобы (Djacoba), страны лежащей на юго-запад. Вступив в Судан, они опять встретили Иеу, чрез которую должно было переехать. Катагум, город лежащий на четверть мили далее, был самый значительный, который путешественники видели со времени выезда своего из Триполи. Доктор Оудней, коего здоровье не могло поправиться, скончался 12 Января 1824 в городе Мурмуре (Mourmour), в провинции Катагум.

За сим городом страна приняла другой вид. Путешественники несколько раз переезжали чрез реку Шашум (Chachoum), впадающую в Иеу. Цепи холмов тянулись с востока на запад; вершины их покрыты были деревьями, а [287] отлогости и долины хорошо населены и обработаны; многочисленные стада паслись на равнинах. Путешественники перешли горы Души (Douchi), главный кряж, простирающийся от северо-востока к юго-западу; горы сии гранитные. Дорога покрыта была мужчинами и женщинами, возвращавшимися с торга в Кано. Некоторые из стоящих на дороге деревень были пусты, ибо Феллаты увлекли в плен их жителей.

Кано есть самый важный торговый город в Гауссе (Haoussa). Денгам полагает население оного в 35,000 душ; но он не упоминает в сем числе иностранцев, которые, в продолжение нескольких месяцев, приезжают туда во множестве из всех частей Африки, от берегов Средиземного моря до Лунных гор, и от Сеннаара до земли Ашантиев. В Кано можно найти многие Европейские товары.

Долины становились обширнее по мере того, как путешественники приближались к Сакату, городу, в котором имеет свое пребывание Белло, Султан Феллатов; наконец Клаппертон, на встречу коему выслан был конвой из 150 человек, прибыл в Сакату, был [288] благосклонно принят жителями, и отправился на квартиру, приготовленную для него в доме Дададо, или первого Министра. На другой день он был представлен Государю, который принял его весьма милостиво, и наделал ему множество вопросов о Европе; потом показал ему книги, которых Клаппертон лишился в экспедиции против Феллатов. Султан жестоко жаловался на поведение Бу-Халума, охуждал Денгама, и возвратил Клаппертону его книги. Один Английский Писатель признается, что Султан, имея неоспоримые доказательства, что один из Англичан участвовал в зверском набеге, и имея в своей власти другого, одного и без защиты, оказал весьма много здравого смысла и великодушия тем, что не занимался более сим делом, и в последствии подтвердил, что оно не имело никакого влияния на обращение его с Клаппертоном.

Белло человек видный, 44-х лет, но кажется гораздо моложе; роста он хорошего; борода у него черная и кудрявая, рот небольшой, красивый лоб, Греческий нос, и большие черные глаза.

Увидев подарки, присланные ему Английским Королем, Белло сказал: «Все [289] это достойно удивления; но ты сам любопытнее всего! Что я могу дать, что бы могло быть приятно твоему Королю?» Клаппертон отвечал: «Величайшая услуга, которую ты можешь оказать моему Государю, состоит в том, чтобы ты способствовал ему к прекращению торга черными невольниками на берегу».

Клаппертон часто беседовал с Белло, который обнаружил желание иметь дружественные сношения с Англиею. Он объявил, что желал бы иметь при себе Английского Консула и Доктора, и оказал величайшее желание получить пару полевых пушек и несколько ружей. Он расспрашивал о Греках, о войне Англичан с Алжирцами, и о обширных завоеваниях их в Индии. Клаппертону, кажется, удалось успокоить его на счет сих щекотливых предметов. Султан несколько раз заговаривал о торговле с Англиею, и о присылке Консула и Доктора. Клаппертон не упустил случая сказать ему, что Англичане могут доставлять его подданным всякие товары гораздо дешевле, нежели Арабы; что оные будут привозимы на южной берег, куда Феллаты могут приезжать за ними, и привозить товары своей земли и из [290] соседних стран. Убедившись ответами Клаппертона, в скором возвращении его в Африку, Белло сказал ему: «Я велю расставить по всему берегу людей, которые бы тотчас уведомили меня о твоем прибытии, чтобы я мог выслать провожатых, и привести тебя с товарищами в Судан». Он прибавил, что принимает всякие меры для воспрепятствования торгу невольниками, и что повеление, испрашиваемое на сей предмет Клаппертоном, скоро будет обнародовано. Когда Клаппертоном пришел к нему проститься, он прочитал символ Мусульманской веры, помолился о счастливом возвращении Клаппертона в его землю, и простился с ним дружески.

Возвращаясь в Куку, Клаппертон проехал чрез Кашну (Cachenah), торговый город, посещаемый Туариками и купцами из Гадамеса и Туата (Gademes, Touat). Из Кано отправился он по прежней своей дороге, и прибыл в Куку 8 Июля.

Денгам в то время сделал второе путешествие на юг от озера Чада; он следовал по берегу до Тангалии.

16-го Августа оба путешественника выехали из Куки, оставив в сем городе соотечественника своего, Тирвейта [291] (Tyrwhit), не задолго пред тем прибывшего из Англии, и долженствовавшего остаться там в качестве Консула. Дентам отправился вперед, чтобы обозреть северный берег Чада; он не мог пройти более шести миль за Мабу (Mabah), весьма населенную деревню, лежащую на самой северной оконечности озера; болота не пустили его далее. По карте его, осталось пространство в 136 миль, которого он не мог обозреть.

21 Ноября, Денгам и Клаппертон прибыли в Морзук, 26 Января 1825 в Триполи, а 1-го Июня отправились в Англию.

Разумеется, что Английское Министерство, выслушав донесение путешественников, и прочитав депеши Султана Феллатов и Шеиха Борну, поспешило воспользоваться столь благоприятным случаем, для прочного основания торговых связей со внутренностью Африки: положено было, чтобы Клаппертон возвратился к обоим Африканским Государям. Он взял с собою Хирурга Диксона, который долгое время жил на Антильских островах; с ними отправились Капитан Королевского флота, Пирс (Pearce), искусный рисовальщик, и [292] Доктор Моррисон, отличный Хирург и Натуралист. Для обоих Государей изготовлены значительные подарки, состоявшие 5 из военных снарядов и других вещей. Экспедиция отправилась из Портсмута 27 Августа 1825, и прибыла в Бенинский залив 25 Ноября. Диксон хотел выйти на берег в Жюиде (Juidah), чтобы оттуда пройти сухим путем в Сакату. Полагаясь на обещания Султана Белло, путешественники надеялись найти в Жюиде посланных его для сопровождения их в его столицу; но посланных не было, и никто не мог указать, где Рака или Фунда (Raka ou Funda), места, лежащие, по словам Белло на берегу моря. Может быть, Клаппертон не понял Султана, который, говоря о Раке, сказал, что это гавань на Баре (Bahr); а слово Бар означает и море, и озеро, и реку. Но страна Гаусса известна была прибрежным жителям, и как Клаппертон определил с точностию положение Сакату, то путешественники не затруднялись в направлении, которым должны были следовать. По советам Английского купца, Гутсона, с давнего времени живущего в Бенине, избрана была для высадки пристань Бадагри. Гугасон согласился [293] сопутствовать Клаппертону до столицы Королевства Юррибы (Yourriba).

7-го Декабря путешественники отправились из Бадагри к северу. Не всегда можно было находить носильщиков для переноски поклажи; нанявшиеся иногда убегали в самую минуту отправления в дорогу. Кабосиры, или начальники деревень, вообще были очень услужливы; весьма немногие оказывали неблагорасположение к путешественникам. Большая часть из них снабжала Англичан съестными припасами, какие производила страна, как то: овцами, козами, свиньями, курами, корнем ям, молоком, медом, дуррою, пшеном и различными напитками.

Путешественники вскоре вступили в Королевство Эйо (Eyeo), называемое Арабами и Гауссанами Юрриба. Сия страна близ берегов плоска и ровна, но около Лабу возвышенна, и попеременно представляет взорам холмы и долины. В ней есть прекрасные виды; она орошается множеством ручьев, хорошо возделана, и производит ям, пшено, дурру и бумагу, на всех прогалинах в лесах обширных и непроницаемых. Жители идолопоклонники; большое число детей и стариков, виденных в деревнях, [294] заставляет предполагать, что жители не имеют обыкновения продавать их. Лабу самый красивый и самый чистый город из всех, виденных нашими путешественниками с того времени, как вышли они на землю; он стоит на возвышенности, на которую ведет прекрасная дорога.

Белые люди на всем пути встречаемы были с изъявлениями радости; жители били в ладоши и пели при их появлении. Присутствие их привлекало многочисленные толпы любопытных, которые беспрестанно сменялись; но сие любопытство черных не было неприязненно. Кабосиры, прикоснувшись рукою до руки белых, терли себе голову и тело, чтобы сделать себя участниками благословения, почиющего на сих иностранцах.

Джанна (Djannah) большой город, построенный на отлогом холме. Клаппертон полагает население его в 10,000 душ. Жители большие охотники до резьбы: двери, барабаны, все что сделано из дерева, украшено резьбою; сей самый вкус замечается и в других тамошних городах. Жители кажутся учтивыми и трудолюбивыми; они делают узкие бумажные материи, весьма хорошей ткани, [295] из коих некоторые весьма тонки. У них есть также глиняные изделия, коим они предпочитают однако же получаемые из Европы, хотя и не всегда приличным образом употребляют то, что покупают. Кабосир подал Англичанам пить в сосуде, в котором Гутсон узнал красивую вазу, проданную им в прошедшем году в Бадагри для другого употребления.

Клаппертон и Денгам заметили, что природные Негры в Борну миролюбивы, кротки и услужливы. Правление чужеземных властителей не могло изменить их характера: они счастливы и довольны. Во время сего второго путешествия, Клаппертон удостоверился в добрых качествах Негров средней Африки. «Мы были в пути уже восемь дней, и прошли 60 миль с значительным багажом, говорит он: десять раз переменяли начальников, и у нас ничего не пропало: весьма замечательное обстоятельство, доказывающее не только всеобщую честность жителей, но и известную степень подчиненности и благоустройства правления, которого не надеялись найти в народе, почитавшемся доныне варварским». [296]

Справедливо говорили, что Мавры северной Африки и черные агенты Европейцев на западных и южных берегах возжигают войны между Неграми, чтобы доставать невольников. Во время пребывания Англичан в Джанне, жители получили известие о прибытии из Бразилии в Бадагри брига, для покупки невольников, и тотчас начали готовиться к нападению на Табу (Tabou), город, лежащий на восток.

Путешественники вскоре почувствовали вредное влияние климата. Они все заболели: Пирс, Моррисон и бывший с ними матрос умерли 27 Декабря. Клаппертон и слуга его, Ричард Ландер, выздоровели.

В начале 1826 года, Клаппертон вошел в гористую страну. Кривые дороги вились по долинам, между огромными гранитными утесами; в некоторых местах долины были не шире трех сот футов, в других же около полумили, но везде были тщательно обработаны. В расселинах гор, где мало было земли, видны были хижины, окруженные полями яма, бананов, хлопчатой бумаги; сей вид смягчал суровость дикой картины. [297]

В Чаки (Tchaki), городе, стоящем на одной из высочайших точек сей цепи гор, Кабосир весьма обрадовался прибытию Клаппертона. «Надеюсь, сказал он, что ты положишь конец войнам, которые ведут против нас Ниффени (Nyffenis) и Феллаты, и укротишь в Гауссе возмущение рабов, которые восстали против Короля Юррибы». Такие же чувства изъявляемы были и в других местах; сие доказывает, что сии Африканцы имеют высокое понятие о белых людях. К несчастию, Клаппертон не мог исполнить их желания.

Сей Кабосир сообщил Клаппертону некоторые сведения о течении Куарры, (Kouarra) (под сим именем известна в сей стране Диалиба); по его словам, река сия впадает в море в Бенине, но прежде впадения течет по утесам. То же самое слышал Клаппертон и в других местах. Кабосир прибавил, что горы, в которых Клаппертон находился, простираются в Гонджу (Ghondja), страну отстоящую на 35 дней пути на З. С. З., и потом идут чрез Боргу (Borgou), Юррибу и Лабу, до самого Бенина; дальнейшего направления их он не знал. [298]

Кабосир в Чаки, как и его товарищи, имел в гареме своем две тысячи жен. Негры сии не могли удерживаться от смеху, слыша, что Англичане имеют по одной жене.

(Окончание впредь).

Текст воспроизведен по изданию: Путешествия Денгама и Клаппертона во внутренность Африки, к северу от экватора // Сын отечества и Северный архив, Часть 127. № 31. 1829