(Окончание).

(См. «Военный Сборник», 1890 г., № 6-й.)

VIII.

Изложенными выше событиями предприятия италианцев в Африке не кончились. Дальнейшие намерения и цели правительства выяснились отчасти осенью, при обсуждении африканских дел в италианском парламенте. Военный министр, защищая нерешительный образ действий ген. С.-Марцано, высказал, что более обширный план кампании, включающий занятие Керена или Асмары, немыслим, ибо потребовал бы не менее как 30,000-40,000-ную армию и огромных расходов, вследствие чего правительство при настоящих обстоятельствах отказалось от этого предприятия. С своей стороны, министр-президент Криспи прямо заявил, что правительство намерено остаться в занятом районе в выжидательном положении, воздерживаясь от вызывающих действий против Абиссинии, но пользуясь всяким случаем, всякою неожиданностью, всяким благоприятным Италии движением населения для осуществления своих целей и интересов.

В Массуа после отозвания большей части италианского корпуса наступило затишье, и гарнизон держался пасивно на занятых позициях. Из этого спокойствия вывел италианцев буйный и неугомонный Дебеб, который с своими шайками производил беспрестанные набеги (razzia) и грабил местные племена, отдавшиеся под покровительство Италии. Ген. Бальдиссера решился наказать изменника и снарядил экспедицию в селение Саганейти, где [177] находился Дебеб, с целью нечаянным нападением захватить его в плен и уничтожить или рассеять его банды. Отряд для этого составлен был исключительно из баши-бузуков, под командою италианских офицеров. Капитан Корначчио, начальствовавший всем отрядом, вышел с двумя ортами, под командою поручиков Поли и Виржини, из Аркико в Уйа в ночь со 2-го на 3-е августа 1888 г. У селения Гадода к нему утром 3-го августа присоединились еще две орды баши-бузуков, под командою поручиков Вигано и Бреро, прибывшие заранее из Саати по железной дороге в Массуа, а оттуда отправленные морем в Зулу с приказанием немедленно идти в Уйа и ждать там остальную часть отряда. Сила всего отряда доходила до 400 человек. В одном переходе за ним шел другой отряд орты Адама в 300 человек с запасом провианта. Он вышел из Аркико вечером 3-го августа, прибыл в Уйа утром 4-го и по просьбе капитана Корначчио, в виду слухов о значительных силах, коими располагал Дебеб, получил приказание идти на Саганейти. Генерал Бальдиссера предписал начальнику отряда двинуться долиною Гаддаса через Аркур в Саганейти со всевозможною скрытностью, и если не удастся захватить в плен или убить Дебеба, то отступить, не ввязываясь в серьезный бой. Но капитан Корначчио на совете с своими офицерами, 3-го августа, обнаружил цель движения некоторым младшим туземным начальникам в своем отряде и послал вперед разведчиков и лазутчиков. Вероятно вследствие измены одного из них или по донесению местных жителей, Дебеб узнал о движении отряда и атака италианцев на заре 7-го августа встречена была сильным огнем. Банда Дебеба, по сведениям, доставленным лазутчиками, состояла из 470 человек, вооруженных ружьями, и 400 человек, имевших только холодное оружие. После небольшой перестрелки италианский отряд пошел в атаку, ворвался в селение и занял находившиеся в нем два небольших укрепления. Но начальник отряда и поручики Поли и Вишно были при этом убиты. Около семи часов утра абиссинцы стали окружать италианский отряд, вследствие чего оставшиеся в живых поручики Виржини и Бреро решили начать отступление, во время коего и погибли оба. Дальнейшее отступление обратилось уже в беспорядочное бегство. Дебеб преследовал бегущих до полудня. Потери отряда убитыми и без вести пропавшими, кроме пяти офицеров, доходили до 210 человек: число раненых, вернувшихся в Уйа, неизвестно, но конечно было значительно. [178]

Увидав из донесения капитана Корначчио, которое он послал из Уйа 3-го августа, что предприятие получило огласку и едва ли удастся, но не имея уже возможности вернуть колонну, ген. Бальдиссера послал 6-го августа в Уйа еще орту баши-бузуков, под командою капитана Амелио, снабдив ее запасом провизии для отряда Корначчио, медицинским персоналом и санитарными принадлежностями. К этому отряду и собрались бежавшие из Саганейти италианские баши-бузуки; тут же была подана первая помощь раненым. Генерал Бальдиссера, получив вечером 9-го августа донесение о случившемся от капитана Амелио, немедленно послал в Аркико и Уйа на помощь отступавшим всех находившихся в Массуа баши-бузуков, трех врачей и верблюдов для перевозки раненых, но в вооруженной помощи уже не было надобности. К Зуле послано было военное судно, чтобы принять тех бежавших, которые в разброд добрались до этого селения.

Весть о новой неудаче италианского оружия произвела конечно в Италии тяжелое впечатление и породила в обществе опасение новой большой экспедиции в Африку. И действительно, министр-президент Криспи очень желал предпринять наступление внутрь Эфиопии на Асмару и Адую (Отношение Криспи к военному министру 29-го декабря 1888 г.); в телеграме своей (8-го октября 1888 г.) графу Антонеллион прямо заявил: «как только негус Иоанн и король Менелик вступят в открытую борьбу, наши войска двинутся к Асмаре и Гуре». Чтобы побудить Менелика к войне против негуса, италианское правительство послало ему 40,000 ружей Ремингтона и такое же количество гладкоствольных с соответствующим количеством патронов (Отношение военного министра к Криспи 3-го января 1889 г.) и обещало содействовать ему наступлением на Асмару. Это движение казалось Криспи тем более своевременным, что негус, по донесению гр. Антонелли, находился в Годжаме, в 45-ти переходах от Асмары, и вел войну с непокорным королем Текла Гамайотом, а с тыла, у Метемне, ему уже угрожали суданские дервиши — неумышленные пособники италианцев.

Но этим пылким порывам Криспи воспротивился военный министр: выставив на вид, что для движения в Асмару потребуется 1,500 человек и одна батарея подкреплений из Италии, усиление баши-бузуков до 6,500 человек и 3.000,000 лир [179] новых асигнований, а прочное занятие абиссинского плоскогорья потребовало бы 25,000 войска и 100.000,000 лир (Отношения военного министра к Криспи 19-го октября 1888 г. и 3-го января 1889 г.), г. Бертоле-Виале решительно высказался против серьезной экспедиции и согласился произвести лишь рекогносцировку в Асмаре и Адуе отрядом из трех туземных баталионов, двух горных батарей и нескольких ирегулярных банд, с условием не втягиваться в бой и отступить к укреплениям в случае встречи с крупными неприятельскими силами (Телеграма военного министра ген. Бальдиссера 14-го января 1889 г.). Эта рекогносцировка назначена была на 22-е января 1889 года (Телеграмы ген. Бальдиссера 9-го и 15-го января 1889 г.), но не состоялась, так как от консула в Адене получено было известие, что король Годжама разбит негусом, и потому нельзя рассчитывать, чтобы Менелик решился начать военные действия против Иоанна (Телеграма консула в Адене, Чекки, 16-го января 1889 г.), а без содействия короля Шоа италианцы не решались предпринять движение внутрь страны.

Взамен экспедиции в Асмару решена была другая — в Керен. Телеграмою 26-го января 1889 г. генерал Бальдиссера предложил эту экспедицию военному министру, который на следующий день и разрешил ее, поставив условием, чтобы она была окончена в десять дней. 2-го февраля экспедиционный отряд силою в 300 человек туземной пехоты, под начальством майора ди-Майо, выступил из Массуа и 6-го февраля занял Керен без сопротивления. Отряд вернулся обратно в Массуа, а занятие Керена поручено было Барамбарос Кафелю с ассаортинскими бандами.

Скажем несколько слов о произведенных в это время переменах в организации баши-бузуков. Неудачная экспедиция капитана Корначчио указала на недостатки этих туземных войск. Выяснилось, что при вербовке баши-бузуков следовало делать более строгий выбор, ибо орты, состоявшие из суданцев и некоторых абиссинских племен, оказались стойки и вполне надежны, ассаортиицы же и габасы обнаружили трусость и бежали в начале боя. Кроме того, все офицерские должности в ирегулярных войсках решено было заместить исключительно италианскими офицерами. Самая организация частей мало по малу была изменена: из баши-бузуков составлено четыре баталиона туземной пехоты, по [180] четыре роты, и сформирована туземная горная батарея в шесть орудий. Эти туземные войска зачислены были в состав постоянной армии; кроме них на службу принимались за известное вознаграждение ирегулярные банды мелких предводителей местных племен (Окончательная реорганизация туземных войск и африканского корпуса установлена была королевскими декретами 20-го и 30-го июня 1889 г., которые мы разберем ниже.).

Наступившие вскоре события совершенно изменили положение дел в Абиссинии и образ действий италианцев в этой стране. 9-го марта 1889 г. негус Иоанн, в сражении с суданскими дервишами при Метемне, был смертельно ранен. Так как сын его Рас-Ареа-Салазье был также убит, то негус, умирая, назначил преемником племянника своего, Рас-Менгашиа. Рас-Алула, Рас-Агос, Деджиак-Тезамма и большая часть остальных начальников признали Менгашиа негусом; другие, как Рас-Михаил и Деджиак-Негашие, пытались объявить себя независимыми владетелями; наконец, король Шоа, Менелик, явился открытым противником Менгашиа и объявил себя негусом, рассчитывая восторжествовать при помощи италианцев, с коими уже давно находился открыто в дружественных сношениях при посредстве акредитованного при нем графа Антонелли. В Абиссинии начались междоусобия; армия Иоанна распалась и большею частью разошлась по домам; многие начальники, сформировав более или менее сильные банды, нападали с ними на соседние области и грабили их. В числе последних был конечно и Дебеб, грабежи коего распространялись на всю страну Тигре. Еще при жизни негуса Иоанна, 9-го февраля, Дебеб разбил при Дебароа Деджиак-Айлу-Салазье, который остался в Гамазене вместо Рас-Алулы, ушедшего вместе с негусом в поход против дервишей. Деджиак-Айлу-Салазье пал в этой битве и на его место прислан был Деджиак-Тедла-Айба со свежими войсками. Дебеб, избегая боя с ними, вернулся в Саганейти; но как только Тедла-Айба после смерти негуса пошел из Гамазена в Адуа на соединение с теми начальниками, которые признали негусом Менгашиа, Дебеб снова двинулся к Годофеласси, производя страшные грабежи по дороге. Открыто действуя против войск негуса Иоанна и его преемника, Дебеб являлся пособником италианцев и естественно пришел к мысли снова поступить к ним на службу; он [181] начал переговоры с ген. Бальдиссера, стараясь оправдаться в своей измене и снова предлагая свои услуги.

Италианцы не замедлили воспользоваться наступившими в Абиссинии смутами, чтобы распространить и упрочить свои владения. Как только подтвердилась весть о смерти негуса Иоанна, они заняли небольшим отрядом туземной пехоты Гинду, не встретив не только сопротивления, но даже и абиссинских войск. Затем настала очередь Барамбарос Кафеля. Мы сказали уже выше, что ему поручено было занятие Керена; отряд его состоял из 2,000 ассаортинцев, из коих 600 имели ружья. Но, очутившись в самостоятельном положении, Кафель, до тех пор верно служивший Италии, стал добиваться независимости, заявляя наследственные права на Керен, и завел переговоры с Рас-Алулою и Деджиак-Месфином. Этот последний был сын прежнего правителя Гамазена и при жизни негуса Иоанна содержался в оковах вместе с отцом своим. Так как Деджиак-Месфин имел в Гамазене много сторонников, то Рас-Алула назначил его правителем этой области, чтобы противопоставить его Дебебу, который покушался занять Гамазен и производил там постоянные грабежи. Деджиак-Месфин, женатый на сестре Кафеля, надеялся склонить его на уступку Керена, но переговоры не повели ни к чему, ибо, как сказано выше, Кафель сам хотел сделаться владетелем Керена. Переговоры его с Рас-Алулою происходили совершенно открыто. 23-го мая прибыл из лагеря Рас-Алулы с большим конвоем Белат-Аламайо, сын бывшего начальника Керена, воспитанный после смерти отца Рас-Алулою и глубоко ему преданный. Он прибыл под видом дезертира, и Барамбарос Кафель передал ему начальствование фортом Керена. Вместе с тем Кафель производил нападения на соседние селения и племена, находившиеся под покровительством Италии, и несколько раз пытался подкупить начальников ирегулярных частей в Массуа. Все это показывало, что занятие Керена бандами Барамбарос Кафеля не обеспечивает италианцам обладание этим пунктом. Генер. Бальдиссера решился предупредить измену Кафеля, обезоружить его банду и занять Керен отрядом своих ирегулярных войск (Телеграма ген. Бальдиссера от 11-го и ответ военного министра 12-го мая. Министр-президент Криспи, находившийся в это время с королем в Берлине, особенно настоятельно требовал от военного министра немедленной экспедиции в Керен (телеграма его 21-го мая 1889 г.). Как видно, Берлин и князь Бисмарк оказывали не особенно миротворное влияние на италианского премьера.). Дебеб мог оказать существенную пользу в [182] предстоявшей экспедиции и ген. Бальдиссера решился принять его снова на службу италианскому правительству. При этом поставлено было условием, что Дебеб обязуется помогать италианцам овладеть Асмарою и Кереном и выполнять обязательства Италии относительно короля Шоа, Менелика, т. е. признать его негусом Абиссинии и содействовать утверждению его в этой стране; за эти услуги Дебеб должен был получать от италианцев денежное вознаграждение, продовольствие и оружие.

Движение к Керену решено было произвести двумя колоннами (Донесение ген. Бальдиссера о занятии Керена и Асмары.): одна из них, северная, в составе взвода охотников (25 челов.), роты туземной пехоты (125 челов.), шести-орудийной туземной горной батареи (174 челов.), санитарного отделения и трех ирегулярных банд (500 челов.), должна была идти долиною речки Лебка; другая, южная, колонна, в составе трех рот туземной пехоты (375 челов.), двух горных орудий, санитарного отделения и трех ирегулярных банд (500 челов.), направлялась на Азус и долину Мальди (См. отчетную карту, приложение к гл. VI.). Общее начальство всею экспедициею поручено было майору ди-Майо, который пошел с южною колонною.

Северная колонна отправлена была из Массуа к устью Лебка 27-го и 28-го мая 1889 года. На приморской равнине до Эль-Аина русло Лебка пересохло и путь был труден по недостатку воды: поэтому колонна имела с собою запас льда. Дальнейший же путь этой колонны был хотя и длиннее, по гораздо легче южного пути. Воды в Лебка было достаточно, особенно трудных подъемов не было, так что артилерия не встречала больших затруднений.

Авангард южной колонны (Рапорт майора ди-Майо о занятии Керена.), состоявший из одной ирегулярной банды Адгу-Амбесса, перешел Энгерзу в три часа пополудни 28-го мая 1889 года и направился через Азус к колодцам Кессерез (35 килом. от Саати); горные орудия в этот день прибыли из Массуа в Саати. 29-го мая майор ди-Майо с остальными ирегулярными бандами выступил, в пять часов утра, из Саати и в 2 1/2 часа пополудни дошел до колодцев Кессерез, куда к вечеру прибыли три роты туземной пехоты и горные орудия. При [183] дальнейшем движении банда Адгу-Амбесса по прежнему составляла авангард, высылала патрули для охранения движения и задерживала местных жителей и небольшие фуражировочные отряды Кафеля, которые могли предупредить его о движении италианского отряда. В голове главных сил шли ирегулярные банды, затем две роты туземной пехоты, два орудия и, наконец, третья рота туземной пехоты.

Чтобы обеспечить продовольствие войск на случай осады Керена, ген. Бальдиссера послал следом за ними по долине Лебка вьючный продовольственный транспорт в 116 верблюдов, а за южною колонною — транспорт в 300 туземцев-носильщиков (Организация колонн носильщиков изложена будет ниже.).

Обеспечение левого фланга экспедиции от войск Рас-Алулы возложено было на 2,000-ный отряд Дебеба, который также шел из Асмары к Керену; а так как распространились слухи о приближении Рас-Алулы, то ген. Бальдиссера приказал держать наготове две роты туземной пехоты в Саати и 300 человек ирегулярных туземцев в Монкулло, чтобы в случае надобности двинуть их на помощь экспедиционному отряду. Но слух о наступлении Рас-Алулы не подтвердился, и потому одна из туземных пехотных рот отправлена была в Азус с продовольственным транспортом в 50 верблюдов для колонны ди-Майо, а другая рота и банды туземцев посланы были по долине Лебка со вторым продовольственным транспортом также в 116 верблюдов. 30-го мая пехота южной колонны, сделав 20 килом., подошла к устью долины Мальди; но орудия с прикрывавшею их ротою туземной пехоты, задержанные трудным подъемом Дуббур-Шиар, не дошли до этого пункта и присоединились к отряду только на другой день во время дневки. 1-го июня колонна прошла опять 20 килом. и прибыла к колодцам Имер в 5 ч. 30 м. дня, а орудия с прикрытием — в семь часов вечера. В этот же вечер получено было известие, что авангард северной колонны (банда туземцев и взвод охотников) занял ущелье Шиабаб, куда утром 2-го июня должны были подойти и остальные силы этой колонны. Майор ди-Майо назначил на другой день, т. е. 2-го июля, в 10 часов утра, сбор всех сил отряда под Кереном; но уже в 8 часов утра южная колонна, сделав опять 20 килом., подошла на 1,000 метров к форту и окружила его. Кафель был застигнут врасплох: отряд, находившийся при нем, был не велик, ибо [184] большая часть его банд рассеялась по окрестностям с целью грабежа. Майор ди-Майо послал Кафелю приказание явиться к нему; после долгих колебаний и переговоров Кафель, наконец, приехал и был немедленно арестован. В это время, около 9 ч. 30 м. утра, подошла и северная колонна, а к 12-ти часам прибыл отряд Дебеба. Отряд Кафеля изъявил покорность и выдал оружие; в 12 часов дня в форте поднят был италианский флаг. Так как продовольствие отряда было строго рассчитано и запасы уже истощались, то майор ди-Майо должен был торопить выступление своего отряда обратно в Саати. Оно назначено было на другой же день, 3-го июня, в 12 часов дня. В Керене оставлены были три туземных банды и комендантом назначен капитан Рубиола. Дебеб, прикрывая с юга италианский отряд от нападений Рас-Алулы, пошел на колодцы Имер в Асмару. Отряд майора ди-Майо в одной общей колонне пошел среднею дорогою на Нурет, Гамамо, Бейта-Крестиан, Азус, а долиною Лебка отправлены были только лишние, не нагруженные верблюды и мулы. В авангарде колонны ди-Майо шла по прежнему банда Адгу-Амбесса; в голове колонны шли остальные туземные банды и взвод охотников, при коих находился пленный Кафель и другие главари; затем шли две роты туземной пехоты, артилерия и, наконец, третья рота пехоты. 3-го июня отряд дошел до колодцев Магабар, 4-го — в Нурет, 5-го — к колодцам Дедда, а артилерия отстала и дошла только до колодцев Шира, 6-го июня, в 9 ч. утра, колонна пришла к колодцам Бейта-Крестиан и после 6 1/2 - часового привала, в семь часов вечера того же дня, дошла до Азуса, а через два часа, в девять часов вечера, двинулась дальше и, пройдя в этот день около 40 километров, прибыла в Саати в 2 ч. 30 м. ночи на 7-е июня. Артилерия с прикрывавшей ее ротою туземной пехоты шла почти на целый переход позади остального отряда.

IX.

Легкое занятие Керена, которому Рас-Алула не только не помешал, но даже не двинулся из Адуа, указывало, что этот опаснейший враг Италии еще не в силах противодействовать ей. Время для дальнейших захватов было самое благоприятное, и ген. [185] Бальдиссера стал подготовлять экспедицию в Асмару (Телеграма военному министру 10-го июня 1889 г.). Мы говорили уже раньше, что дорога до Сабаргумы была исправлена по приказанию ген. Сан-Марцано еще в период сидения в Саати; ген. Бальдиссера приступил к исправлению дороги от Сабаргумы до Гинды. Для производства этих работ составлен был сводный четырех-ротный баталион, а прикрытием служили две роты туземной пехоты, расположенные в Гинде. В течение июня и июля месяцев дорога, под руководством майора Эскарда, была исправлена и вдоль нее вырыто несколько колодцев. В половине июля ген. Бальдиссера поручил своему начальнику штаба, майору Пиано, произвести рекогносцировку дорог от Гинды на Асмару и Ац-Нефас. Рекогносцировка выяснила, что дорога от Гинды до Филогабая (См. карту, приложенную к гл. VI.) и от Чертовых ворот до Асмары может быть обращена в колесную легко и скоро; подъемы же Арбароба и Майгинцы так трудны, что требуется 40-50 дней работы целым баталионом, чтобы сделать их проходимыми для навьюченных верблюдов; дорога на Ац-Нефас еще труднее и доступна лишь для небольших партий; близ Асмары, на высоте Бет-Мака, найдена сильная позиция, командующая окружающею местностью, неприступная с трех сторон и обильная водою; для постройки укреплений и казарм можно было воспользоваться грубо отесанным камнем, из коего построены дома в Асмаре, разобрав покинутые жилища. Хотя майор Пиано и взял с собою роту туземной пехоты в виде конвоя, но неприятельских войск нигде по близости не оказалось.

Занятием Асмары италианцы приобретали выход из ущелья Гинды и сильный опорный пункт на окраине плоскогорья. Через Асмару и по близости от нее проходили пути из центральной Абиссинии в Керен и наблюдение за ними было легко. Заняв и укрепив Асмару и снабдив ее запасом продовольствия на 2-3 месяца, италианцы рассчитывали с небольшим гарнизоном удержаться против превосходных сил неприятеля до прибытия подкреплений из Массуа (Саати), на что по исправлении дороги потребовалось бы только дня три, четыре. Влияние италианцев на окрестные племена должно было усилиться; пользуясь смутами в Абиссинии, не имея перед собою армии негуса или Рас-Алулы, можно было, посылая летучие колонны в разные стороны, еще более [186] распространить свое влияние внутрь страны. Такое же значение имела и Гура, расположенная также на окраине абиссинского плоскогорьям 40 километрах на юго-восток от Асмары. Занятие Гуры было труднее, вследствие большей отдаленности этого пункта от Саати, но, с другой стороны, могло представить более выгод, ибо Гура находится на торговом пути из центральной Абиссинии к Массуа. Ген. Бальдиссера решился занять оба эти пункта и обратился за разрешением к военному министру (Телеграма 24-го июля 1889 г.). Содействие Дебеба было бы весьма важно для италианцев, но в конце июля этот авантюрист, прибыв в Макале для свидания и переговоров с негусом Менгашиа и Рас-Алулою, был схвачен поставлен в плену, а банда его рассеялась. Ген. Бальдиссера приходилось действовать одними своими войсками. При этом являлось большое затруднение в снабжении войск продовольствием, ибо к началу августа дорога была исправлена только до Аргезана; навьюченные верблюды не могли пройти подъемов Арбароба и Майгинци и приходилось формировать транспорты из наемных местных носильщиков, т. е. повторить в больших размерах опыт, впервые сделанный при экспедиции в Керен.

Снабжение войск продовольствием организовано было, как только начались работы по исправлению дороги из Сабаргумы в Гинду, и сначала производилось при помощи вьючных транспортов из наемных верблюдов. В складах, устроенных в Саати в период занятия этого пункта, имелся уже запас продовольствия, фуража, инженерного и артилерийского материала. В виду же предстоявшего движения войск к Асмаре, в Гинде устроен был небольшой промежуточный склад с запасом продовольствия, соответствовавшим месячной потребности для двух баталионов. Для доставки провианта из Гинды в Асмару были организованы три колонны носильщиков из туземцев, по 200 человек в каждой колонне, и, кроме того, имелось еще до 100 лошаков. Колонна носильщиков подразделялась на команды по 20 человек, под начальством ефрейтора-италианца. Движение носильщиков организовано было следующим образом: каждая колонна по очереди в один день доносила тяжести от Гинды до Асмары (около 30 килом.); на другой день она возвращалась в Гинду и на третий день отдыхала; следовательно ежедневно в Асмару прибывала одна колонна носильщиков с провиантом. Носильщик нес [187] груз в 20 килограмов, соответствующий 30-ти порциям муки для туземцев или галет и консервов для италианцев. Каждому носильщику платилось 1 лира деньгами и 500 грамов муки в сутки. Считая пятидневный запас, перевозившийся на лошаках, имевшихся при каждой части, и продовольствие, которое несла колонна носильщиков, отряд, двинутый в Асмару, обеспечен был провиантом на 11 дней.

Когда занята была Асмара, ген. Бальдиссера немедленно сделал распоряжение об устройстве там запасного склада продовольствия и боевых припасов. Для доставки запасов в этот склад, независимо от перечисленных выше перевозочных средств, предназначавшихся собственно для войск, организованы были новые транспорты: для перевозки от Саати до Гинды нанято было 1,000 верблюдов и 250 лошаков, а для доставки из Гинды в Асмару — 2,600 носильщиков и часть лошаков, имевшихся при войсках. В Саати и Гинде устроены были этапные управления.

30-го июля получено было по телеграфу разрешение занять Асмару. 31-го июля ген. Бальдиссера прибыл в Гинду и лично принял начальство над войсками, оставив вместо себя старшим начальником в Массуа полковника Альбертоне.

1-го августа в долине Гинды расположены были следующие части войск: в Гинде — взвод охотников, баталион 1-го стрелкового полка, две роты 3-го туземного баталиона, туземная батарея, эскадрон кавалерии, инженерная рота, санитарное и продовольственное отделения и несколько ирегулярных банд; в Аргезане — сводный баталион (4-я рота берсальер специального корпуса, 3-я рота 14-го пехотного баталиона, 1-я, 2-я и 6-я роты 2-го стрелкового полка), две роты 3-го туземного баталиона и горная батарея; в Майгинци — 4-й туземный пехотный баталион. Несколько ирегулярных банд занимало уже выход из долины Гинды на Асмарское плато, так называемые «Чертовы ворота».

Известия о неприятеле были очень разноречивы. Напуганные грабежами отдельных шаек распавшейся абиссинской армии и банды Дебеба, местные жители показывали, что Рас-Алула и Деджиак-Месфин с большими силами идут к Асмаре; указывали на появление абиссинских войск в различных пунктах по близости Асмары. Не придавая большого значения этим слухам, ген. Бальдиссера решил однако предупредить Рас-Алулу и 2-го августа отдал приказ о движении всего отряда к Асмаре ночью на 3-е августа. Майору ди-Майо с двумя ирегулярными бандами [188] предписано было идти на Ац-Нефас и охранять правый фланг главных сил, а 3-го августа днем перейти в Асмару. Нерегулярная банда, находившаяся в Саганейти, служила отчасти прикрытием левого фланга и, будучи выдвинута далеко вперед, должна была заранее предупредить отряд в случае приближения неприятеля. Голову главной колонны прикрывал 4-й баталион туземной пехоты, занявший Чертовы ворота. Эта главная колонна, состоявшая из трех баталионов пехоты, двух горных батарей, инженерной роты, санитарного и продовольственного отделений, двинулась в девять часов вечера долиною Гинды и, не смотря на чрезвычайно трудные подъемы у Арбаробы и Майгинци, в семь часов утра 3-го августа достигла уже Асмары. Как ночной переход, так и самое занятие селения совершились без выстрела; никаких следов неприятеля не было. Сильная позиция Бет-Мака немедленно занята была баталионом 1-го стрелкового полка, 4-м туземным баталионом и обеими горными батареями. Сводный и 3-й туземный баталионы заняли еще другую, ближайшую к Асмаре позицию, названную впоследствии укрепленным лагерем. Продовольственное и санитарное отделения расположились по близости, под прикрытием этих позиций, а ген. Бальдиссера со штабом поместились в селении (в доме Рас-Алулы). Единственною помехою этого бескровного занятия была сильная буря, задержавшая на один день движение первой колонны носильщиков; это однако не имело значения, ибо при частях имелся свой пятидневный запас провианта. Дальнейшее же движение носильщиков совершалось вполне правильно. 4-го августа приступлено было к устройству запасного продовольственного склада. 5-го августа прибыл первый гурт быков в 100 голов и предписано было выдавать войскам обыкновенное продовольствие вместо галет и консервов. Только в доставке дров, необходимых при довольно суровом климате Асмары, явилось серьезное затруднение, ибо добывать их приходилось в горах, часах в двух ходьбы от Асмары, и доставлять в лагерь носильщиками, под охраною вооруженных команд.

К вечеру 3-го августа, как только части разместились на позициях биваками и кончилась гроза, мешавшая работам, войска приступили к постройке укреплений. На позиции Бет-Мака построено было несколько отдельных полевых укреплений; на второй позиции лагерь был обнесен непрерывною оградою в 650 метров длины, почему позиция эта и получила название [189] укрепленного лагеря. 6-го августа работы были окончены на столько, что на случай атаки представляли уже достаточную преграду неприятелю. Одновременно с этим производились и работы по исправлению дорог; 6-го августа для работ на подъемах Арбаробы и Майгинци были посланы две роты туземной пехоты. Когда устроен был опорный пункт, ген. Бальдиссера приступил к выполнению второй своей задачи - утверждению влияния италианцев над окрестными племенами: по всем направлениям посланы были летучие колонны из ирегулярных туземных войск. Банда Кантибая Сабату двинута была в Амба-Деро по дороге из Асмары на Мальди; другая банда заняла Задзег. 7-го августа майор ди-Майо с двумя ирегулярными бандами послан был в Саганейти с целью побудить жителей провинции Окуле-Ксай и распавшуюся банду Дебеба примкнуть к другому местному старшине, Бат-Агосу, преданному Италии. Везде туземцы выражали покорность Италии и о каком бы то ни было сопротивлении не было и речи. Только близ Дебароа произошло столкновение одной ирегулярной банды, но не с местными жителями, а с небольшою шайкою грабителей, причем с обеих сторон было несколько убитых. Чтобы установить сношения между Асмарою и Кереном, до коего через Мальди было около 90 килом., из Керена выслана была одна туземная рота, которая и прибыла в Асмару 15-го августа, не встретив нигде неприязненных действий.

О Рас-Алуле до 11-го августа не было точных сведений. В этот день прибыл в италианский лагерь Деджиак-Месфин в сопровождении 150 воинов (из коих 80 имели ружья). Месфин был болен и вероятно не поладил с Рас-Алулою. Он сообщил, что Алула наступает на север, по направлению к Годофеласси. Ген. Бальдиссера, не доверяя Месфину, обезоружил его воинов и выслал их за аванпосты, а самого Месфина отправил под конвоем в Массуа. Вместе с тем он немедленно сделал распоряжение о сосредоточении возможно больших сил в Асмаре для встречи противника: майор ди-Майо с своим отрядом отозван был из Саганейти в Асмару; туда же вызваны были обе роты, работавшие на перевалах, и еще две роты и эскадрон кавалерии из Гинды, а в это селение переведены две роты пехоты и отделение горной артилерии из Саати. Но 13-го и 16-го августа получены были письма от Рас-Алулы из окрестностей Годофеласси с мирными предложениями, что указывало несомненно на его слабость. В виду этого генер. Бальдиссера решился выслать [190] вперед на Дамбу и Корбару к Гуре для разведки отряд в две роты туземной пехоты, ирегулярную банду в 600 человек и эскадрон кавалерии, под начальством майора ди-Майо. Отряд этот имел с собою четырехдневное продовольствие, а в одном переходе за ним шли еще две роты туземной пехоты с продовольственною колонною. 16-го августа отряд дошел до Дамбы, а 17-го вечером занял Гуру и вошел в связь с бандами Бат-Агоса, расположенными в Гилабо. Рас-Алула, находившийся уже в долине р. Маини, уклонился от встречи с противником и 19-го августа отошел сначала на высоты Такуила, а затем направился к Адуа. Майор ди-Майо пошел следом за ним до Тадарара, а оттуда 20-го августа вернулся в Асмару.

С отступлением Рас-Алулы меры, принятые для встречи неприятеля, оказывались уже излишними, и ген. Бальдиссера. 20-го августа отправил обратно в Гинду вызванные оттуда две роты и в Керен — прибывшую оттуда ирегулярную роту. В Арбаробу и Майгинци снова были высланы две роты для улучшения дороги на подъемах.

Обе последние экспедиции, в Керен и Асмару, италианцы вели, не имея перед собою неприятеля, и это конечно чрезвычайно упростило и облегчило их задачу. Ловко воспользовавшись наступившими в Абиссинии смутами, италианцы без выстрела захватили важные пункты на неприятельской територии в такое время, когда армия негуса Иоанна распалась и абиссинские полководцы, занятые междоусобиями, не могли оказать никакого сопротивления италианским войскам. Только отсутствием неприятеля и можно объяснить тот порядок движения, который допущен был в экспедиции в Керену, когда артилерия с небольшим конвоем почти все время шла далеко позади главных сил отряда. Быстрота движения колонны ди-Майо 5-го и 6-го июня объясняется именно тем, что артилерия, задерживавшая отряд на перевалах, была брошена позади, а остальная часть колонны шла налегке. Ночной переход из Гинды в Асмару, в виду слухов о неприятеле, совершен был с большими предосторожностями, но события показали, что они были излишни: неприятеля опять не оказалось, и даже грозный Рас-Алула оказался на этот раз на столько слабым, что 19-го августа уклонился от боя. Италианцам приходилось только бороться с большими затруднениями вследствие физических свойств страны, двигаться почти без дорог по гористой, бесплодной и маловодной местности. Эти затруднения были [191] преодолены соответственным составом отрядов, главным образом из туземных войск, и устройством продовольственной части. Особенного внимания заслуживает организация больших колонн носильщиков: италианцы умело воспользовались привычкою местного населения к переноске тяжестей по таким горным тропинкам, по которым затруднительно даже движение верблюдов.

По отступлении Рас-Алулы, экспедиция могла считаться оконченною и италианскому главнокомандующему оставалось воспользоваться наступившим затишьем, чтобы подготовиться к дальнейшим случайностям, от коих италианцы еще далеко не обеспечены.

Прежде всего следовало выполнить реорганизацию специального корпуса и туземных войск, о коей мы уже вкратце упомянули. Продолжительный опыт выяснил, что не только четырехлетний, но даже двухлетний срок службы слишком тяжел для непривычных к африканскому климату италианцев; многих нижних чинов приходилось увольнять ранее окончания двухлетнего срока службы, т. е. до выслуги премии, которая служила главною приманкою для поступления в африканский корпус. Эта обманутая надежда очень охлаждала и в других желание идти на службу в африканский корпус, и комплектование сего последнего могло встретить серьезные затруднения. В виду этого, срок службы в Африке пришлось сократить. Королевским декретом 12-го мая 1889 года срок службы определен всего в один год, по выслуге коего нижние чины получают премию в 200 лир; они могут возобновлять затем свои обязательства из года в год в течение еще трех лет, а по выслуге этого срока могут заключать обязательства на два года, повторяя их до достижения предельного возраста: 36-ти лет — для унтер-офицеров и 32 года — для ефрейторов и рядовых. По истечении двух лет службы, дается премия в 600 лир, после трех лет — 1,200 лир и после четырех лет — 2,000 лир. За выслугу каждого следующего за сим двухлетия выдается по 1,000 лир.

Находя, что для дальних экспедиций внутрь страны войска, составленные из туземцев, по своей выносливости и подвижности гораздо пригоднее италианских, правительство решило дать прочную организацию войскам из туземцев и вместе с тем несколько изменить состав специального африканского корпуса. Королевским декретом 20-го июня 1889 г. из африканского корпуса исключен кавалерийский эскадрон, число баталионов пехоты уменьшено на один и состав корпуса определен следующий: [192]

1) Стрелк. полк (cacciatori) - четырех-баталионного состава, по четыре роты в баталионе; 2) баталион берсальер — в четыре роты; 3) две горных батареи — по четыре орудия; 4) две роты крепостной артилерии; 5) рота артилерийских рабочих; 6) две роты сапер; 7) рота специалистов (телегр., жел. дор. и проч.); 8) роты: санитарная, продовольственная и обозная.

В следующей таблице приводим новые измененные штаты частей.

В таблице показаны только строевые офицерские лошади; вьючные же животные придаются частям по мере надобности и число их штатами не определено.

Всего в африканском корпусе состоит 178 офицеров, 4,822 нижних чина и 112 лошадей.

Окончательная организация туземных войск установлена королевским декретом 30-го июня 1889 г. Из туземцев составлено: пехотный полк; эскадрон разведчиков; горная батарея; два булука заптиев; внутренняя орта из двух и более рот, смотря по надобности.

Пехотный полк состоит из четырех баталионов (алаи) по четыре роты (таборы) в каждом. Табор (рота) подразделяется на два нусф-табора, из коих каждый, в свою очередь, делится на четыре булука. Командирами полка, баталионов, рот, батарей [193] и эскадрона, а также полковыми и баталионными адъютантами и казначеями назначаются только офицеры италианской армии. Субалтерн-офицеры назначаются частью и из туземцев (юз-баши). При частях имеются местные переводчики. Во внутренней орте и в булуках заптиев все офицеры-туземцы.

Штаты частей установлены следующие:

(3) Кроме того, 93 мула и семь двухколесных повозок.

В туземных войсках числится всего 116 офицеров, 3,844 нижних чина, 107 офицерских и 72 строевых верховых лошадей и 337 вьючных животных. Таким образом, туземные войска, предназначенные для дальнейших экспедиций внутрь страны, снабжены штатным вьючным обозом. Италианские же войска назначаются для гарнизонов Массуа и других пунктов и постоянного вьючного обоза не имеют, а в случае необходимости употребить их для действий в поле им придается временно необходимое число вьючных животных.

X.

Паралельно с организацией боевых сил Италия старалась упрочить свое положение на Красном море захватом возможно большей части побережья и стран, прилегающих к Абиссинии. [194] 14-го мая 1889 г. объявлен был протекторат Италии над землею Оппия в силу договора, заключенного с местным султаном; а так как вслед за этим Англия, начинающая уже ревниво относиться к распространению влияния Италии в Африке, объявила свой протекторат над частью побережья от Цейлы до мыса Рас-Гафун, то и Италия поспешила распространить свои захваты, объявив 15-го ноября 1889 г. свой протекторат далее на юг от мыса Рас-Гафун на все прибрежные земли сомалиев и галласов до устья реки Джубы, т. е. до владений занзибарского султана. В этом же месяце заключен был договор с султаном Ауссы, по которому все принадлежащие ему и находящиеся в зависимости от него земли, т. е. Самхара со всеми племенами Данакилеы, объявлены также под протекторатом Италии. Абиссиния оказалась таким образом совершенно отрезанной от моря зависимыми от Италии странами.

В самой Эфиопии Италия также успешно стремилась упрочить свое влияние. Мы уже упоминали, что еще при жизни негуса Иоанна велись деятельные сношения с королем Шоа и что по смерти Иоанна Италия обещала Менелику свое содействие. Когда север Абиссинии признал негусом Рас-Менгашиа, Менелик, с огромною армиею до 100,000 чел. (Донесение ген. Бальдиссера.), двинулся против него к Тигре, но дошел только до плодородной страны Волло-Галласов, а затем, вследствие недостатка продовольствия и развившихся в его армии болезней, вернулся в Антото и начал новые переговоры с италианцами. С этою целью он отправил в Италию торжественное посольство с своим родственником Деджиак-Маконеном во главе. Посольство это вместе с гр. Антонелли отплыло 22-го июля из Цейлы на италианском военном пароходе «Христофор Колумб» и 28-го августа было торжественно принято в Риме королем Гумбертом; обе стороны обменялись богатыми подарками. Вслед затем состоялось заключение формального договора между Менеликом и италианским правительством. Этим договором и дополнительными к нему статьями 2-го мая 1890 года Италия обеспечила за собою полное обладание не только Массуа, но и всею занятою ею частью абиссинской територии, включая Керен (Богос), Асмару (Гамазен) и часть Тигре до реки Мареба и Велезы, и выговорила себе исключительные торговые и политические права, устанавливающие фактический протекторат [195] Италии над искони независимою до сих пор Эфиопиею. При Менелике должен находиться постоянный резидент (гр. Салимбени, бывший пленник Рас-Алулы) одной лишь Италии, и все сношения негуса с другими державами могут производиться не иначе, как через посредство италианского правительства (Знал ли Менелик, какие именно обязательства подписал он 2-го мая, а если знал, то искренно ли его обещание выполнить эти тяжелые и унизительные условия?). С своей стороны, Италия формально признала Менелика негусом всей Эфиопии и обязалась оружием поддержать его в борьбе с Менгашией и Рас-Алулою; Менелик выговорил себе также субсидию деньгами и оружием. Италианский банк дает Менелику в займы 4.000,000 лир по 6%, обеспеченных доходами области Гарар, а в случае неисправного платежа процентов и погашения италианское правительство имеет право взять в свои руки сбор этих доходов (Этот пункт — один из самых опасных для Эфиопии, ибо, под предлогом неисправности взносов процентов, Италия не замедлит наложить руку на доходы Гарара, а отсюда недалеко и до дальнейшего экономического порабощения страны.). Как италианская, так и абиссинская серебряные монеты (абиссинскую предполагается вновь отчеканить в Италии) свободно обращаются в обеих странах.

* * *

Дальнейшие события в Абиссинии так новы и близки к нам, что подробное описание их еще невозможно, за неимением достаточно полных и точных сведений. Мы отметим поэтому в кратких словах только важнейшие из них.

Генерал Бальдиссера, вследствие несогласий с правительством (Криспи) во взглядах на дальнейшие задачи италианцев в Африке, отозван королевским декретом 6-го ноября 1889 г. и назначен командиром пехотной бригады Калабрия, а на его место, тем же декретом, назначен генерал-майор Ореро, командовавший до того времени этою бригадою.

Другим декретом, 3-го января 1890 года, в Массуа и других владениях Италии на Красном море (Кроме Ассаба, где гражданское управление введено было еще 2-го июля 1887 года.) введено гражданское управление и колонии этой присвоено название Эритрейской.

Прибытие нового главнокомандующего отметило собою переход к решительным действиям италианских войск в Тигре. [196] Менгашиа и Рас-Алула с небольшими силами еще крепко держались в гористой части Тигре и с переменным счастьем вели неравную борьбу с войсками Менелика, коими командовали Сеюм и Сабат. В общем Рас-Алула действовал оборонительно, но пользовался всяким удобным случаем для перехода в наступление. Так, вынужденный уступить противнику Адуа, он не преминул воспользоваться первою же оплошностью Сеюма и, когда тот выступил с большею частью своих войск, Рас-Алула напал на Адуа и истребил оставленный Сеюмом гарнизон. Хотя Сеюм и одержал затем победу над Рас-Алулою, но решительного успеха не имел. Менелик же с своими полчищами не являлся в Тигре и довольствовался, как мы уже сказали выше, захватом страны Волло-Галла и признанием своего сюзеренства королем Годжама. Было ли это следствием невозможности продовольствовать большие силы в разоренной постоянными войнами и голодом стране, или нежелания без помощи италианских войск рисковать в борьбе с наиболее воинственными племенами и лучшим из абиссинских полководцев, сказать трудно, — но Менелик выжидал и бездействовал, а для италианцев бездействие оказывалось опасным, ибо могло способствовать только усилению их отъявленного врага, Рас-Алулы, былая популярность коего еще не угасла. Явились уже слухи, что Сеюм вступил с ним в тайные переговоры. Италианцам пришлось действовать самим, чтобы, во-первых, окончательно сломить сопротивление Рас-Алулы и Менгашиа, а вместе с ними и всего воинственного населения Тигре, а во-вторых, своим наступлением к Адуа вызвать к действию Менелика и Сеюма.

За оставлением в Массуа и Саати только строго необходимых гарнизонов, экспедиционный отряд составлен был из двух стрелковых баталионов, двух горных батарей, одной саперной роты, телеграфного и санитарного отделений специально африканского корпуса и из одного баталиона, горной батареи и эскадрона туземных войск и нескольких ирегулярных банд. Сила отряда доходила до 3,000 италианских и туземных войск и до 2,000 ирегулярных банд. Обеспечение продовольствием в этой дальней экспедиции устроено было следующим образом: каждый нижний чин-италианец нес на себе двухдневный запас, нижний чин туземных войск — запас на пять суток, а люди ирегулярных банд — на десять суток. Затем, при каждой части — италианской и туземной - имелась колонна носильщиков с [197] 10-ти-дневным запасом; наконец имелся еще подвижной парк, из 4,000 носильщиков и 1,000 мулов, с запасом продовольствия на 15 дней, и гурт быков в 300 голов. Ирегулярные банды возили свой запас продовольствия на своих мулах. По мере израсходования запасов при войсковых частях они пополнялись из подвижного парка, а оставшиеся в нем без груза носильщики отправлялись за новым запасом в Асмару; когда же войска продвинулись вперед, то устроен был еще склад в Дебароа. Эти отряды носильщиков конвоировались командами туземных войск, расположенных по-полуротно при этапных управлениях, учрежденных по мере движения войск вперед в Асмару, Дебароа, Годофеласси и Гундет. Таким образом, экспедиция была обеспечена продовольствием на 27-30 дней. Устройство колонн носильщиков оставлено было то же, которое описано нами раньше. В виде опыта, некоторым командам носильщиков дали пики, но пустить их в дело не пришлось.

Отряд выступил из Асмары 12-го января 1890 г. и дошел до Дебароа (30 килом.); в этот же день ген. Ореро, опередив войска, прибыл в Годофеласси. 13-го января посланы были к Гундету и р. Маребу небольшие разведочные партии, а отряд сосредоточился у Годофеласси (27 килом.). Но в этот же день ген. Ореро внезапно уехал в Дебароа, а на следующий день — в Массуа, приказал отряду отойти назад в Дебароа, оставив в Годофеласси лишь ирегулярные туземные банды. Причиною этого неожиданного отступления было, во-первых, сильнейшее недоверие, с которым отнесся к операциям италианцев посол Менелика, Маконен, находившийся в это время вместе с гр. Антонелли в Дебароа на пути из Италии в Шоа; во-вторых, обнаруженные в Массуа сношения некоторых магометанских обывателей (Хамед-Кантибаи и Мусса-эль-Аккад. Они были преданы военному суду и казнены.) Массуа с суданскими дервишами, с целью побудить их напасть на Керен, и с Рас-Алулою, чтобы уведомить его о движении италианского отряда.

16-го января ген. Ореро вернулся в Дебароа, а 17-го войска снова были двинуты вперед и опять дошли до Годофеласси; ирегулярные банды прошли в Мна-Гела, 7 килом. южнее Годофеласси. Здесь снова произошла остановка и, после долгих совещаний с Маконеном в Дебароа, отряд только 22-го января [198] продвинулся немного вперед, до Мна-Гела. К вечеру 23-го войска перешли в Ади-Гана (17 килом.) и, выступив из этого пункта на рассвете 24-го января, дошли к четырем часам пополудни того же дня до р. Мареба (25 килом.). Этот последний переход и в особенности крутой каменистый спуск в ущелье Гуда-Гуди был чрезвычайно труден; к тому же колодцы в Гундете (на полпути) оказались настолько загрязнены, что посланная с авангардом рота сапер не успела их очистить и войска должны были довольствоваться на привале лишь имевшимся при них запасом воды. Довольно густое население долины Мареба встретило италианцев не враждебно. На другой день, 25-го января, в 10 часов утра, отряд двинулся далее налегке, оставив на биваке подвижной продовольственный транспорт, санитарное отделение, обоз и убойный скот под прикрытием одного баталиона африканских стрелков. Сделав привал у ручья Мегуквана, отряд дошел в этот день до возвышенности Даро-Такле (20 килом.). 26-го января колонна выступила на рассвете и, сделав привал у горного прохода Гашиорки, прибыла в три часа пополудни в Адуа. Это был день третьей годовщины поражения италианцев при Догали, и ген. Ореро спешил занять столицу Тигре именно в этот день.

Население Адуи (до 5,000 челов.) встретило италианцев покорно. Регулярные войска вошли в город, а банды остановлены были в окрестностях; ген. Ореро поместился во дворце покойного негуса Иоанна.

Пребывание италианского отряда в Адуа было однако чрезвычайно кратковременно: 29-го января он выступил обратно, увозя найденные трофеи — две митральезы, захваченные Рас-Алулою при Догали.

Теперь еще не выяснилось, что именно побудило ген. Ореро так быстро оставить Адуа, но несомненно, что его обратное движение было вынужденное. Действительно, положение экспедиционного отряда было очень опасно. От ближайшего укрепленного пункта, Асмары, он был в 150 килом. труднейшего пути — с такими препятствиями, как р. Мареб и ущелье Гуда-Гуди. Р. Мареб могла бы быть опасна только во время разлива, чего в это время года ждать было нельзя; но занятие ущелья Гуда-Гуди хотя бы небольшим неприятельским отрядом отрезывало италианцев от базы и промежуточных складов и ставило в очень опасное положение. К тому же колонны носильщиков, следовавшие за отрядом, очень полезные вдали от неприятеля, едва ли были [199] надежны в случае его нападения и хотя бы малейшего успеха. С потерею колонн носильщиков положение италианцев в истощенной голодом и войною стране становилось критическим. Имея же в виду такого энергичного противника, как Рас-Алула, легко объяснить себе поспешное отступление ген. Ореро, тем более, что абиссинскому вождю сочувствовало не только население Тигре, но, как мы видели, и часть населения Массуа.

На этом мы остановим наш очерк, хотя события в Абиссинии еще далеко не закончились. После нескольких стычек с отрядами Рас-Алулы борьба между Менеликом и Менгашией в конце апреля окончилась, наконец, в пользу первого. Рас-Менгашиа признал Менелика негусом всей Эфиопии, а сам получил в управление (владение) Тигре, бывшую область своего дяди, покойного негуса Иоанна Касса, сильно урезанную италианцами. Недавние враги Италии, Рас-Менгашиа и Рас-Алула, остались ближайшими соседями ее новых владений. Подчинившись Менелику, пришлось признать и договор его с Италией. 17-го мая, в Адуе, Рас-Менгашиа, а за ним и Рас-Алула, в присутствии гр. Салимбени и представителя негуса, Мехашии, клятвенно обещали соблюдать этот договор. Но не клятвы гарантируют сохранение мира, — лучшею гарантиею служат обоюдные выгоды сторон, заключивших мир, а выгоды договора с Менеликом всецело на стороне одной только Италии.

Я. Ж.

Текст воспроизведен по изданию: Краткий очерк экспедиции италианцев в Абиссинию // Военный сборник, № 7. 1890

© текст - Я. Ж. 1890
© сетевая версия - Тhietmar. 2017
© OCR - Иванов А. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный сборник. 1890