-

Рассмотрение дневника путешествия г. Калье в Томбукту и Дженне

(Окончание).

«По приказанию Шерифа принесли небольшой круглый столик, который поставили посреди нас. Ножки столика были не выше трех дюймов. Я почел его за игорный стол, потому что он был украшен пластинками слоновой кости и меди, симметрически расположенными. Вскоре после того принесли большое оловянное блюдо, на котором был огромный кусок пареной баранины, обложенной луком. Подле Шерифа стояла закрытая корзина, наполненная небольшими круглыми хлебцами, печеными из квашеной пшеничной муки, весом каждый около полуфунта. Он разломил несколько хлебов и положил по нескольку кусков пред каждым из нас. Хотя сей обед имел в себе что-то Европейское, но никто из нас не употреблял ни ножа, ни вилки; все брали [27] кушанье пальцами. Мы прикасались к блюдам не без взаимных вежливостей. Хлеб был весьма вкусный. После обеда подали чай. При сем случае Шериф подавал все, что у него было лучшего. Он не преминул дать почувствовать Негру свое преимущество. Нам прислуживала молоденькая красивая невольница. Принесли ящик, который заключал в себе фарфоровый сервиз. Шериф поставил его на медный поднос. Чашки были весьма маленькие. Их подавали в другой, немногим большей чашке с подножкою. Мы выпили по четыре таких чашек чаю с сахаром, а после обеда, во время которого Шериф был весьма любезным хозяином, мы пошли прогуляться по берегу реки. Тут сели мы, чтобы посмотреть на проезжающие байдары, и после того вместе прочитали молитву». Я должен прибавить, что, по словам Г. Калье, разговор шел весьма живой и веселый, и за обедом и после обеда. Несчастные Христиане были предметом оного. Г. Калье часто рассказывал свою историю Маврам, которые, кажется, не верили ей с первого раза. Они делали мнимому Египтянину даже лукавые вопросы, на которые он отвечал, как человек, [28] приготовившийся на всякое возражение. Эта борьба лжи и недоверчивости довольно забавна.

В Дженне Г. Калье впервые узнал, что был какой-то Христианин в Томбукту, который, быв задержан в пути и сильно ранен, лечился в том городе долгое время, и что он после того умер. Путешественник наш, слышавший в Сиерра-Леоне об экспедиции Маиора Ленга, полагал, что тот Европеец должен быть сей бесстрашный Англичанин. К несчастию, он не ошибся.

23-го Марта, после тринадцатидневного отдыха, получив от своего хозяина рекомендательные письма к корреспонденту его в Томбукту, Г. Калье сел в байдару, и отправился по Диолибе к цели своего опасного странствования. Томбукту находился от него в 130 милях к северу.

Это плавание имело много неприятностей. Г. Калье находился один между Негров, коих языка он не понимал, и которые обходились с ним не лучше, чем с бывшими с ним на байдаре невольниками. Напоследок его даже заставили сойти в низ байдары, где сидел он, скорчась как сурок, в опасении, [29] чтобы Туарики (Touariks), рыщущие по берегам Диолибы и собирающие подать со всех проходящих по оной судов, увидя белое лице Г. Калье, не потребовали большей платы. В замен того и Г. Калье описывает их не весьма хорошими красками. Это сущие дикие, тунеядцы, грабители и забияки, которые любят жить на счет Негров и купцев, чтоб только самим не работать. Они смотрят на Диолибу, как на богатый рудник, и требуют с каждого судна плату за пропуск, принимая оную в хлебе, меде, масле и туземных тканях. Не смотря на невыгодное положение, в которое поставлен был наш путешественник, он успел собрать много любопытных сведений. В продолжение 28 дней, проведенных на байдаре, он замечал все обстоятельства, сопровождавшие его плавание, число и название деревень, мимо которых проезжал, и даже число жителей в оных, составлявшее большею частию от 300 до 900 душ. Он описывает с занимательною подробностию строение судов, плавающих между Дженне и Томбукту: это ломкие суда, утопающие при первом толчке, и поднимающие грузу от 90 до 100 тоннов. Если Г. Калье не первый исследовал сию [30] часть реки Диолибы, если Мунго Парк в 1805 уже проезжал оную, как предприимчивый поборник Науки, за всем тем Наука, лишенная плодов его изысканий, должна была получить положительные сведения от более счастливого изыскателя. Ныне, благодаря нашему соотечественнику, мы имеем о сей стране известия хотя не совершенно полные, но весьма подробные. Мы узнали чрез него, что ширина сей большой реки, которую называем Диолибою, на всем этом пространстве изменяется от четверти мили до полной мили; что берега, открытые и низкие, во многих местах не выше поверхности воды; что средняя быстрота течения около двух миль в час; что на берегах водятся слоны, а в реке, почти везде мелкой, крокодилы и во множестве гиппопотамы; что рукав, протекающий от Сего до Неаки, широк, но не быстр, и что он, по видимому, проходит низменными местами, часто потопляемыми. Г. Калье описывает по порядку племена, живущие на берегах реки. Он упоминает о стране Банане, независимой от Дженне, которой жители имеют черты лица Мандингов, но не говорят их языком. Г. Калье знакомит [31] нас с большим озером Дебо, которое он видел 18 миль ниже Коны, и которое, как полагает и ученый коментатор Г-на Калье, вероятно то самое, что на картах означено под именем Диббиского, хотя не одинакового положения, вида и пространства. Предоставим здесь говорить самому Г. Калье, сокращая однако несколько его описание.

«Недалеко от начала озера видим большие острова. Они разделяют реку на несколько узких и глубоких рукавов. На одном острове заметил я рыбачьи и пастушьи хижины; многочисленные стада паслись на болоте, усеянном всякими водяными птицами. Тут есть еще безчисленное множество других меньших островов, покрытых водою во все продолжение года; во время разлива реки, нельзя видеть берегов ее.

Около 3 часов вечера достигли мы начала (южной части) озера. В шести милях к S. О., видна скала наподобие усеченного конуса, стоящая в болоте, заросшем травою. Сия скала, совершенно голая, представляет странную противоположность с зеленью сих мест. Этот остров наименовал я Сен-Шарль (Saint Charles), Небольшой остров, лежащий в [32] 10 милях, к N. W., который мог бы быть обитаем, и на котором можно бы устроить весьма хороший порт, назван Генри (Henri). Третий остров между двумя первыми, выдающийся скалою, получил имя Мария-Терезия. С двух из сих островов артиллерия, кажется, могла бы действовать до самого впадения реки в озеро. Стоило бы построить на одном крепостцу, чтобы владычествовать навигациею по всему пространству его.

С озера отвсюду виден берег, исключая на О, где оно расширяется как море. Следуя по северному берегу, по направлению О. N. О., на пространстве 15 миль, оставляем влево земляную косу, простирающуюся к югу на несколько миль; она как бы запирает озеро, образуя род пролива. За сею косою к западу, не видно конца озеру.

Сия земляная коса разделяет озеро Дебо на двое, на верхнее и нижнее; когда мы в первом доплыли до средины, с трех больших судов сделаны были ружейные выстрелы в роде приветствия, и салам был повторен всем экипажем. Мы держались как можно далее от восточного берега, и подвигались вперед с [33] большою осторожностию. Вода была светла и тиха; течение почти неприметное. Глубина была от 12 до 13 футов; байдары шли на веслах, и весьма медленно». Восхищение Г. Калье при виде озера было неописанно: он вовсе не полагал найти в средине Африки такую массу воды и три острова, ожидавшие от него своих наименований. Сей патриотический подвиг, не лишая никого собственности, не подлежит нападкам правосудия. Это собственно ученое завоевание, никому вреда неприносящее. Я побьюсь об заклад, что Мунго-Парк, 23 года тому назад, сделал то же самое. Англичане присвоили себе на то право, и еще большое счастье, когда не перекрещивают они стародавних открытий и не заменяют названий, данных прежними путешественниками, именем какого нибудь мелочного Лорда Адмиралтейства. По крайней мере последнего упрека ни как нельзя применить к Г. Калье.

В этом описании он упоминает о больших кусках гранита, видных близ О. N. О. берегов озера, или на оных. Признаюсь, что существование гранита на этой, от моря удаленной равнине, среди наносной земли, на грунте, [34] беспрерывно наводняемом, несколько меня удивляет. Хотя находят гранит в некоторых болотистых местах и в северной Европе, но существование оного объясняется хребтами окружных гор.

Впрочем надлежало бы посетить самому озеро Дебо, чтобы основательно противоречить Г-ну Калье, почему я лучше пока поверю ему на слово.

Откуда взялась такая масса воды? От впадения ли рек, или от стока после разливов Диолибы? Этот вопрос остается неразрешеным, как и многие другие. Г. Жомар предложил свое о том мнение, весьма искусно соображенное. Со всем уважением, к какому побуждает меня мое невежество перед лицем такого ученого, осмелюсь ему представить, что невероятно, чтобы озеро Дебо составлялось единственно, или от впадения западного рукава Диолибы, или от разливов сей реки. Тут немаловажное обстоятельство то, что сей рукав, втекая в озеро со всеми своими ветвями, все еще несравненно менее, нежели вытекая из него снова. Не должно забывать, что в жаркое время года, следующее за дождями, испарения в сих знойных странах чрезвычайно велики; не смотря [35] на сие, по словам Г. Калье, совсем незаметно в такое время, чтобы вода в озере уменьшалась, а, напротив, оно остается всегда глубоко и не сокращается в своем пространстве. По сему можно предположить, что на западной стороне впадают в оное реки, истекающие, вероятно, из гористых стран Лудамара (Элли-Луд-Амар) или возвышенностей Каарты.

Следуя по течению Диолибы, мы усматриваем деревню Дебо, где сбираются все суда, идущие в Томбукту, и откуда отправляются они вместе, страшась нападений Туариков. Порт Са, покрытый грузами товаров, замечателен по своему народонаселению и торговле, дающим ему вид Европейского порта.

Мы вступаем в страну Дириманов, народа, склонного к воровству и жестокого. В лицах сего племени есть сходство с Дженнейцами. Далее находим деревни Фулагов, знающих совершенно Киссур, употребляемый в Томбукту, и пасущих многочисленные стада свои на болотах, которые они оставляют во время разлива. Сии бесконечные болота, покрытые травою и населенные птицами, во время дождей составляют одно [36] огромное озеро в 10 футов глубиною. Когда мы обратим взгляд на реку, из которой огромные кайманы вздымают свои отвратительные головы и, кажется, вызывают нападение Негров, мы ее увидим то глубокою, текущею в тесном русле, то расширяющеюся и образующею пространное лоно воды, то, при малейшем ветре, воздымающем ее волны, угрожающею потопить берега низкие и открытые; везде мы находим неплодоносные или болотистые места, пересекаемые отпрысками Диолибы, и простирающиеся — куда не достигает зрение: таковою представляется вообще вся страна до Кабры. Тут Г. Калье нам открывает весьма любопытное для Географии обстоятельство. В некотором расстоянии ниже означенного порта, река разделяется на двое. Наибольший из рукавов шириною около ? мили; он течет медленно по направлению W. S. W.; другой же рукав течет к W?. N. W.; он глубок, шириною же от 30 до 40 шагов. Г. Калье продолжал свой путь по сему последнему. Ему сказали, что в некотором расстоянии он соединяется с первым; но сие важное обстоятельство еще не было поверено Европейцем. И так вопрос, какое [37] направление берут засим сии два рукава и где оканчиваются, остается неразрешеным. Г. Жомар старался объяснить сии географические недоразумения в примечаниях и исследованиях, коими он снабдил описание Г. Калье.

Г. Жомар перебирает все различные мнения, которые до сего времени были предложены на счет течения Диолибы от Томбукту и истока оной, и рассматривает их с чистосердечием, возбуждающим доверие, и с необыкновенною ученостию, придающею цену подобным разборам. Не следуя примеру Англичанина Боудича (Bowdich), которого перепутанные догадки и пустые теории на счет течения рек внутренней Африки составлены единственно по наслышкам от Мавританских купцев, Г. Жомар остерегается увеличить число гипотез, и не делает никаких заключений по сей проблеме, столь темной, что до сих пор неизвестны даже и названия стран, по которым надлежало бы провести Диолибу. Одна только истина, выводимая, кажется, из известий положительно собранных, есть та, что река, протекающая чрез Томбукту, следует на Буссу, или по крайней мере направляет к сему [38] месту один из своих рукавов; но от Томбукту до Буссы, и от Буссы до конца течения, какое обширное поле для систем, новых предположений и нелепых мнений!

Но возвратимся к нашему путешественнику, которого мы оставили близ большого порта Кабры, на верхнем рукаве Диолибы. Выходящий из оного небольшой канал, поросший водяными растениями, и потому годный только для плавания небольших грузов, ведет в деревню Кабру, лежащую на возвышении, избавляющем ее от потопления во время дождей. Г. Калье отправился туда с несколькими товарищами в небольшой байдаре, которую тянули бечевою Негры-невольники.

Кабра лежит в трех милях к северу от большого порта. Народонаселение ее от 1 000 до 1 200 душ, составлено вполне из ремесленников и невольников, употребляемых или на выгрузку товаров, или на провоз оных в Томбукту. Торжище довольно хорошо снабжено. К западу от деревни видны несколько balanites Egyptiaca, и небольшие плантации табаку, возвышающиеся едва на 7 дюймов. Частое потопление болотистых мест, окружающих деревню, не [39] позволяет сеять рис, а далее оных, песчаная почва препятствует произведению пшена.

«Я вышел прогуляться по городу — рассказывает Г. Калье, — улицы узки, но довольно чисты; домы земляные с террасами; это настоящие лачуги (cahutes). Люди богатые преимущественно живут в Томбукту, средоточии торговли. В маленьком порте увидел я много больших байдар, кои тут починиваются. Сей порт простирается на восток и на запад, по направлению города; ширина его в 70 обыкновенных шагов. Он был бы весьма удобен, если б был чище и менее занесен тиною. Тут бывает большое стечение народа обоего пола, для выгружения и нагружения товаров. При мне праздновали там окончание Рамадана. Пляски и простодушное веселие сих людей меня восхищали. Все были чисто одеты».

По случаю описания Кабры, не на шутку начинаются нападки старого официального Географа в Quarterly Review на благородного Г. Калье. Сей сварливый незнакомец, который, кажется, на том стоит, чтобы чернить все, что не Английское, старается возбудить сомнение [40] на счет правдивости Г. Калье. Он упрекает его в том, что будто бы сей говорит об искусственном канале в три мили длиною в средине Африки; он непременно хочет, чтобы Кабра находилась на самой Диолибе. «Маиор Ленг, который был в Кабре, именно сказал, что это красивое, чистое место, лежащее на самой реке: very, margin of the riven». На сию главную статью обвинения Г-н Калье отвечает, нимало не сердясь: «Выдумка искусственного канала, т. е. канала, сделаннаго руками человеческими, в центре Африки, принадлежит совершенно вам, — вам принадлежит сия нелепость. Я употребил слово канал, потому что, говоря об узком русле, как бы о рве, наполненном водою, я думал, что словом канал совершенно выражу мою мысль. Охотно вразумлю вас, что во время маловодия, пространные болота, находящиеся близ Кабры, совершенно высыхают, и что тогда суда в 25 тоннов подходят к деревне по узкому руслу, в наименовании коего каналом я ныне весьма раскаиваюсь, потому что это подало вам повод сказать большую ложь. Если бы вам знакомо было то место, к которому привязалась ваша [41] недоброжелательная критика, вы бы знали, что когда эти же болота потоплены, они соединяются с рекою и составляют с нею одну массу воды, на берегу которой деревня тогда должна находиться. Маиор Ленг посетил Кабру, вероятно, в такое время года. Я знаю, что он видел ее ночью; но я уверен, что он описал только то, что хорошо рассмотрел. Известия у обоих нас точны, но у одного касаются они местоположения до разлива, у другого во время оного. Вы говорите, что Ленг полагает расстояние между Каброю и Томбукту в пять миль; это совершенно сходно с моим показанием, и вот новое доказательство того, что мы были в одних и тех же местах». К сему оправданию, совершенно уничтожающему обвинение, я осмелюсь прибавить, что Английский Критик, уверяя, будто Г. Калье оставался в Кабре шесть дней, и упрекая его, что он не лучше воспользовался сим временем и не мог собрать подробнейших сведений о месте, столь часто упоминаемом, держится той же лживой системы. Совершенно не правда, что Г. Калье оставался в Кабре 6 дней; он прибыл туда 19-го Апреля в 3 часа и на другой день около того же [42] времени отправился в Томбукту. Там мы снова найдем незнакомца с тем же духом справедливости, беспристрастия и учености, а Г. Калье одинаково правдивым, одинаково добросовестным.

С Франц. В. Н-с.

Текст воспроизведен по изданию: Рассмотрение дневника путешествия г. Калье в Томбукту и Дженне // Сын отечества и Северный архив, Часть 138. № 47. 1830