-

Оригинальная экспедиция «вольного казака» Ашинова и связавшего с ним свою судьбу архимандрита Паисия имела уже вначале весьма несерьезный характер, хотя по поводу ее многозначительно и серьезно шумели некоторые из наших газет, — но затем она получила совсем неожиданно трагический конец: отряд высадился на чужую территорию дружественной нам Франции и, повидимому, распорядился ею, что, после целого месяца переговоров, повлекло за собою известные и весьма понятные последствия. Сначала можно было думать, что при этом произошло какое-нибудь недоразумение, весьма возможное при непонимании французского языка и незнании международных обычаев со стороны Ашинова и его спутников, а ко всему этому могли еще присоединиться и особенные, жестокие нравы подобных путешественников, — о чем свидетельствуют наши авторитетные очевидцы-соотечественники. Высадившись, повидимому, беспрепятственно в Таджурском заливе, вероятно, с целью дальнейшего следования в Абиссинию, Ашинов расположился, как дома, в местности Сагалло, принадлежащей к французским владениям. На требование местных властей удалиться оттуда или выдать оружие, он отвечал поднятием русского флага; а поднятие иностранного флага на чужой земле означает заявление известных прав на данную местность, чего не могли усвоить себе наши «вольные казаки», каких у нас в последнее время развелось много, — начиная еще с сербской войны. После длинных переговоров, свидетельствовавших о долготерпении местных властей, французы должны были увидеть в действиях Ашинова нечто в роде открытого захвата территории, и адмирал Обри получил разрешение употребить наконец силу для восстановления французской власти над Сагалло. Произошла бомбардировка, стоившая, к сожалению, жизни нескольким людям, легкомысленно доверившим свою судьбу распоряжениям Ашинова. Военная сила употреблена была, однако, после предварительных сношений с нашим министерством иностранных дел, а потому все случившееся не могло вызвать никаких международных недоумений. Еслибы местом захватов Ашинова и его спутников была не Африка, а бульвары Парижа, то, конечно, вся эта история имела бы самый обыкновенный полицейский характер и закончилась бы на скамье обвиняемых. Но Африка — на военном [402] положении, да и у Ашинова были митральёзы, а потому дело получило другой оборот.

Оставшиеся от бомбардировки в живых были обезоружены и отведены в Обок, откуда их доставят в Порт-Саид, для передачи в распоряжение нашего правительства, и тогда, быть может, вполне разъяснится эта, во всяком случае, прискорбная история; с другой стороны, и французское правительство к тому времени получит самое подробное донесение от своих властей. Только тогда можно будет судить о размере ответственности Ашинова в настоящем деле: его экспедиция подготовлялась публично и ведена была отчасти на общественные средства, а потому на нем лежит обязанность оправдаться пред доверителями; сверх того, ему же приходится отвечать и за жизнь людей, положившихся на него...

Текст воспроизведен по изданию: Иностранное обозрение // Вестник Европы, № 3. 1889