(статья вторая).

(См. «Военный Сборник» 1890 г., № 4-й.)

III.

4-го апреля 1887 года состоялось частное обновление министерства: граф Робилан, генерал Рикотти и еще два министра вышли в отставку; министр-президент Депретис занял одновременно и пост министра иностранных дел; военным министром назначен был генерал Бертоле-Виале, а пост министра внутренних дел занял радикальный депутат Криспи. Обновленное министерство решилось перейти в Африке к более деятельной политике и генералу Салетта предложено было: увеличить число фортов у Массуа; преобразовать корпус баши-бузуков назначением в него италианских офицеров, а главное начальство над всеми баши-бузуками предписано было вверить штаб-офицеру италианской армии; потребовать выдачи графа Савуару (Граф Савуару был освобожден Рас-Алулою гораздо позже, именно 19-го августа 1887 года.) и если Рас-Алула этого не исполнит, то прервать с ним сношения; заключить союзы с местными племенами. Затем, 17-го апреля, состоялся королевский декрет, коим руководство африканскими делами передано было исключительно военному министру и ему одному подчинен главнокомандующий в Африке. В военном министерстве учреждено было особое отделение (ufficio Africa), ведавшее все дела, касающиеся африканской колонии.

По прибытии генерала Салетта в Массуа, 22-го апреля 1889 года (Так в тексте, видимо должно быть 1887 год. — OCR), положение дел было следующее: Массуа и Ассаб с 30-го [30] марта соединены были подводным кабелем с Аденом и, следовательно, уже находились в прямом телеграфном сообщении с Италией; между Массуа (от полуострова Герар) и фортами строилась переносная железная дорога системы Дековиля, длиною в 10 километров (ширина колеи 60 сантиметров, вес рельса 9,5 килограм). В конце марта прибыл в Массуа 6-й африканский пехотный баталион (Составлен из первой роты 18-го, второй роты — 35-го, третьей роты - 67-го и четвертой роты — 76-го пехотных полков.); затем, в течение апреля прибыли 7-й (Из первой роты 21-го, второй роты — 25-го, третьей роты - 83-го и четвертой роты — 85-го пехотных полков.) и 8-й (Из первой роты 11-го, второй роты - 13-го, третьей роты — 13-го и четвертой роты — 47-го пехотных полков.) пехотные африканские баталионы и вновь сформированный для службы в Африке эскадрон кавалерии, для коего лошади куплены были на месте. Таким образом, в Массуа в конце апреля сосредоточено было: баталион берсальер (4 роты) и баталион альпийцев (3 роты), 3-й, 4-й, 5-й, 6-й, 7-й и 8-й пехотные африканские баталионы (по 4 роты); 3-й баталион, из коего под Догали уничтожена была 2-я рота 20-го пехотного полка, пополнен был 12-ю ротою 79-го пехотного полка, которую взяли из состава расформированного 2-го баталиона (Второй баталион африканской пехоты был вновь сформирован в октябре 1887 года и вошел в состав вспомогательной бригады.) — всего 31 рота пехоты. три инженерных (Первая рота 1-го, первая рота 2-го и третья рота 3-го инженерных полков.), три артилерийских (Первая рота 13-ю, седьмая рота 15-ю и первая рота 17-го артилерийских полков.), горная батарея и эскадрон кавалерии. Войска эти расположены были следующим образом: в Тайлуде — 3-й пехотный баталион, рота крепостной артилерии и рота инженер (телеграфных); в Гераре - альпийский баталион и две инженерных роты; в Абделькадере — 8-й пехотный баталион и 7-ти-сантиметровая батарея; в Отумло — одна рота 4-го и две роты 7-го пехотных баталионов; в Монкулло — 5-й пехотный баталион, три роты 4-го и две роты 7-го пехотных баталионов, рота крепостной артилерии, эскадрон кавалерии и горная батарея; в Аркико — 6-й пехотный баталион и баталион берсальер. Число баши-бузуков доходило до 1,900 человек; они разделены были на три орды: самая большая — наружная орда в 1,200 человек - распределена была по всем фортам (кроме Аркико), служила подкреплением регулярным [31] войскам и несла одинаковую с ними службу; в Аркико стояла особая орда в 330 человек; наконец, третья орда — внутренняя, силою около 370 человек, составлена была из людей менее крепких и занимала караулы в городе и порте при различных складах. В Ассабе стоял 1-й африканский пехотный баталион в три роты и по взводу артилерии и инженерных войск.

23-го апреля генерал Салетта принял командование войсками; 1-го мая он объявил блокаду побережья и учредил призовой суд. Все суда эскадры должны были крейсеровать вдоль берегов с целью прервать ввоз оружия, товаров и вообще все сношения с Абиссинией) морем. Состав эскадры изменялся несколько раз, но во время главноначальствования генер. Салетта он был почти все время следующий:

Канонерские лодки: «Provana», вооруженная четырьмя стальными 12-ти-сантим. пушками; «Scilla» - две стальн. 12-ти-сант. и одна 16-ти-сант. пушки; «Cariddi» — две стальн. 12-ти-сант. и одна 16-ти-сант. пушки. Легкие суда: «Miseno» — две стальн. 12-ти-сант. пушки; «Calatafimi» — два орудия 8-ти-сант.; «Mestre» — два бронзой, орудия 7,5 сантим. Транспорты: «Cavour» — два орудия 12-ти-сант.: «Citta di Genova» — четыре орудия 12-ти-сантим.; «Europa» — два орудия 12-ти-сантиметровые. Этот транспорт служил для опреснения морской воды. Корвет «Garibaldi», служил госпиталем и был разоружен. Пароходы «Palestrina» и «Venezia» и цистерны «Tevere» и «Magra» не имели вооружения.

На канонерские лодки «Provana», «Scilla», «Cariddi» и транспорт «Cavour» возложена была блокада всего побережья южнее Массуа; «Mestre» и «Calatafimi» наблюдали залив Адулис, а остальные суда по очереди крейсеровали вдоль берега на север от Массуа.

Вскоре генералу Салетта удалось заключить союзы против абиссинцев с некоторыми окрестными племенами. Так, 5-го июня заключен был союзный договор с Кантибаром, главою племени Габаб. По этому договору италианцы получили право занять своими войсками в стране Габаб, временно или постоянно, те пункты, которые признают нужным, причем на обязанность местных жителей возлагалась поставка для этих войск потребного количества верблюдов и быков «за справедливое вознаграждение», а равно и проводников. В случае же войны с Абиссинией, Кантибар обязывался отдать свое войско в распоряжение [32] италианского правительства «в надежде, что оно по мере необходимости» снабдит его оружием и патронами и берет на себя защиту габасов от нападений абиссинцев. Вслед затем в союз с италианцами вступили Бени-омеры и некоторые другие окрестные племена; Ассаортинцы попрежнему оставались также верными союзниками Италии.

Но главным образом и прежде всего, как сказано выше, генералу Салетта, согласно полученным инструкциям, надлежало усилить укрепления Массуа. С этою целью летом 1887 г., между фортами Монкулло и Отумло, на командующей высоте был построен новый каменный форт «Виктор-Эммануил» (См. карту, приложенную к главе I Очерка в № 4-м «Военного Сборника» 1830 года.); форт вооружен был восемью бронзовыми 9-ти-сантим., четырьмя бронзовыми 7-ти-сантим. орудиями и четырьмя картечницами и обстреливал как все пространство между фортами Монкулло и Отумло, так и долину обходящую Монкулло с юга и командующие над этим селением высоты. В старых фортах углублены рвы, устроены некоторые искусственные препятствия и частью возведены новые постройки: так, у Монкулло была возведена горжевая батарея, а по направлению на юг была прибавлена длинная траншея, прикрывавшая устроенный там барачный лагерь; такая же траншея была устроена на юг от форта Отумло. На север от форта Аркико также протянули длинную траншею для прикрытия барачного лагеря на один баталион, а на юго-западной окраине селения Аркико возвели новый земляной шестиугольный редут «Гарибальди», в коем также устроен барачный лагерь на один баталион; редут этот, кроме перекрестного, вместе с фортом Аркико, обстреливания прибрежной равнины, имел ближайшее назначение — прикрывать колодцы селения Аркико. Артилерия всех этих укреплений была усилена, старые египетские пушки заменены привезенными из Италии стальными, бронзовыми и чугунными орудиями различных калибров и картечницами (Не смотря на чрезвычайно неудачные действия картечниц в бою при Догали, доверие к ним у италианцев повидимому все еще не ослабело.), так что по окончании вооружения форты располагали следующим количеством орудий: [33]

Всего 98 орудий и 27 картечниц с полным комплектом зарядов и снарядов. Кроме того имелся еще запас в 3,300 снарядов для орудий (с зарядами) и около 2.000,000 патронов, распределенных в разных количествах по всем фортам.

При этих условиях гор. Массуа мог считаться обеспеченным от всяких случайностей. На случай нападения неприятеля находящиеся в порте Массуа суда италианской эскадры должны были содействовать обороне своим огнем. С этою целью близ фортов Абдель-Кадер, Герар и Таулуд, близ берега и у плотины, были заранее указаны места, куда в случае надобности должны были стать суда; такие же распоряжения сделаны были и в Аркико.

Для лучшего руководства действиями наружных и внутренних фортов учреждены были особые управления, вверенные полковникам: 1) управление линии наружных фортов — Отумло, Монкулло, Виктор-Эммануил и Аркико; 2) управление линии внутренних фортов — Таулуд, Герар и Абдель-Кадер: 3) управление резервами, т. е. теми войсками, которые не составляли гарнизонов фортов, а предназначались для подкрепления угрожаемых пунктов, для вылазок и проч. В случае необходимости перевести морем отряд войск к угрожаемому пункту были заранее назначены как самые войска (а именно баталион альпийцев из форта Герар, две роты 3-го пехотного баталиона из форта Таулуд, [34] эскадрон кавалерии, горная батарея из Монкулло и пешая батарея из Абдель-Кадера), так и суда для перевозки их и пункты посадки на суда. Для охранения укрепленного лагеря с западной стороны, с суши, гарнизоны наружных фортов постоянно выставляли цепь аванпостов, которая выдвигалась на 3 километра вперед и состояла из небольших постов, расположенных на неодинаковых расстояниях друг от друга в зависимости от местности, так чтобы они могли видеть друг друга и всю местность между ними.

Сведения о неприятеле добывались исключительно через лазутчиков (последнюю роль часто брали на себя баши-бузуки); разведки же кавалерии производились лишь в ближайших окрестностях.

Почти все указанные выше мероприятия г. Салетта отвечали оборонительным целям; только заключение союзов с туземными племенами указывало на возможность перехода в наступление.

Намерение же италианского правительства перейти к деятельной политике в Африке выразилось вполне 23-го июня, когда был испрошен кредит в 20.000,000 лир на африканскую экспедицию. Деньги эти предназначены были собственно на формирование особого корпуса для службы в Африке (Закон о сформировании специального корпуса для службы в Африке предложен и утвержден был палатами одновременно с законом об общей реорганизации и усилении италианской армии.). В разъяснениях, данных парламенту, военный министр, г. Бертоле Виале, справедливо основывал необходимость сформирования отдельного африканского корпуса на том, что постоянное выделение частей из пехотных и артилерийских полков для отправления в Массуа ослабляет эти полки и может иметь вредные последствия. Стоимость ежегодного содержания этого корпуса силою в 5,000 человек должна будет составить около 7.000,000 лир, т. е. то же, что стоит содержание находящегося в Массуа и Ассабе сборного отряда. Но прямых заявлений о том, что по сформировании и отправке в Массуа нового корпуса те войска, которые там ранее находились, будут отозваны обратно, сделано не было, так что ясно было, что новый корпус формировался с целью не замены, а усиления африканских гарнизонов. Закон о сформировании африканского корпуса утвержден королем Гумбертом 10-го июля, а 14-го июля последовал королевский декрет, определявший состав этого [35] корпуса, систему его комплектования и служебные права офицеров и нижних чинов.

Состав специального африканского корпуса определен следующий: штаб с управлениями (дирекциями) артилерийским, инженерным, санитарным и комисариатским; два пехотных стрелковых полка (cacciatori), по три четырехротных баталиона в каждом полку (Один из этих шести баталионов — берсальерский.); эскадрон кавалерии (конные стрелки — cacciatori a cavallo); одна четырехротная артилерийская бригада и по одной роте: инженерной, санитарной, продовольственной и обозной. Африканский корпус комплектуется офицерами, добровольно заявившими о своем желании служить в нем; при этом штаб-офицеры и капитаны принимаются только из числа этих чинов постоянной армии, а субалтерн-офицеры — частью из чинов постоянной армии, частью из состоящих в бессрочном отпуску, в подвижной и териториальной милиции. Для производства в чины офицеры постоянной армии, поступившие в африканский корпус, сохраняют свои места в списках производства своих частей или своего рода оружия. Офицеры, поступившие из бессрочного отпуска, производятся на основании правил, установленных для этой категории, равно и за отличие; при увольнении из африканского корпуса они снова зачисляются в бессрочный отпуск.

Нижние чины комплектуются также добровольцами постоянной армии (Прослужившими уже обязательный срок в рядах армии.) и запаса. Они заключают обязательство на четыре года, но обязательство это по прошествии двух лет может быть прекращено по желанию нижнего чина или по предписанию военного министра (Эти меры принимались относительно лиц, которые после двухлетнего испытания были не в состоянии выносить климат африканского побережья.). По окончании четырехлетия нижние чины могут возобновлять свои обязательства еще несколько раз, каждый раз на два года, пока не достигнут предельного возраста: 36 лет для унтер-офицеров и 32 года для ефрейторов и рядовых. По выслуге четырех лет нижние чины получают премию в 2,000 лир; при прекращении же обязательства по прослужении только двух лет премия составляет только 600 лир. За каждые два года службы сверх первоначального обязательства выдается премия в 1.000 лир. Все чины африканского корпуса получают довольствие, положенное для чинов постоянной армии по военному времени.

Дальнейшие подробности относительно формирования [36] африканского корпуса предписаны были министерским циркуляром 10-го августа 1887 года. Относительно комплектования офицерами военный министр определил, что число офицеров, принимаемых в африканский корпус из бессрочно-отпускных и милиции, не должно превышать половины общего штатного числа субалтерн-офицеров этого корпуса. Медики же и ветеринары все берутся из числа бессрочно-отпускных. Все офицеры перед зачислением в африканский корпус подвергаются самому тщательному медицинскому осмотру, а поступающие из бессрочного отпуска должны еще представить удостоверение своего начальства о годности для службы в Африке и быть не старее 35-ти лет.

Бессрочно-отпускные нижние чины 2-й и 3-й категории, желающие поступить в африканский корпус, принимаются только в том случае, если они прошли курс обучения, установленный для этих категорий, а поступающие в кавалерию должны быть атестованы хорошими ездоками. Предельный возраст для поступления в африканский корпус установлен: для унтер-офицеров — не старее 32-х лет; для ефрейторов и рядовых кавалерии, артилерии и обоза — не старее 28-ми лет, а для прочих войск — не старее 26-ти лет. Перед зачислением производится строгий медицинский осмотр. Унтер-офицеры комплектуются преимущественно из бессрочно-отпускных.

Формирование африканского корпуса производится следующим образом.

Каждый пехотный и берсальерский полк формирует по одному взводу; взводы, формируемые пехотными полками, состоят из 34-х человек, из коих 20 берется из добровольцев наличного состава полка, а 14 — из бессрочно-отпускных; берсальерские полки формируют взводы в 52 челов., из коих 30 — из состава полка, а 22 — из бессрочно-отпускных.

Кавалерийские полки в Генуе, Александрии, Риме и Падуе формируют по взводу кавалерии. Каждый из 22-х полков италианской кавалерии представляет но пяти нижних чинов, добровольцев, для зачисления в африканский эскадрон. Остальное затем число нижних чинов до полного штатного состава комплектуется бессрочно-отпускными.

При каждом из полков полевой и крепостной артилерии и при каждой бригаде горной артилерии формируется по одному отделению артилерии; отделения, формируемые полевою и горною артилериею, соединяются в три роты; отделения же, формируемые [37] крепостною артилериею, составляют четвертую роту африканской артилерийской бригады. Отделения, формируемые полками полевой артилерии, состоят каждое из 34-х человек, из коих 22 берутся из добровольцев наличного состава полка, а 12 челов. - из бессрочно-отпускных; формируемые же крепостною артилериею состоят каждое из 31-го человека, из коих 20 постоянной армии и 11 резервистов.

Териториальное управление в Турине формирует рабочую команду в 32 человека, безразлично — из состава постоянной армии или из резервистов.

Обозная рота составляется из обозных команд, формируемых также при артилерийских полках; каждая команда состоит из шести нижних чинов постоянной армии и трех резервистов.

Инженерные полки формируют, каждый по своей специальности, следующие команды: сапер — 116 человек, телеграфистов — 40, железнодорожных мастеровых — 25, понтонеров — 7, для военных голубятен — 3, писарей, конюхов и проч. — 30. В этом составе одна треть должна быть из бессрочно-отпускных.

10-я санитарная и 10-я продовольственные роты формируют соответствующие роты африканского корпуса, для коих весь состав берется из бессрочно-отпускных. Весь личный состав африканского корпуса поступает на учет «центрального депо» в Неаполе. Штат африканского корпуса установлен следующий:

*) Артилерийскою бригадою командует начальник артилерийского управления. Роты этой бригады назначаются частью для службы крепостной артилерии, частью, по мере надобности, для полевой и горной; в последнем случае ротам даются лошади и вьючные животные, приобретаемые на месте.

Обмундирование и снаряжение африканского корпуса принято было то же, которое введено уже было в отрядах, находившихся в Массуа: бумажная (Офицерам разрешено было носить полотняные или фланелевые блузы; отличие чинов обозначается тесьмою на рукавах.) коричневая блуза австрийского покроя со стоячим воротником, английская каска, а вне службы - соломенная шляпа, штиблеты (немного выше, чем принятые в Италии), мешок, заменяющий ранец (sacco da vestiario) и плащ берсальерского образца без рукавов с отложным воротником. Каждому нижнему чину дается еще шерстяное одеяло (caperta da campo). Обмундирование других родов оружия сходно с пехотным.

Вооружение пехоты состоит из магазинного ружья Веттерли-Витали и штыка-тесака; патроны носятся в трех холщевых сумках системы Баронис, помещаемых на ременном поясе. Офицеры и унтер-офицеры вооружены саблями в кожаных ножнах [39] на ременной портупее и револьверами (офицерам даются казенные револьверы). Рядовые в кавалерии вооружены саблями и бамбуковыми пиками; офицеры и унтер-офицеры — саблями и револьверами. Все нестроевые также вооружены саблями и револьверами.

Из изложенного выше видно, что комплектование африканского корпуса основано было главным образом на той же системе, как и ранее сформированных отрядов, т. е. на выделении необходимого для него наличного состава из кадров постоянной армии, из коей теперь бралось около 2/3 потребных для корпуса нижних чинов и половина офицеров. Разница заключалась в том, что каждый полк (пехотный, равно и другие части) выделял не целую роту, а лишь 20-25 человек, но за то эта мера распространялась на всю армию и легла особенно тяжело на полки, уже ранее выделившие целые роты. А так как в силу законов 23-го июня и 14-го июля и министерского циркуляра 10-го августа 1887 г. уже с 1-го ноября этого же года должно было начаться формирование новых частей постоянной армии также при помощи выделения частей (рот, эскадронов) из полков постоянной армии, без увеличения годового контингента новобранцев и на тех же основаниях должна была формироваться вспомогательная бригада для отправки в Массуа, то нельзя не признать, что кадры постоянной армии разжижались слишком сильно и притом в такое время, когда грозный призрак всеобщей европейской войны царил на столбцах всех газет лиги мира и в речах западных дипломатов.

30-го июля умер в Страделле министр-президент и министр иностранных дел Депретис, руководитель италианской политики. Министерство подало было в отставку, но король не принял ее и поручил временное заведывание министерством иностранных дел Криспи, который вскоре затем назначен был и министром-президентом. Перемена главы министерства нисколько не изменила направления италианской политики; Криспи явился еще более деятельным сторонником активных действий в Африке и наступление на Саати вскоре было окончательно решено министерством. Вскоре же после издания упомянутого выше циркуляра военного министра 10-го августа началось и формирование африканского корпуса. Желающих служить в новой колонии, как из чинов постоянной армии, так и из резервистов, оказалось множество и формирование новых частей шло без затруднений. Королевскими декретами 2-го и 10-го октября и министерским [40] постановлением 16-го октября 1887 года объявлены были назначения офицеров на различные должности в штабах и в состав войск африканского корпуса, и к 25-му октября формировавшиеся при различных частях взводы и команды были собраны в Неаполь и сведены в роты и баталионы; кавалерийский эскадрон был также сформирован; из артилерийских рот две остались крепостными, 3-я образовала пешую 7-ти-сант. батарею (в шесть орудий), а 4-я — горную батарею (шесть орудий).

Избыток добровольцев, более 1,000 человек, поступил во вновь сформированную для отправки также в Массуа вспомогательную бригаду в составе шести баталионов пехоты, двух баталионов берсальер, одной пешей батареи 7-ти-сантим. калибра (шесть орудий), одной горной батареи (шесть орудий), одной саперной, одной санитарной, одной продовольственной и двух обозных рот. Для формирования ее была принята та же система, что и для первых отправленных в Массуа отрядов, т. е. выделение рот и батарей из полков постоянной армии, укомплектовывая их назначаемыми из других рот людьми и добровольцами до состава 150 человек в роте. Для формирования обозных рот каждый из 22-х кавалерийских полков выделил по 16-ти человек из числа сверхкомплектных людей с двухлетним сроком службы возрастного класса 1866 года. По окончании экспедиции эта вспомогательная бригада, равно и первые посланные в Массуа отряды, должны были быть возвращены в Италию и расформированы, а в Массуа предполагалось оставить затем один лишь африканский корпус.

В виду предстоявшей экспедиции войскам дана, была специальная инструкция для действий против абиссинцев. В инструкции этой изложен характер абиссинских войск и свойственный им способ действий при обороне, наступлении, преследовании и партизанских действиях. Вследствие превосходства абиссинцев в одиночном бою рекомендовалось действовать только сомкнутым строем; избегать брать неприятельские позиции с фронта, а стараться обходить их, так как абиссинцы боятся обходов; с фронта атаковать тогда, когда обход уже выполнен, причем нс слишком отделять обходящие колонны во избежание их отдельного поражения. Атаку подготовлять с дальнего расстояния сильным артилерийским огнем, преимущественно шрапнелями, ибо неприятель всегда хорошо укрывается; когда атака достаточно подготовлена, то наступать на избранный пункт сомкнутою массою, решительно, но [41] сдержанным шагом, чтобы сберечь силы и дыхание людей для стремительной атаки. Преследовать преимущественно сильным артилерийским и ружейным огнем; кавалериею же, хотя она и производит сильное впечатление на неприятеля, преследовать осторожно, не удаляя ее слишком от главных сил. Для обороны рекомендовалось преимущественно каре: или общее для значительного отряда, распределяя артилерию по углам и по фронту, а кавалерию — в середине каре, или же строить несколько частных каре, стараясь при этом обстреливать местность перекрестным огнем. Эти же последние каре употреблять и при отступлении с позиции, которое производить эшелонами в шахматном порядке. При отступлении в походной колонне, если неприятель слишком теснит ариергард, часть главных сил должна для выручки его стремительно переходить в наступление или устраивать засады. Обоз во время боя ставить позади отряда, под прикрытием сильного конвоя, предупредив местных вожаков при верблюдах, что но ним будут стрелять при малейшей попытке к неповиновению или измене.

IV.

С прибытием в Массуа специального африканского корпуса и вспомогательной бригады, силы италианцев вместе с гарнизоном Ассаба и баши-бузуками доводились до 20,000. Пока силы эти не превосходили 6,000-7,000, правительство считало возможным доверить командование ими хотя и способному и знакомому с местными обстоятельствами, но еще молодому, только что произведенному генералу Салетта. Но с увеличением числа войск явилась необходимость вверить главное командование одному из старших генералов армии, поставив под его начальство нескольких младших генералов; кроме того, расширение поставленной задачи налагало на начальника большую ответственность и требовало большого служебного опыта. Выбор правительства пал на генерал-лейтенанта Сан-Марцано, командовавшего пехотною дивизиею в Александрии. Генерал Сан-Марцано окончил курс в туринской военной академии; он начал службу свою в кавалерии, затем перешел в генеральный штаб и в кампанию 1866 года был начальником штаба в дивизии генерала Бискио, который очень ценил его способности. По производстве в генералы [42] он командовал кавалерийской бригадой, а затем назначен был начальником 3-й териториальной дивизии. В армии он пользуется большою репутацией, благодаря коей и состоялось его назначение. В распоряжение его, кроме находившегося в Массуа генерала Салетта, назначены были генерал-майоры: Жене, бывший главнокомандующий в Африке, Ланца, Каньи и Бальдиссера.

Задача, возложенная на генерала С.-Марцано, выражена в предписании ему военного министра, от 26-го октября 18S7 года. «Правительство, говорит военный министр, согласно заявлениям в парламенте, постановило предпринять и по возможности выполнить военную экспедицию в Африке, с целью восстановить там престиж нашего оружия, не вовлекаясь при этом в серьезную кампанию с целью покорения Абиссинии. В виду этого правительство постановило, что главною целью экспедиции должно быть занятие Саати и Уйа, которые мы должны были очистить в прошлом январе в виду малочисленности наших войск». Далее военный министр пояснял, что обратное занятие Саати признавалось необходимым не только для удовлетворения национального самолюбия и восстановления престижа италианского оружия, но и потому, что, находясь слишком близко от Массуа, пункт этот в руках абиссинцев служил бы постоянною угрозою как для Массуа, так и для окрестных, преданных Италии, туземцев: в руках же италианцев Саати служит передовым постом для защиты Массуа и расширяет сферу владычества и влияния Италии. В виду этого предлагалось: прочно и навсегда занять Саати и укрепить позицию у этого пункта; снабдить эту позицию большим запасом провианта, зарядов и патронов, чтобы небольшие силы, составляющие ее гарнизон, могли бы успешно держаться до прибытия подкреплений из Италии; провести до Саати узкоколейную железную дорогу и подземный телеграф и для обеспечения их построить по обе стороны ряд фортов на таком расстоянии один от другого, чтобы вся линия обстреливалась артилерийским огнем. После занятия и обеспечения позиции у Саати правительство предполагало оставить в Африке лишь специальный африканский корпус, а остальные войска отозвать в Италию. Еслибы пришлось предпринять против Абиссинии серьезные наступательные действия, то правительство считало для этого совершенно достаточным те 20,000 человек, которыми располагал генерал С.-Марцано, причем он должен был еще привлечь к военным действиям и те местные племена, которые заключили союз с [43] италианцами. Что касается Уйа, то, в виду того, что пункт этот слишком удален от Массуа и не имеет важного значения, решено было занять его лишь баши-бузуками или поручить занятие его одному из союзных с Италиею местных племен. Наконец, военный министр поручал главнокомандующему докончить на месте организацию африканского корпуса сообразно выяснившимся потребностям. Генерал С.-Марцано должен был организовать полки, бригады и назначить им начальников; число баши-бузуков разрешалось, в случае надобности, увеличить; для крепости Массуа должен был быть назначен комендант, которому давалось право в важных случаях сноситься прямо с военным министром.

25-го октября африканский корпус и вспомогательная бригада собраны были в Неаполе, а 26-го уже началась посадка на суда едва сплоченных, наскоро сведенных и организованных тактических единиц. Для перевозки войск военный флот предоставил только три транспорта: «America», «Citta di Genova» и «Garigliano»; кроме того, для срочных рейсов в Массуа морским министерством уже ранее, как сказано было выше, зафрахтованы были два частных парохода: «S. Gottargo» и «Scrivia». Этих пяти судов было конечно недостаточно для перевозки в короткий срок целого корпуса войск и массы материалов и припасов, и правительству пришлось зафрахтовать еще 17 пароходов главного общества пароходства, а именно:

*) В этом числе заключаются и офицеры.

Указанные выше сведения о вместимости судов сообщены были военному министерству правлением главного общества пароходства. Сведения эти основаны были на данных конструкции пароходов и на постоянном опыте перевозки пассажиров и грузов в Средиземном и Адриатическом морях. Но принимая во внимание, что войска должны были выдержать на этих судах более продолжительное плавание (12-15 дней), чем обыкновенные пасажирские рейсы, притом частью в чрезвычайно жарком климате, и что, кроме людей, будет помещено на судах большое количество животных, министерство назначило на суда несколько меньшее, против данных пароходного общества, количество людей с целью разместить их просторно и удобно. Но вместимость пароходов оказалась меньше, чем предполагалось, и войска все— таки были размещены чрезвычайно тесно.

Зафрахтованные правительством комерческие пароходы устроены были только для перевозки пасажиров и грузов, для перевозки же животных ни один из них приспособлен не был. Принимая в расчет вместимость различных частей пароходов и количество предназначавшегося для них груза, оказалось вообще удобнее размещать людей в кормовых и носовых помещениях (палубах), а для животных приспособить палубы и трюмы в средней части пароходов; повозки, орудия и некоторые железнодорожные материалы помещались на верхней палубе, а прочие грузы — в кормовых и носовых трюмах. На тех пароходах, где центральные помещения не были отделены от кормовых и носовых металическими переборками, пришлось сделать прочные деревянные переборки, чтобы совершенно отделить помещения для животных от жилых палуб. На двух только пароходах — «Orione» и «Sirio» — животные были помещены в кормовой палубе; на пароходах же «Sumatra», «Polcevera» и «Regina Margherita» за невозможностью отделить помещения для людей от помещений для животных, люди заняли всю среднюю палубу, а стойла для животных устроены были во всей нижней палубе. На [45] пароходах «Bengala», «Solunto» и «Faro» пришлось устроить временные палубы, так как они не были разделены на две постоянных палубы. Необходимый деревянный материал для этих приспособлений был изготовлен в артилерийских мастерских в Неаполе; в этом порте производились все работы по подготовке зафрахтованных пароходов к перевозке войск.

Люди помещались на нарах; вследствие разницы в носовых и кормовых помещениях нары нельзя было сделать вполне однообразными, и ширина места, приходившегося на каждого человека, разнилась между 55-ю и 65-ю сантиметрами; офицерам предоставлены были каюты 1-го класса; в каютах 2-го класса помещены были унтер-офицеры; во 2-м же классе устроены были небольшие лазареты, а на тех пароходах, на коих не хватало места во 2-м классе, лазареты устроены были в небольших помещениях, отделенных от палубы нижних чинов.

Стойла для лошадей и мулов на более широких пароходах устраивались в четыре ряда: два — вдоль наружных стен судна и два — в средине; на узких же пароходах в средине помещался один ряд стойл, который на некоторых пароходах заменялся рядом боксов. На основании заключенных контрактов все эти приспособления должны были быть устроены главным обществом пароходства, которое и выписало для этой цели особую артель рабочих из Генуи. Артель эта была затем усилена местными рабочими и наконец, когда отправку последнего эшелона потребовалось выполнить поспешно, к ней были еще прибавлены 50 рабочих морского арсенала и местного териториального артилерийского управления.

Для нагрузки на суда военного материала, продовольственных и боевых запасов, орудий и повозок также наняты были две артели рабочих. Одна из них работала исправно; другая же выполняла свои работы неакуратно и в помощь ей постоянно приходилось нанимать добавочных рабочих; главное же затруднение в виду спешности работ заключалось в невозможности заставить рабочих, не смотря на добавочную плату, оставаться на работах немного более времени, чем обыкновенно. Для нагрузки пароходов в военном порте Неаполя можно было располагать так называемым ponte dei cavalli (мостик в арсенале) длиною в 50 метров, и частью пристани Beverello, такой же длины, которая однако редко бывала свободна, ибо ежедневно служила для грузки угля на суда военного флота. В виду этого пристань Beverello [46] служила только для посадки людей и нагрузки животных (работа менее продолжительная); длина ее позволяла швартоваться одновременно двум пароходам; к началу же ноября пристань Beverello была увеличена, что дало возможность швартоваться одновременно четырем пароходам, т. е. целому эшелону судов. Нагрузка же всего материала и припасов производилась у арсенального мостика. Вследствие тесноты пристани и неимения при ней складов, материалы и припасы, доставленные для нагрузки, оставались на открытых плошкоутах, на которых их привозили в порт; а так как казенных плошкоутов было мало, да и те долго оставались неразгруженными, то пришлось забрать до 50-ти частных плошкоутов, что на несколько дней сильно стеснило торговое движение в порте. Размещение грузов на пароходах представлялось далеко не легким и шло медленно, ибо средние трюмы заняты были под помещение для животных, а кормовые и носовые на 1/3 наполнены были баластом и не могли вместить всего груза, предназначенного для парохода, а так как времени было мало, то распределение грузов по трюмам и укладка их не могли выполняться с должною акуратностью. По недостатку помещения приходилось грузить лишь самые необходимые материалы и припасы потребности для переезда, а остальной груз досылать на особых транспортах. Нагрузка материалов начиналась, как только пароходы швартовались у пристани (арсенальный мостик), и производилась одновременно с работами по приспособлению пароходов к перевозке войск, причем грузили даже и ночью.

Погрузку лошадей и мулов предполагали производить не торопясь в течение двух дней, предшествующих посадке войск на суда; но прибытие в Неаполь зафрахтованных правительством пароходов по разным причинам замедлилось, а потому произошла задержка и в работах по устройству помещений для животных, так что погрузку их пришлось производить спешно, работая ночью и во время посадки войск почти до самой минуты отплытия парохода. Способ погрузки животных при помощи поясов, служащих для подвешивания и спуска их в стойла, оказался наиболее быстрым, легким и практичным; погрузка же в боксах (род ящика, переносный денник) требовала вчетверо более времени и представляла большие затруднения. При этом боксы занимают гораздо более места, чем стойла, так что в данном пространстве в боксах оказывается возможным поместить только 3/4 того числа животных, которое свободно помещается в [47] стойлах; затем самое помещение животных в стойлах и уход за ними гораздо удобнее, чем в боксах. Для передвижения боксов на берегу в помощь рабочим потребовалась команда от кавалерийских полков и судовых экипажей.

Как на образчик скорости погрузки при помощи поясов можно указать на погрузку 308 лошадей (т. е. 2/3 всего грузившегося количества — 423 животн.) на три парохода: «Orione», «Singapore» и «Roma», грузившиеся одновременно, в течение всего 10 часов; на пароход Regina Marglierita все 89 животных были погружены в течение четырех часов. При размещении животных на пароходах лошади и мулы артилерии ставились в верхних и средних палубах; мулы же, потеря коих была менее чувствительна для экспедиции, помещались в трюмах.

Так как погрузка животных и тяжестей и работы по приспособлению помещений производились вплоть до самого отплытия пароходов, то посадка людей на суда могла производиться только непосредственно перед их отплытием. Багаж офицеров и нижних чинов доставлялся в порт утром того дня, когда назначено было отправление парохода; затем отправляемая часть приводилась в порт без оружия, в рабочих блузах, и люди переносили свой багаж на суда; каждый нижний чин клал свой багаж на отведенное ему место на нарах. Затем часть отводилась обратно в казармы и прибывала снова в порт для посадки на суда в полном вооружении только за час до отплытия парохода. Люди входили на пароход по сходням, заготовленным морским ведомством; так как каждый уже ранее знал свое место, то посадка производилась быстро — не более 3/4 часа на самых больших пароходах. Перевозка африканского корпуса и вспомогательной бригады произведена была в 34 дня. 27-го октября на военном транспорте «America» отплыл главнокомандующий со штабом и некоторыми частями; 30-го ноября прибыл в Массуа последний транспорт войск на пароходе «Egitto». Перевозка совершена была четырьмя эшелонами: 1-й, состоявший из четырех судов («Archimede», «Gottardo», «Polcevera» и «Sumatra»), отправился 2-го ноября и. с.; 2-й эшелон («Bosforo», «Vincenzo-Florio» и «Bengala») — 6-го ноября; 3-й («Singapore», «Orione», «Sirio» и «Roma») — 11-го ноября и наконец 4-й эшелон («Regina-Margherita», «Solunto», «Egadi», «Faro» и «Egitto») — 16-го ноября. В 1-м эшелоне и на пароходах «Vincenzo-Florio» и «Bosforo» 2-го эшелона отправлен был специальный африканский корпус, [48] а на остальных судах — вспомогательная бригада и материалы. Войска прибывали в Массуа в следующей постепенности:

Пароход «Bosforo» 30-го ноября отправился из Массуа в Суэц за лошадьми; он возвратился обратно 13-го декабря с 104-мя лошадьми. Кроме того, в конце октября и в течение ноября на пароходах «Segesta», «Messina», «S.-Gottardo», «Scrivia» и на военном транспорте «Garigliano» были доставлены в Массуа 140 железнодорожных рабочих и материал для постройки узкоколейной железной дороги, начатой уже в начале октября от Абдель-Кадера на Монкулло-Саати. Привезено было еще 14 хлебопекарных печей системы Росси, 100 железных баков, вместимостью до двух тонн каждый, 1,000 цинковых сосудов (по 40 литров вместимости) для перевозки воды на верблюдах, 600 вьючных индейских седел для верблюдов, 94 разборных деревянных барака, несколько сот конических палаток, 250,000 патронов и два воздухоплавательных парка, из коих один состоял из двух шаров Норденфельда (в 200 и 140 куб. метр.), 200 цилиндров для сжатого газа и апарата для добывания водорода; другой же парк, французского торгового дома Ион (Yon), состоял из двух шаров для подъема аэронавтов и одного шара для освещения местности сверху электричеством и для оптического телеграфа. Прибыли также два парохода-дистилатора, способные давать оба 240 тонн воды в сутки.

Для высадки войск и выгрузки тяжестей молено было в порте Массуа располагать: тремя молами полуострова Герар, из коих два были снабжены паровыми кранами; плотиною, соединявшею Массуа с островом Таулуд, на которой имелся ручной кран, служивший исключительно для выгрузки артилерийского материала в склады Таулуда; деревянною пристанью морского арсенала, служившею почти исключительно для выгрузки железнодорожного материала, и наконец длинною и узкою пристанью железнодорожной станции, служившею для выгрузки продовольственных и прочих материалов комисариатского ведомства в магазины Абдель-Кадера. На этих двух последних пристанях (морского арсенала и железнодорожной станции) не имелось никаких подъемных приспособлений, вследствие чего для выгрузки требовалась масса местных рабочих (Новый большой мол морского арсенала не был еще отстроен.). Кроме того для выгрузки служили имевшиеся в порте шесть паровых и четыре гребных катера, поднимавших до пяти тонн каждый, и 24 железных плошкоута, поднимавших до 20 тонн каждый; число этих [51] плошкоутов в течение ноября доведено было до 40. Чтобы ускорить высадку войск, было еще сделано восемь плотов из бревен, длиною в 10 и шириною в 3 метра с бортами; плоты эти связывались один с другим и образовали пловучий мост, соединявший судовые трапы с молом Герара. Эти плоты очень облегчали высадку войск и употреблялись также для выгрузки более легких материалов. Большим подспорьем для операции высадки служил рельсовый путь системы Decauville, устроенный на всех молах и пристанях. В вагоны и на платформы этой железной дороги складывался багаж и снаряжение людей и отвозился за войсками в лагерь: равным образом по этой же железной дороге подвозились к складам все материалы и продукты, выгружаемые с судов.

Главнокомандующий особою инструкциею установил следующий порядок выгрузки: одновременно выгружались не более двух пароходов, из коих каждому назначался отдельный мол; остальные суда располагались по близости на якорях и последовательно подводились к молам; один из разгружающихся пароходов пользовался пловучим мостом, а другой — плошкоутами. Пароходы, прибывавшие в порт ранее часа пополудни, начинали разгружаться в тот же день, дав людям обед на судах; пароходы же, прибывшие в порт позже часа пополудни, начинали выгрузку на следующий день с рассветом; но кашеваров своих они высаживали вечером в день своего прибытия, дабы они на другой день с утра могли уже готовить пищу. С пароходов высаживались прежде всего пехотные части, за ними команды других родов оружия, затем их багаж и офицерские вещи и наконец люди, лошади и мулы кавалерии и артилерии и тяжелые грузы. Люди высаживались, имея при себе оружие и вещевые мешки; квартирьеры немедленно отправлялись в лагерь для занятия предназначенных для части мест, палаток или бараков; головная часть баталиона (или рот) останавливалась у форта Герар и ожидала сбора всей части; затем люди складывали вещевые мешки у железной дороги и часть отправлялась налегке в лагерь, оставляя при вещах команду из 10-ти рядовых при одном унтер-офицере и ефрейторе. Эта команда грузила мешки в вагоны и они немедленно отвозились в лагерь, куда и прибывали одновременно с частью, команда же оставалась для нагрузки в вагоны следующего поезда тяжестей своего баталиона (или роты). Если высадка производилась вечером, то войска ночевали в лагере у форта Герар, а в назначенный им лагерь отправлялись уже на другой день утром. [52]

Лошади и мулы по доставке их на берег отводились в большие конюшни Герарского лагеря и оставлялись там до полной выгрузки всех тяжестей той части, которой они принадлежали. Переход кавалерии и артилерии в назначенные для них лагери производился или утром, чтобы прибыть на место до наступления жары, т. е. до девяти часов утра, или же вечером, до наступления темноты. До полного окончания выгрузки части оставались на довольствии в тех пароходах, на которых прибыли: при этом люди делились на две смены, и пока одна обедала, другая оставалась при лошадях и мулах. Для наблюдения за порядком при высадке войск, для указания назначенных им лагерей и путей к ним назначался обыкновенно офицер генерального штаба.

Генерал Салетта устроил для прибывавших войск африканского корпуса и вспомогательной бригады три новых больших лагеря: лагерь A (Это название лагерей буквами — официальное и употребляется во всех официальных документах.) — южнее селения Отумло и железной дороги Герар-Монкулло; большой лагерь B — на восток от селения Отумло и южнее форта Отумло, по обе стороны старого водопровода, и лагерь C — на полуострове Абдель-Кадер. Для помещения войск в лагерях были расставлены конические палатки и складные бараки и привезено достаточное, по числу имевших поместиться в них людей, количество тростниковых циновок. Снабжение лагерей водою устроено было следующим образом: в лагерь A (южнее селения Отумло) вода доставлялась по железной дороге (боковая ветвь от железной дороги Decauville, ведшей из Герара на Аркико) из дистилаторов в Абдель-Кадере, к коим также из Герара была проведена короткая ветвь; для лагеря B (южнее форта Отумло) устроен был резервуар из нескольких баков, в которые проведена была вода из нового водопровода из селения Отумло (старый же водопровод по прежнему оставлен был для города Массуа и форта Таулуд); лагерь C (на полуострове Абдель-Кадер) пользовался водою из большого резервуара форта Абдель-Кадер, наполняемого посредством водопровода из форта Отумло и из дистилаторов. Суточная дача воды была сообразована с количеством ее, доставляемым водопроводами и дистилаторами, и определена в следующем размере: на каждого офицера и чиновника 10 литров в сутки, на нижнего чина — 6 литров, на верблюда и местного лошака — 20 литров и на лошадь или мула, [53] привезенного из Италии, — 25 литров. Для продовольствия войск устроены были для лагерей A и B большой склад провианта и фуража в селении Отумло и магазин у форта Отумло; лагерь же C снабжался из главного склада на полуострове Абдель-Кадер.

С прибытием большого числа войск, не привыкших к жаркому африканскому климату, число больных должно было сильно увеличиться. В виду этого барачный госпиталь на 200 кроватей у форта Рас-Мудур был увеличен вдвое — на 400 кроватей; в Монкулло, у форта Отумло и на полуостровах Абдель-Кадер и Герар устроены были барачные лазареты на 200 кроватей каждый. Различные склады продовольственных и боевых припасов были также соответственно увеличены.

Вновь прибывшие войска специального корпуса и вспомогательной бригады расположились следующим образом: в лагере близ форта Абдель-Кадер — главная квартира со всеми управлениями, обе инженерные роты, 3-я и 4-я артилерийские роты; в лагере A — 1-й и 2-й стрелковые полки (cacciatori — шесть баталионов); в лагере B — 2-й и 3-й африканские берсальерские баталионы, обе 7-ти-сантиметровые батареи (специального корпуса и вспомогательной бригады), обе горные батареи, санитарная рота специального корпуса и продовольственная рота вспомогательной бригады; в лагере C — 2-й, 9-й, 10-й, 11-й, 12-й и 13-й пехотные африканские баталионы; в лагере у продовольственного магазина — продовольственная рота специального корпуса; обе обозные роты — в морском арсенале, где формировалась обозная бригада; кавалерийский эскадрон — в лагере Герар и там же все запасные лошади и мулы.

Баши-бузуки внешней орды расположились лагерем между фортом Виктор-Эммануил и шведской миссией.

Первою заботою нового главнокомандующего была окончательная организация войск, собранных под его начальством для предстоящих наступательных действий. Сформировано было четыре бригады силою от четырех до шести баталионов, одной батареи и отряда баши-бузуков различной силы: 1-я бригада, под командою генерала Жене, составлена была из двух пехотных полков специального корпуса (по три баталиона в полку), горной батареи этого корпуса (шесть орудий) и одной орты баши-бузуков (100 челов.); 2-я бригада, генерала Каньи, состояла из 1-го африканского пехотного полка (2-й, 9-й и 10-й пех. африк, баталионы),

2— го африканского пехотного полка (11-й, 12-й и 13-й афр. пех. баталионы), одной горной батареи (шесть орудий) и одного булука [54] баши-бузуков (25 человек); 3-я бригада, генерала Бальдиссера, состояла из полка берсальер (три баталиона), одного альпийского баталиона (три роты), горной батареи (шесть орудий) и табора башибузуков (200 человек); наконец 4-я бригада, генерала Ланца, состояла из 3-го африканского пехотного полка (3-й, 6-й и 7-й баталионы), 4-го африканского пехотного полка (4-й, 5-й и 8-й баталионы) и одной 7-ти-сантиметровой батареи (восемь орудий). Вскоре однако, в этом первоначальном составе бригад совершено было небольшое изменение: 2-й полк переведен был из 2-й в 4-ю бригаду, а 4-й полк — из 4-й бригады во 2-ю.

Затем в распоряжении главнокомандующего оставались из полевых войск: две 7-ти-сантиметр. батареи по шести орудий, два эскадрона и 740 баши-бузуков. Общее число баши-бузуков увеличилось к этому времени до 2,000 человек вследствие присоединения отрядов Дебеба (Данакильский старшина Дебеб, прежний деятельный противник италианцев, известный своими попытками отнять у них Зулу и Уйа, в декабре 1887 г. поступил на службу к италианцам.) — в 400 человек, Кантибар-Амана — в 100 человек и Барамбароса-Кафель — в 40 человек. Отряды эти вооружены были ружьями Ремингтона, которые выданы были им по приказанию ген. Сан-Марцано.

Инженерные войска разделены были на две бригады, из коих одна (в три роты) — полевая, а другая оставлена для службы в фортах Массуа. Четыре крепостные артилерийские роты предназначались для службы как в фортах Массуа, так и в тех полевых укреплениях, которые имелось в виду возводить по мере движения вперед.

Затем организован был артилерийский парк, который вез за войсками 440,000 патронов, 792 артилерийских снаряда (по 80 патронов на 5,500 ружей и по 66 снарядов на 12 горных орудий) и запас материала и инструментов для починки орудий и ружей. Для перевозки этого материала парк имел 100 верблюдов и 120 мулов. Б артилерийских складах на острове Таулуде имелся наготове для второго парка такой же запас патронов и по 60 снарядов на каждое запряженное орудие.

При инженерной бригаде образовано было два ротных парка. Инженерный материал каждого парка перевозился на 27 мулах. В складах Массуа имелся наготове материал для третьего, резервного, парка. Организовано было одно подвижное санитарное [55] горное отделение: личный состав его взят был из санитарных рот. Перевозочные средства заключались в 50 верблюдах и 50 мулах; из этих животных 70 назначались для перевозки раненых и 30-для перевозки материала. Наготове имелся еще личный состав и материал для другого такого же отделения.

Для снабжения войск водою во время наступления организован был особый парк из 700 верблюдов с двойным комплектом бочонков, так что, привезя воду войскам, парк не дожидался опорожнения бочонков, а оставлял их при отряде и, забрав пустые бочонки второго комплекта, отправлялся обратно к колодцам за новым запасом воды.

Наконец, организована была продовольственная колонна в 150 верблюдов для перевозки за войсками 6,000 продовольственных порций и 1,500 фуражных дач. Вожаки при всех верблюдах были из местных жителей; но при каждой колонне для поддержания порядка находилась небольшая команда обозных нижних чинов.

Для перевозки запаса патронов, шанцевого инструмента, санитарных принадлежностей, небольшого запаса одежды и снаряжения, продовольствия и воды на одни сутки в части войск также даны были мулы (приказ 7-го декабря). На каждую роту положено было 10 мулов: четыре мула для запаса воды (по два бочонка на мула), два мула для офицерского багажа, канцелярии и небольшого запаса сапог, два мула для кухни и дневного продовольствия, один — для патронов (три пары мешков — 2,400 патронов, весящих 93 килогр.) и один — запасной. На баталионный штаб также полагалось 10 мулов: два — для офицерских вещей и одного бочонка воды, два — для санитарных принадлежностей, четыре — для воды (или, в случае надобности, для патронов) и два — запасных. На штаб полка дано было шесть мулов, а всего в полку было 156 мулов.

За всеми указанными выше формированиями осталось еще до 800 верблюдов и 400 мулов, которые служили для пополнения убыли и составили запас перевозочных средств для формирования, в случае надобности, новых артилерийских и инженерных парков, санитарных отделений и других колонн или для перевозки различных материалов, провианта и фуража в новые склады, учреждаемые по мере движения войск вперед. Сбор верблюдов и мулов представил значительные затруднения: местные жители неохотно продавали их, и старшины племен, обязавшиеся [56] доставить италианцам вьючных животных, очень неакуратно выполняли свои обязательства. Лучшими поставщиками явились местные купцы. Стоимость верблюда доходила до 20 фунтов стерлингов — 170-200 рублей.

Перевозка всей массы материалов и продовольствия должна была производиться главным образом по вновь построенной узкоколейной железной дороге (ширина колеи 95 сантим.); вьючные же животные служили лишь для перевозки от железнодорожных станций к войскам. Постройка железной дороги, йод руководством инженера Оливиери, начата была от порта Абдель-Кадер в начале октября. 330 рабочих и первый транспорт материала прибыл в Массуа на пароходе «Scrivia» 28-го сентября н. с. и после выгрузки, произведенной с большим затруднением, так как в порте имелась тогда лишь одна деревянная, не особенно прочная пристань, немедленно приступлено было к работам. В конце октября линия была готова на расстоянии от порта до форта Абдель-Кадер. Сооружение ее по равнине до форта Отумло не представило затруднений; далее линия направлялась вдоль речки Уисса, пересекала долину Обель у ее устья и речку Гамасат в трех местах и проходила частью по «Обезьяньим высотам» (piano delle Scimmic). Станции устроены были у Отумло, Монкулло и на высотах по выходе железной дороги из долины речки Гамасат (станция Гамасат). К 20-му ноября линия была готова до Монкулло, но сильным ливнем полотно было повреждено между Отумло и Монкулло и движение могло быть открыто до Монкулло лишь 24-го ноября. Работы же между Монкулло и Гамасат и далее начаты были только с 1-го декабря и продолжались под прикрытием наступавших войск.

Наряду с мерами, подготовлявшими переход в наступление, не забыты были и меры для еще большого усиления обороны Массуа, По совету генерала Салетта главнокомандующий, в виду перерыва в линии наружных фортов между Монкулло и Аркико, приказал на высотах Ганфур, южнее форта «Виктор-Эммануил», построить новый форт «Гумберт I»; форт этот обстреливал также колодцы Тата; вооружение его составили шесть орудий 9-ти-сантим. калибра.

Нужно заметить еще, что эскадра Красного моря была также усилена тремя судами: миноносцы «Bausan» (два орудия 25-сантим. и четыре орудия 15-сантим. калибра) и «Dogali» (шесть стальных [57] орудий 15-сантим. калибра) и авизо «Colonna» (пять бронзовых орудий 7,5-сантим. калибра).

V.

Рассмотрим теперь предположенный генералом С. Марцано план наступательных действий. Конечная цель экспедиции — занятие и укрепление позиции у Саати — была указана главнокомандующему военным министром в приведенной выше инструкции. Для этого г. Сан-Марцано предполагал оставить в Массу а одну бригаду. а остальными тремя выполнить наступательную операцию: одна бригада, подкрепленная двумя батареями, бывшими в распоряжении главнокомандующего, должна была в конце декабря занять Саати: другая — занять позицию южнее дороги Монкулло-Саати, фронтом на юг к выходу долины Янгуса, и наконец третья бригада должна была занять головную станцию железной дороги, которую к этому времени предполагалось довести до половины расстояния от Монкулло к Саати, верст 12 не доходя Саати. Снабжение боевыми и жизненными припасами бригады, расположенной у железнодорожной станции, не представило бы конечно никаких затруднений; бригада, расположенная между Саати и головной станцией, могла бы в виду близости станции доставлять припасы от нее до своего бивака теми перевозочными средствами, которые имелись в частях войск; наконец бригада, расположенная у Саати, пока железная дорога еще не доведена до этого пункта, снабжалась бы при помощи перечисленных выше парков. Следует при этом заметить, что, кроме массы материалов, потребных для постройки и вооружения фортов на позициях и устройства на них запасных складов боевых и жизненных припасов, к войскам пришлось бы подвозить и воду от Монкулло и Отумло, ибо на всем промежуточном пространстве до Саати воды в жаркое время года совсем не было. Чтобы добыть воду на месте, приходилось рыть колодцы, для чего требовалось время, да и при этом нельзя было рассчитывать добыть достаточное для всего отряда количество воды.

Указанное выше расположение войск на трех отдельных позициях признавалось весьма выгодным, ибо железнодорожная станция и склады у нее были надежно обеспечены, позиция у Саати чрезвычайно сильна с фронта, а расположение средней бригады против долины Янгуса не допускало неприятеля разбить лагерь в [58] этой долине и заставляло его становиться или в верховьях Янгуса, или в долине Айлет, т. е. в 6-7 часах ходьбы от позиций италианцев. Но такое расположение считалось возможным только в том случае, еслибы пришлось иметь дело лишь с войсками Рас-Алулы и Рас-Агоса, не превосходившими 20,000 или 25,000 человек, вооруженных ружьями, с добавком нескольких тысяч вооруженных холодным оружием. В этом случае каждая из трех италианских бригад в отдельности была бы достаточно сильна, чтобы бороться с противником, и движение остальных бригад на помощь атакованной не представляло для них большой опасности. Но еслибы пришлось иметь дело со всеми силами негуса, то указанное выше расположение признавалось опасным, ибо в случае атаки на одну из бригад движение двух остальных к ней на помощь по пересеченной местности, в виду «бесчисленных полчищ» неприятеля, было рисковало. В таком случае главнокомандующий имел в виду два способа действий: первый, — при первом известии о приближении негуса стянуть к Саати все три бригады, снабдить позицию продовольствием и держаться на ней до тех пор, пока абиссинцы не отступят вследствие истощения их скудных запасов; но вопрос при этом заключался в том, успеют ли италианцы, если железная дорога еще не будет доведена до Саати, снабдить свою позицию всем необходимым, не будут ли они сами поставлены в критическое положение вследствие недостатка воды и припасов. Другой (собственно уже третий) план заключался в движении разом всеми тремя бригадами до половины расстояния между Монкулло и Саати (до станции Гамасат); здесь предполагалось устроить оборонительную позицию и оставаться на ней до проведения железной дороги вплоть до Саати, куда затем и перейти со всеми войсками; снабжение войск у Саати при помощи железной дороги было бы уже легко. В общем замышляемая операция представляла наступательную оборону: войска, ограждаясь многочисленными окопами, должны были выдвинуться на 30 верст вперед и там стать в оборонительное положение на укрепленной позиции и ждать атаки неприятеля. Не только дальнейшего развития наступательных операций, но и выхода из укреплений с целью атаки неприятеля тогда (в 1887 и начале 1888 года) отнюдь не предполагалось. Оставление окопов допускалось только с целью идти на помощь атакованной соседней колонне, т. е. опять-таки собственно в видах обороны.

9-го декабря началось наступление италианских войск: [59] бригада генерала Бальдиссера выдвинута была на 6 километров за Монкулло на «Обезьяньи высоты, где и заняла сильную позицию фронтом к юго-западу, с целью прикрыть железнодорожные работы. На высоте южнее дороги Монкулло-Саати построен был люнет, а на другой высоте, на юг от форта Монкулло, - сильная батарея (Королева Маргарита), обстреливавшая колодцы Тата; батарея вооружена была 10-ю орудиями 9-ти сант. калибра, а в люнете поставлена была митральеза. Кроме того, между люнетом и батареей, на холме у самой долины Обеля, построено было небольшое укрепление из стальных плит по системе Спакамелла; другое такое же укрепление построено было на высоте у самой дороги Монкулло-Саати (по южную сторону дороги). Стенки этих укреплений составляются из стальных прямоугольников, соединяемых посредством болтов с гайками. Стенкам придавали высоту от 2-3 метров, причем наверху располагали плиты с заостренными зубцами. Толщина стен — 4 милиметра: в них устроены ружейные бойницы и амбразуры для орудий. Продовольствие бригаде Бальдиссера вначале доставлялось перевозочными средствами частей войск из складов форта Монкулло, а вода — из колодцев Монкулло; к половине же декабря железная дорога доведена была до Обезьяньих высот, так что снабжение бригады уже не представляло никаких затруднений, и приступлено было к устройству в ее лагере склада провианта и фуража. К этому же времени вырыт был колодезь на берегу р. Гамасат, так что и снабжение водою было вполне обеспечено.

В половине декабря организация войск и парков была совершенно окончена. Генер. С. Марцано приказал произвести разведки к Саати, которые выяснили, что неприятеля там нет. Сведения, добытые через лазутчиков, указывали, что никаких подкреплений к Рас-Алуле не прибывало и что негус будто бы дал ему строгое приказание воздерживаться от всяких враждебных действий против италианцев. Доносили, что часть войск в Гамазене собрана в лагере у Асмары, а другая, притом большая, размещена в деревнях и кормится на счет обывателей; говорили, что Рас-Алула отнял ружья у местных жителей, на которых не вполне рассчитывал, и собрал их в Асмару. Не доверяя и не довольствуясь известиями из пограничных провинций, генерал С. Марцано послал лазутчиков в центральную Абиссинию, в Адуа и Адиграт. Но первые и наиболее полные сведения о силах, движениях и частью о намерениях негуса даны [60] были италианскому главнокомандующему представителем нейтральной державы, английским комисаром Порталем, посланным в Абиссинию с целью посредничества между негусом и италианцами.

Вскоре после догальской катастрофы, именно 30-го февраля 1887 г., негус Иоанн написал английской королеве письмо, которое мы приводим в дословном переводе, как интересный образец: «Я писал вам в прошлом году об одном договоре, который не был соблюден, но не получил до сих пор ответа. Когда вы помирили нас с египтянами, вы установили договор, на основании которого египетские войска должны были очистить мою страну, и я должен был помочь им в этом. Они должны были оставить Сеннаит, а патроны и прочие снаряды оставить мне. Есть человек, вор и мошенник, который сбежал к ним от меня, боясь моего наказания; они должны были бы заковать его в кандалы и доставить мне, как равно и я должен был бы сделать то же самое, еслибы кто-либо с их стороны скрылся у меня. Точно также купцы мои, отправляющиеся в Массуа за товаром, не должны были бы платить никаких пошлин на возвратном пути. В виду этого вы и я желали заключить письменный договор, который был бы утвержден нашими печатями; тогда, в случае недоразумения, было бы свидетельство печати. Ваша печать находится при мне, а моя — при вас. Теперь они не выполняют условий — и договор нарушен. Есть человек, по имени Дебеб, который перешел от меня к египтянам без моего согласия, и вместо того, чтобы прислать мне его в кандалах, они дали ему множество ружей и отпустили от себя. Еще года не прошло со времени заключения договора, а, не взирая на договор ваш, купцов моих все время заставляют платить подати. Во время ужасного наводнения я послал множество солдат моих на помощь египтянам, окруженным врагами; войска мои спасли их и помогли им вернуться домой. Уже в то время явился ко мне человек со стороны италианцев в качестве друга; он писал дружеские письма и привез с собою подарки, чтобы шпионить в моей стране. И когда человек этот достиг тех мест, где прежде были египтяне, то сказал: мы займем эти места. Тогда я спросил: что вы имеете общего с моею страною? Тогда они заняли эти места силою, построили два укрепления и остановились там. Рас-Алула подошел к ним, чтобы спросить: что вы имеете общего с землею других народов? Италианский военачальник приказал тогда готовиться к бою и сразился с ним. [61]

Теперь я пишу вам об этом, чтобы вы могли судить, что я сделал дурного? Отчего договор со мною нарушен? Если италианцы явились с вашего согласия, пришлите мне об этом известие; если же они пришли насильно, то Бог будет на стороне слабого». Есть сведения, что негус написал королеве Виктории еще письмо, в коем просил ее посредничества, которое королева и обещала ему в своем ответе.

Летом 1887 года, когда италианское правительство решило возобновить военные действия против Абиссинии, английское правительство предложило свое посредничество между враждующими сторонами. Италианский министр-президент Криспи в своем предписании от 1-го августа 1887 года италианскому поверенному в делах в Лондоне отозвался по поводу этого посредничества следующим образом: «1) Италия заняла Массуа с целью восстановить там порядок и безопасность и обязалась выполнить трактат, заключенный английским адмиралом Гюйэт с Абиссиниею. Англия, в качестве искреннего друга Италии, не может относиться к этому предприятию иначе, как с полною благосклонностью. 2) Отнесясь с недоверием к занятию италианцами Саати и Уйа, Рас-Алула не уважил законных целей Италии, стремящейся только обеспечить безопасность караванов: он виновен в нападении на наши позиции. 3) Италия, справедливость коей равняется ее могуществу, решилась добиться удовлетворения; но если негус желает мира, то может прибегнуть к посредству королевы Виктории, чтобы осведомиться о тех условиях, на которых королю Гумберту угодно будет даровать этот мир». При этом Криспи прибавлял, что начинающиеся переговоры не остановят приготовлений к экспедиции и даже начала военных действий, если переговоры эти не окончатся к началу ноября. Ясно, что фразы о законных целях Италии и стремлении ее восстановить в Массуа порядок и безопасность были только формою, а суть дела заключалась единственно в том, что, захватив Массуа при помощи Англии, Италия намеревалась удержать и распространить свои владения, и дипломатическое вмешательство Англии должно было повести лишь к тому, чтобы заставить негуса формально уступить Италии захваченную ею територию. В другой депеше от 29-го октября 1887 г. Криспи изложил «minimum тех требований, по удовлетворении коих италианское правительство согласилось бы возобновить мирные отношения с Абиссинией: [62]

1) Негус выразит глубокое сожаление о несправедливом нападении на нас (италианцев) в прошлом январе (1887 г.).

2) Саати и Уйа будут окончательно уступлены Италии, равно и окрестная територия, на расстоянии по крайней мере одного дня ходьбы. Долина Айлет перейдет в собственность или по крайней мере под протекторат Италии. Граница будет установлена по обоюдному соглашению при участии Англии и обозначена столбами.

3) Негус признает протекторат Италии над племенами Ассаорта и Габаб.

4) Италия по соглашению с Англией займет страну Сеннаит.

5) Между Италиею и Абиссиниею будет заключен мирный и торговый договор».

Английский комисар, г. Порталь, долженствовавший передать негусу этот minimum требований Италии и добиться примирения с нею, прибыл в Массуа в сопровождении майора Дитч, на пароходе «Starling»,30-гооктября. 10-го ноября он прибыл в Асмару, но, не застав там негуса, отправился 19-го на Адуа и Сокоту и только 6-го декабря нашел Иоанна на берегу озера Ашианги. Негус занят был приготовлениями к войне и не принял предложений Италии. Он передал Порталю собственноручное письмо к королеве Виктории, в котором говорил: «Если вы желаете заключения мира между мною и италианцами, то это может случиться лишь тогда, когда они вернутся в свою страну. Теперь же у обеих сторон лошади оседланы и мечи обнажены. Воины мои, многочисленные как песок пустыни, готовы к бою. Италианцы хотят войны, но в одном Боге заключается сила. Пусть они делают как хотят, но, пока я жив, не стану укрываться от них в яме». Порталь отправился в обратный путь и до Челиката шел вместе с негусом, а с 16-го декабря продолжал путь уже отдельно на Адиграт, Гуру и Асмару, куда прибыл 23-го декабря. Утром 24-го декабря он явился на италианские аванпосты и препровожден был к главнокомандующему. Он объехал значительную часть абиссинской територии, видел приготовления к войне и некоторые из войск негуса, о многом слышал из верных источников и мог дать генералу Сан-Марцано весьма ценные сведения. По возвращении своем он представил правительству две докладные записки (1-го января 1888 года) о составе, вооружении, движениях и силах абиссинской армии.

Войска, собранные негусом, составляли три групы: [63]

A) войска, расположенные на границе и наблюдающие за италианцами;

B) войска, направляющиеся к Гуре и Асмаре по восточной дороге вдоль озера Ашианги и через Адиграт (По этой дороге шла английская экспедиция лорда Непира в 1868 г.);

C) войска, приближающиеся с запада и юго-запада по дороге Семен-Адуа.

A) На границе сосредоточены были войска: 1) Рас-Алулы, в количестве 16,000 человек (и кроме того большого количества слуг), вооруженных ружьями Ремингтона. В состав армии этой входили контингенты Асмары, Гинды, Айлета и других пограничных местностей. Третья часть этой армии не составляла собственно войск Рас-Алулы, а была прислана ему на помощь негусом. Войска расквартированы были по деревням на иждивении обывателей; 2) армия Рас-Агоса, численностью до 20,000 челов., вооруженных ружьями. Войска эти сосредоточены были вокруг Керена.

B) По дороге от озера Ашианги на Адиграт наступали: 1) негус Иоанн с конвоем в 5,000 человек, выделенным из армии Рас-Ареа-Салазье, наступавшей по другой дороге (Семен-Адуа) и о которой сказано будет ниже. Этот конвой почти весь вооружен был ружьями Ремингтона и Снайдера и частью ружьями Веттерли, взятыми у италианцев под Догали. За конвоем шло от 10,000 до 15,000 рабов, часть коих имела, холодное оружие. Негус с конвоем проходил не более 10-ти миль в день, причем два или три раза в неделю давались дневки для отдыха; 2) Рас-Михаил с 25,000 кавалерии Галла, вооруженной большею частью только пиками и саблями. Большая часть их ездила на мулах. В этой армии число слуг доходило до 35,000 человек. Галласы — народ дикий, непослушный; среди них встречалось много негров из Судана. Армия эта постоянно предавалась грабежу и варварски обращалась с жителями; она двигалась на один переход впереди негуса и 19-го декабря находилась в Агуле. Рас- Михаил-человек уже пожилой и пользуется репутацией хорошего полководца; он прежде был мусульманином и носил имя Мехмет-Али, но несколько лет тому назад принял христианство и восприемником его был сам негус; 3) Рас-Гайлу-Мариам — правитель области Вадела и племянник негуса; его армия числительностью несколько превышала войска Рас-Алулы (вероятно около 20,000 челов.); 4) Деджиак-Мангашиа, другой племянник негуса, [64] вел отряд в 5,000 человек: 5) король Шоа, Менелик, с большою армиею, по слухам превышавшею силы негуса, быстро подвигался к северу и 16-го декабря достиг озера Ашианги. Армия эта, не смотря на свою многочисленность, мало ценится в Тигре и Асмаре. По словам Порталя, негус знал о дружеских отношениях Менелика к италианцам, но все-таки заставил его принять участие в походе, угрожая за ослушание разгромить его владения. Однако лазутчики, посланные генералом С.-Марцано, не подтвердили этого известия.

C) Третью, самую сильную группу составляли войска, наступавшие из Дебра-Табора и окрестностей озера Цан, по дороге Семен-Адуа; ее составляли: 1) главные силы армии негуса под начальством сына его Рас-Ареа-Салазье, числительностью до 40,000 человек, из коих две трети имели ружья различных образцов. Армия эта в половине декабря достигла Адуа; 2) Деджиак Тезамма, армия коего вдвое превышала силы Рас-Алулы, двигался за армиею Рас-Ареа-Салазье; 3) Вакшим-Габру (Только два лица в Абиссинии имели титул Вакшим — именно Вакшим-Габру и Вакшим-Бору. Вакшим считаются старше остальных Рас и Деджиак и имеют привилегию обедать за столом негуса.) - могущественнейший из абиссинских вождей, правитель страны Бегемедер, в которой расположена столица негуса, Дебра-Табор; 4) войска Вакшим-Бору. Силы последних двух армий неизвестны; обе эти армии следовали за войсками Рас-Ареа-Салазье. Все эти войска направлялись на север против италианцев. В конце декабря (28-го) войска, шедшие по дороге на Челикат и Адиграт, стали лагерем на обширной равнине Май-Ферас, западнее Адиграта, а войска Рас-Ареа-Салазье собрались у Адуа и Аксума.

Кроме указанных выше войск, еще одна большая армия, короля Годжиама, Текла Гамайот, двигалась с юга Абиссинии к западной границе, именно к Метемне, для наблюдения за суданскими дервишами. Говорят, что негус направил ее туда потому, что не полагался на верность Текла-Гамайота в войне с италианцами и хотел удалить его от этого театра действий.

Возвратившиеся вскоре лазутчики подтвердили сообщения Порталя, за исключением лишь, как сказано выше, известия о движении короля Менелика. Что касается до намерений негуса, то как Портал, так и лазутчики сообщали, что атака на позиции италианцев решена и последует вероятно около 10-го января. Атаку и нужно было ждать скоро, ибо огромная абиссинская армия не могла [65] долго держаться в бесплодной стране, где запасы были к тому же истощены постоянными грабежами войск Рас-Алулы и Рас-Агоса. Для отражения атаки абиссинцев, генерал Сан-Марцано предполагал: оставить бригаду генерала Бальдиссера на ее укрепленной позиции на Обезьяньих высотах, усилив ее 1-ю горною батареею и приказав в дополнение к имевшемуся уже люнету построить ряд траншей; расположить на высотах Гапфур, между фортами «Монкулло», «Виктор-Эммануил», «Гумберт I» и батареей «Королева Маргарита»,главные силы, а именно 1-ю и 2-ю бригады, все свободные орудия (20 орудий полевых и шесть горных) и около 800 баши-бузуков; левый фланг позиции обеспечивался бы огнем с укреплений Аркико и судов эскадры; 4-я бригада, генерала Ланца, должна была составить гарнизон Массуа. Для усиления обороны Герарской траншеи приказано было поставить в нее 10 орудий, снятых с кораблей. На этой сильной и укрепленной позиции главнокомандующий рассчитывал с успехом отбить атаку превосходных сил неприятеля. Но атаки не последовало; абиссинские войска на равнине Май-Ферас и у Адуа постоянно усиливались, но не двигались вперед.

Между тем 7-го января 1888 года, железная дорога выведена была на 6 километров за Монкулло на высоты между речками Гамасат и Такбат, где и была построена станция Гамасат. Так как необходимо было прикрыть дальнейшие работы по продолжению железной дороги и в виду того, что на высотах этих уже заранее избрана была позиция, промежуточная между Монкулло и Саати (см. 3-й план действий), главнокомандующий 7-го же января передвинул туда 1-ю и 2-ю бригады, оставив 3-ю бригаду по прежнему на Обезьяньих высотах, а 4-ю бригаду — гарнизоном в Массуа; главная квартира в тот же день переведена была в Монкулло, а генерал Ланца назначен был комендантом Массуа и ему же передано было гражданское управление колониею. 2-я бригада, генерала Каньи, расположилась на новой позиции севернее дороги Монкулло-Саати, имея в тылу речку (пересохшую) Беат-Карай, а перед фронтом — речку Такбат (также высохшую). Так как горная батарея 2-й бригады отправлена была на усиление бригады генерала Бальдиссера, то взамен ее 2-й бригаде приданы были две пешие батареи; кроме того, ей придан был эскадрон кавалерии.

1-я бригада генерала Жене, оставив один баталион для занятия форта Гумберт I и батареи Королева Маргарита, перешла на [66] позицию южнее дороги Монкулло — Саати, выдвинулась за речку Такбат, имея перед фронтом ручей, впадающий в эту речку. К этой бригаде придана была восьми - орудийная пешая батарея 7-ти-сантим. калибра.

Как только войска заняли свои новые позиции, они немедленно окопались и, постепенно усиливая профиль, в короткое время возвели на фронте и флангах позиции сильные ретраншаменты. В то же время, по приказанию главнокомандующего, впереди этой позиции, южнее дороги Монкулло-Саати, построено было еще четыре отдельных укрепления: а) большой земляной редут Христофориса в 4 1/2 километрах, впереди позиции 1-й бригады и не доходя 4 километра до Саати; он вооружен был шестью горными орудиями, а гарнизон его составили две роты 1-й бригады; б) железный форт A (Название укреплений по буквам — официальное.) — в трех километрах впереди позиции 1-й бригады, на крутой высоте у самого берега р. Дессет; вооружение состояло из двух горных орудий и одной митральезы, а гарнизон— из полуроты 1-й бригады; в) железный форт C в 1 3/4 километра- впереди позиции 1-й бригады, на высоте близ берега ручья Сергатаб; вооружение состояло из двух 7-ти-сантим. орудий пешей артилерии и одной митральезы, а гарнизон — из полуроты 1-й бригады; г) наконец, четвертый форт B, также железный, расположенный в 1 1/2 километрах впереди фронта позиции 1-й бригады и в 3/4 километра южнее форта С; вооружен был также двумя 7-ти-сантим. орудиями и одной митральезой, с гарнизоном в одну роту 1-й бригады. В каждом форте имелся запас провианта и воды на четыре дня. Форты эти служили главным образом для прикрытия железнодорожных работ, а равно имели значение передовых укреплений и служили для наблюдения за неприятелем. Снабжение войск продовольствием и боевыми припасами на новой позиции было вполне обеспечено, благодаря железной дороге. Воду также приходилось привозить из абдель-кадерских дистилаторов, ибо вырытые в сухом русле Такбата колодцы оказались недостаточно обильны.

Я. Ж.

(Продолжение будет).

Текст воспроизведен по изданию: Краткий очерк экспедиции италианцев в Абиссинию // Военный сборник, № 5. 1890

© текст - Я. Ж. 1890
© сетевая версия - Тhietmar. 2017
© OCR - Иванов А. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный сборник. 1890