СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

«РАЗЛИЧИЯ В ВЕРЕ МЕЖДУ ЭФИОПАМИ И РУССКИМИ» — КРАТКИЙ МЕМОРАНДУМ НЕИЗВЕСТНОГО ЭФИОПСКОГО КАТОЛИКА КОНЦА XIX ВЕКА

Среди многочисленных эфиопских рукописей фонда Конти Россини (Fonds Conti Rossini) из собрания Accademia Nazionale dei Lincei, описанных в 1974 г. Стефаном Стрельцыным ¹, наше внимание привлекло название одного амхарского документа (125, XVIII), состоящего из трех страниц, исписанных с двух сторон — *** *** *** *** *** *** — «Различия в вере между эфиопами и русскими». Сам Стрельцын в своем докладе только упоминает этот любопытный документ, добавляя лишь то, что он переведен Чезаре Нераццини ², и познакомиться с ним мы смогли благодаря любезности проф. Алессандро Баузи, предоставившему нам ксерокопию этой эфиопской рукописи, за что мы ему бесконечно признательны. Имя автора остается неизвестным, однако некоторые выражения («святой Лев») и орфография некоторых топонимов («Рома», «Босфоро») указывают на то, что это был эфиопский католик, не чуждый европейской образованности и обращенный в католичество, судя по всему, итальянскими миссионерами. Писания эфиопских католиков, относящиеся к концу XIX — началу XX в., известны мало и изучены совершенно недостаточно, хотя и предоставляют в распоряжение исследователя богатейший материал, проливающий новый свет на многие стороны эфиопской жизни того времени ³.

На этот раз автора побудила взяться за перо причина внешнего порядка, т. е. слухи, начавшие ходить в Эфиопии, о возможном появлении там русских миссионеров. Слухи эти не были вполне безосновательными, потому что в конце 1880-х гг. в русском обществе, узнавшем о [323] сенсационной эфиопской авантюре Н. И. Ашинова ⁴, стала обсуждаться идея отправки русской духовной миссии для пропаганды православия в Эфиопию. Не остался в стороне от этого обсуждения и В. В. Болотов, выступивший на эту тему 16 февраля 1888 г. на годичном акте Петербургской Духовной Академии с блестящей речью, впоследствии напечатанной ⁵, где со свойственной ему эрудицией и здравым смыслом доказывал бесполезность попыток православной проповеди среди последователей Эфиопской церкви. Отдавая должное самоотверженности европейских миссионеров (католиков и протестантов), Болотов указывал и на другую сторону их предприятия: «человеку, который взглянул бы на историю этих миссий в полном смысле со стороны, вся она показалась бы каким-то повальным недоразумением. Если бы какой-нибудь русский фабрикант вздумал выписать себе из Англии или Германии новую машину или техников, а ему ответили бы: «так как мы знаем, что вы признаете не только Св. Писание, но и предание, то, вместо механиков, мы пошлем вам миссионеров, которые будут вас и детей ваших учить христианству», — то этот ответ показался бы немножко неожиданным. Но невозможное в Европе признают уместным в Африке. Начиная с XVI в. Абиссиния просит у Европы все одного и того же: оружия и солдат, если идет война, tybabat, т.е. ремесел, искусств, технических знаний, если в стране мирно; а из Европы присылают миссионеров и миссионеров. Нежданные гости — не самые приятные...» ⁶. Подробно рассмотрев [324] объективные затруднения европейских миссионеров, Болотов задается вопросом: «Но, может быть, эти неудачи и протестантов и католиков составляют ручательство за успех православной миссии, которая прямо может опереться на сочувствие абиссин православию?» и дает на это отрицательный ответ: «православная миссия, явившись в Абиссинию, не должна рассчитывать на сочувствие православию как на данное. Большой разницы между кафоличеством и осторожным, лукавствующим папизмом простой абиссин может и не найти, а ученый охладеет к русской церкви, когда узнает, что и мы, как протестанты и католики, признаем во Христе два естества и две воли, приемлем халкидонский собор и томос Льва и смотрим как на еретиков на Диоскора и его consortes и на монофизитство как на ересь. Ведь только небогослов может предполагать, что к основному пункту абиссинского учения мы относимся как-нибудь иначе, а не так, как оба западноевропейских вероисповедания» ⁷. Как мы увидим из амхарского текста, публикуемого ниже, это мнение русского историка церкви, в Эфиопии никогда не бывавшего, но сумевшего основательно познакомиться с характером ее христианства благодаря собственным филологическим и богословским изысканиям, а также дружбе с эфиопским иеродиаконом Гебре Крестосом (в православии Христодулом), вполне совпадает с мнением эфиопского католика, на собственном опыте знакомого с тамошней обстановкой.

По свидетельству современников, появление русских на Африканском Роге весьма обеспокоило итальянские колониальные власти, рассматривавшие их прежде всего как своих возможных соперников в этом регионе. Такую же реакцию у итальянских миссионеров вызывали и редкие приезды туда русских духовных лиц (архимандрита Паисия в составе экспедиции Н. И. Ашинова, а затем архимандрита Ефрема в составе экспедиции Н. С. Леонтьева в 1894-1895 гг.), которые воспринимались миссионерами как будущие соперники. Итальянцы не могли знать, что и Паисий, и Ефрем не имели ни полномочий, ни поручений от Русской Православной Церкви и находились в Эфиопии на положении частных лиц. Руководители обеих экспедиций (Ашинов и Леонтьев) при всяком удобном и неудобном случае напускали на себя важность и намекали на свои самые высокие связи и особые полномочия, которыми они якобы были облечены. Простые эфиопы сходство своего церковного календаря с русским принимали за признак единоверия, да и сами Паисий и Ефрем, люди в богословском отношении малообразованные, похоже, разделяли это заблуждение. Разумеется, при более тесном религиозном общении оно неизбежно должно было рассеяться, и именно об этом писали как В. В. Болотов в России, так и автор публикуемого амхарского текста. Его меморандум должен был, по-видимому, [325] успокоить тех католиков, которые начали опасаться успехов возможной православной пропаганды.

Никакой православной пропаганды, впрочем, не последовало. В этом отношении Русская Православная Церковь проявила мудрую осторожность, возможно, под влиянием того же В. В. Болотова, который писал: «Итак все располагает думать, что для обращения Абиссинии в православие еще не наступило время, и пробьет этот час не скоро. Естественный путь к этому — длинный и тернистый, но он намечается самою историею страны. Абиссиния желает усвоить европейскую материальную культуру без перемены своей веры. Если когда-либо этому народу удастся ознакомиться с европейскими ремеслами, искусствами, техникою — это несомненно возвысит его материальное благосостояние и послужит толчком и к чисто научному подъему. Спрос на знание уже сказывается; только эта наука должна быть богословски безразличная. Попытка прямо подействовать на веру и душу этого народа пробуждали в нем опасения и недоверие. Он примет от европейцев доверчиво лишь то, чего сам просит. Постепенное возвышение умственного уровня этой страны есть совершенно необходимое условие для ее обращения. Для того, чтобы правильно оценить свою собственную догматику, представители абиссинской науки должны иметь доступ к святоотеческой письменности... И лишь тогда, когда богословская наука в Абиссинии будет стоять высоко; когда с началами исторической и филологической критики ученые абиссины будут знакомы настолько, что не станут считать вставкою всякое святоотеческое свидетельство о двух естествах потому только, что в эфиопских книгах оно не читается, когда историческое чутье их будет в состоянии различить факт, хотя бы для них и неприятный, от тенденциозной выдумки; лишь тогда они будут способны решить, где вселенская правда, на стороне халкидонского собора или на стороне Диоскора; лишь тогда они смогут искать кафолического общения без задних целей, по свидетельствам своей совести. Тогда их обращение, не извне навеянное, а вышедшее из внутреннего их роста будет вполне надежное» ⁸. Понятно, что такой взгляд в Русской Православной Церкви исключал миссионерскую деятельность в Эфиопии как ненужную, и даже вредную, и таковой со стороны Русской Православной Церкви, действительно, не последовало, несмотря на имевшиеся на этот счет опасения.

(эфиопский текст, помещенный на стр. 325-328, опущен по техническим причинам.-прим. расп.)

Перевод

Различия в вере между эфиопами и русскими

Полное и окончательное осуждение вероучения об одном естестве [Христа], которому эфиопская религия следует, начиная с пятого века, было провозглашено Халкидонским собором (Босфор), бывшим в сентябре-октябре 451 года ⁹. Собравшимися на этом соборе 520-ю епископами и пятью посланцами папы Римского Льва, отправленными в качестве его представителей, было осуждено учение Евтихия и Нестория. 22 тэкэмта ¹⁰ общий собор выработал следующее постановление относительно вероучения: «Последуя святым отцам, надлежит принимать и исповедовать Единого Господа нашего Иисуса Христа во двух естествах: человеческом и Божеском».

На этом соборе был отлучен патриарх Александрийский Диоскор, державшийся догмата, что у Иисуса Христа только одно естество и Оно — Божеское. [329]

Патриарх Александрийский Диоскор был последователем святого Кирилла. Поскольку в то время со стороны царя Востока Феодосия ¹¹ было много судебных преследований [из-за веры], он убедил его устроить собор в Ефесе в 449 году от [Рождества] Христова ¹². Этот собор оправдывал учения Евтихия и Нестория ¹³ и объявлял еретиками и отлученными от единой церкви различающих во Христе два естества и разделяющих Его на две ипостаси. Он сместил Константинопольского патриарха Флавиана, который, войдя в соглашение с посланцами папы Римского Льва, сделал это учение [о двух естествах] своим исповеданием.

Смерть царя Феодосия подвигла сердце [Льва] восстать против учений Евтихия и Нестория и собрать все силы христианства, чтобы отвергнуть и осудить решения, принятые на Ефесском соборе под руководством Диоскора. На третьем Халкидонском соборе Диоскору был вынесен следующий приговор: «за это святой и блаженный первенствующего великого Рима патриарх Лев через нас и сей освященный собор вместе с блаженным апостолом Петром, опорой веры правой, камнем и основанием церкви кафолической, лишает его епископского сана и отлучает от всякого священнического служения».

Затем Диоскор был сослан в Пафлагонию в Гангры и скончал свой век там в 454 году от [Рождества] Христова ¹⁴. С тех пор Александрийская церковь всегда придерживалась учения Диоскора. Его приняла и Эфиопская церковь.

Таковы известия о Халкидонском соборе, имеющиеся в сохранившихся преданиях кафолической церкви. Эфиопская же история, не отрицая истинности событий прошлого, то есть что осуждение Диоскорова учения было делом папы Римского Льва, утверждает, что папа Лев сам прибыл на Халкидонский собор и, говоря с Диоскором, распалился и, будучи сильнее его крепостью телесной, собственноручно обрушился на патриарха Александрийского и сильным ударом кулака выбил ему два зуба.

Много времени прошло после этих событий Халкидонского собора. Начиная с этого собора, эфиопская христианская религия все время оставалась в этом состоянии, не смешиваясь с другими христианскими исповеданиями. Однако сегодня русские христианские священники начали говорить о единстве эфиопской веры и русской, отчего русские иереи могут учить вере, отправляясь в Эфиопию, и поставлять в Эфиопию митрополитов от русской церкви. [330]

Однако, чтобы сорвать покров хитрости, связанной с делами государства, достаточно указать на основные различия, существующие между двумя церквами. Эти различия целиком основываются на вероисповедных постановлениях и главных вероисповедных положениях. Они присущи понятиям и мышлению всех эфиопов. Вкратце они сводятся к трем положениям:

1-е. Русская церковь говорит, что в Иисусе Христе два естества, Божеское и человеческое, пребывают нераздельно и неслиянно, что эти два естества имеют две воли, но только одну ипостась, и называет Бога и человека в единстве одним словом — Богочеловек. Это вероопределение совершенно то же самое, что было определено и на Халкидонском соборе. Оно противоположно учению Диоскора, принятого эфиопской церковью.

2-е. По русскому месяцеслову 18 якатита ¹⁵ чествуется праздник святого Льва, папы Римского. Особенно превозносится то его деяние (читай русский месяцеслов), что он написал письмо патриарху Константинопольскому Флавиану, показывающее, что в Иисусе Христе — два естества. Это произошло из-за учения Евтихия, гласящего, что Господь наш Иисус Христос по воплощении имел только одно Божеское естество.

Верить в святость папы Римского Льва, которого сегодня русские чествуют как святого, и полагать, что папа Римский Лев сам называл патриарха Диоскора еретиком, — это очень сильный удар по эфиопскому обычаю.

3-е. Русская церковь субботы не почитает, а эфиопская почитает. Такое желание насильственно упразднить почитание субботы было одной из главных причин, вызвавших в XVI веке восстание против португальской католической пропаганды.

Русская церковь может говорить, что она схожа с эфиопской в отношении церковного чина, т.е. в отправлении литургии, в подании крещения, во внутреннем устройстве храма, в календаре (начале праздников), в облачениях [священнослужителей] и, наконец, в неподчинении папе Римскому, являющемуся главой всех католиков. Но всякое заявление об общности и единстве веры разрушается при появлении трех вероисповедных положений, о которых говорилось выше. Они являются главными и самыми известными эфиопскими вероисповедными положениями.

Ни государственные выгоды, ни житейские соображения не смогут поколебать веру эфиопских священников и, победив ее, спокойно [331] увлечь их в чуждую веру, не имеющую ничего общего с эфиопскими вероисповедными положениями о только одном естестве в Иисусе Христе. Если эфиопские священники, положившись на тождество русской церкви и эфиопской церкви, доверят руководство в вероисповедных делах русским миссионерам, они погубят веру, обретенную ими от патриарха Диоскора. Весьма вероятно, что это не преминет стать причиною для возобновления проклятых междоусобиц, которые охватили всю Эфиопию в царствование Ацнаф Сагада ¹⁶, когда тот принял веру, прибывшую вместе с португальцами. Для Эфиопии же снова исчезнут мир и спокойствие.

Комментарии

1. S. Strelcyn, Les manuscrits ethiopiens de quelques bibliotheques europeennes decrits recemment (Fonds Conti Rossini, British Museum, John Rylands Library, collections mineures) // IV Congresso Internazionale di Studi Etiopici (Roma 1974), II. 7-33.

2. Ibid. 14

3. См., например: В. М. Платонов, С. Б. Чернецов, «Книга уничтожения лжи, возведенной на праведного абуну Иакова» Такла Хайманота Такла Эгзиэ — одно из первых произведений амхарской литературы // ХВ 3 (IX) (2002) 172-268.

4. Современный исследователь русско-эфиопских отношений А. В. Хренков охарактеризовал фигуру Ашинова вполне точно и кратко: «Ашинов Н. И. — известный в конце 1880-х гг. авантюрист международного масштаба, выдававший себя за атамана так называемых «вольных казаков», состоявших частью из кавказских абреков, частью из маргинальных слоев русскоязычной диаспоры в Турции и Персии и специализировавшихся на приграничной контрабанде. Получил известность после 1887 г. в связи со своими попытками основать на африканском побережье Красного моря (в Таджурском заливе, вблизи французского владения Обок) казачью станицу «Новая Москва» и добиться для нее российского протектората. Эта попытка, не подкрепленная официальной поддержкой России, потерпела крах из-за энергического противодействия французов. Применив военную силу, французы в феврале 1889 г. арестовали всех русских поселенцев и депортировали их на родину. Официальный Петербург поспешил отмежеваться от действий Ашинова» (Российско-эфиопские отношения в XIX — начале XX в. (М., 1998) 556). Авантюра Ашинова не встретила сочувствия и в русском обществе. Подробнее об этом см. книгу одного из спутников Ашинова, выпущенную под псевдонимом Ф. Волгин. Ф. Волгин, В стране черных христиан. Очерки Абиссинии (СПб , 1895) 54-83.

5. В. В. Болотов, Несколько страниц из церковной истории Эфиопии. I. К вопросу о соединении абиссин с православной церковью // Хр. Чт. (1888) № 1, 450-469.

6. Там же, 455.

7. Болотов, Несколько страниц из церковной истории Эфиопии... 462-463.

8. Болотов, Несколько страниц из церковной истории Эфиопии... 468-469.

9. Год дается по европейскому (григорианскому) летосчислению — здесь и далее примечания переводчиков.

10. Дата дается автором по эфиопскому календарю. 22-й день эфиопского месяца тэкэмта соответствует 1 ноября.

11. Имеется в виду Феодосий II, император Восточной Римской империи (408-450).

12. Год дается по европейскому (григорианскому) летосчислению.

13. Так в тексте. На так называемом «разбойничьем» соборе, однако, не было и не могло быть речи об оправдании Нестория.

14. Год дается по европейскому (григорианскому) летосчислению.

15. По русскому (юлианскому) церковному календарю память папы Льва чествуется 18 февраля (по старому стилю). Автор сохранил 18-й день месяца, но европейский февраль заменил на эфиопский месяц якатит, который на 7 дней опережает февраль месяц.

16. Царское имя (особое имя, которым эфиопские цари нарекались при восхождении на престол) Ацнаф Сагад имели два эфиопских царя: Клавдий (1540-1559) и За-Денгель (1603-1604). Здесь имеется в виду, безусловно, За-Денгель, симпатизировавший католичеству, с которым его познакомили прибывшие в Эфиопию португальские иезуиты. Подробнее о коротком и бурном царствовании За-Денгеля, закончившемся его гибелью в междоусобном сражении при Барча 28 августа 1604 г., см: С. Б. Чернецов, Эфиопская феодальная монархия в XVII веке (М., 1990) 40-47.