ПУТЕШЕСТВИЯ ВО ВНУТРЕННЮЮ АФРИКУ

(Окончание).

В то время, как Клапертон, терзаемый огорчениями и болезнью, изнемогал в Сакату, молодой Француз Калье (Caillie) предпринимал новое путешествие.

Сын бедных родителей, которые недали ему никакого образования, Калье с детства любил читать сказание путешественников, и воображение его разгаралось когда он видел большие пробелы на карте Африки; он мечтал уже о том как он наполнит эти неизведанные [253] пустыни. Шестнадцати лет был он уже на Сенегале, и два раза, следуя за Английскими экспедициями, пытался пробраться во внутренность Африки. В это время он опытом убедился сколько бывают вредны многочисленные конвои сопровождающие обыкновенно путешественников, и что путешественник, один без спутников, может легче достигнуть цели, он видел также, что только Европейцы подвергались всем тем неприятностям, которые испытали Оутон, Мунго-Парк и Клапертон, а Мусульмане спокойно и никем нетревожимые проходили всегда и повсем областям Нигриции. — Тогда Калье решился выдать себя за Араба и принялся за изучение арабского языка и магометанской религии. — Учителем себе избрал он кочующее между Сенегалом и степями племя Бракна; пробыл десять месяцев посреди диких, под именем Абдалахи и когда приобрел довольно знания в языке и навык в разговоре, возвратился к Сенегалу.

Два года спустя Парижское Географическое Общество назначило премию тому, кто первый проникнет в Томбукту. Калье решился отправиться один, без всякой сторонней помощи. — Присоединясь к нескольким мусульманам, прибывшим из Судана, Калье сообщил им за тайну, что он родом из Александрии, в Египте, что был взят в плен Французами и привезен на Сенегал, где за оказанные им [254] заслуги, получил свободу, и теперь хочет возвратиться на родину и вновь принять религию отцов.

22 Марта 1827 года, Калье прибыл в одно из селении находящихся на берегах Рио-Нунец, и захватив небольшое количество меновых предметов, пустился в путь с малочисленным караваном, под предводительством Ибрагима, которому был отрекомендован одним Французским негоциантом. — Благодаря выдумке своей, которая с помощью Ибрагима украсилась разными дополнениями и, между прочим, вымыслом, что он родился в Мекке, Калье — под именем Абдалахи — пользовался повсюду вниманием и гостеприимством.

Калье спустился по Нигеру; посетил все места лежавшие на пути; был в Джене, лежащем на острове образуемом двумя рукавами Нигера; переплыл озеро Дебо; 19 Апреля прибыл в Кабру — составляющую порт Томбукту, и наконец вступил в самый Томбукту.

«Выехав из Кабры в 3 часа (20 Апреля), пишет Калье, мы прибыли к городу, в то время, когда солнце уже касалось горизонта. И так я видел пред собою столицу Судана, которая так давно была целью всех моих помышлений. Вступая в этот таинственный город, предмет изысканий образованных народов Европы, я был объят неизъяснимым восторгом; никогда еще не ощущал я подобного чувства; [255] радость моя была безмерна. Но, должно было умерить восхищение и восторг свои поверял я одному Богу. С каким жаром благодарил я Его за успешное окончание моего предприятия, и за покровительство среди стольких затруднений и опасностей, которые я считал непреодолимыми! Успокоившись, я заметил что зрелище, которое было передо мной, не соответствовало моим ожиданиям: я со всем иначе представлял себе величие и богатство Томбукту. С первого взгляда, взору представляется куча земляных домов, дурно выстроенных; во всех направлениях видны только бесконечные степи сыпучих желтовато-белых песков и мертвая бесплодности. — Небосклон бледно-красный: грустная природа; совершенная тишина. — Не смотря на то, есть что-то величественное в этом городе сооруженном среди песков и удивляешься усилиям, какие должны были употребить его строители».

Томбукту населен Неграми племени Киссур и купцами Маврами. Осман, Царь Негр, сам Купец. — Город построен трехугольником; дома просторны, не высоки и состоят из одного этажа; они выстроены из круглых кирпичей, сваленных руками и высушеных на солнце; улицы чисты и довольно широки. — Населенность Томбукту простирается до 12 т. жителей.

Пробыв здесь две недели, Калье пустился через степи и 7 Сентября 1828 г. благополучно [256] прибыл в Тангер, а 8 Октября был уже в Тулоне.

И так Калье первый передал Европе известия о Томбукту; он первый и до сих пор — один, видел столицу Судана. К несчастию, передав вкратце путешествие Калье, мы должны заметить, что достоверность его путешествия была подвержена сомнению, и что Англичане, может быть увлеченные завистью, что не соотечественник их первый посетил Томбукту, опровергали справедливость его донесений. Они уверяли, и уверяют, что ему удалось найти и купить записки другого путешественника, Ленга (Laing), Англичанина, который также, незадолго до Калье, был в Томбукту, но погиб. Действительно Ленг был в Томбукту, и записки его были потеряны; но чем доказать, что Калье только воспользовался найденными им записками а не сам был на месте? — Как опровергнуть подлинность путешествия Калье? — Парижское Географическое Общество признало его подлинным и выдало ему заслуженную им большую премию.

Мало по малу разрешались ученые загадки. Ценою жизни Мунго-Парков, Клапертонов — Европа ознакомилась с племенами обитающими в степях Судана, с городами раскинутыми по областям Нигриции, на берегах Чада и Нигера. [257] Один вопрос, наиболее занимавший ученых оставался без ответа: куда вливается Нигер?

К прежде существовавшим мнениям, и о которых мы упоминали выше, присоединилось еще мнение Денгама, который принимал Шари, реку впадающую в озеро Чад, за Нигер. — Клапертон не разделял этого мнения; он уверял, что Нигер вливается в Беннинской залив, и Ричард Лендер, сопутствовавший Клапертону во всех его поездках, вызвался на окончательное решение вопроса. — Проницательность, мужество и твердость при исполнении предприятий, которые оказал он находясь при Клапертоне и, впоследствии, на возвратном пути, ручались за успешное исполнение данного ему поручения; оставалось только желать, чтоб он счастливо избегнул смерти, постигшей почти всех предшественников его среди блестящих успехов.

Ричард Лендер взял с собою брага своего Джона, и 9 Генваря 1830 г. сел на корабль назначенный от Правительства; а 22 Мая был уже в Бадагри, с прежним проводником своим Паское.

Отсюда начал свое второе путешествие Клапертон и отсюда братья путешественники прошли до Юри, лежащего на Нигере, приблизительно тем же путем, которому следовал покойный Господин Лендера, направляясь к Кано. Они дополнили сделанные Клапертоном [258] наблюдения. Из Юри намеривались путешественники спуститься по реке, до самого устья, и таким образом исполнить назначение путешествия. Следуя за Ричардом, мы будем иногда останавливаться, чтоб передать некоторые подробности. Вот что говорит Лендер о Юри: Город этот до невероятности обширен, и его считают одним из многолюднейших городов материка: стены его, в 20 или 30 миль протяжения, высоки и крепки, не смотря на то, что сделаны из земли; в городе восемь ворот...»

Ричард и Джон пробыли в Юри пять недель. — Многочисленные города и селения, которыми усеяны берега Нигера, населены бедным, угнетаемым, но трудолюбивым и неутомимо деятельным племенем. В Буссе, потребовалось путешественникам иметь другую лодку. Владетель согласился дать им барку за тысячу карий. Такой суммы у Лендера не было и собрать ее было трудно; предметы назначенные им к продаже все были проданы; оставались еще пуговицы и иголки; но ими рынки были уже наполнены а прочие безделки были употреблены на закупку провизий. — Тогда Лендер отправил в соседние города людей, для сбыта иголок и пуговиц, и торговое предприятие это увенчалось совершенным успехом; а между тем он сам за дорогую цену продавал оставшиеся у него жестяные коробки, в которых был с ним [259] запасный бульон. «Жестяные досчечки с надписями, находившиеся на коробках, говорит Лендер, не смотря на то, что они почернели и затуманились, возбуждали в диких и удивление и зависть; один из них очень раззабавил нас: он важно расхаживал, жеманился, торжественным и гордым видом отвечая на удивление и одобрительную улыбку диких, по тому случаю, что у него на голове была коробка, с надписью на четырех сторонах: сгущеный говяжий бульон (concentrated gravy)».

В Буссе, Лендер был свидетелем сцены, описание которой мы выпишем из его журнала.

«Мы крепко спали, когда, около 10 часов вечера, страшный вопль многочисленной толпы, стук оружий и оглушительный шум, казавшиеся тем более ужасными, что это происходило в тишине ночи, пробудил нас. — Мы еще не опомнились, когда Паское, задыхаясь от испуга, вбежал в наш шалаш, и дрожащим голосом объявил нам, что солнце тянет по небу луну. Не догадываясь, что могло подать повод к этой нелепости, мы полуодетые выбежали из шалаша — и увидали полное лунное затмение. Множество народа собралось на нашем дворе; убежденные, что настал конец света, и что это было только начало общих страданий, дикие сообщили нам, что священники их сказали [260] владетелю, что затмение произошло от упорства и непослушания луны. Священники утверждали, что луна, которой надоела тропинка, по которой она всегда ходит по небу, (что впрочем неудивительно, потому что тропинка эта усеяна тернием и завалена всем), давно искала удобного случая к побегу, и в этот вечер, нашла возможным сойти с своей дороги, чтоб вступить на путь солнечный. Солнце скоро заметило выходку луны; пустилось за ней в погоню, и, в наказание за ослушание, закутав луну в потемки, заставило ее возвратиться на свою дорогу, запретив ей впредь освещать землю.

Сколь не фантастически было составлено это истолкование затмения; но оно с полным доверием было принято Владетелем, женой его и почти всеми жителями. Страшным шумом, который мы слышали, и который не переставал усиливаться, дикие надеялись испугать солнце и заставить его самого возвратиться на свою дорогу, оставив в покое луну и немешав ей, по старому, спокойно освещать мир.

Пока нам передавали все эти обстоятельства, Владетель прислал к нам одного из своих чиновников с приказанием — немедленно явиться к нему. Одевшись, отправились мы во дворец и нашли владетеля и супругу его в страшном испуге, сидящих на земле. Вскоре удалось нам если не совершенно успокоить их, то по крайней мере несколько уменьшить страх. [261]

Мы сели перед ними, так чтоб нам можно было наблюдать и затмение и народ. — Положение наше едва ли было лучше положения владетеля. — Неистовые движения диких, в нескольких шагах от нас, их беспрестанно повторяемые, громкие и пронзительные крики, наводили на нас какое-то неизъяснимое чувство ужаса. Перед домом владетеля находится несколько превосходных хлопчатников, около которых было очищено от травы значительное пространство, для совершения общественных игр; толпа диких собралась на этом месте, взяв с собой все, что нашлось в городе могущее производить шум. Дикие, составили огромный, тронной круг, и, крича, вопия изо всей мочи, бегали во круг с неимоверной быстротой. — Они тресли головой, перекидывали ее с плеча на плечо, на тысячи разных образов изворачивали все тело, прыгали, стучали ногами о землю, и поднимали руки к небу. Мальчики и девоньки, оставшиеся на средине, бегали во все стороны, стукая пустыми тыквенными бутылями и заливаясь горькими слезами; толпы взрослых дули в огромные трубы, из которым издавался глухой и нестройный звук; другие дули в рога; наконец некоторые стучали в бубны. И в минуту самого полного затмения достаточно видно были эти волнующиеся толпы. Европеец, незнакомый с Африкой, который внезапно был [262] бы перенесен в средину этого народа, потерявшегося от страха, почел бы себя окруженным беснующимися духами.

«К счастию, у нас был календарь, в котором было предсказано затмение, и хотя мы не предупредили владетеля об этом явлении, за то могли определить в точности когда все придет в обычное состояние. Это успокоило жителей, ибо они верили во все, что мы говорили, и наша непогрешимость в этом случае, должна была надолго упрочить нашу славу. — «Да, говорил Владетель, много, вероятно, было плача и вопля в эту ночь, от Юри до Уауа (соседнее владение)! вы не были при них, чтоб их успокоивать и внушать им бодрость. — Они подумают, что это затмение было презнаменованием чего нибудь страшного, и будут в горестном состоянии и в волнении, пока луна не примет обычного своего блеска».

20 Сентября 1830 г. путешественники покинули Юри. Мы не будем говорить о затруднениях, которые встречались им на пути: описание этой части путешествия наполнено жалобами; но приведем, место, в котором Лендер описывает берега реки, по отплытии из Леве, находящегося в расстоянии с небольшим суток от Юри.

«Окрестность сделалась еще восхитительнее; большие деревья, густо покрытые листьями разнообразных форм, блистали всеми оттенками [263] зелени; ползучие растения, убранные неопадающими листьями, прицеплялись густыми фестонами к высочайшим ветвям, и, падая вновь на поверхность вод, образовывали обширные, естественные гроты. Но, сколь не восхитительны красы этих стран, чего-то недостает в Африке, когда сравниваешь эти виды с нашими деревнями. — Редко загарается здесь заря с радостным пением птиц, и этот первый час утра, внушающий у нас столько радости и спокойствия, чем в Африке. Здесь нет зеленеющих полей, нет живых изгородей украшенных ясминами, первоцветками, васильками, фиалками и тысячами других мелких цветов, радующими взор и дышащими чудным, усладительным благоуханием. Здесь ни одного цветка: пустыня исполнена грустного величия; мертвая тишина царствует над этими великолепными картинами, теряющимися одна за другой в дали, и сердце невольно сжимается, когда среди величия природы, взор ваш поражается видом нечистых, грязных шалашей, населенных беспечным народом».

Далее, за Лиши, городом довольно значительным, по берегам Нигера тянутся высокие и мрачные горы, составляющие вероятно продолжение великой цепи пересекающей всю центральную Африку. За Лиши были следующие замечательные места: Били и Рабба, острова; жители последнего обработывают хлопчатую бумагу, из [264] которой с искуством выделывают ткани могущие стать на ряду с произведениями Европейских мануфактур; Егга — значительный город, начальник которого, столетний веселый старик, желая показать путешественникам свою бодрость хотел плясать; но должен был отказаться, потому что ему изменили силы. Егга — был последний город области Пиффе. Лендер знал, что спускаясь далее по реке, он должен будет посещать города, которые находятся в постоянной между собою вражде, но ему не хотелось прерывать счастливо начатого плавания, тем более, что рассказы диких считал он несколько преувеличенными. В самом деле, Начальник и жители Какунбы оправдали его надежду; Лендер пустился далее, приказав однако людям своим зарядить ружья.

Они плыли ночью, чтоб избегнуть неожиданные встречи. Лендер видел устье большой реки Чадды (Шад, Чад, Шари), о которой сказывали им в Какунде; при устье ее находится значительный город Кугумкахари, о котором им также говорили, как о центре значительной торговли. Остановясь вблизи небольшой деревни, и располажась с людьми своими на отдых, Лендер должен был выдержать нападения диких; но, к счастию, и благодаря присутствию духа обоих братьев, дело кончилось мирно. От диких узнали они, что [265] находились вблизи от славного торгового города Бокка, в который стекаются купцы с верхнего и нижнего Нигера, и что Фунда находится в трех днях ходьбы от устья Чадды.

Несколько ниже селения, близ которого произошло нападение, путешественники еще раз были аттакованы; но на этот раз Лендер не так счастливо отделался. Оба брата, были ограблены, и почти нагие привезены в Кири, город находящийся на берегу Нигера. — Здесь их присудили свезти в Ебое, к Оби, местному владетелю, — который должен был определить чему их подвергнуть. По счастию, Оби оказался не страшен и не жесток. Путешественники к неописанной радости узнали что в первой реке Брасс, впадающей в Нигер, стоят два корабля, Испанский и Английский, и Оби согласился отправить их к Европейским судам, с тем, чтобы они прибыв туда уплатили ему сумму равную цене двадцати невольников, а зятю его Бойу, который должен был их сопровождать — пятнадцати невольников.

Прибыв в Брасс, город находящийся при устье первой реки того же названия (Река Брасс делится на два рукава, из которых один называется первой рекою Брасс, а другой — второй рекою Брасс.), Ричард поплыл вверх, оставив брата своего залогом. Вскоре Лендер увидал Европейские суда [266] стоявшие на якорях. Можно представить радость его. Ои надеялся, и несомневался, что Капитан Английского корабля поспешит уплатить за него и брата его, условленную сумму; но каково было его удивление, когда капитан отказался внести Бойу требуемые деньги.

С трудом уговарил Лендер Бойа, доставившего его до места, возвратиться за Джоном, — и легко вообразить с каким душевным беспокойством ожидал он его возвращения; но негр, к стыду Европейца, сдержал слово: он возвратился с залогом. Капитан Лек (имя это стоит удержать в памяти, как имя примерно бесчеловечного и бесчестного человека) вместо того, чтоб выполнить обещание Лендера, сказал Бойу, что он велит в него стрелять из пушек, и несчастный негр спешил бежать. — Английское правительство, впоследствии, вознаградило Бойа, и выдало ему гораздо большую против условленной платы.

24 Ноября корабль снялся с якоря; 1 Декабря Лек высадил обоих братьев на остров Фернандо-По, принадлежащий Англичанам, и лежащий в Биафрском заливе, — где они были приняты с великодушным гостеприимством; потом, пробыв здесь по необходимости до 20 Генваря 1831, они воспользовались кораблем отправлявшимся в Рио-Жанейро, откуда поплыли к Англии и 9 Июня ступили на землю в Порсмуте. [267]

Важный вопрос, столько столетий остававшийся нерешеным, — был наконец решен. — Устье Нигера сделалось известным: исток реки знали; все течение его от Каниабы (близь Сего), где Парк увидал Нигер в первый раз, до Кабры (близ Томбукту) было прослежено Парком и Калье, а от Юри до океана Пендером. Оставалось и остается осмотреть часть реки, заключающуюся между Каброю и Юри, ибо, к несчастию, записки Парка, который как по всему видно, проплыл и это пространство, потерены навсегда.

Текст воспроизведен по изданию: Путешествия во внутреннюю Африку // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 58. № 231. 1846

© текст - ??. 1846
© сетевая версия - Тhietmar. 2017
©
OCR - Иванов А. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© ЖЧВВУЗ. 1846